Глотку Бравна обожгло острой болью, в глаза ударили слезы, голова резко закружилась, к горлу комком подкатила тошнота. По всему телу от головы до стоп прокатилась судорожная волна, наводнившая мышцы болью и тяжестью. С невероятным трудом сдержавшись, вор едва не зашелся в приступе жестокого кашля. Деррит встряхнулся и вместо того, чтобы упасть на пол, содрогаясь в предсмертных корчах, сделал еще один выпад – наверное, лучший в своей жизни. Пэй постарался увернуться, но даже его нечеловеческой скорости не хватило. Вор метил в глаз некроманту, но тот в последнее мгновение сумел-таки чуть отвести голову, так что клинок Деррита прошелся по левой скуле колдуна. Пэй отпрянул в сторону. Под его левым глазом темнела полоса раны. Края разреза постепенно разошлись в стороны, обнажив желтую кость. Как и положено, из мертвого тела не вытекло ни капли крови. Улучив мимолетную передышку, Деррит позволил себе коротко перхнуть, без особого удивления обнаружив, что отхаркивается кровью. Сплюнув алый сгусток, вор плотно сжал губы, стараясь делать вздохи как можно реже. Он знал, что скоро рухнет в агонии, сотрясаясь в конвульсиях и исходя льющейся изо рта кровавой пеной. Вор не тешил себя пустыми надеждами – вдохнув некромантского яда, он обречен. И до его смерти остаются считанные минуты. Впрочем, он еще успеет прикончить Милора Пэя. Пусть об этом никто так и не узнает. Он сделает это не ради славы, а ради собственной чести. Деррит вновь ринулся в бой. Клинки вора и мага заплясали в причудливом танце. В пылу схватки Пэй сорвал с себя мантию, намотав ее на левую руку и теперь используя в качестве своеобразного щита. Мимоходом, кружась в смертельной схватке, они опрокинули стол и стулья, прошлись по кровати, попутно рассекши в нескольких местах роскошный балдахин. Вдребезги разбился находившей на столе кувшин, превратившись в горку осколков и темное пятно разлившейся по ковру жидкости. Жилистый и ловкий, как и сам Деррит, некромант ни в чем не уступал своему противнику. И их поединок мог продлиться достаточно долго. Если бы не одно существенное «но»: с каждой секундой жизнь покидала тело Деррита. Скорость его движений неумолимо снижалась, в защите все чаще возникали бреши. Вор почти перестал атаковать, сосредотачивая все стремительно тающие силы на обороне и шаг за шагом отступая к стене. Но умудренный жизнью Деррит знал, что делает. Он копил силы для решающего, последнего в его жизни броска. Вор прождал довольно долго (борясь с накатывавшей слабостью и болью, он продержался несколько минут, показавшихся ему едва ли не вечностью), пока Пэй окончательно не уверует в победу и не ослабит бдительности. Наконец лелеемая вором возможность возникла: после каждого своего выпада некромант быстро разрывал дистанцию, откатываясь на два шага назад. В этот раз расслабившийся колдун отступил лишь на полшага. Деррит атаковал, целясь малефику в сердце. Согласно поверью, из всех внутренностей личи оставляли в своем теле только сердце. Оно, искалеченное и мертвое в привычном понимании, уже не являлось сердцем живого существа, снабжающим кровью все части тела, тем не менее, черное сердце некроманта продолжало биться, питая сущность колдуна темной энергией и служа средоточием его нечестивой силы. Одно из древних сказаний гласило, буде пронзить некромантово сердце, колдун сгинет и не сумеет возродиться ни в новом теле, ни в ипостаси бесплотного призрака. Расходуя последние силы, Деррит со всем доступным ему в нынешнем положении проворством выбросил руку с ножом. Удар получился неотразимым, но Пэй вновь смог незначительно уклониться, что не позволило клинку вора войти на полную глубину. Нож Деррита с хрустом погрузился в грудную клетку колдуна. Пальцы вора соскользнули с рукояти. От невероятного напряжения рука Деррита вырвалась из плечевого сустава. Не без удивления вор заметил, как резкая боль волнами растекается по его телу и исходит она не только от вывихнутого плеча. Одновременно с выпадом Деррита Пэй нанес собственный удар. Вор медленно осел на пол. Из его груди торчала рукоять Пэева ножа. Хитрый колдун обманул его, он все просчитал. Позволил