Разжалованный граф лихо врубился в тыл скелетам, расчищая себе и Бриану дорогу к проходу. Торл двинулся им навстречу, могучими ударами ослопа прорежая вражеские ряды. - Послушай, друже, - оказавшись на ступенях лестницы, Роберт обратился к торлу. – Во дворе две сотни скелетов-панцирников во главе с самим Думашем Гардом. Если у тебя еще достаточно сил, советую тебе выбираться из замка. - Нет уж, почтенный. Обещал я нашему набольшему, Длариону, что буду стоять здесь до его возвращения, - помотал головой полутролль, не прекращая мерными ударами крушить стражу Сивона. - А силенок мне еще хватит, чтобы и четыре сотни скелетов раскрошить вкупе с их Думашем Гардом. - Как знаешь… В любом случае желаю тебе удачи, - Роберт отсалютовал торлу мечом. - И тебе удачи, рыцарь. Вам она паче надобнее, нежели мне, - торл в ответ махнул буздыганом. С верхних ярусов башни дул сильный теплый ветер, отнюдь не походивший на обычные замковые сквозняки. Они одолели один виток, прежде чем уловили доносящийся сверху шум, помимо лязга металла включавший целое сонмище непонятных звуков, среди которых можно было различить свист, стук, скрежет, хлопанье и тяжелое буханье. С каждой пройденной ступенью напор катящихся сверху воздушных потоков нарастал, постепенно переходя в настоящий ураган. Под яростными порывами вихря им пришлось согнуться и идти, прижимаясь к стене. Скособочившись и двигаясь едва ли не ползком, они осилили еще один оборот лестницы и очутились у входа в широкое помещение. Верно, когда-то оно являлось чем-то вроде трофейного или охотничьего зала. Порывы ветра сделались настолько мощными, что Роберту и Бриану пришлось обеими руками ухватиться за боковые притолоки, дабы не скатиться вниз по ступеням. Струи горячего воздуха резали глаза, вызывая обильное слезотечение, так что все предметы в комнате виделись размазанными и подернутыми белесой пеленой. Посреди залы под защитой прозрачного мерцавшего серебряными искрами купола находились двое. Незнакомцы стояли к Роберту и Бриану спиной. Видимо, они тоже намеревались достичь прохода в верхние покои донжона, находившегося в противоположной части помещения, но именно оттуда на них низвергался неистовый шквал раскаленного ветра. Высокий мужчина был одет в точности, как приснопамятная женщина-следопыт Тамира: бехтерец, отороченная лисьим мехом кожаная безрукавка и узкие порты. Одежда и темные волосы до плеч не оставляли сомнений в происхождении этого человека – совершенно точно он являлся уроженцем Ардора. В руках незнакомец держал цвайхандер с «кабаньими клыками» над незаточенной пятой клинка. Вдоль дола меча переливались сиреневым, лиловым и лазурным грубые рубленые руны. Рядом со следопытом застыла невысокая, почти на две головы ниже его, согбенная и худощавая фигурка. Угловатые плечи спутницы ардорца покрывала черная пелерина. Сейчас капюшон одеяния был отброшен и в стороны распростались космы темных волос. Сизая бугристая кожа свидетельствовала о том, что женщина принадлежит к племени корлов. В текущий миг корлица (или корлиха?) замерла, выставив правую руку ладонью вперед. Именно от ее длани расходился светящийся защитный барьер. В левой руке колдунья держала изогнутый кинжал с волнистым лезвием. Рукоять оружия венчала голова ворона с инкрустированными в глазницы алыми камнями. Помимо опаляющего урагана на созданную корлицой магическую сферу обрушивались все имевшиеся в зале предметы. Тяжелые скамьи и стулья взмывали под потолок и с силой опускались на призрачную преграду, высекая снопы серебряных искр. Две высокие двери, вырванные из проемов, раз за разом с навязчивым исступлением штурмовали созданный волшебством заслон. Некогда украшавшие стены головы медведей, оленей и вепрей с разгона врезались в дымчатую, казавшуюся невесомой и хрупкой завесу. Под потолком плясали, время от времени снижаясь с намерением проткнуть или зарубить незваных гостей, диковинные