14 Коломба так сильно сжимала руль, что костяшки ее пальцев побелели почти как у схватившегося за дверную ручку Данте. – КоКа, все хорошо? – спросил тот, когда они остановились на светофоре и он наконец смог снова открыть глаза. Его лоб блестел от пота. – При мне чужой пистолет, коллеги меня разыскивают, и я веду автомобиль барыги. Да, все просто прекрасно. – «Мы на Божьем задании», – сказал Данте. – Чего? – Ты что, никогда не видела фильм «Братья Блюз»? – Это те мужики в черном? Нет. – «Те мужики в черном»… КоКа, надо тебе окультуриться. Насмешливо хмыкнув, Коломба вдавила педаль газа в пол, и Данте размазало по спинке сиденья, как астронавта при взлете. Он попытался воспроизвести в памяти спокойные моря и шелест листвы, но столбик его внутреннего термометра взлетел так высоко, что в голове забил набат. Он отключился и не приходил в себя, пока Коломба не сбросила скорость на последнем ухабистом отрезке улицы Аффиле, идущей параллельно улице Тибуртина, по которой фуры добирались до промзоны. – Здесь сотни компаний, – сказала она. – Если, конечно, сразу отмести жилые дома, бары и магазины. – Есть светлые полицейские идеи, как сократить круг поисков? Коломба задумалась. Она вела медленно и оглядывалась по сторонам, словно надеясь, что из-под земли вырастет Муста. – Возможно, – сказала она. – Мне нужно сделать пару звонков. Вставив в мобильник батарею, она позвонила сначала на пульт централизованного наблюдения полиции, а потом на ПЦН карабинеров. И тем и другим она представилась, но истинной причины звонка не назвала, а завершив вызов, снова вдавила газ в пол. – Десять минут назад поступил тревожный сигнал от производителя электронных компонентов «СРТ». Сигнализацию сразу же отключили, но, думаю, взглянуть стоит. Коломба дважды пролетела на красный и за пять минут добралась до улицы Черкьяра – широкой транспортной артерии, пролегающей через сердце квартала. По сторонам улицы жилые дома чередовались с точками общепита, офисами и пустырями. Нужная им компания находилась в доме под номером двести – черно-белой двухэтажной коробке, окруженной низкими зелеными изгородями и заборами. По пути Данте попытался дозвониться до «СРТ» с телефона Коломбы, но попал на автоответчик. После музыкального проигрыша записанный на двух языках голос сообщил, что в настоящий момент офис закрыт. Припарковавшись перед зданием, Коломба позвонила в охранное предприятие, номер которого значился на воротах. Она представилась и попросила, чтобы ее переключили на кого-то из руководства. – Я в курсе насчет сигнализации, но ее сразу отключили. Такое случается, – сказал ей начальник охраны. – Кто в данный момент находится в здании? – Мой человек из ночной смены, господин Коэн и его секретарша. Они предупредили, что проводят инвентаризацию и задержатся допоздна. Думаю, они еще не уехали. – Кто такой Коэн? – спросила встревоженная еврейской фамилией Коломба. Помимо самих мусульман, евреи были излюбленными жертвами исламских экстремистов. – Директор. – О’кей, позвоните своему человеку и дайте мне знать, что там происходит, – велела Коломба. Через две минуты начальник охраны перезвонил, и его голос уже не звучал столь безмятежно. – Охранник не отвечает. Должно быть, рация сломалась. Коэн тоже не берет трубку. Сейчас кого-нибудь туда пришлю. – Нет. Ничего не предпринимайте. Ждите моих распоряжений. – Дав отбой, Коломба достала пистолет Альберти, сняла его с предохранителя, зарядила и убрала в карман куртки. – Мы не знаем, что происходит внутри, – взволнованно сказал Данте. – Поэтому я туда и иду. – Она отдала ему телефон. – Позвони Сантини или Курчо. Кому-то, кто тебя знает. Вызови ОБТ. Коломба вышла из машины. Данте выскочил на улицу и преградил ей дорогу: – КоКа, я боюсь. Не ходи. – Ты сам меня притащил, Данте, – хрипло от напряжения и усталости сказала Коломба. – Я передумал. – Я тоже, поэтому и вхожу. Ты прав, мне нужны ответы. Данте взглянул на здание и облизнул пересохшие губы. Окна вперились в него злыми глазницами. – Я иду с тобой. – Нет. Ты будешь только мешаться под ногами. Делай, что я тебе сказала. Подергав запертые ворота, она ловко перелезла через забор и исчезла в темноте. Данте почувствовал себя так, словно послал ее под топор мясника. 