Он зажег свечу и протянул ее Элеоноре, согнувшись в шутливом старинном поклоне. Поблагодарив, женщина взяла свечу и стала медленно подниматься по лестнице. Неожиданно мистер Саттерсуэйт ощутил очень странное желание – ему захотелось догнать ее и подбодрить. Он вдруг почувствовал, что ей угрожает какая-то опасность. Желание исчезло так же внезапно, как и появилось, и он почувствовал стыд. У него тоже сдавали нервы. Подходя к лестнице, она не посмотрела на своего мужа, а вот сейчас, поднимаясь по ней, повернула голову и бросила на Алекса долгий испытующий взгляд, полный странной глубины. На мистера Саттерсуэйта этот взгляд произвел странное впечатление. Он вдруг обнаружил, что слишком возбужденно желает хозяйке спокойной ночи. – Я надеюсь и убеждена, что этот год будет счастливым, – говорила меж тем леди Лаура. – Однако мне кажется, что международная обстановка продолжает оставаться очень неопределенной… – Полностью с вами согласен, – серьезно произнес мистер Саттерсуэйт. – Полностью. – Я только надеюсь, – продолжила леди Лаура все тем же тоном, – что первым наш порог переступит человек в черном. Вы же знаете эту примету, не так ли, мистер Саттерсуэйт? Нет? Вы меня удивляете. Чтобы в дом пришло счастье, надо, чтобы в новогоднюю ночь в него первым зашел человек в черном… Боже, надеюсь, что я не обнаружу у себя в кровати ничего слишком ужасного. Детям я совсем не доверяю – они приходят от этого в полный восторг. Продолжая печально покачивать головой, леди Лаура взошла по лестнице. После того как женщины ушли, все придвинули кресла поближе к горящим на открытой жаровне поленьям. – Сами скажете, когда будет достаточно, – радушно предложил Ившам, поднимая графин с виски. Когда все сказали, разговор опять вернулся к теме бывшего хозяина дома. – Вы ведь знали Дерека Кейпла, не так ли, Саттерсуэйт? – спросил Конвей. – Немного. – А вы, Портал? – Нет. Я его никогда не встречал. В этом ответе прозвучало столько страсти и желания защитить себя, что мистер Саттерсуэйт с удивлением поднял глаза. – Я ненавижу, когда Лаура начинает об этом вспоминать, – медленно произнес Ившам. – Вы же знаете, что после трагедии дом был продан какому-то крупному фабриканту. Через год он съехал – то ли ему что-то не подошло, то ли еще что-то. Об этом доме всегда рассказывали достаточно ерунды и всяких небылиц – поэтому о нем шла дурная слава. А потом Лаура решила, что мне надо избираться от Западного Кидлби, а это значило, что нам необходимо было переехать туда жить. А хороший дом найти не так-то просто. За «Ройстон» много не просили, поэтому я в конце концов его и купил. Все эти разговоры о привидениях – полная ерунда, но, тем не менее, не очень приятно, когда тебе напоминают, что ты живешь в доме, в котором один из твоих друзей покончил с собой. Бедняга Дерек – мы так никогда и не узнаем, зачем он это сделал… – Он не первый и не последний, кто не смог объяснить, зачем стреляется, – с трудом произнес Алекс Портал. Он встал и щедро налил себе новую порцию виски. С ним что-то не так, подумал мистер Саттерсуэйт. Совсем не так. Хотел бы я знать, в чем здесь загвоздка. – Боже ж мой! – воскликнул Конвей. – Вы только послушайте этот ветер! Жуткая ночь… – Как раз для привидений, – бесшабашно рассмеялся Портал. – Сегодня на свет вылезут все исчадья ада. – Но если верить леди Лауре, даже самые черные из них принесут нам счастье, – со смехом заметил Конвей. – Вы только послушайте! Раздалось жуткое завывание ветра, и не успело оно стихнуть, как в дверь три раза громко постучали. Все замерли. – Кто, черт возьми, это может быть в такое время? – воскликнул Ившам. Мужчины переглянулись. – Я открою, – сказал хозяин дома. – Слуги уже давно в постели. Он подошел к двери, повозился какое-то время с тяжелыми засовами и наконец открыл ее. В зал ворвался порыв ледяного ветра. В дверном проеме, как в раме, стояла высокая и стройная мужская фигура. С того места, на котором сидел мистер Саттерсуэйт, его одежда казалась выкрашенной во все цвета радуги. Скорее всего это происходило из-за того, что свет падал через витражные стекла, вставленные в верхние филенки двери. Когда же он вошел внутрь, то выяснилось, что это мужчина, одетый в ту самую черную дорожную одежду, о которой леди Лаура говорила раньше. – Прошу прощения за это вторжение, – сказал незнакомец приятным голосом, – но у меня сломалась машина. Ничего серьезного – мой водитель уже ее чинит, но это займет у него не меньше получаса, а на улице адски холодно… Он замолчал, а Ившам быстро продолжил: – Не сомневаюсь. Заходите и выпейте с нами. Вам точно не надо помочь с машиной? – Нет, спасибо. Мой шофер знает, что делает. Кстати, меня зовут Кин, Харли Кин. После того как ему представили присутствовавших, мистер Кин сделал общий поклон и уселся в кресло, которое