Коротким взмахом следопыт срубил с древка походившее на клинок тесака навершие. Опальный граф молниеносно вскочил на ноги и бросился на помощь юному целителю. Ардорец явно имел немалый опыт боя с несколькими противниками. Лягнув монашка ногой в живот, он опять повернулся лицом к Роберту. Вновь их клинки сошлись. Поединок продолжился. Бывший граф, все-таки являвшийся победителем Ежегодного Королевского Рыцарского Турнира и почетным членом Ордена Чемпионов, исподволь сумел подстроиться под силовую манеру боя противника. С течением времени ардорец стал меньше атаковать, скорость его движений заметно снизилась, цвайхандер начал опускаться на меч Роберта с куда меньшей, нежели ранее, силой. Видимо, на действиях следопыта сказывались полученные в схватке с призраком ремесленника повреждения. Наконец у Роберта получилось идеально провести задуманную серию. Отпрянув после очередной атаки следопыта, он сделал финт, совершил выпад, который, как он и предполагал, ардорец без труда отразил. Затем подставил меч под цвайхандер, раскрутил клинок противника, сделал два ложных замаха и нанес неотразимый завершающий удар. Роберт хотел вонзить меч чуть ниже левой ключицы следопыта. Такое ранение не убило бы ардорца, но и не позволило бы тому продолжить бой. К несчастью для себя, следопыт в последний миг неудачно рванулся вбок и бастард бывшего графа на половину лезвия погрузился чуть ниже его горла. Ардорец захрипел, попытался достать Роберта клинком, но тяжелый меч лишь дернулся и бессильно опустился. Следопыт закачался, зажимая рану левой рукой, и спустя короткий миг рухнул на колени. Он гордо вздернул подбородок, вперив в бывшего графа ледяной взор. - Ты думаешь, что сможешь одолеть Милора Пэя? – ардорец вдруг рассмеялся. – Мы готовились к этому походу много лет. Мы добыли особые артефакты, способные противодействовать его заклятиям. Мы шли сюда, не сомневаясь в успехе. А на что рассчитываете вы? Как вы собираетесь совладать с одним из сильнейших некромантов? Прочитаете перед ним молитву? Спляшите ритуальный танец? - Я. Предлагал. Тебе. Объединиться, - сквозь зубы процедил Роберт. – Но ты предпочел погибнуть. - Я не верю тебе. Ты – один из рыцарей смерти. Король изгнал тебя за бессудные убийства и теперича ты сделался наймитом некромантов, - смех следопыта сменился хрипом. - Умолкни навеки, - бывший граф с силой вогнал клинок в грудь ардорца и провернул лезвие. Роберт вздохнул и утер со лба проступивший пот. Рядом с ним возник Бриан. - Пойдем, - бывший граф положил руку монашку на плечо. Через два витка лестницы они попали в еще одну залу. Из конца в конец помещения протянулся длинный стол, вдоль коего стояли широкие скамьи, убранные цветным сукном, а во главе – размещался напоминавший трон высокий стул, обитый красным бархатом. В дальней стене виднелся огороженный железной решеткой очаг с вертелом, настолько большой, что в нем могла запросто поместиться туша матерого секача. Над ним висел большой треугольный щит с изображением головы единорога. Этот герб был Роберту не знаком. Очевидно, они оказались в обеденной, не в пиршественной зале, где барон принимает гостей, а именно в обеденной, в коей семья лорда могла трапезничать в тишине и спокойствии. Залу освещали все те же факелы с красными магическими кристаллами. На столе стояло несколько лишенных свечей шандалов. Складывалось впечатление, что замковая челядь только что подготовила комнату к приходу сеньора, но еще не успела накрыть на стол. Судя по предоставленной Сертианом схеме помещений Сивона, баронские покои располагались на следующем ярусе. Роберт спешным шагом двинулся через зал к видневшемуся в конце восточной стены проходу наверх. И застыл, услышав этот