и редкие образцы древкового оружия: алебарды и гвизармы, глефы и протазаны, бердыши и вульжи, рунки и совни. Именно разбушевавшиеся вещи, яростно бившиеся в наколдованный корлицей шар, и производили услышанную Робертом и Брианом ранее какофонию. Ни один из беснующихся предметов пока не сумел преодолеть возведенную чародейкой преграду, впрочем, и ардорец с корлицей застряли на месте, будучи не способны сделать хотя бы шаг. Вдруг без видимых на то причин ветер ослабил натиск, летавшие под потолком вещи замедлились, точно оказались погружены в вязкую жидкость. Почувствовавшая слабину вражьего чародейства корлица нанесла собственный удар. - Тхаро заграб муарте нихамат! – надсадно прокаркала колдунья, выбросив обе руки вперед. По залу и лестнице словно бы прокатился тяжелый вздох. Лишившись питавшей их магической силы, предметы с грохотом посыпались на пол. Мигнув на прощание, растворился дымчатый свод над головами ардорца и его спутницы. Корлица резко обернулась в сторону замерших Роберта и Бриана. В отличие от следопыта лицо колдуньи не скрывала защитная маска. Из носа и ушей ведьмы обильно струилась кровь, но умирать она явно не собиралась. Темные близко посаженные глаза, словно бурава, вверчивались в Бриана. Под столь пронзительным взором монашек затрясся и потупился. - Что?! Что ты сделал? Как у тебя получилось это остановить? – хрипло возопила корлица. - Я всего лишь читал молитву, - выдавил из себя юный целитель, не осмеливаясь поднять взгляда на чародейку. – Священное Писание Лигта, том девятый, глава четвертая, стих двадцать седьмой. Там, где говорится про изгнание нечистой силы: «…Аще рассудок твой помутится, искушенью крамольному вняв, десницею осени чело знамением господним…», - Бриан принялся истово совершать упомянутое действие, ударяя себя кулаком правой руки по лбу, а после уже ладонью прижимая оную руку к левой части груди. - Хммм… - чародейка почесала усеянный бородавками подбородок. – Никогда не думала, что подобное может сработать. Но вскоре выяснилось, что времени на обсуждение магических способностей юного священника у них нет, ибо прямо из стены возникли три серые полупрозрачные фигуры. Явившиеся призраки совершенно не походили на воинов или даже магов. Чуть вперед выступал самый высокий фантом – судя по внешнему виду дворянин - дородный мужчина с ухоженной бородой и донельзя чванливой физиономией. Голову нобиля покрывала шляпа с длинным пером. Он был облачен в богато расшитый камзол. С тонкой и длинной, как у журавля, шеи свисал коллар с фамильным знаком – серая полупрозрачная субстанция, слагавшая тело привидения, не позволяла определить, из какого металла изготовлено украшение. Справа в области груди на одеянии бородача был вышит вычурный герб, слева – утопавший в завитках вензель. В правой руке благородный держал палаш со сложной корзинчатой гардой. Второй призрак выглядел помоложе сеньора в шляпе и имел залихватски подкрученные усики. Его макушку украшал щегольски сдвинутый набок берет, торс духа облачал кожаный дублет с безыскусными узорами. В кулаке приказчик или мелкий купчик (на принадлежность к торговому люду явственно указывало его одеяние) сжимал рукоять длинного стилета. При взгляде на третьего фантома, можно было с уверенностью утверждать, что при жизни он являлся ремесленником. На его голове громоздился мятый колпак с облезлой кисточкой. Одутловатое лицо обрамляла кудлатая, будто ее обладателя хорошенько за нее оттаскали, борода. Дух был одет в сермяжный зипун. В качестве обуви он носил аляповатые деревянные башмаки с загнутыми кверху носками. В руке мастеровой поигрывал небольшим плотницким топориком. Бестелесный мертвец злобно щерился, обнажив темные пеньки сгнивших зубов. Не тратя времени, призраки бросились на незваных гостей. Следопыт схлестнулся с ремесленником, на корлицу напал дворянин, а Роберту и Бриану достался в противники купец. Дух торговца