– Как я могла бы придумать то, чего не знала? – Наконец-то в голосе Сирени звучит хоть капля человеческих чувств, и не важно, что это только досада и усталость. – Она ведь встречалась с тобой тайно! Вначале по моей просьбе, нужно было, чтобы кто-то доносил тебе обо всех наших планах. Не истинных, разумеется. А потом пришла и заявила, что не может тебя обманывать, так как любит. Тогда мы стали незаметно подсовывать ей те сведения, какие нам были выгодны, но так, чтобы она не подозревала об обмане. Извини, Рябинка, но доверять влюбленной девушке глупо и опасно. Поэтому ты знала лишь то, о чем тебе позволяли узнать. И тебе, Роул, она не могла рассказать ничего по-настоящему важного. Конечно, ты можешь сейчас вспомнить про тех двух гольдов и одного из вампиров, который летал в Змейку к возлюбленной и приносил тебе новости, но их тоже кормили неправдой. Уж извини, война – такое дело. Правильно сегодня Кэт сказала – это военная хитрость. – Ты стала совсем другой, – с кривой ухмылкой буркнул князь, но не бросился, как мне ожидалось, спасать возлюбленную, и острые осколки на дне души чуть шевельнулись, принося терпкую боль. – Жизнь научила, – буднично отозвалась Сирень. – Но я показала тебе не все. А чтобы ты не считал это обманом, попроси своего наемника внимательно поглядеть на Рябинку. Демоны это умеют. Попросить Роул не успел, демоны и без его просьбы разом обернулись к побледневшей и как-то сжавшейся ведьмочке. Ну да, у нее, наверное, были такие же надежды, как и у меня. Что князь немедленно выключит свою страшную ловушку, едва поймет, кто в нее попал. Рассмотрев смущенную Рябинку, мой новоявленный учитель горестно присвистнул, а Байтарз с чувством выдал пятиэтажное сооружение на своем любимом, но непонятном мне языке. – Поздравляю, Роул, – объявил он едко, когда закончил материться, – у твоего сына будут очень неплохие магические способности. – У какого… – дернулся Роул и подозрительно уставился на Рябинку: – А ты мне что говорила?! – Мне Сирень не разреша-а-ала!.. – внезапно разразилась слезами юная ведьма. – Сказа-а-ала, что тогда больше не отпустит к тебе!.. – Дура! – рявкнул совсем не мелодично князь. – Если бы ты сказала мне, я сам бы тебя никуда не отпустил! А теперь ничего не могу поделать! Они все маги, и у меня против них ничего больше нет! – Но и это не последняя новость. – Голос Сирени снова непроницаем и холоден как вода в полынье. – Теперь попроси своего мага рассмотреть тебя. – Это еще зачем? – насторожился князь, но демоны снова дружно уставились в указанном Сиренью направлении. – И кто его так? – пару секунд поизучав красавчика, угрюмо поинтересовался Байтарз, а его сородич только плотно сжал губы и опустил глаза, по-видимому не желая ни с кем встречаться взглядом. По его нахмурившимся бровям и затвердевшим скулам было невозможно не догадаться, что сейчас он узнал что-то очень скверное про Роула. Или… все же про Сирень? – Я, – не стала отказываться ведьма. – И он это заслужил. Вы, наверное, не знаете, но в ведьминских деревушках у него уже бегают трое детей. Два мальчика и девочка, ведь правильно, Роул? Он слил их с помощью Ургазира сразу после рождения, и вместе с ними – их матерей. А потом благородно отпустил на все четыре стороны. И собирался так же поступить с Кэт, да и сына Рябинки не пожалел бы. Уж очень ему хотелось стать магом. Вот я и нашла единственный способ его остановить. Согласна, не очень гуманный, но ничего другого не придумалось. – И ты ему помогал? – осуждающе смотрит на Ургазира собрат. – А разве я мог отказаться? – вздохнул мой учитель. – Тогда бы он нанял другого. Например, тебя. Ты же не отказался ловить для него ведьм, еще и через гильдию заказ для верности оформил. Да и Кэт чуть не выпил досуха, хорошо девочка вовремя спохватилась. – Да что она со мной сделала, расскажете вы наконец или так и будете выяснять, кто лучше?! – взорвался за невидимой стенкой князь. У него даже лицо пошло красными пятнами от возмущения. Выдавали неподдельную тревогу лишь побелевшие костяшки унизанных кольцами пальцев, судорожно вцепившихся в стеллаж. – Ты только не волнуйся и не кричи, – соболезнующе глядит на него Байтарз, – но этот ребенок последний, который может у тебя быть. Она как-то умудрилась так это сделать, что сам ты никогда не заметишь. Ну, может, лет через сто, решив обзавестись наследником, начнешь