голос - резкий, холодный, неживой, более всего походивший на лязг металла. - Дальше идти не нужно. Остановимся здесь, Роберт, - говорил несомненно Бриан, однако от былой дрожи и неуверенности в его речи не осталось и следа. Бывший граф обернулся. Напротив него стоял тот самый юноша-целитель из монастыря Осварт, которого они подобрали в лесу несколько часов назад. Но сейчас он выглядел совершенно иначе: приосанился, расправил плечи и надменно подбоченился. Прежде испуганный вечно избегающий чужих глаз взгляд сделался колючим и ледяным. Монашек сорвал и отбросил защитную маску. И вместо того, чтобы рухнуть, скручиваясь в спазмах жестокого кашля, лишь скривил губы в злорадной усмешке. - Меня действительно зовут Бриан, но я не целитель, я – некромант! – он сардонически расхохотался. – А ты-то думал, что тебя предал Деррит. - Ты не помешаешь мне уничтожить Милора Пэя, Бриан-некромант! – Роберт сделал едва заметный шаг, занимая удобную для атаки позицию. - Мастер Пэй не станет тратить и секунды своего времени на такого ничтожного червя, как ты, посему тебя прикончу я! – некромант продолжал заливаться смехом. – А позже порабощу твою душу и создам из тебя рыцаря смерти. - Будь ты проклят! – бывший граф бросился на чародея. - Не так быстро, ваше сиятельство, - Бриан выставил ладонь и летевший на него Роберт натолкнулся на невидимую преграду. Создалось впечатление, что воздух перед колдуном уплотнился, обратившись в прозрачную стену. Опальный граф тряхнул головой, отходя от удара о невидимый барьер. Но некромант не дал ему опомниться. Пальцы правой руки Бриана начали медленно сжиматься в кулак, и Роберт ощутил, как ледяные когти сдавливают его внутренности. Бывший граф задрожал, борясь с нахлынувшим порывом согнуться и забиться в корчах. В висках бешено застучала кровь. В голове, точно колокол, звенела единственная мысль: «Только не выпускай меч!». Шатаясь, Роберт сделал неуверенный шаг вперед, попытался снова поднять опустившийся к полу клинок. Он почувствовал, как раскалилась, тщась противодействовать вражескому чародейству, звезда Лигта на его груди, как задрожала и нагрелась ладанка с прахом святого Нагариуса. «Только не выпускай меч!» - вновь стеганула плетью отчаянная мысль. Но слишком сильной оказалась темная волшба некроманта. Изо рта, носа и ушей опального графа потекла кровь. Глаза вылезли из орбит, грозясь лопнуть от напряжения. Он ощутил, что сжимаемые внутренности не выдерживают давления, разрываясь и обращаясь в кровавую кашу. «Только не выпускай меч!» - обессилившие, более неспособные сопротивляться необоримой силе Брианова заклятья, пальцы разжались. Бастард медленно, словно заместо воздуха Роберта окружала вода, поплыл вниз. Раздался звон стали о камни. Паче чаяния он подействовал на бывшего графа отрезвляюще и рассеял заполонившую сознание алую пелену. Роберт почувствовал, как разом обратились в пепел, оставив болезненные ожоги на коже, звезда Лигта и мешочек с мощами святого. Разжалованный граф рванулся вперед, будто наяву увидев, как разрывается серая призрачная пуповина, протянувшаяся от руки колдуна к его телу. Видно и впрямь не лгали легенды, повествовавшие о том, что любое, даже самое могущественное заклинание можно превозмочь усилием воли. Роберт извлек из ножен кинжал. Именно этот клинок Сертиан подготовил для того, чтобы пронзить сердце лича. Разумеется, буде являлись правдивыми слухи о том, что именно сердце некроманта служит вместилищем его магической силы. Чародей отступил на другую сторону стола, дабы избежать встречи с оружием Роберта, и вновь выставил руку. Взалкав как можно скорее добраться до колдуна, бывший граф запрыгнул на широкую столешницу и внезапно осознал, что