себе пропустить удар, дабы решить исход поединка в свою пользу. Мнившийся вору безупречным и неотразимым выпад пропал втуне, угодив в расставленную Пэем западню. Клинок Деррита вонзился в одно из ребер колдуна. Подобное ранение не оказалось бы смертельным даже для обычного человека. Питаемый же темной магией лич вовсе не обратил внимания на полученное повреждение и в ответ нанес смертельный удар. - Ты – лучший, Пэй. Ты победил, - губы Деррита дрожали, он умирал. - Лучший среди двоих равных, брат, - тонкие пальцы некроманта надвинули веки на остекленевшие глаза мертвеца. – Покойся с миром. Глухо хлопнули сомкнувшиеся позади створки. Дрогг, Лимия и тяжело раненая Тамира остались втроем против не менее чем двух сотен скелетов и их предводителя. Некромантские солдаты в очередной раз показали, насколько хорошо они вымуштрованы. Еще не успев толком выйти на эспланаду, арбалетчики дали залп. Но орк и женщины успели сокрыться за колоннами, так что хищные жала болтов вместо живой плоти нашли только гладкую поверхность камня. Незваные гости Сивона переглянулись и прочитали в глазах друг друга лишь одно – это их последний бой и они сделают все возможное, дабы продать свои жизни как можно дороже. Орк поковырялся в ячеях своего широкого пояса и выудил оттуда небольшой пузырек с красноватой субстанцией внутри. - Выпей-ка вот этого. Раж уж шобралашь умирать, - Дрогг бросил флакончик Тамире. Женщина-следопыт ловко поймала его, мечом сбила пробку и сквозь ткань защитной маски влила содержимое сосуда себе в рот. Глаза Тамиры налились кровью, она резко выпрямилась и сделала несколько стремительных взмахов, со свистом рассекая клинком воздух. Похоже, по крайней мере, на время боль и усталость покинули ее израненное тело. - Забористое пойло, орк. Благодарю, - произнесла Тамира, в легком почтении склонив голову. Перезарядка арбалетов должна была занять несколько минут, посему Дрогг вновь вышел на эспланаду, рассчитывая не дать стрелкам совершить еще один залп. Мгновение поколебавшись, женщины последовали за ним. В середине квадратной площадки двора, их ожидал всадник на вороном скакуне. Злобно заржал под ним конь-зомби. То, что жеребец является нежитью, можно было не сомневаться, поскольку ни одно живое существо не способно выжить в пропитанных ядом и лишенных света пустошах Некромантии. Да и не встречается у настоящих живых лошадей светящихся кроваво-красных глаз. Совсем не свойственный животному гнев ярился в алых буркалах мертвого скакуна. Заливаясь неистовым ржанием, он встал на дыбы, а потом сорвался в галоп, понесшись на застывших бок о бок орка и двух женщин. Всадник угрожающе воздел над головой свою страшную секиру. Слаженно, словно они всю жизнь сражались плечом к плечу, Дрогг, Лимия и Тамира расступились. Рыцарь промчался между ними. Лезвие бродэкса просвистело возле самого уха орка. Дрогг ответил молниеносно: стальной шар обрушился на круп жеребца, дробя тазовые кости. Боевой конь бешено заржал, его задние ноги подкосились, и он повалился на бок. Наездник легко спрыгнул с поверженного скакуна, одновременно сбрасывая с себя плащ. Облаченный в черные с выгравированным на груди серебристым черепом латы рыцарь встал в боевую стойку напротив орка. Лицо воина скрывалось под глухим топфхелмом. Но, несмотря на это, Дрогг отлично знал, кто перед ним. Глава Ордена Рыцарей Смерти – лорд Думаш Гард. Хотя лордом он величаться не имел никакого права, ибо являлся всего лишь простым дормирским наемником, лет сто назад соблазнившимся на посулы некромантов, обещавших ему вечную жизнь и невероятное могущество. Именно с ним по донесениям разведчиков Сертиана намеревался встретиться в Сивоне Милор Пэй. Но со слов старого клирика оная встреча должна была произойти не ранее чем через три дня. Дрогг не сомневался, что Роберт и его спутники угодили в хитро расставленную западню. Их в Сивоне заранее поджидали и подготовили «теплый» прием. Что ж, пускай, орку все равно найдется, чем удивить хозяев мертвой страны. Дрогг и его соратницы постепенно оказывались в кольце. Спереди на них надвигалась стена щитов. Тускло поблескивающие