15 Коломба пошла по обрамленной точечными светильниками бетонированной дорожке, настороженно присматриваясь, не движется ли что-то среди зеленых заграждений, но ничего не увидела и не услышала. Подтолкнув переднюю дверь, она вошла в пустую приемную, освещенную неоновыми софитами. За широкой красно-белой стойкой с логотипом фирмы никого не было, но на спинке стула висела темная куртка, а на столешнице стоял еще теплый термос с кофе. С другой стороны комнаты был установлен турникет с ридером для магнитных пропусков. Всю стену за стойкой занимали фотообои с изображением системы водоснабжения. Разделенный на шесть квадратов монитор наблюдения демонстрировал различные помещения компании. Все коридоры были пусты, но на полу одного из них Коломба заметила широкую темную полосу, исчезающую за колонной. Наложенная надпись указывала на второй этаж. Коломба перепрыгнула через турникет и, проигнорировав лифт, взбежала по лестнице. Следуя по стрелке с надписью «Дирекция и администрация», она попала в коридор, который видела на экране. Полоса оказалась не темной, а красной – свежая кровь. Стараясь дышать ровно, Коломба вынула пистолет и пошла вдоль полосы. За колонной лежал седой мужчина в форме охранника. Его тело было испещрено ножевыми ранениями, а горло расцвело широкой улыбкой. Рядом с трупом лежал пульт сигнализации, которую кто-то отключил вместо него. «Прости, что опоздала», – подумала Коломба, борясь с тошнотой. На несколько секунд ей пришлось присесть, держась за живот и заставляя себя успокоиться. «Скоро все закончится. Так или иначе». До ее слуха донесся женский стон, за которым последовало что-то похожее на мужской шепот. Обеими руками держа пистолет на уровне лица, она осторожно двинулась к источнику звука и оказалась перед кабинетом с надписью «Дирекция». За закрытой дверью снова застонали. Кто-то шепотом приказал женщине замолчать. Стараясь держаться под прикрытием стены, Коломба медленно открыла дверь. Первым, что она увидела, был еще один труп – полный мужчина в темном костюме ничком лежал в луже крови. В дальнем углу комнаты Коломба заметила женщину в юбке и на высоком каблуке. С перекошенным, залитым слезами лицом она стояла на коленях возле марокканского парнишки лет двадцати, который держал нож у ее горла. Муста. Его лицо и одежда были забрызганы кровью, а с грязных кудрявых волос стекал пот. Выставив перед собой оружие, Коломба вошла в кабинет. – Полиция! – закричала она. – Отпустите ее! Секретарша вскрикнула, но Муста даже не шевельнулся. – Нет, – спокойно, чуть невнятно сказал он. – Не отпущу. – Пожалуйста… – взмолилась секретарша. Парень закрыл ей рот той же рукой, которой держал нож. На блузку закапала кровь. – Тсс… – сказал он. – Тебя зовут Муста, да? – спросила Коломба; левую руку парня загораживала секретарша. Муста слишком резко кивнул, забрызгав паркет кровью. «Он пьян. Или под кайфом», – подумала Коломба. – Я не хочу в тебя стрелять, Муста. Давай придумаем, как нам всем выйти отсюда живыми. Муста улыбнулся: – Видите там на полу господина Коэна? – Вижу, – сказала Коломба, не отводя взгляда от своей мишени. – Ну вот. Для того чтобы все выжили, уже слишком поздно. – Для женщины еще не поздно. Что она тебе сделала? – Ничего. Она вообще не должна была тут находиться. – На лице Мусты мелькнула растерянность. Затем его черты расслабились, и он снова улыбнулся. – Но теперь она здесь. – Позволь ей уйти, – сказала Коломба. – Не могу.