мгновенно оценил обстановку и атаковал выглядевшего более слабым Бриана. Монашек взвизгнул и в последний миг извернулся, избегнув встречи с серым полупрозрачным острием. Заместо тела юноши призрачный клинок взрезал ткань его рясы. Побелевшие губы Бриана лихорадочно зашептали тексты молитв. Преподобный Сертиан предупреждал Роберта о возможной схватке с состоящими на службе у некромантов духами. На сей случай святой отец провел над мечом опального графа несколько таинственных обрядов, правда, не сочтя необходимым посвящать своего подопечного в их суть, а лишь заявив, что отныне его клинок обладает силами поражать даже лишенные тварной плоти эфирные тела. Не сумев достать Бриана, дух кинулся на Роберта. Разжалованный граф подставил меч для защиты. Как известно, обычное оружие неспособно остановить призрака, фантомы проходят сквозь него также легко, как сквозь стены или иные материальные предметы. Стальной и призрачный клинки бесшумно скрестились. Лезвие Робертова бастарда коротко полыхнуло серебристым светом. Глаза приказчика расширились от удивления, когда обычный на первый взгляд меч сумел преградить путь сотканному из магических нитей потустороннему кинжалу. Бывший граф совершил ответный выпад, но выяснилось, что призрак даже более расторопен, нежели достопамятный предводитель стражников Сивона. Дух купчика двигался настолько молниеносно, что складывалось впечатление, будто он исчезает и впоследствии появляется в другом месте. Призрак отбил клинок Роберта, а после взаправду пропал, растворившись в воздухе. Поддавшись наитию, выработавшемуся за сотни, если не тысячи, пройденных поединков, бывший член Ордена Чемпионов крутанулся на месте и обнаружил, что фантом вырос из пола у него за спиной. В последнее мгновение опальному графу удалось отразить нацеленное ему в грудь трехгранное жало. Подхватив с пола вульж, Бриан сзади обрушил тяжелое секирное полотно на голову призрака. Как и следовало ожидать, оружие прошло сквозь серое полупрозрачное тело, не причинив его обладателю никакого вреда. И все-таки дух приказчика на долю секунды отвлекся, и Роберт сумел зацепить клинком его левое предплечье. Фантом дико взвыл, словно получил смертельную рану. Поврежденная рука привидения начала быстро истаивать. Издав протяжный замогильный вой, верно, служивший чем-то вроде боевого клича, дух ринулся в отчаянную атаку, намереваясь прикончить врага до того, как полностью исчезнет. Наметанный взгляд Роберта позволял ему замечать все, что происходило вокруг. Следопыт с трудом отбивался от оказавшегося чересчур прытким мастерового. Меч ардорца, подобно клинку бывшего графа, мог отражать атаки призрачного оружия. Несколько раз ремесленнику удалось достать противника, дымчатый топорик проходил через доспехи, не нанося видимых повреждений, тем не менее, при каждом таком касании следопыт вздрагивал и глухо рычал, ровно его прижигали раскаленной сталью. Корлица поначалу отступала от наседавшего на нее дворянина, что-то нашаривая под полой одеяния. Клинок она переложила в правую руку, а левую выставила ладонью вперед. Палаш призрака бессильно соскользнул с возникшего перед ним лилового щита. После чего колдунья вновь запустила левую руку под одежду, отступив еще на два шага. Лихо размахнувшись, дух нобиля вознамерился развалить пополам тщедушное тело волшебницы, однако та, видно найдя то, что хотела, резким движением поднесла сжатую в трубку длань ко рту и дунула. Нависшего над ней призрака окутала малиновая дымка. Фигура фантома застыла, обратившись в полупрозрачную статую, словно выточенную из красноватого льда. Неожиданно могучим для ее хрупкой фигурки ударом ножа чародейка разбила изваяние на тысячи осколков, растаявших еще до того, как они достигли пола. Колдунья развернулась к располагавшемуся к ней спиной призраку торговца и занесла клинок. Короткое произнесенное неразборчивым шепотом заклинание, и лезвие замерцало бледно-голубым. В это время цвайхандер следопыта прошелся по бедру ремесленника. Исполненный бессильной злобы вопль огласил своды залы, начав растворяться, фантом отступил назад и метнул топорик. - К-а-р-о-ш-а! – предостерегающий крик следопыта запоздал. 