наконечники сарисс нацелены им в грудь и головы. Позади копейщиков спешно взводили арбалеты стрелки. Несколько десятков скелетов обходили их с флангов, пробираясь в глубине галереи. В тылу у орка и женщин готовился начать схватку лишившийся скакуна Думаш Гард. - Может и не вше есе консено. И не из таких передряг выбирались, - с бравадой пробормотал Дрогг, опуская руку к поясу. Не дожидаясь пока арбалетчики вновь выстрелят, Дрогг с размаху бросил в надвигающийся строй небольшую скляницу с переливающейся внутри оранжевой жидкостью. Врезавшись в щиты мертвецов, сосуд с оглушительным грохотом взорвался. Ряды наступавших мгновенно объяло ярко-рыжее пламя, настолько яростное, что от соприкосновения с ним плавились даже вороненые доспехи некромантовых воинов. Весело пляшущие языки огня легко просачивались меж пластинами брони, с остервенелой жадностью вгрызаясь в сухие костяки. Мертвые воины вспыхивали, точно факелы. Стена щитов рассыпалась, горящие скелеты бросали оружие и метались по двору, безуспешно тщась сбить пламя и постепенно оседая грудами закопченного оплавленного металла. За несколько секунд около трети явившихся с Думашем Гардом солдат перестало существовать. Тех, кого не разметал на части взрыв, поглотил алчный пламень. Хотя битва еще не была выиграна, ибо рядом с орком и его спутницами находился пока что не вступивший в схватку предводитель воинов-скелетов. Рыцарь смерти атаковал внезапно и стремительно. Чудовищный бродэкс с шипением рассек воздух. Дрогг ушел от удара и в свою очередь выбросил в сторону противника увенчанную шаром цепь. Орку удалось исполнить задуманное: цепь обвила длинное топорище. Охотник рванул оружие обратно, выворачивая бродэкс из руки мертвого рыцаря. И вновь орку сопутствовала удача: Думаш Гард не сумел удержать рукоять. Страшный топор отлетел на несколько шагов, со звоном ударившись о брусчатку эспланады. Воспользовавшись положением, к рыцарю смерти подскочила Лимия, занесшая фальчион для решающего удара. Однако Думаш Гард недаром носил титул магистра Ордена Рыцарей Смерти, по сути являвшихся личными телохранителями некромантов. Орк и его соратницы не смогли уловить движение, коим мертвый рыцарь извлек из ножен меч, чем-то смахивавший на фальчион Лимии с черепом на гарде и пилоподобными зубцами в основании лезвия. Думаш Гард молниеносным выпадом всадил клинок по самую рукоять в живот наемницы. Глухо взвыв, амазонка повалилась наземь. - Лимия, проклятье! – вырвалось у Дрогга, и орк ринулся в атаку. Ему на помощь поспешила Тамира. Глаза женщины пылали, а клейбэг в руке превратился в серебристый росчерк, настолько стремительными были ее движения. Для противодействия двоим нападавшим магистр рыцарей смерти взял в левую руку длинную дагу. Думаш Гард отразил несколько наскоков Тамиры, а потом сноровисто саданул женщину ногой в живот, откинув ее на несколько шагов. Но вновь выброшенная орком цепь черной змеей оплела меч мертвого рыцаря. К разочарованию Дрогга, Думаш Гард не повторял ошибок дважды. На сей раз уже рыцарь смерти рванул гасило орка на себя. Дрогг закряхтел от натуги, на его руках взбугрились могучие мышцы. Однако Лорд Думаш Гард, похоже, обладал, поистине сверхчеловеческой силой. Зеленокожий охотник припал на одно колено, силясь удержать свое оружие, но все-таки не сумел этого сделать. Вырвавшись из рук, увенчанная ядром цепь отлетела в сторону. Дрогг с проклятьем извлек из ножен тесак, также как и в поединке с эльфом в левой ладони орка появился стилет. Оправившаяся после полученного пинка Тамира вновь схватилась с мертвым лордом. 