волноваться. – Неправда… – ошеломленно покачивает головой Роул, пытаясь осознать всю величину проблемы, которая на него сейчас свалилась. – Врете вы все! Вам нужно, чтобы я поверил и выпустил вас! Но я не верю! Не могла она ничего мне сделать, она даже близко подойти не могла, у меня вот, вот… Он крутит перед собой руками в кольцах, потом суетливо вытаскивает из-за воротника целую гроздь разнообразных амулетов. – Никакое, даже крошечное заклинание близко нельзя сотворить, чтобы я не почувствовал! – кричит он ожесточенно. – На эти амулеты целое состояние ушло! – Ничего ты не понял, – со вздохом произносит Сирень и спокойно направляется в сторону родственничка. Через страшную штуку под названием «уничтожитель» она прошла, даже не вздрогнув, впрочем, та ее тоже не заметила. Хотя уже приблизилась к нам почти на метр и стала по размеру чуть больше беседки для малышни, что стоит на краю спортплощадки. – Как?! – У Роула от потрясения даже рот приоткрылся. – Почему?! – Не задавай вопросов, на которые не хочешь услышать ответов, – бросила Латринея. – Лучше поторопись, режь свой палец, пока не поздно. – А ты до сих пор еще не догадалась? – Князь отвернулся, но по его голосу чувствуется, что он чуть не плачет. – Не могу я его остановить. Я и сам до недавнего времени не знал, что нет у меня такой власти. Оказывается, Эрнил настроил здесь все на себя и на сына. С помощью твоей магии, между прочим! – Роул, ты все время кричал, что не веришь мне, – и не подумала его жалеть Сирень, – почему я должна тебе поверить? Режь палец, пока не сделала с тобой еще чего похуже прежнего. – Да пожалуйста! – Роул выхватил из ножен второй кинжал и полоснул себя по пальцу. – Ну а дальше что? – Собери кровь вон в тот кубок и с искренним желанием освободить всех пленников скажи заклинание. Я тебе обещаю неприкосновенность, если ты сделаешь все правильно и чистосердечно. Они ни в чем не виновны, а меня эта штука, как видишь, не удержала, – деловито приказала ведьма, и я начала надеяться, что у нее все получится. Роул не стал ни спорить, ни сопротивляться, молча взял с полки небольшой, потемневший от времени кубок и, набрав в него крови, звонко проговорил нараспев что-то тарабарское. Судя по лицу Сирени, внимательно следившей за его декламацией, заклинание было произнесено правильно. Затем князь решительно шагнул к уничтожителю, продвинувшемуся за это время еще ближе к нам, и с повелительным выкриком выплеснул на него содержимое кубка. Полыхающая все разгорающимся алым огнем поверхность полусферы пошла рябью, начала бледнеть и останавливаться. Несколько секунд я с замирающим сердцем наблюдала внутренним зрением за бездвижно застывшей на одном месте ловушкой, повторяя про себя как молитву: «Ну исчезай ты наконец!» Ведьмы и демоны тоже замерли, и в повисшей мертвой тишине не слышно было даже вздохов, словно все разом перестали дышать. Но тут уничтожитель снова разгорелся до прежней яркости и с удвоенной скоростью ринулся на нас. Испуганно ахнула Рябинка, рыкнул что-то непереводимое взбешенный Байтарз. Ведьмы, спохватившись, потащили лежащего почти у самой поверхности сжимающейся ловушки Ургазира ближе к центру, словно это могло его спасти. Сирень расстроенно вскрикнула что-то и исчезла, видимо не пожелав наблюдать за нашей гибелью. Ведьмы и демон сгрудились вокруг Ургазира посредине сужающегося круга и подтолкнули поближе к нему меня и Рябинку, совершенно не соображая, что таким образом оказывают нам медвежью услугу. Смотреть, как гибнут твои друзья, – далеко не лучший подарок. Рябинка закрыла ладошками личико и тихо плакала, черный маг матерился все грознее. А я судорожно вспоминала, как положено в моем мире вести себя в таких случаях. Когда стоишь на палубе тонущего «Титаника» и тебе не хватает ни шлюпок, ни дверей или сидишь в самолете, который направлен на Пентагон. Что можно успеть за эти последние в твоей жизни секунды? Позвонить родственникам, попрощаться с друзьями, сделать что-то приятное для себя, на что никогда не хватало времени или смелости? Например, поцеловать принцессу Лею. Но мне некому здесь звонить, да и мобильников они еще не придумали, и целовать напоследок тоже некого, а сказать ведьмам «прощай» я еще успею. И потому осталось всего два дела: поблагодарить за выручку демона и исполнить свое последнее желание. – Ургазир, – вежливо заявляю, наклонившись к магу, – спасибо тебе, что научил меня очень интересным и полезным вещам. И за защиту. Я бы хотела, чтобы ты и дальше был моим учителем. Все, одно дело выполнено. С чистой совестью отведя взгляд от изумленно вытаращившегося демона, приступаю ко второму и последнему – реализации своего заветного желания. Ну, разумеется, из разряда тех, какие мне здесь доступны. Решив не мелочиться и доставить радость не только себе, но и товарищам по несчастью, призываю разом пять коробок шоколада, три торта, десять бутылок «фанты» и двадцать чашечек кофе. Гулять так гулять. От яркой вспышки, сделавшей видимой всю магическую конструкцию, пришлось на миг зажмуриться, но я сразу же распахнула глаза пошире. Нехорошее подозрение, что снова сделала что-то не по правилам, возникло и быстро укрепилось в моей душе. Тем более я некстати вспомнила, что использовать магию внутри уничтожителя нельзя. Однако сфера, сжавшаяся за это время до размера рыночной палатки, неистово горела снаружи, и сквозь огненную пелену и усиливающееся потрескивание доносился отчаянный крик Роула, безнадежно звавшего Рябинку. – Змеи хаоса, что ты такое сделала, Кэт? – заорал Ургазир, сумасшедше сверкнув черными глазами. – Исполнила свое последнее желание. Призвала немного сладостей, – кротко опустив ресницы, честно ответила я. Учителям всегда нужно отвечать честно, если попался с поличным. – Так призывай еще! – прямо над моей головой рявкнул второй черный маг, потрясенно разглядывая приостановившийся уничтожитель. – Призывай быстрее, малявка, и побольше, ну, кому я говорю?! Обычно я не подчиняюсь приказам, высказанным повышенным тоном и в невежливой форме. Но в этот раз было что-то такое в интонации наглого демона и в его глазах, отчего я пожала плечами и вызвала еще десять коробок шоколада, десять тортов и двадцать бутылок лимонада. Хотя уже уразумела, что до нас они вряд ли дойдут в первозданном виде. Если вообще дойдут. Исполнение моего желания ознаменовалось новой вспышкой огня над куполом уничтожителя и новой серией хлопков и щелчков. Весь жар, вся алая сущность ловушки потянулась туда, к куполу, не пропустившему ко мне мои лакомства. «Вот колобок! – запоздало осознала я смысл происходящего, который уже раскусил Байтарз. – Да ведь эта безмозглая штука, запрограммированная создателями на отражение нападения, приняла мои шоколадки за атаку врагов и гонит теперь все силы на их уничтожение!» А оглянувшись на демона – убедиться в своей правоте, обнаруживаю, что маги, объединив усилия, пытаются пробить истончившуюся у самого пола стенку ловушки. И ведьмы активно им в этом помогают. А чего же тогда я-то жду? Нужно их поддержать, и лучший способ, по моему разумению, – добавить ловушке проблем. Новая порция шоколада и тортов обрушилась на купол, вызывая новый шквал хлопков и щелканья. Маги напряглись, громче забормотали свои заклинания ведьмы, в воздухе потянуло запахом горелого масла и сахара, и на наши головы вдруг закапал расплавленный шоколад. Я быстро вернула на голову защитную шапочку и опустила ее на лицо, как боец «Альфы», ведьмы начали заматываться в покрывала, демоны, занятые проходом, автоматически врубили магические щиты. Не рассчитанный на такое сложное противодействие старинный уничтожитель начал трястись и выгибаться. Ослабленная, почти не светящаяся нижняя часть стремилась быстрее добраться до нас, а верхняя вспучивалась наружу, пытаясь сжечь агрессивные торты. – Ложись! Первым на этот раз догадался о грозящей опасности мой учитель, схвативший одной рукой меня, другой Рябинку, и, чуть слышно скрипнув зубами от боли в едва затянувшейся ране, прижал нас к полу. И сверху еще навалился всем телом. Было неудобно и больно лежать, рядом всхлипывала Рябинка, чуть дальше рычал свои проклятия в адрес князя Байтарз, а я никак не могла сообразить, ради чего мы тут валяемся? Но вначале не стала никого спрашивать, так как и дышать-то было тяжело, а потом оказалось уже поздно. Что-то с грохотом взорвалось прямо над нами, и даже под накрывшим меня телом демона стало жарко. Почти в тот же миг в уши ворвался отчаянный вопль князя, а затем пол под нами качнулся, и мы полетели куда-то вниз. Дух перехватило не столько от этого стремительного падения, сколько от неожиданности и предчувствия жестокого удара. Ведь не может же он рухнуть мягко, этот тяжелый монолитный кусок пола, неизвестно почему решивший обрушиться именно в этот момент, хотя взрыв был не настолько уж силен?! Глава двенадцатая День двенадцатый, наконец ставший мирным, еще продолжается Однако наш обломок остановился плавно, как лифт в районной поликлинике, куда нас водили два раза в год на медосмотр. И в эти дни лифты для инвалидов работали с предельной нагрузкой, а мы, как награды, подсчитывали, кому удалось больше раз проехать в просторной кабинке. Разумеется, никто не разрешал нам ездить в лифте одним, за этим следила специальная санитарка. Ну так ведь там всегда хватает бабушек, которым нужно помочь. И не важно, что некоторые из них по пять раз поднимались на разные этажи, ища кабинет, расположенный на первом. Важно, что они потом были очень довольны услужливыми вежливыми детками, и непонятно почему величали нас тимуровцами. – Успели! – облегченно выдохнула где-то рядом Сирень, и я нетерпеливо завозилась, пытаясь выбраться из-под тяжелого демона. Но придавившее меня тело не подавало никаких признаков жизни, и поневоле пришлось ждать, пока его не сняли чьи-то руки. Но уши-то у меня были не закрыты, поэтому я слышала все возгласы и вскоре отчетливо представляла, что случилось. Оказывается, гольды и крабы давно окружили сокровищницу узкими тоннелями, и под полом тоже прорубили на разных уровнях несколько проходов. И когда Сирень поняла, что князь действительно не сможет нас спасти, то кинулась за помощью к гольдам. Всего за несколько минут они совместными усилиями успели сделать почти невозможное: прорезали круговую бороздку в потолке тоннеля под тем местом, где должна была сойтись ловушка, а крабы выдолбили дыру на нижний уровень. Вот туда наш каменный лифт благополучно и провалился, поддерживаемый магией Сирени и ведьм. – Вставай, – позвал меня мягкий голосок и потянул за рукав. «Вот колобок, а почему же тут так темно?» – не успеваю спросить я, как та же рука сдергивает с моей головы шапку. И ничуть, оказывается, не темно, уходит вдаль полоска подвешенных на равном расстоянии светящихся шаров, точно таких, какой висел в пещере, а возле меня стоит знакомый командир гольдского отряда, и его пучеглазое личико светится неподдельной радостью. И только в этот момент до меня дошло, что все самое страшное позади. Нет, в собственную гибель почему-то не верилось до самой последней секунды. Хотя умом и понимала, что спастись невозможно, но кто-то наивный, прятавшийся глубоко внутри, упорно ждал чуда. Меня тряхнуло откатом пережитого ужаса, по сердцу прокатилась ледяная волна, и затряслись руки. Я пыталась сильнее стиснуть их в кулаки, но меня трясло все сильнее. – Ничего, все закончилось, – мягко уговаривает гольд, – все хорошо! Вам повезло, от уничтожителя еще никто живым и невредимым не уходил. «Ну не совсем невредимыми», – скептически хмыкаю про себя, и во мне, как всегда не вовремя, просыпается голос совести. Вон твой новый учитель даже встать сам не смог, а ты, Катька, так распереживалась, что даже не поинтересовалась, как его здоровье. И смешнее всего, что, как глупый кутенок, трясешься уже после того, как вытащили из колодца. Это простое рассуждение вернуло мне способность спокойно дышать и интересоваться окружающим. Благодарно улыбнувшись гольду, решительно поднимаюсь на ноги и обнаруживаю, что, стоя на обломке пола, достаю головой почти до края выбитой в потолке дыры. И мне отсюда отлично видно происходящее на нижнем уровне, хотя обычно бывает наоборот – все приходится разглядывать из-за чужих плеч, привстав на цыпочки. Почти рядом со мной Сирень водит призрачными руками над мускулистой спиной лежащего навзничь мага, и от этих движений с кожи исчезают некрасиво вздувшиеся волдыри. Чуть дальше на поставленных вдоль стен тоннеля скамьях ведьмы отпаивают каким-то снадобьем рыдающую Рябинку и залечивают друг другу ожоги и ссадины. А заодно и обожженные руки Байтарза. И между всем этим снуют молчаливые гольды, подавая мази, наливая в кружки из кувшинчиков воду и отвар, раздавая желающим одежду и одеяла. – Такой выплеск был, что все щиты к змеям сорвало, – в промежутках между непонятными ругательствами и глотками отвара так доверительно жалуется целительницам нанятый Роулом демон, словно уже забыл, что еще меньше часа назад настойчиво предлагал им комфортную жизнь в своем гареме. – Мы почувствовали, – согласно кивает Малина. – Запас сразу наполовину пополнился.