Первым делом он обратился к всемирной телефонной книге – «Фейсбуку». Ни один из шестидесяти друзей погибшего не напоминал телосложением самопровозглашенных воинов джихада, и Данте начал листать и анализировать все посты Хоссейна. Его страница явно принадлежала истинно верующему – ни голых задниц, ни приколов, ни игр, ни ссылок на порнографические сообщества и группы знакомств. Только снимки в компании друзей, невинно развлекавшихся купанием или курением кальяна, и женщин в паранджах – очевидно, пожилых родственниц. Табуны скачущих коней. Цветы. Закаты. Мечети. Безобидные стихи из Корана, в которых не содержалось призывов карать неверных. Прокрутив ленту вниз, Данте нашел переписку двухлетней давности, в которой кузен Хоссейна, помимо прочего, спрашивал, почему тот больше не обновляет свой сайт, и прилагал к сообщению гиперссылку. Данте скопировал ее в браузер и попал на веб-страницу, которая отсутствовала на первых страницах результатов поиска в крупных поисковиках. То была заброшенная три года назад личная страница на сайте с агрессивной рекламой, тоже под завязку набитая лошадьми и закатами. Не обошлось и без очередной суры из Корана о чудесах природы. Ничего стоящего. Придется копнуть поглубже. Альберти открыл дверцу со стороны водителя, и его тут же окутало облако дыма. Разогнав дым руками, он сел за руль: – Все хорошо, господин Торре? Данте досадливо поднял взгляд: – Ты что, вытянул короткую спичку? – Простите? Данте возвел очи к небу и мягко, как ребенку, пояснил: – Твои товарищи отправили тебя на разведку? – Н-нет, что вы… – солгал Альберти. – Можно спросить, чем вы занимаетесь? – Я ищу кого-то, с кем перестал общаться Хоссейн. Большое преимущество Интернета в том, что здесь сохраняется все. – Возможно, они не дружили. – Если верить предсмертным словам имама, Хоссейн узнал этих двоих по видеоролику, а значит, был их близким другом. – Или таким, как вы. – А ты изменился к лучшему за время моего отсутствия. На зарумянившихся щеках Альберти проявились веснушки. – Нашли что-нибудь? Данте повернул к нему ноутбук и продемонстрировал страницу Хоссейна. – Знаешь, что такое исходный код веб-страницы? – Инструкции относительно ее оформления, цвета и так далее. Данте одобрительно кивнул: – А ты сегодня в ударе! Исходный код содержит информацию, не визуализированную на экране. Например, имя разработчика и название программы для веб-дизайна… – И там есть что-то полезное? Глаза Данте заблестели. – В нашем случае это старый адрес электронной почты Хоссейна. Провайдер давно загнулся. Я не могу просмотреть содержимое ящика без помощи почтовой полиции, но, если забить адрес в поисковики соцсетей, возможно, всплывет его аккаунт. Одна из его не совсем легальных программок позволяла проверить сразу все соцсети, включая те, что закрылись или дышали на ладан. Полученный через несколько секунд результат оказался для Данте неожиданностью. – Смотри-ка, «MySpace», – сказал он. «MySpace» был одной из первых соцсетей «Веб 1.0», которой до сих пор пользовались некоторые особенно страстные любители музыки. – Вот так совпадение! – отозвался Альберти. – У меня тоже там аккаунт. Данте передал ему ноутбук: – Тогда зайди через свой аккаунт, чтобы мне не пришлось создавать новый. Хоть рука пока передохнет. Альберти повиновался. Страница, заведенная им под псевдонимом Руки Блу, содержала сотню музыкальных сэмплов, которые он сочинял по ночам. Он не терял веры, что служит в полиции временно и однажды сможет целиком посвятить себя сочинению музыки. Сочинению, а не исполнению – сцены Альберти боялся. Молодой человек кликнул на одну из композиций, и салон наполнила электронная музыка. – Нравится? Данте пришел в ужас: – Разве мы не торопимся? – Могу сделать потише. – Нет. Альберти выключил музыку и зашел на страницу Хоссейна. – Он не заходил сюда четыре года, – прочел он. Данте задумался: выходит, Хоссейн не посещал сайт с тех пор, как выложил аватарку, на которой красовался в берете «Черных пантер». – Его старая жизнь, – сказал он. – Но почему он не удалился? – спросил Альберти. – Скорее всего, просто забыл. Аккаунт привязан к старой почте, и Хоссейн не видел уведомлений. Что еще тут есть? – Посмотрим… – Альберти начал прокручивать страницу вниз, а Данте еще привольнее разлегся на сиденье и закурил последнюю сигарету в пачке: неплохо, когда у тебя есть личный помощник. – Помимо фото, Хоссейн выложил три танцевальных микса. Хотите послушать? – Ни за что на свете. – У