– Ничего. Оставьте меня, – пробормотал Данте. – Слышали, что он сказал? Оставьте его в покое, – сказал из-за ее спины Минутилло, не слишком любезно оттолкнул ее в сторону и склонился над Данте. – Можешь держаться на ногах? – Если поможешь. Минутилло подхватил его под мышки и поднял. Брюки и плащ Данте насквозь промокли и пропитались нечистотами. Адвокат снял с себя пальто и завернул в него Данте: – Сейчас отвезу тебя домой. – Господин Торре, – сказала Коломба, – подождите секундочку. Он поднял глаза. – Я видела, как Сантини убегал. Он вам что-то сделал? Данте покачал головой: – Это не важно. – Для меня важно. – Пустые слова и никаких свидетелей. – Данте показал на закусочную, из которой в этот момент, притворяясь, будто их не видит, выходил Де Анджелис. – Сами видели их реакцию. Неужели вы думаете, мне кто-то поверит? – Вам верю я. – Во всем, кроме главного, насколько я могу судить. Данте позволил адвокату увести себя прочь. Коломба пнула попавшийся под ноги камень, но легче ничуть не стало. Наконец в ней настолько вскипело бешенство, что она решила дать ему волю и запрыгнула в машину. – Куда едем, госпожа Каселли? – встряхнулся Альберти. – В центральный участок. И вруби долбаную сирену. Альберти набрал скорость. Стоило ему замедлиться на перекрестке, как Коломба приказывала поддать газу. Они добрались до улицы Сан-Витале, как раз когда автомобиль Сантини заезжал в ворота участка. Коломба выскочила из машины и сунула в лицо постовому удостоверение. Когда Сантини открыл дверцу, она уже стояла перед ним. – Каселли? Какого хрена тебе надо? Она пнула его в лицо. Получив по подбородку носком армейского ботинка, Сантини с искрами из глаз рухнул обратно на сиденье. – Еще раз сунешься к Торре – и тебе не поздоровится, – сказала Коломба. – Совсем сдурела? – заплетающимся языком произнес он и схватился за дверцу, пытаясь подняться. Но тело обмякло, как у нокаутированного боксера, и руки его не слушались. – Ты меня слышал. К ним подбежали двое агентов в форме, хотя все произошло так быстро, что никто не успел понять, что случилось. Коломба уже была на полдороге ко входу в участок. Сантини начал что-то вопить ей вслед, но она даже не замедлила шаг. 8 Минутилло отвез Данте домой и, чтобы тому было не так страшно подниматься по лестнице, проводил его до квартиры. На протяжении долгого подъема он говорил с Данте о пустяках, стараясь отвлечь его от мыслей о лесе и силосной башне. О произошедшем в туалете Данте рассказывать не желал, и адвокат понимал, что настаивать бесполезно. По мере подъема настроение Данте постепенно улучшалось. К тому времени как они добрались до нужного этажа, к нему вроде бы вернулось обычное остроумие. Войдя в квартиру, адвокат был ошеломлен царившим там беспорядком. Конечно, это был рабочий беспорядок: в доме было довольно чисто, а между горами хлама были намеренно оставлены дорожки, – однако Данте явно слишком долго прожил затворником. Минутилло отметил про себя, что стоит почаще проверять, в каких условиях живет его друг, каким бы забавным и расслабленным тот ни казался по телефону. – Не думаешь, что здесь пора прибраться? – спросил он. – Допустимый уровень хаоса я еще не превысил. Видишь? До плиты мусор пока не доходит. – Данте закрылся в ванной, разделся и залез под душ. Они продолжили беседовать через дверь. – Сделай себе кофе, если хочешь, – сказал Данте. – Не пью кофе после пяти. Куда делась твоя уборщица? – Уволилась. Слишком ограниченная женщина. – Сказал бы мне, я бы нашел новую. – Не хотел выставлять тебя в дурном свете перед агентствами по найму. – Данте потер лицо. Он все еще чувствовал запах мочи, но ему могло и почудиться. Он выключил кран. – Уборщицы от меня уходят не впервые. – Я всегда заранее предупреждаю, что ты эксцентрик… – Тогда найди мне такую, чтобы не говорила по-итальянски. Хоть документы от нее прятать не придется… – А как насчет той девушки, с которой ты встречался? Как там ее звали… – произнес адвокат, заранее предвидя ответ друга. – Она тоже от меня ушла. И в агентстве по найму мне с этим не помогут. – Какая жалость. Что случилось? – Она оказалась очень ограниченной. – Эту отговорку ты уже использовал. – Правда? – Дверь ванной открылась, и переодевшийся в угольно-серый халат Данте закинул грязные вещи в переполненную корзину для белья. – Может, проще будет ее сжечь? Он расположился на диване, закинув ноги на подлокотник. Вспомнив, что несколько часов назад в точно такой же позе возлежал Альберти, он снова сел прямо. Агент показался ему неудачником, и походить на него ему не хотелось. Минутилло продолжал стоять. – Я за тебя переживаю, – сказал он. – Из дому ты носу не кажешь, ни с кем не видишься. Теперь еще и это… – Что «это»? – Не притворяйся идиотом. – Роберто… Я и раньше был уверен, что Отец еще жив. Теперь у меня появилось доказательство. Эта история для меня почти ничего не меняет. – Она меняет очень многое. – Я дожил до сегодняшнего дня и намерен жить и дальше. Да, время от времени меня будут тревожить мысли о судьбе мальчика, которому предстоит пройти через то же, что и мне… Но возможно, ему повезет больше. – Почему бы тебе не сменить обстановку? Съезди куда-нибудь. Ты же не станешь возражать против поезда. Или могу найти тебе водителя. Данте ухмыльнулся: – Может, просто выставишь у моей двери вооруженную охрану? Минутилло и глазом не моргнул: – Могу устроить. – Я уже не ребенок и к его типу жертв больше не отношусь. – Мы не знаем, какой тип жертв он предпочитает. – По всеобщему мнению, я был единственным, кого он похитил, и его больше нет в живых. – Ты это мнение не разделяешь. Значит, не разделяю и я. Данте отмахнулся: – Ладно, тебе пора. Я собираюсь смешать психотропные препараты с алкоголем. И не могу сделать это у тебя на глазах. – А что с копом, который на тебя напал? – Ему все сойдет с рук. Как обычно, когда полицейские перегибают палку. – Особенно если ты не удосуживаешься на них заявить. – Рано или поздно я с ним расквитаюсь, просто не придумал пока, каким образом. Сам знаешь, память у меня хорошая.