конечности перестают его слушаться. Мышцы будто налились свинцом, враз утратив гибкость и силу. Он сделал шаг по дубовому настилу и замер, выставив правую ногу вперед и так и не сумев оторвать от поверхности левую. Даже моргание глазами теперь давалось с заметным трудом, настолько тяжелыми сделались веки. Онемение, а вернее сказать, паралич, неспешно разливался по телу, проникая все глубже. Роберт вдруг с пугающей ясностью уразумел, что через несколько секунд магическое оцепенение скует его сердце и тогда у него уже не получится избежать смерти. Почти не подчиняющимися задеревеневшими губами бывший граф без особой надежды начал нашептывать наговор, заученный им по просьбе Сертиана. В ответ на слова неведомого Роберту языка на левой руке отозвался почерневший от времени серебряный браслет со стершимися костяными инкрустациями, одетый опальным графом также по настоянию святого отца. Оковы некромантовых чар медленно, словно нехотя, отступили. - О-о-о! Индарская магия, - скривившись то ли от удивления, то ли от омерзения протянул Бриан. – Поединок с тобой начинает меня забавлять. - Это еще только начало! – быстрым движением Роберт вытащил из-за пояса осколок киновари и, размахнувшись, швырнул его на пол рядом с малефиком. Зачарованный камень разбился в пыль, растекшуюся по зале красной с бледно-стальными искорками взвесью. - Алхимическая ртуть, лишающая способности колдовать? Похоже, вы с Сертианом обшарили все магические лавки в Тирполисе, скупив горы бесполезного хлама у выдающих себя за магов шарлатанов, - вновь захохотал Бриан, - Да, эта дрянь не позволяет совершать определенные инкантации, но я ведаю заклятья из более чем сотни гримуаров, и так подобной дрянью меня не остановить. Некромант отбежал подальше от наступавшего на него Роберта и продолжил: - Ты знаешь, я не хотел уродовать твое тело, дабы не усложнять себе работу по обращению тебя в рыцаря смерти, но, распылив заклятую ртуть, ты не оставил мне выбора, - он пошевелил пальцами правой руки и между ними заиграло ярко-рыжее пламя. Спустя секунду в Роберта с шипением устремился огненный шар, в поперечнике немногим превосходящий человеческую голову. Двигавшийся по полотну стола опальный граф не имел возможности увернуться от пущенной в него колдовской сферы. Роберт вновь зашептал индарский наговор и выставил навстречу огненному снаряду левую руку, на запястье коей чернел древний браслет. Свитое из языков магического пламени ядро врезалось в руку бывшего графа и с оглушительным хлопком взорвалось. Роберта обдало жаром. Он зажмурился, дабы уберечь от огня глаза. А когда открыл их вновь, колдовское пламя уже бесследно сгинуло. Огонь опалил ему волосы, не сокрытые под одеждой участки кожи саднило, точно они много часов пребывали под ярким летним солнцем. Однако бывший граф не получил каких бы то ни было серьезных повреждений и мог сражаться дальше. - Получи, некромант! – незаметно достав из-за пояса, Роберт бросил в колдуна граненый шарик сиреневого аметиста размером с голубиное яйцо. Бриан принялся совершать руками быстрые пассы, намереваясь с помощью заклинаний остановить летящий в него кристалл. Вручая сей предмет Роберту, Сертиан поименовал его «Убийцей колдунов», пояснив, что остановить его не способна никакая ворожба. Пронзая слои магической защиты некроманта, кристалл объялся пламенем, сделавшись подобным небесным болидам. Роберт видел, как исказилось в гримасе напряжения, а затем и страха лицо Бриана. Движения рук колдуна стали настолько быстрыми, что их едва можно было различить. Губы малефика что-то лихорадочно зашептали. До этого некромант творил все заклятья, не произнося ни слова, на что, если верить слухам, способны только очень сильные чародеи. На щеках и лбу колдуна заблестели бисеринки пота. Но все усилия чародея оказались тщетны. С чавкающим хрустом пылающий аметист ударил в лоб Бриана. Испустив короткий глухой стон, чародей рухнул на спину. 