него в друзьях несколько диджеев. Арабы, американцы… Проверить их? – Только если совсем отчаемся. Есть среди них итальянцы или резиденты Италии? – Мм… Человека три-четыре. – Вот их и посмотрим. – Двоих диджеев я знаю. Они не очень знамениты, но неплохо сводят. Хотите… – Нет. Дальше? – А вот какой-то дилетант. Не выложил ни одного трека, кроме единственного прошлогоднего видеоролика. Живет в Риме. – Посмотрим, – выпрямился Данте. Альберти щелкнул по ролику, снятому на мобильник чьей-то трясущейся рукой. Человек десять танцевали под техно на квартирной вечеринке. Перед объективом извивался худощавый паренек в диджейских наушниках и с бутылкой явно не халяльного пива в руке. Данте перевел воспроизведение в замедленный режим, сосредоточившись на движениях его рук и головы. – Возможно, это он. Альберти выпрямился так быстро, что стукнулся головой о крышу машины. – И вы так запросто это говорите? – Я сказал «возможно». Попробуйте выяснить, кто он такой. Альберти выскочил из автомобиля, и три амиго схватились за телефоны, упрашивая об одолжении всех знакомых коллег. Как выяснилось, подавшимся в балет диджеем, зарегистрированным в «MySpace» под ником Муста, был Мохаммед Фауци – итальянский гражданин, рожденный в Риме в семье Хамзы Фауци и Марии Аддолораты Пьомбини. Двадцатипятилетний Муста имел судимости за пьяную драку и хранение наркотических средств с целью сбыта, а однажды был оштрафован за вандализм: парень оставил свой тэг на стене муниципального здания. Ни о каких подозрительных связях Фауци – ни с преступниками, ни тем более с исламскими экстремистами – полиции не было известно. Данте изучил его фотографии, сделанные при задержаниях, на своем айпаде. – Теперь вы убедились? – спросил Эспозито. – Пока я знаю не больше, чем раньше, – ответил Данте. Социальные службы сообщили им, где работал Муста, а отдел по борьбе с наркотиками – где его взяли за торговлю гашишем. Оба места находились на окраине, в квартале под названием Малаволья. Все четверо набились в провонявший табаком автомобиль и со включенной сиреной поехали по римским улицам. Хотя погода испортилась, стекла пришлось опустить: Данте желал, чтобы его обдувал ветер. Он ехал, зажмурившись и ухватившись обеими руками за ремень безопасности, и принимался стонать всякий раз, как машина разгонялась больше чем до сорока километров в час. Через каждые пару километров он требовал остановиться и выходил, чтобы успокоиться и размять ноги, а во время остановок изучал социальные сети Мусты: скорее всего, мальчишке и в голову не приходило кого-нибудь прикончить. Данте не умел читать мысли, тем более по фотографиям в «Фейсбуке», и все-таки не мог представить, как этот паренек нажимает на кнопку, активируя баллон с цианидом. – По-вашему, он похож на террориста? – словно угадав, о чем он думает, спросил Гварнери. – Этот барыга и пьяница? – Религия может воспламенить кого угодно, – ответил Данте. Только вот Муста нисколько не походил на фанатика, и раскопанная им информация вовсе не заставляла подозревать парня в неуравновешенности. И все же Данте был уверен, что не ошибается. Осанка у Мусты была точь-в-точь как у одного из террористов – того, что был пониже ростом и хуже говорил по-арабски. Расспросы в транспортно-экспедиционной компании, где Муста работал грузчиком, и в иммигрантском баре, где его задержали с гашишем, ничего не дали, но моложавому Альберти удалось выдать себя за его приятеля и, не вызвав подозрений, разузнать, что Мусту не видели уже пару дней. Оставалось навестить его по месту жительства – в муниципальном доме на двести тесных, как соты, квартир, большинство жильцов которых занимали их нелегально. С ним проживали брат Марио Нассим и мать – служащая машиностроительной компании. Его отец вернулся в Марокко, когда Муста был ребенком, и с тех пор семья его не видела. Они припарковались недалеко от дома, похожего на обожженный солнцем бетонный холм. Перед заставленным велосипедами входом в подъезд, дожидаясь ужина, с адским гвалтом играла ватага детей всех народов. На улице, идущей вдоль заросшей сорняками пустоши, стояло еще шесть почти неотличимых домов. В радиусе километра не горело ни одной вывески магазина или бара, и зрелище напомнило Данте местную версию антиутопии «Побег из Нью-Йорка». Эспозито взял его под локоть и оттащил на несколько шагов от остальных. – Нам с вами нужно кое-что прояснить. Фауци может быть вооружен, и нам необходимо соблюдать осторожность. Согласны?