— Не, вы чё в стороне хотите остаться? Так скажите прямо, я передам Биллу и будем решать, на кого из людей мы ещё можем здесь положиться. — Да не-не, — тут же вскинул голову Старцев и, взглянув на Синкошу и увидев в его глазах одобрение, сказал: — Если людского касается, мы в теме. Просто Ткача не сломаешь, его только валить надо. — Значит, будем делать, — уверенно сказал Севостьян и, увидев унылые лица парней, сказал: — Димон, Серёга, если не мы с вами, то кто ешё здесь будет движения наводить? Синкоша и Старцев в очередной раз переглянулись и Сергей спросил: — Я так понимаю, теперь ты здесь будешь на положении? — Да, — ответил Севостьян. — Вопрос уже решён. Билл вчера с Ворами уровнял эту тему. — Мы за людское, ты же знаешь, — уже более уверенно сказал Старцев, опять посмотрев на Синкошу. — Знаю, поэтому и Билл в вас не сомневался, — сказал Севостьян и открыл большую сумку. Там было несколько автоматов. — Я, кстати, стволы привёз. С Ткачом надо вопрос решать быстро. А где Полова, кстати? — Да он… это… — замялся Синкоша. — Опять, что ли, разбежались? — догадался Севостьян. — Надолго? — Да х…й его знает, — процедил сквозь зубы Синкоша. Видно было, что он на него за что-то зол. — Пока сам не приедет. Мы к нему первыми не пойдём. — Ладно, пока без него справимся, — сказал Севостьян. — Потом всё равно подтянется, нам здравые люди нужны… все…— Это Севостьян, походу, воду мутит, — раздражённо произнёс Ткач в офисе. — То-то он здесь всё вынюхивал, сука. — А чё ж его с ними не было тогда? — спросил Фазик. — За Билла, походу, прячется, типа сам не при делах, — ответил Ткач. Он уже не сидел за своим столом, как обычно, а нервно расхаживал туда-сюда по кабинету, как по тюремному прогулочному дворику. — АСевостьяну-то какой резон тебя грузить?— спросил Виталий. Он испытывал к Ткачу противоречивые чувства, поэтому даже не знал, как отреагировать. на известие о том, что происходило возле «Сказки».— Билл и сам мог тут что-то пронюхать. — Да чё он тут мог пронюхать?! — нервничал Ткач.— Тут нечего было нюхать! В эту фирму я вообще не заряжал лэвэ! Ни копья! И вы об этом знаете, — говорил он и, увидев недоверчивые лица опустивших голову друзей, ударил кулаком по столу. — Лера, бл…дь, как не вовремя ушёл. Он-то на сто процентов всё знал. Все промолчали. Иногда разговоры о том, что нужно сделать для фирмы, велись прямо при них. Но тратил ли Ткач на это деньги или нет никто, кроме Леры, точно не знал. Все, конечно, предполагали, зная характер Ткача, что он только вытаскивал деньги с фирмы. Сам он помогать материально предпринимателям не стал бы, это было не в его правилах. Если бы он и помогал в чём, так это выбить деньги с должников или ещё что-то в этом роде. Ну или купить по дешёвке, опять же за деньги фирмы, асфальт или ещё что-то для нужд предприятия, так как у Ткача были хорошие связи. Но все думали, что Билл так просто не стал бы предъявлять претензии. Такие серьёзные обвинения, как расход общаковых денег на личные нужды, приравнивался к крысятничеству. Без доказательств такое предъявлять опасно, последствия могут быть тяжёлыми, и Билл об этом знал не хуже других. А потому все молча смотрели в пол. — Так какой понт Севостьяну, ты так и не сказал,— повторил свой вопрос Виталий, подняв голову. — Да он ещё с зоны на меня ядом дышит, просто виду не подаёт, — раздражённо объяснял Ткач. Ситуация, когда он вынужден был оправдываться перед своими же, явно была ему непривычна. — Он там ответственным был, а со всеми разборками люди ко мне шли. — Да он и здесь тогда говорил, помнишь? — спросил Фазик. — Что если б не он, то тебя б порвали на зоне за решки на киче? — Только потом съехал, что это по пьянке был базар, — возразил Ткач. — Ты чё, забыл, как он тогда проставлялся, чтоб замять этот базар? — Не, ну это да. Я ж про то, что он мог и вспомнить этот базар гденибудь у Билла, — сказал Фазик. Из всех присутствующих он больше всех верил Ткач, и пытался его оправдать. — Биллу могла и самому моча в бошку ударить. Но Севостьян здесь масла подливал сто процентов, — сказал Ткач и наконец-то сел в кресло. Вошёл Василий и сказал сразу с порога: — Саня, там Василевский щас подъезжал, говорит, что прогон пришёл порвать тебя и всех, кто рядом. Се- востьян — положенец. Ткач сразу подскочил и спросил со злостью: — Где он? — Прогон? — Уточнил Василий. — Василевский! — Резко ответил Ткач. — Он к Ворам полетел. Говорит, что за себя скажет по-любому. — Даже не поднялся сюда? — спросил Ткач. Василий покачал отрицательно головой и ответил: — Я сказал ему, что ты здесь. Но он говорит, времени нет. Надеется к завтрашнему обеду доехать до них. Повисла напряжённая тишина. Все понимали, что Василевский не хочет отвечать за Ткача, даже если тот чист. И говорить он будет только за себя, ну в крайнем случае, ещё за Толина, который последнее время был более близок к нему, чем к Ткачу. Толян числился начальником охраны в фирме, которую курировал Василевский, и Виталий подумал, что если продуманный Василевский сумеет сказать как надо, то и его с Толяном этот прогон не коснётся. Первым прервал тишину Ткач: — Вот так. Народ уже разбегаться начал, — сказал он и, посмотрев с грустью на остальных, повернулся к дочке. — Поехали, Саня. Ты-то меня не оставишь? Саша сразу поднялась и встала рядом с ним. — Ты подожди, Саня, — сразу поднялся Фазик.