7 7 Тем временем воины-скелеты отошли от последствий магического взрыва. Посреди эспланады осталась весьма глубокая черная воронка, из которой поднимался султан жирного дыма. Оставшиеся на ногах мертвые воины сбились в две группы по краям эспланады и теперь надвигались, норовя взять противников в клещи. Дрогг разбил о брусчатку рядом с собой еще один пузырек. В единый миг весь двор подернулся густой дымовой завесой. Как известно, орки унаследовали от своих пращуров эльфов способность видеть сквозь любую мглу, поэтому заткавшее пространство эспланады плотное сизое марево Дрогга ничуть не смущало. Впрочем, выяснилось, что алые буркалы воинов-скелетов обладают теми же преимуществами, что и глаза эльфов и орков. В унисон щелкнули не менее двух дюжин спусковых механизмов, и в направлении охотника и воительницы устремились тяжелые стальные болты. Возможность задеть своих стрелков совершенно не волновала. Одновременно с залпом арбалетчиков из галереи выдвинулись пробравшиеся в тыл скелеты. Охнула Тамира, когда арбалетный дрот глубоко погрузился ей в бок. Хотя женщину-следопыта очередное ранение не остановило. Казалось, что она, одурманенная снадобьем орка, вообще не ведает боли. Несколько болтов ударилось в доспех охотника, но вороненые жала не смогли пробить драконью чешую. Норовившую впиться ему в лицо стрелу орк отразил клинком. Дрогг ловко увернулся от нескольких нацеленных в него копий, парировал выпад Думаша Гарда, развалил пополам опрометчиво подскочившего скелета, ушел от еще одного укола мертвого рыцаря. Но подобная схватка не могла продолжаться долго. Вот первый болт вошел в запястье орка, второй – пронзил бедро. Дрогг зарычал от боли и ярости. Ему еще было чем ответить наседавшим скелетам и их предводителю. Орк сорвал с пояса небольшую черную бутыль, запечатанную красным сургучом. Не раздумывая, Дрогг разбил емкость клинком. В воздухе распространился едкий кислый запах. Вокруг орка возникло, быстро разрастаясь, гнилостно-желтое с зеленым вкраплениями облачко. Дрогг почувствовал острую резь в наполнившихся слезами глазах, не скрытые под одеждой участки его кожи покрылись стремительно расползающимися язвами. Гораздо хуже приходилось угодившим в кислотную хмарь скелетам. Их броня за считанные секунды покрывалась желтой, наподобие ржи, коркой, после чего распадалась на части. Сами же остовы мертвых воинов растворялись без следа. Впрочем, Думаш Гард без колебаний шагнул в пределы окутавшей орка завесы, и с магистром рыцарей смерти не произошло никаких изменений. Клинки зеленокожего охотника и мертвого рыцаря вновь скрестились. Сбоку раздался исполненный отчаяния и гнева рык, будто вернувшаяся в логово волчица обнаружила своих детенышей мертвыми. Орк скосил глаза. Потеряв почти два десятка, скелетам удалось поднять Тамиру на копья. Пронзенная сразу дюжиной зазубренных наконечников, женщина была еще жива. Она рьяно брыкалась и извивалась, продолжая безостановочно крушить противников клинком. И все же жизнь потоками горячей крови покидала ее тело. Движения женщины постепенно замедлились, тело обмякло, и рукоять клейбэга выскользнула из затянутой в окровавленную перчатку ладони. Отвлекшись на гибель Тамиры, Дрогг пропустил выпад мертвого рыцаря. Меч Думаша Гарда разорвал ему щеку. Орк отлично понимал, что судьба его предрешена. Желто-зеленое марево не давало подступиться к нему воинам-скелетам, но не могло защитить от выпущенных почти в упор арбалетных болтов. К тому же Думаш Гард оказался настоящим мастером фехтования и сейчас яростно наседал на раненого орка, явно вознамерившись расправиться с зеленокожим охотником до очередного выстрела арбалетчиков. Просчитав возможные варианты и окончательно отчаявшись, Дрогг взревел и в лучших традициях воинов своего народа бросился прямо на выставленные копья. Одно из них он вырвал вместе с руками костяного воина, тесаком срубил с древков два навершия. Обезумевший от безысходности орк смял и разметал строй наступавших на него скелетов. Однако этот подвиг обошелся ему дорогой ценой: на руках и ногах, не защищенных драконьей чешуей, прибавилось полдюжины новых ран. Ударившие в грудь и живот наконечники сарисс не смогли пробить прочнейший доспех, тем не менее Дрогг отчетливо ощутил как под их натиском с хрустом ломаются ребра и разрываются внутренности. Поверженный охотник тяжело опустился на колени. Обессилившие пальцы выпустили рукояти обоих клинков. Воины-скелеты послушно замерли вокруг, предоставляя возможность своему предводителю добить сраженного врага. Дрогг спокойно и даже безучастно смотрел на своего убийцу – Думаша Гарда. Орк умирал достойной и благородной смертью, так высоко ценившейся