9 9 Памятуя наставления Сертиана, Роберт подхватил с пола меч и стремительно кинулся к распростершемуся некроманту. «Убийца колдунов» снес Бриану правую часть головы, оставив после себя кровавую мешанину костей и плоти. Поверженный колдун лежал недвижно, раскинув руки в стороны. Несмотря на то, что тело некроманта выглядело вполне мертвым, не шевелилось и не силилось подняться, Роберт принялся неистово рубить его мечом. Отсек и искромсал на части голову и конечности, разворотил грудную клетку, вытащил оттуда сердце и яростно затоптал его тяжелыми сапогами, превратив в прилипшую к полу лепешку. Согласно заветам Сертиана, тело убитого некроманта надлежало сжечь, но у Роберта не хватало на это времени. Убедившись, что останки малефика не собираются «оживать», Роберт принял решение двигаться дальше. В схватке с Брианом он израсходовал почти весь магический арсенал, полученный от старого аббата. Оставалось лишь последнее средство, которое святой отец наказал использовать лишь в самом крайнем случае. Роберт снял с правой руки разорванную фламбергом предводителя стражи Сивона рукавицу. Затем извлек из-за пояса стеклянную пробирку с тягучей желтой жидкостью. И раздвинув края раны, залил содержимое сосуда внутрь. Он не выдержал и взвыл от нестерпимой боли. Создалось впечатление, что по его жилам заструился раскаленный металл. Промелькнула мысль, что Сертиан предал его и решил умертвить столь изощренным способом. Крича от невыносимой муки, Роберт забился в судорогах и повалился ничком. Довольно долго он катался по полу, суча конечностями. Надорванная глотка теперь исходила хрипом. Разум его помутился и бывший граф не ощутил того мига, когда провалился в забытье. Неизвестно, сколько времени он пролежал без сознания. Когда Роберт вновь открыл глаза, тело его горело, но отнюдь не болью, а от распиравшей его силы. Легким пружинистым движением он вскочил на ноги. Исчезла давившая на плечи усталость, накопившаяся после проведенных схваток. Полученные раны более его не беспокоили. Он взглянул на правую ладонь – там вместо сочащейся кровью и сукровицей алой полосы, виднелся затянутый желтой коркой рубец. Довольно улыбнувшись, Роберт поднял бастард исцелившейся десницей и с искренним наслаждением несколько раз рассек клинком воздух. - Тебе конец, Пэй, - сам себе сказал бывший граф и двинулся к проходу на следующий ярус донжона. Он обнаружил дверь в баронский покой едва прикрытой, так что на лестницу из помещения просачивался блеклый красноватый свет. Роберт рванул за тяжелое бронзовое кольцо, открывая проход. Его взору предстала широкая комната: в середине – перевернутый круглый стол с тремя разбросанными около стульями, большая кровать с иссеченным балдахином, рядом с ней – громадный рундук, стрельчатое окно, закрытое ярким витражом. В дальней стене – портал камина, сейчас не горевшего. Возле окна – конторка, за которой, наклонившись, что-то писал высокий чрезмерно худой человек в черной мантии. - Бриан? Ты уже закончил с графом? – не отрывая глаз от пергамента, поинтересовался Пэй. - Ошибаешься, некромант. Это граф закончил с Брианом, - особо того не желая, Роберт улыбнулся. Наконец Пэй соизволил поднять взгляд. Колдун выглядел скверно: одеяние измято и разорвано в нескольких местах, волосы растрепались и спутались, на левой скуле из раскрывшейся раны выступала желтая кость. Роберт заметил, что на убранной сатиновыми одеялами кровати лежит тело Деррита: руки сложены на груди, в скрещенных ладонях покоится