— Ты чё смотришь на нас, как будто мы съехали? Давай ответку дадим. Людей соберём и порвём, на х…й, этого Билла. — А хули толку? Он уже ворам всё преподнёс посвоему, если прогон привёз сюда. Слишком многих рвать придётся, — сказал Ткач и пошёл вместе с дочкой к двери. Уже возле выхода он остановился и спросил:— Вася, ты со мной или как? — Конечно, с тобой, — без раздумий ответил Василий и пошёл к нему. — Мы тебя проводим до дому, Саня, — сказал Фазик. — Мало ли что? Ты ж щас без ствола даже ездишь. И охранников выгнал. — Чем таких охранников иметь лучше самому сразу сдаться, — уже как-то грустно возразил Ткач и стал выходить вместе с Сашей и Василием. Оглянувшись на идущего следом Фазика, он сказал: — Да не надо, сами доедем. Дверь захлопните, как выходить будете. Виталий подбежал к машине и, быстро заскочив, сразу завёл двигатель. Не поспевающий за ним Дон подсел к нему, когда машина уже развернулась и направлялась к выезду. — Ты куда так рванул? — спросил Дон. — Проедем за ними на всякий случай, — ответил Виталий, выворачивая на дорогу и ища взглядом машину Ткача. Увидев его фонари, он сразу повернул за ним. — Чё, думаешь, на него сразу могут кинуться?— спросил Дон. — Ну наши, может, и нет, а со Влада приехать могут запросто, — ответил Виталий, внимательно смотря вперёд. — Они-то уже стопудово прочухали, что сюда китайские бабки пошли. Сам же слышал, своего ответственного здесь уже поставили, — говорил Виталий, доставая пистолет. Он обогнал идущую впереди «Тойоту Камри», с подозрением оглядев её, и сократил расстояние с машиной Ткача ещё на не- сколько метров. — Так а чё, если кипеж какой, свою башку за Ткача готов подставить? — спросил Дон. — За него? — переспросил Виталий и, немного подумав, сказал: — За него нет. — Так а хули мы тогда за ними едем? — заёрзал Дон в кресле. — На всякий случай, — задумчиво сказал Виталий, внимательно рассматривая попутные и встречные машины и держа пистолет наготове. — Проводим их просто. На самом деле его беспокоило присутствие в машине Ткача его дочки. Дон, не догадывающийся об этом, недовольно посмотрел на него, но промолчал и тоже стал опасливо озираться по сторонам. Виталий больше всего опасался не дороги, а площадки возле подъезда Ткача, освещаемой прожектором с крыши. Вот где было идеальное место для его отстрела„все заходящие в подьезд были как на ладони, а стрелявших даже не было бы видно. Но всё началось гораздо раньше. Машина Ткача сворачивала на кольцо, ведущее на Слободку, когда прозвучала автоматная очередь. Виталий с Доном сразу закрутили головами, пытаясь определить, откуда стреляют. Машина Ткача дёрнулась и понеслась быстрее, визжа резиной на повороте. — Живой, — вырвалось у Виталия, когда он это увидел, совсем забыв, что за рулём там сидит Василий. — Вон они, — закричал Дон, показывая на выезжающий из района гастронома белый «Нисан». Скорее всего, стрелявшие поджидали Ткача там, стоя возле дороги. И теперь они только начали набирать ход. Виталий с Доном поздно их заметили и, выехав с кольца на дорогу к Слободке, оказались как раз впереди этого этого белого «Нисана», из которого стрелять начали сразу с двух стволов вслед удаляющейся машине Ткача. Виталий лихорадочно задёргал кнопку стеклоподъёмника и, не дождавшись, пока стекло опустится, резко разбил его рукояткой пистолета и высунул локоть в окно. Положение было крайне неудобное, стрелявшие были сзади. И хоть они и не обращали на него внимания, ему нужно было ешё и смотреть на дорогу. Всё же поймав момент ровной дороги, он повернул голову назад, но выстрелить не успел, так как оказался как раз на траектории полёта пуль между машиной Ткача и стрелявшими. Одна из пуль попала в его высунутую в окно руку возле локтя. Он закричал от боли и, выронив пистолет на пол машины, тоже надавил на газ, и помчался в проулок на улицу Волочаевская. Сворачивая на неё, он успел заметить, что машина Ткача тоже набирает ход и несётся в сторону Слободки. — Сука, бл…дь! — неизвестно кому орал Дон, закрывая голову руками. — Убью, на х…й, падла! — Подними пушку, Дон, у меня в ногах, быстрее!— перекрикивал его Виталий. — Да быстрей, Дон, я ранен! — Я стрелять не умею, Виталя, я не попаду! — кричал Дон в ответ, всё же лихорадочно шаря по полу и под- нимая пистолет. Виталий резко оглянулся назад и, никого не увидев, остановился. Забрав у Дона пистолет левой рукой и морщась от боли, он внимательно смотрел в заднее стекло, но за ним никто не ехал. Дон, тоже смотрящий туда же втянув шею, выдохнул: