– Хорошо вам, можете выброшенную энергию ловить, мне бы так, – с неподдельной завистью вздохнул Байтарз, чуть прояснив этой короткой фразой еще одну мучащую меня загадку. – Зато вы накапливаете больше и заклинания мощнее создаете, – в тон ему сетует ведьма, будто беседует не с недавним врагом, а со старой подругой. – Все, Ургазир, можешь вставать, хватит притворяться, – негромко командует раненому демону Сирень и, заметив мой неодобрительный взгляд, насмешливо добавляет: – А ты, Кэт, не спеши обвинять меня в жестокости. Хотя Роул и задел кинжалом его сердце, для демона это несмертельно. У него есть второе, молодое. Они рождаются с одним, а потом от него отпочковывается второе. Так и меняют их в течение жизни, как деревья листву. Твой учитель тебе этого не объяснил? – Нет, – немедленно подобралась я, почувствовав в ее словах скрытый намек на предательство, но ответила, кротко опустив ресницы: – Мы еще не изучали особенности демонской физиологии. Я вообще хотела бы, поскольку ты моя главная наставница, согласовать перечень навыков, которым будет учить меня маг. – Спасибо, ученица, за защиту, – легко поднимаясь с почти родного куска камня, отвесил церемонный поклон демон и ухмыльнулся так насмешливо, что я сразу заподозрила подвох. – И особенно за последнее желание, оно всем нам очень понравилось. Я буду рад учить тебя и дальше. – Так что же это были за сладости-то? – словно только вспомнив про недавние события, с любопытством уставился на меня Байтарз. – Давайте вначале отсюда выберемся, потом ее сладости пробовать будем, – распорядилась Сирень и первая двинулась к вырубленным в камне ступенькам на верхний уровень тоннелей. Мы послушной цепочкой поплелись за ней, хотя лично у меня не было никакого желания возвращаться в то страшное помещение. И даже сапфиры в обрамлении алмазов и белого золота больше не казались такой уж привлекательной платой за пережитый ужас. Хотя кто же мне их теперь даст, от покровительства черного мага я ведь отказалась. – Сможете влезть? – обращаясь сразу ко всем, вежливо спросила дикая ведьма, показывая на простую деревянную лестницу, приставленную к краю круглой дыры гольдами. Но мне почему-то показалось, что интересует ее один конкретный ответ. – Рябинке я помогу, – предложил черный маг, и мне показалось, что на его губах промелькнула подозрительно лукавая усмешка. – Иди сюда, ученица, тебя я буду придерживать, – позвал меня Ургазир, словно не понял ни вопроса ведьмы, ни намека соплеменника. – Тогда поднимайтесь за мной, – пригласила Сирень и, не касаясь ступеней, улетела вверх. Следом полез Байтарз, одной рукой держа на мощном плече завернутую в одеяло Рябинку, а другой опираясь на перекладины. – Тебя так же поднять? – Веселые искорки скачут в непроницаемых глазах демона. – Ты себя подними, Весельчак У, – скептически фыркнула я и, хватаясь за перекладины, белкой взлетела в сокровищницу. Опыт – великая вещь, а мне столько раз в жизни приходилось лазить не только по железной пожарной лестнице интерната, но и по шатким лесенкам на сеновал и в теткин погреб, что эти несколько ступенек можно считать легкой разминкой. В сокровищнице царит такой разгром, словно здесь одновременно случились землетрясение, смерч, пожар и деревенская свадьба. От изумления я не сразу замечаю сидящего на полу у сундука Роула, лицо его прикрыто ладонями, и сквозь пальцы течет струйка крови. Душа рванула меня к нему, но холодно звякнули на дне опустевшего сердца нетающие осколки, и кто-то умный, недавно поселившийся в моем мозгу, доходчиво объяснил, почему мне в ту сторону не стоит даже смотреть. Тут полно ведьм и магов, которые отлично умеют лечить, и есть любящая его Рябинка, ждущая от князя сына. Я решительно отвернулась и потопала дальше, в глубь сокровищницы, в надежде найти местечко почище. Садиться на сундуки, ушлепанные горелой мешаниной из фольги, шоколада и пластмассы, почему-то не хотелось. – Кэт, ты куда?! – так дружно рявкнули два абсолютно не похожих голоса, что я даже вяло восхитилась. Надо же, всего несколько часов, как оказались в одном педагогическом коллективе, а какое завидное единодушие! – Хочу где-нибудь сесть, – опустив руки по швам, смиренно отвечаю сразу обоим, – что-то ноги устали. – Не нужно отходить от меня далеко, – неумолима Сирень, – там могут быть другие ловушки. Вот с этого бы и начинала, от слова «ловушка» теперь я буду подскакивать в любое время дня и ночи. Впрочем, судя по хитрому взгляду учителя, он тоже не особо поверил моей показной покорности. Ох, чувствую, натерплюсь я от них, пока стану настоящей ведьмой. Украдкой вздохнув, делаю пару шагов назад и сталкиваюсь со знакомым командиром гольдов, несущим вместе с помощником удобное креслице, накрытое шкурой. Вначале мне показалось, что оно сплетено из ивовых прутьев, но, усевшись и прикоснувшись рукой, понимаю – это металл. Теперь ясно, почему они таскают эти кресла по двое. Вскоре уже все присутствующие устроены с удобствами, а толпа деловито снующих гольдов продолжает убирать следы разгрома и обустраивать временное пристанище. Еще через четверть часа Малина позвала меня умыться, и я с удовольствием последовала за ней. Вернувшись, обнаруживаем стол, установленный гольдами посреди расчищенной площадки, где раньше ночевал Байтарз, и постепенно заполняющийся горшочками и мисками с едой. В желудке мгновенно проснулся голодный зверь, и не в силах ему противиться, немедленно пробираюсь на свое место и подтягиваю миску побольше. Никто даже внимания на этот маневр не обратил, оказывается, все устали и проголодались не меньше моего. Лишь минут через двадцать перестук ложек и вилок перестал напоминать шум скорого поезда, а на лицах появилось задумчивое выражение. Типа, а что это, собственно, мы тут ели? Я давно отвалилась на спинку кресла и сквозь длинные ресницы наблюдала за присутствующими. Никогда раньше не подозревала, что это так занимательно. Только в ту сторону, где сидели рядышком Рябинка и замотанный повязками Роул, старалась не смотреть. Но все равно замечала и счастливый блеск в глазах ведьмочки, наконец поверившей, что получит-таки вожделенного мужа, и усталый, потухший взгляд князя. Кстати, недолго ему оставаться князем, Малина по секрету шепнула, что после обеда будем открывать саркофаг. Вскоре выяснилось, что оживление нового князя произойдет не так быстро и просто, как я себе это представляла. После обеда нас вежливо отправили отдыхать, а за столом остались только Сирень, Роул, Малина и демоны. Даже Рябинку моя наставница отослала, заявив, что той полезнее немного полежать. Вот и валяемся мы уже второй час на накрытых одеялами скамьях, болтаем о всякой ерунде, не забывая разворачивать шоколадки, грудой лежащие на столике, служившем раньше черному магу. Это он и напомнил, когда мы вставали из-за стола, про загадочные сладости. – А что, – подозрительно прищурился, глядя на ведьму, – обещанное лакомство нам так и не покажут? Или это ваше секретное оружие? Эти слова невольно заставили меня насторожиться и вопросительно оглянуться на наставницу: а вдруг она и правда не хочет никому показывать мои особые способности? Однако Сирень на этот выпад мага усмехнулась снисходительно и кивком разрешила мне продемонстрировать свое умение. К этому времени гольды уже утащили со стола грязную посуду, и места для моих экспериментов было предостаточно. Ну я и развернулась. Через пару секунд на столе стояло с десяток тортов, полсотни бутылок «фанты» и несколько кучек просыпавшихся из ниоткуда