8 8 Призрачное оружие поразило незащищенную спину ведьмы. Грудь корлицы лопнула, извергнув в окружающее пространство фонтаны крови, ошметки плоти и осколки ребер. Поверженная колдунья лицом вниз рухнула на пол. Единовременно бывший граф и ардорец обрушили свои клинки на призраков, окончательно развоплотив их. Как только духи исчезли, следопыт кинулся к телу корлицы и осторожно перевернул ее на спину. Чародейка была уже мертва. Спешно, но в то же время достаточно внимательно осмотрев рану и полностью уверившись в гибели колдуньи, ардорец начал лихорадочно обыскивать ее тело. - Камень для захвата души колдуна, - горячечно зашептал следопыт. – Он должен быть где-то здесь. И припарки для противодействия некромантским заклятиям, - ардорец извлекал из-за пояса и из сумы погибшей какие-то свертки и мешочки, складывая их себе за пазуху. - У меня есть такой камень, - обратился к нему Роберт. – Так что мы можем двигаться дальше. Следопыт выпрямился, уставившись на разжалованного графа осоловелым взглядом. - Граф Роберт Овридийский, - неопределенно протянул ардорец, изучая выгравированного на нагруднике Роберта крылатого горного барса. - Бывший граф Роберт Овридийский, - Роберт склонил голову, несмотря на то, что приличия не требовали проявления подобной учтивости в отношении простолюдинов. – Для того, чтобы вернуть титул мне необходимо прикончить Милора Пэя. - Нет! Милора Пэя должен убить я! – неожиданно вскричал следопыт. – Некроманты сгубили всю мою родню. Я поклялся на могиле отца, что принесу ему голову Пэя. - Думаю, что мы сможем договориться, когда с Пэем будет покончено, - примирительно поднял руку Роберт. Закончив потрошить содержимое сумы и пояса покойной корлицы, ардорец подобрал меч и поднялся. Серые глаза и темные волосы во многом роднили его с опальным графом Овридийским, чей род происходил из Ардора. Следопыт оказался несколько выше Роберта. Ардорец смерил бывшего графа холодным взглядом и произнес, четко разделяя слова: - Мне не нужна твоя помощь, граф. Я убью Милора Пэя. И не смей вставать у меня на пути. Роберт отлично знал упрямый и горделивый ардорский норов, послуживший в прошлом причиной множества войн. Услышав последнюю фразу следопыта, любой дворянин просто обязан был вызвать наглеца на поединок. Однако Роберт предпочел сдержаться, заговорив насколько спокойно, насколько только сумел после полученного оскорбления: - Мы делим чешую еще не пойманного дракона. Пэй – чрезвычайно опасный противник. Предлагаю объединить наши усилия для борьбы с ним. После того, как выберемся отсюда, мы сможем вдосталь потолковать о разделе добычи. - Я забрал с тела Кароши амулеты, ограничивающие магические способности некромантов. Они позволят мне расправиться с Пэем без твоей помощи, граф. Уходи или нам придется сразиться, - взгляд следопыта сделался колючим, он выставил вперед меч. - Или ты непроходимо туп, или тебя околдовали некроманты, - ответил Роберт, также взяв клинок наизготовку. - Может это ты – некромантский гомункулус, которого послали, дабы остановить меня, - парировал ардорец. Бывший граф едва заметно вздохнул и подобрался, приготовившись к бою. Он не собирался уходить из Сивона без головы Милора Пэя. И если так велит судьба, он убьет этого преградившего ему дорогу безумца. Следопыт встал в боевую стойку и сделал шаг в сторону Роберта. - Нет! Прекратите немедленно! – надсадно завизжал Бриан, в два прыжка очутившись между ними. – Нам надо держаться вместе, иначе мы не одолеем нечестивого колдуна! - Я не хочу вас убивать, - несколько остыв, вымолвил следопыт. – Но ежели вы немедленно не уйдете отсюда, мне придется это сделать. - Я