ему гостеприимно придвинул мистер Ившам. Когда он сел, на его лицо упала мимолетная тень, превратившая его в маску. Ившам подбросил в камин несколько поленьев. – Выпьете с нами? – Да, спасибо. Хозяин дома принес бокал и спросил у незнакомца: – Так вы уже бывали в этой части Англии раньше, мистер Кин? – Проезжал несколько лет назад. – Правда? – Да, в то время этот дом принадлежал человеку по имени Кейпл. – Ах, ну конечно! – сказал Ившам. – Бедняга Дерек Кейпл… А вы его знали? – Да, я его знал. Манеры хозяина дома слегка изменились. Эта перемена была бы незаметна для человека, который не изучал характер англичан. Вначале в поведении Ившама сквозила некоторая сдержанность, но теперь от нее не осталось и следа. Мистер Кин знал Дерека Кейпла – значит, был другом друга и, таким образом, принимался в компанию безоговорочно. – Невероятное происшествие, – доверительно заметил Ившам. – Мы как раз его обсуждали. Уверяю вас, что покупка этого дома далась мне с трудом. Если бы только здесь было что-то подходящее… но, к сожалению, выбора у меня не было. Я присутствовал здесь в ту ночь, так же как и Кейпл, – и, поверьте мне, все время жду, когда же появится его призрак. – Совершенно необъяснимое происшествие, – мистер Кин умышленно говорил медленно, а потом вообще замолчал с видом актера, который вот-вот произнесет важную реплику. – «Необъяснимое» подходит как нельзя лучше, – вмешался Конвей. – Все это очень походит на черное колдовство. – Да, интересно, – уклончиво произнес мистер Кин. – Простите, сэр Ричард, что вы сказали? – Это было просто невероятно. Мужчина в самом расцвете сил, никаких забот в жизни. С ним вместе пять или шесть закадычных друзей. В великолепном настроении за обедом обсуждает планы на будущее, а потом, выйдя из-за стола, идет к себе в комнату, достает из ящика револьвер и пускает себе пулю в лоб. Почему? Никто так и не понял. И не поймет. – Не слишком ли это далеко идущее заявление, сэр Ричард? – с улыбкой спросил мистер Кин. Конвей уставился на него. – Что вы имеете в виду? Я вас не понимаю. – Проблему нельзя считать неразрешимой только потому, что ее еще никто не решил. – Да бросьте вы! Тогда не нашли никаких улик; уж не хотите ли вы сказать, что сейчас, по прошествии десяти лет, они могут появиться? Мистер Кин мягко покачал головой. – Я с вами не согласен. Да и историческая правда против вас. Современный историк никогда не сможет описать текущую эпоху с такой точностью, как это сможет сделать историк будущий. Весь вопрос в нахождении правильного угла зрения, в рассмотрении произошедшего в правильной перспективе. Если можно так сказать, то это, как и все в нашей жизни, – вопрос относительности. Алекс Портал наклонился вперед, лицо его болезненно скривилось. – Вы правы, мистер Кин! – воскликнул он. – Вы абсолютно правы. Время не уничтожает сам вопрос, оно просто задает его под другим углом. Ившам терпеливо улыбался. – То есть вы хотите сказать, мистер Кин, что если бы сегодня здесь организовали комиссию по расследованию обстоятельств смерти Дерека Кейпла, то мы смогли бы обнаружить правду, чего нам не удалось ранее? – Вполне возможно, мистер Ившам. Ваша собственная интерпретация происшедшего давно забыта, и теперь вы помните только факты, не пытаясь их как-то объяснить. Ившам в сомнении нахмурился. – Естественно, что нам необходима какая-то отправная точка, – сказал мистер Кин своим негромким твердым голосом. – Обычно такой начальной точкой является теория смерти. У кого-то из вас, я уверен, есть своя теория. Что скажете, сэр Ричард? Конвей также нахмурился. – Ну конечно, – сказал он извиняющимся тоном. – Мы все думали… естественно, что все мы думали, что в этом замешана женщина. Ведь такие вещи происходят в основном или из-за денег, или из-за женщин. Но о деньгах здесь речь точно не шла. А если так, то что еще остается? Мистер Саттерсуэйт пошевелился. Он наклонился вперед, чтобы сделать замечание, и вдруг заметил женскую фигуру, скорчившуюся за балюстрадой на верхней галерее. Женщина прижалась к ней, не видимая ниоткуда, за исключением места, на котором сидел сам мистер Саттерсуэйт, и было очевидно, что она внимательно прислушивается к происходящему внизу. Фигура была настолько неподвижна, что он не сразу поверил своим глазам. Ее выдала одежда – старая как мир парча. Женщиной была Элеонора Портал. Неожиданно все события вечера сложились в четкую логическую последовательность, и появление мистера Кина уже не выглядело случайностью – это скорее напоминало выход на сцену актера, которому пора произнести его реплику. В большом зале «Ройстона» в эту ночь разыгрывалась драма, не менее реальная оттого, что один из актеров был давно мертв. И, конечно, одна из главных ролей в этой пьесе принадлежит Дереку Кейплу, в этом мистер Саттерсуэйт не сомневался.