нож с загнутым вниз клинком. Лицо покойного вора поражало своей глубокой умиротворенностью. Могло показаться, что Деррит не умер, а всего лишь уснул и сейчас видит удивительно прекрасные сны. - Вот как? Очень жаль, Бриан подавал большие надежды, из него мог получиться хороший некромант, - бледно-белое, словно мраморное, лицо колдуна не выражало никаких чувств. - Вскорости ты отправишься вслед за ним, - Роберт поднял меч. - Ты являлся прожектом моего адъюнкта Бриана. Глупый юнец собирался создать из тебя одного из сильнейших рыцарей смерти. Судя по тому, что ты явился ко мне, Бриан мертв и его прожект провален. Мне ты неинтересен, так что позволяю тебе безвозбранно покинуть Сивон, - проговорил Пэй, скрестив руки на груди. - Я не уйду отсюда, пока не уничтожу тебя, - Роберт почувствовал, как в груди нарастает обычно не свойственный ему гнев. – Это единственная возможность вернуть утраченные честь и титул. - Позволь дать тебе совет, граф, - Пэй не обратил внимания на то, что Роберт сделал шаг в его сторону, угрожающе занеся бастард. – В Садрии сейчас много недовольных безумным правлением его величества Риккарда Третьего. Возглавь их, свергни опостылевшего сюзерена и сам взойди на трон. Можем даже обсудить цену нашего споспешествования в сем славном предприятии. - Я не собираюсь заключать с вами уний и уж паче того наниматься к вам на службу, - гневаясь все сильнее, прошипел Роберт. - Как сочтешь нужным, граф, - бесстрастно пожал плечами Пэй. – Твой поход в Сивон состоялся во многом потому, что мне хотелось свидеться с Дерритом Бравном. Как ты можешь видеть, - некромант кивнул в сторону покоившегося на кровати тела. – Сия встреча состоялась. Так что уходи и не отнимай более у меня времени, покуда я не передумал и не вознамерился сотворить из тебя рыцаря смерти. - Я не отступлю от свой цели, - раздельно выговаривая каждое слово, произнес Роберт. - Напрасно, граф. Видимо, свихнувшийся Сертиан в самом деле вбил тебе в голову кучу нелепых предрассудков касательно некромантов, - Пэй попытался вложить в свой голос ноту сожаления, но получилось более похоже на презрение. - И воссияет ниспосланный Лигтом свет да рассеет он тьму вековечную! - продекламировал Роберт еще один заученный по указанию Сертиана речитатив. Откликнувшись, клинок бывшего графа задрожал и вспыхнул золотистым пламенем. - Сильная магия, - покачал головой Пэй, сохраняя все то же отстраненно-бесстрастное состояние. Роберт в несколько стремительных прыжков покрыл разделявшее их расстояние и обрушил меч, метя в голову некроманта. Только что стоявший вразвалку со скрещенными на груди руками колдун проявил небывалое проворство и успел подставить под клинок непокрытую ладонь. Меч Роберта будто бы ударился в каменную стену. Длань Пэя даже не шелохнулась, когда на нее опустился бастард опального графа. Мгновение они стояли, застыв, словно два скрестивших клинки рыцаря, с той лишь разницей, что вместо меча один из сражающихся использовал собственную руку. Не выдерживая жара, источаемого получившим божественную силу Лигта клинком, кожа Пэя с шипением начала чернеть и расползаться. Заметив неладное, чародей с силой толкнул давящий на него бастард. Роберт отлетел на несколько шагов назад и, перевернув лежавший на боку стол, с трудом сохранил равновесие. Не теряя времени, бывший граф вновь бросился в атаку. Пэй пристально взглянул ему в глаза и удивленно возопил: - Ну и дела! Ты влил в себя кровь демона, притом отнюдь не простого. Видно, вы с Сертианом окончательно рехнулись, раз пошли на подобное. Роберт не стал вслушиваться в слова колдуна. Бывший граф совершил выпад. Пэй, несмотря на неудобное одеяние, споро ушел в сторону, избегнув встречи с бастардом.