среди его сородичей. Он пал в бою как достойный муж орочьего племени и Чертоги Брогзара открыты для него. Он уходит из этого мира, дабы занять достойное место за пиршественным столом среди богов и героев. Там, в другом мире – в мире вечных празднеств и охоты, в мире, куда попадают только лучшие из племени орков. Толстые обветренные губы Дрогга растянулись в блаженной улыбке. Умирать оказалось совсем не страшно, в чем-то даже приятно… Но внезапно лицо орка исказилось в гримасе ужаса и отвращения, поскольку Думаш Гард сделал шаг в сторону и его место занял убитый орком ранее Зиамадэль. Клинок мертвого эльфа больше не пылал изумрудным пламенем. Выкованный в заповедных лесах Ииэс-Миила меч источал ледяное тускло-серое сияние – отражение вязкой серой мглы, где до скончания времен обречены прозябать лишенные посмертия души. Дроггу почудилось злорадство в подернутых мутной пеленой глазах мертвеца. Орк зарычал, силясь вновь подняться, его правая длань конвульсивно задергалась в поисках выроненного тесака. Нет, он не заслужил подобной юдоли. Однако подобный молнии серебристый росчерк прервал его жалкие потуги. Согласно верованиям орков, сраженный эльфом никогда не сможет найти путь в Чертоги Брогзара… Рядом с захлопнувшимися створками Роберт и Бриан обнаружили засов – массивную деревянную балку. Вдвоем водрузив ее на скобы, они заперли ворота. Оторвавшись от обитого сталью дощатого полотна, Роберт огляделся. Они оказались в широком круглом зале с высоким потолком. Слева и справа в стенах располагались лишенные дверей сводчатые порталы. Нетрудно было догадаться, что эти ходы ведут в круговой коридор. В северо-западной части залы виднелась широкая дверь, судя по всему скрывавшая путь в хозяйственные помещения замка. Нужный им проход на спиральную лестницу донжона находился справа, в глубине восточной части залы. Весь пол помещения обильно устилали дрожащие и дергающиеся останки стражников Сивона. Посредине валялась огромная бронзовая люстра, похоронившая под собой не менее десятка воинов-скелетов. Потолок и стены были изгвазданы темными пятнами. Служившие драпировками шпалеры, стяги и прапоры свисали обгорелыми и изорванными лохмотьями. В сей зале совсем недавно проходил яростный бой, сейчас еще продолжавшийся у самого входа на лестницу донжона. Облеченный в укрепленную стальными зерцалами кольчугу торл весьма удачно сдерживал почти три десятка скелетов. Правой рукой великан споро раскручивал на сыромятном темляке огромный окованный железом ослоп, за один удар сносивший сразу несколько противников. В левой руке торла находился чуть менее действенный буздыган с шаровидным без шипов набалдашником. Вооруженные эспонтонами, клейбэгами и треугольными щитами костяные воины относились к сивонской страже. Хотя в отличие от встреченных в коридоре отрядов среди них присутствовали стрелки. Из пластин брони и толстой шкуры торла торчало около дюжины стрел, но они, по всей видимости, не доставляли гиганту особого неудобства. В настоящее время среди еще сражавшихся мертвецов, арбалетчики уже отсутствовали. Предусмотрительный торл расправился с ними в первую очередь. Роберт повернулся к Бриану, указывая на закручивающиеся вверх ступени: - Идем, нам надо найти Пэя! - Но… орк… амазонка… Что будет с ними? – заскулил монашек. - Мы отомстим за их гибель, когда прикончим Милора Пэя! – бывший граф положил руку на плечо юноши. – Пойдем, ты поможешь мне. - Что мне придется делать? – утерев рукавом слезы, поинтересовался Бриан. - Почти ничего. Просто читай все известные тебе молитвы, когда я буду биться с Пэем, - Роберт полагал, что святое слово может оказаться действенным в борьбе некромантом и его заклятиями. - Это я могу, - порывисто кивнул молодой священник. - Тогда, поспешим, - опальный граф рванулся в сторону прохода на лестницу и защищавшего его торла. - Не соизволишь ли ты пропустить нас наверх, друже? – крикнул Роберт полукровке. - А-а-а… Еще охотники за головой проклятого некроманта, - пробасил великан, не выказав удивления при появлении незнакомцев. – Что же, проходите. Может, сумеете подсобить нашим в этом нелегком деле.