— А вам с Марко мы обещаем все рассказывать по вечерам, правда ведь, да? — умоляюще взглянула Саша на полковника. Она же должна обсудить с подругой все версии, с Никколо разве обсудишь! — А это будет зависеть от ситуации, возможно, нам придется подписать документ о неразглашении, — важно ответил карабинер. — Во всяком случае я, глядя в твои честные глаза, обязательно заставил бы тебя подписать такой документ. — И тут же получил подушкой по уху. Теперь все устроились на ночлег, согласно занимаемому семейному положению. Супруги Соня и Марко воссоединились в домике на центральной улице, а «переводчица полковника» въехала в соседний с Никколо номер. * * * Оказалось, что Никколо действительно интересна работа российских коллег. Он задавал вопросы, вникал во все разъяснения, а Саша, откровенно скучала — вот зачем ей все эти подробности! Да еще и термины, которые она и по-русски не знала, а тут на итальянский переводить, но Саша старалась, находила поясняющие слова, махала руками как заправская итальянка. — Мы всегда изначально отталкиваемся от места происшествия. Особое внимание — осмотру места преступления, поиску улик, установлению свидетелей и очевидцев. Если по горячим следам подозреваемого не установили, в первую очередь отрабатывается местный контингент: ранее судимые за аналогичные преступления. В центральных районах, конечно, сложнее. Там часто могут быть «гастролеры», не то, что из других районов, а даже из других городов. Но проверку в первую очередь начинают с тех, кто уже состоял на учете или попадал в поле зрения правоохранительных органов. И это часто приносит результат. Сейчас сложнее, раньше были участковые, которые весь «контингент» в лицо знали. Но ныне они часто меняются, и нагрузка на участковых уполномоченных полиции очень большая, к ним с каждой разбитой лампочкой приходят. Главное, раскрытие преступлений всегда коллективная работа, не бывает так, чтобы один человек сам раскрыл все дело, так только в кино бывает. При этих словах Никколо закивал одобрительно и выразительно посмотрел на Сашу, а та, за спиной важного начальника из следственного комитета, показала полковнику язык. Ага, коллективно, только у нее это почему-то получается не хуже, чем у целого штата карабинеров! — Мы сейчас раскрываем и преступления, совершенные много лет назад. Благодаря молекулярно-генетической экспертизе. Раньше, по большому счету, она могла определять только группу крови подозреваемого. Но даже если это редкая группа, прямым доказательством причастности того или иного человека она быть не может. А ДНК — это уникальный код, ошибка исключена. У нас есть оборудование, которое позволяет закреплять следы — отпечатки, микроскопические кусочки кожи, пот, слюну, кровь, есть техника для экспресс-анализов. 20 лет назад невозможно было представить, что в расследовании будут использоваться полиграф, базы данных геномной регистрации, системы видеонаблюдения, беспилотные аппараты. — с гордостью продолжала свой рассказ российская сторона. Тут не удержалась Саша, которой тоже стало интересно: — Простите, я не специалист. Вот в кино мы видим, что на месте убийства криминалисты ходят с какими-то лампами, которые показывают на стенах или полу замытую кровь. — Этот прибор называется «источник криминалистического света». С помощью ультрафиолета можно обнаружить не только следы крови, но и слюну, все следы биологического происхождения, которые не видны визуально. Саша педантично переводила про дактилоскопические порошки, источники света, георадары, слушала, как восстанавливают стертые записи на гаджетах и мобильных телефонах и еле сдерживалась, чтобы не заорать: — Да сколько можно лабуду нести. Давайте ближе к делу! — Наверное в таких небольших городках — как и у нас в Италии — сложнее со всеми этими чудесами современной техники, — сказал Никколо. Российский коллега вздохнул: — Да, это так, в серьезных случаях привлекаются бригады из центрального управления. Как по тому делу, на основе которого вы хотели познакомиться с нашей работой «в поле». Криминалисты из центрального аппарата уже сделали свою работу и уехали. Ну, а повседневная работа на нас. — Да, да, да, — тут же оживилась Соня, — полковник как раз хотел узнать о нынешнем расследований убийства… двух девушек, да? — Трех девушек, — снова вздохнул их собеседник. — Сейчас вы встретитесь с сотрудником, который непосредственно руководит расследованием здесь, в городе, он введет вас в курс дела. Мы расскажем, что возможно, но уж простите, в допросах или следственных действиях участвовать вы не сможете. — Все нормально, — ответил Никколо, как показалось Саше, с облегчением и состроил Саше зверскую физиономию. — Знаешь, вот в зимней России, в отпуске, мне не хватало участвовать в осмотрах места происшествия или в допросах, тем более, не понимая ни слова, — тихо сказал Никколо Саше, когда они шли по коридору в кабинет нужного сотрудника. — Я удовлетворил твое любопытство, сейчас тебе все расскажут. На этом finito, я хочу провести отпуск без приключений, тем более что я даже монастыря еще не видел, который на горе, и на лыжах бы покатался. И раз приехали, неплохо бы по Москве погулять. Спросят меня: что ты видел в России? Я что отвечу? Борго в лесу под снегом и трупы. Саша вздохнула. Никколо был прав, надо показать ему красоту, а не держать в глуши. Борго, вот ведь загнул! Хотя… Городенец ведь и есть борго — маленький старинный городок. Знай наших, у нас тоже такое есть, а деревянный модерн вообще такой, что закачаешься! Их кратко ввели в курс дела. — За последние две недели убиты три девушки. Одна из них — школьница. Пошла на свидание с парнем, поссорились, возвращалась домой в одиночку через парк. Парк у нас на горе, вы, наверное, видели его над городом. Парк место популярное, летом там концерты проходят, люди гуляют. Собственно, это даже не парк, а часть леса, ближняя к городу, там проложили дорожки, поставили скульптуры, спортивные площадки, летние эстрады. Но он все равно остался лесом. Зимой народ дальше горнолыжной станции не гуляет, только молодежь порой уходит дальше, уединиться. Хотя в холод какое уединение! Вторая девушка гуляла с большой компанией друзей, но домой пошла одна, друзья сказали, что она торопилась, после первого убийства мать запретила ей выходить, если стемнело. Пытаясь вернуться домой раньше, чем мать придет с работы, она решила спуститься по лестнице, — тоже видели, наверное, лестница с горы в самом центре? — там хоть и фонари, но даже летом темно, слишком густые деревья. До лестницы она не дошла. Третья девушка работала медсестрой в городской больнице. Это на другом конце горы, позади горнолыжной станции. Отпросилась домой скотину покормить. Часто так делала, когда все спокойно и больные уже спят. До дома не дошла. — Как они были убиты? — Мы стараемся держать информацию в секрете, но городок маленький, слухи уже поползли. У всех трех перерезано горло. Потом с них сорвали одежду, вскрыли грудную клетку и вырезали сердце. — Это сделал профессионал- медик? — Российский следователь с удивлением взглянул на Сашу. — Я адвокат, я немного понимаю в таких вещах, я просто экономлю время, полковник обязательно задал бы этот вопрос. — Эксперты считают, что это не профессионал. Разрезы сделаны дилетантом. — Какие-то улики обнаружены? У вас есть подозреваемые? — К сожалению в те ночи шел сильный снегопад, видимо, убийца специально подгадывает свои вылазки под прогноз погоды. За ночь снег уничтожил все следы, мы даже не можем установить размер обуви. Генетических следов тоже не обнаружено, он действовал в перчатках и, судя по всему, в маске, никаких следов слюны. — Девушки не были изнасилованы? — Нет. — Судя по почерку это один и тот же человек? — Да, эксперты полагают, что это мужчина, среднего роста, среднего возраста, судя по силе и направлению ударов. — Но он должен был испачкаться в крови, не простое дело и горло перерезать и тем более вырвать сердце. — Вы же видите, что на улицах, как стемнеет, никого нет, это не лето, когда здесь много туристов. Даже пойди он пешком, скорее всего никого бы не встретил, но думаем, что он уезжал из парка на машине. — Но потом он заходит домой. Значит это одинокий человек. — Мы тоже так решили, проверяем всех одиноко проживающих мужчин от 20ти до 60ти лет, судимых ранее за насильственные преступления. Имеющих машины. Состоящих на учете у психиатра. Город небольшой, десять тысяч жителей, но работы много. Пока никто не попал под подозрение, проверяем всех, кто подходит под примерные критерии, где они были в тот вечер и ночь, когда совершены убийства, опрашиваем соседей, ну, в общем обычная рутинная работа. — Девушки между собой были знакомы? — Нет, и мы рассматриваем всех, кто может попасть под подозрение в их окружении. — Нам рассказали тут одну старую легенду… — Саша не могла промолчать. — про мертвую царевну-вампиршу, которая спит в горе. — И нужно вырвать сердца, чтобы ее оживить? Есть тут у нас художник, пару лет назад переселился в городок, рисует картины на темы местных преданий. — И вы его конечно проверяли? — Конечно проверяли, — улыбнулся следователь. — Он купил квартиру в старом доме без удобств, кормится лесом, собирает ягоды, грибы, выращивает картошку и овощи, даже бывшей жене и дочери в Нижний Новгород банки-закрутки да картошку отвозит. Картины продает через интернет. Говорит, такая жизнь устраивает, всегда о ней мечтал. — И никаких подозрений? Он же знает легенду! — И никаких улик. Подозревать мы многих можем, а толку то… — И на камерах никакие машины не засветились? — Не знаю, как у вас в Италии, а у нас камеры на трассах и в больших городах. Ну, еще у банков, а у леса кто ж камеры ставить будет? Но мы расставили посты, проверяем все автомобили, особенно к вечеру, когда совсем стемнеет. Будет по прогнозу снегопад — усилим посты. — Это может быть и не местный житель, а приезжий, из соседнего городка, например. — Мы ведь не только по Городенцу всех стоящих на учете и судимых проверяем, а по всей округе. И камеры смотрим на въезде в город, не было ли чужих машин в те дни. — И ничего? — Было бы чего, я бы с вами поделился. Если приезжий, то только случайно попадется, увы. — И что же дальше? — снова побежала вперед паровоза, вернее полковника, Саша. — Девушка, ну какие могут быть прогнозы? Конечно, техника сейчас скакнула вперед, но вспомните, известных маньяков ловили годами. А некоторых десятилетиями. Даже в тюрьму попадали другие люди вместо настоящих убийц… Не дай Бог, это и нас ждет. И головы полетят и даже не в этом дело, сами понимаете… как в глаза горожанам смотреть? Город маленький. А затаится сейчас маньяк — не найдем мы его, чует мое сердце. — Не затаится… Ему царевну оживить надо. — Ну, это полная чушь! — хором на двух языках заявили оба следователя, российский и итальянский. * * * — Ну что, пошли? — парень помахал перед носом Аллы большим тяжелым ключом. — Я все сделал, как обещал. Батя мой сегодня с мужиками в баню собрался, сторожку свою закрыл, а я ключик у него забрал. Все равно он поздно сегодня придет. — Может, не надо? Темнеет уже, страшновато как-то. — Девушка поежилась. — Ты че, Алка, собирались же! А куда нам еще, у тебя вечно бабка дома, у меня мать из дому не вылазит, давай, пошли. Другого такого случая может и не быть! А я по тебе соскучился, — парень обнял девушку, — да не трусь ты, сторожка у горнолыжной базы, сама знаешь. Там тепло внутри и людей на горе полно. — Это в выходные полно, а сейчас никого нет… — Алка, так и скажи, что не хочешь. Че ты выгибаешься? «Боюсь, темно»! Ничего с тобой не случится, и вообще, я же с тобой! Я батину машину возьму, он даже не заметит. — А если полиция? — Машина ж батина, а мне уже 18 и права есть. Мы ж не чужую угоним.