хотел заключить с тобой союз – ты отказался. Теперь ты обещаешь убить меня, если я не покину это место. Знай же, я не отступлю, - начиная гневаться, проговорил Роберт. Он являлся представителем благородного сословия, пусть и временно лишенным титула, и выслушивать поношения этого безродного следопыта становилось для него нестерпимым. - Тогда готовься к смерти, граф, - рывком ухватив Бриана за шиворот, ардорец отбросил монашка к стене. В следующий миг бастард Роберта и цвайхандер следопыта сшиблись, высекши сноп искр. Опальный граф не собирался убивать противника. Роберт разумно полагал, что легкое ранение остудит пыл зарвавшегося ардорца. Но развернувшаяся схватка быстро показала, что строить какие-либо планы оказалось преждевременно. Следопыт мастерски управлялся с неуклюжим на вид двуручником. Первое время Роберту даже пришлось пятиться, настолько неожиданным для него выдался натиск ардорца. Ухватившись левой рукой за рикассо, следопыт наносил могучие размашистые удары. В то же время, умело используя длину клинка, он не позволял разжалованному графу приблизиться для совершения разящего выпада. Противодействие тяжелому двуручнику давалось Роберту нелегко. У бывшего графа, несмотря на богатый опыт и отточенное годами упражнений мастерство, далеко не всегда получалось парировать атаки ардорца так, чтобы широкое лезвие цвайхандера соскальзывало с клинка бастарда, тем самым позволяя Роберту избегать излишнего напряжения мышц и потери сил. Иногда у опального графа не оставалось иного выбора, как принять всю вложенную в длинный меч мощь атаки следопыта на свой клинок. В этом случае бывшему члену Ордена Чемпионов приходилось удерживать бастард двумя руками. Еще со времени схватки в коридоре из-за полученных ран он фехтовал левой рукой, впрочем, не испытывая в связи с этим каких-либо неудобств. Но каждое движение, когда Роберту приходилось подхватывать рукоять правой рукой, вновь бередило едва прекратившие кровоточить разрезы. Растекавшаяся по телу боль застилала сознание, мешая сосредотачиваться на движениях противника. Бывший граф в очередной раз пригнулся, пропустив над собой клинок следопыта, и выбросил меч, рассчитывая поразить открывшийся бок неприятеля. Но ардорец вовремя отступил и на отшаге ткнул клинком, метя Роберту в лицо. Опальный граф опустился еще ниже, одновременно бросившись вперед и вправо. Проскакивая рядом со следопытом, Роберт занес бастард так, чтобы острие глубоко вошло в грудь противнику. К вящему неудовольствию бывшего графа ардорец не только сумел непостижимым образом уклониться, но еще и послал в спину разжалованному нобилю свой клинок. Разгадав замысел следопыта, Роберт проворно развернулся, сумев вовремя отбить цвайхандер в сторону. Противники очутились достаточно близко друг к другу, и тут ардорец швырнул горсть какой-то пыли в лицо опальному графу. Похоже, что это был обыкновенный песок. Глаза резко защипало, брызнули слезы, размазывая и искажая абрисы окружающих предметов. Привыкший к честным турнирным поединкам Роберт не ожидал подобного вероломства. Бешено моргая, дабы рассеять подернувшую взор пелену, бывший граф отступил на несколько шагов. Паче чаяния его левая нога поехала, потеряв опору. Падая, Роберт успел заметить, что потеряв бдительность, он случайно наступил на одно из разбросанных по залу чучел. Вслед за рухнувшим графом серебристой молнией метнулся клинок следопыта. Увернуться Роберт уже не успевал. Раздался звон ударившей в доспех стали. Лезвие цвайхандера, не достигнув тела бывшего графа, рванулось обратно. Роберт изумленно поднял глаза. Он увидел, как Бриан ткнул в спину ардорца поднятой с пола глефой. Не обученный управляться с оружием монашек нанес корявый удар, не сумевший пробить двухслойную кольчугу, тем не менее юный священник смог отвлечь следопыта и тем самым спас жизнь Роберту. - Ах, ты мерзкий щенок! – взревел ардорец, бросаясь на Бриана.