шоколадок, жвачек и пакетов с чипсами. И меньше чем через минуту отвернувшиеся было от стола ведьмы и гольды снова сидели по своим местам, усердно шелестя обертками. Шоколад и жвачки понравились не всем, зато торты и чипсы исчезали с такой скоростью, словно никто перед этим не наелся до отвала. Маги, изучив чужие продукты, затеяли долгий спор, каким образом мои лакомства могли ввести в заблуждение настройку ловушки, при этом что-то говорили про фольгу и животное происхождение продуктов, но я в это не вникала. Все равно не понимала и половины сказанного, но по опыту знала: если мальчишки начнут обсуждать подробности произошедшей на углу аварии или выяснять какую-то техническую особенность новой марки машины, то это не меньше чем на три часа. И, похоже, такими они навсегда остаются в любом возрасте и в любом мире. А на меня незаметно навалилась такая усталость, словно полдня без остановки картошку копала. Прихватив горсть шоколадок, тихонько ухожу к скамейкам, намереваясь провести ближайшие полчаса с максимальным удобством. Как выяснилось, я сильно ошибалась, так быстро договориться ведьмы не сумели. Прошло не менее двух часов, мне даже удалось чуток вздремнуть, прежде чем нас позвали открывать саркофаг. – Кэт, запомни, ты ничего не должна делать без разрешения, – в третий раз настойчиво повторила Сирень. – Просто молча стой на месте, и как только кто-нибудь попросит энергии, немедленно отдавай. Клюква говорит, у тебя хорошо получалось. Да поняла я, сколько можно объяснять! А вслух этого не говорю, чтобы не сердить ведьму, просто усиленно киваю. К саркофагу мы шли цепочкой, он находился далеко от входа, в боковой пещере. По обе стороны прохода тянулись нескончаемые добротные стеллажи, а на них – бесчисленные сундучки и ящички. И все с гербами, с замками и номерочками на ленточках. Бедные князья! Да тут на одно только изучение описей можно полжизни потратить, прежде чем выберешь себе браслетик к празднику. А вторые полжизни, как я подозреваю, они тратят на то, чтобы спрятать сюда не меньше ценностей, чем дедушка или прадедушка. Вдруг потомки презирать начнут, что натаскал меньше всех! Вот только непонятно, есть у этих накопителей какой-то верхний предел, ну, скажем, набрать миллион сундуков, или они никогда не прекратят эту гонку? Пройдя под широкую арку, ведьмы остановились, и я, сразу забыв про чужие брюлики, осторожно заглядываю Клюкве через плечо. А где саркофаг-то?! Вот это, что ли?! Ну-у… Лично мне при этом слове виделось нечто золотое или в крайнем случае мраморное, рельефное и резное, украшенное символами и рунами. А тут просто камень… темно серый, бесформенный, словно оплывший кусок пластилина. Гигантский кусок. Роула отвели к дальней стене и поставили рядом несколько гольдов. Наверное, для охраны. И Рябинку неподалеку усадили, как утешительный приз. Маги и Сирень встали возле самого камня, основное должны будут сделать они. Вокруг них замкнули круг двенадцать самых сильных ведьм, за ними выстроились остальные, человек двадцать вместе со мной. Приготовились, стоим, ждем. Непонятно чего. Наконец в арке появилась странная процессия: несколько гольдов тащат на носилках колючую тушу горного краба, стянутую толстыми цепями. – Снова пытался сбежать, – устало доложил командир, – почти пять локтей стены продолбил. Пришлось крючьями вытаскивать и связывать, сам идти не захотел. – Ну вот зачем ты так делаешь? – печально глянула ведьма на плотно обмотанного цепями краба, и от ее участливого голоса у меня в душе зашевелились нехорошие подозрения. – Ведь знаешь, что без тебя не обойтись! – Не верь ей, Фус! – внезапно закричал из своего угла Роул. – Она сама не знает, получится у нее или нет! Никто точно не считал, сколько там разных заклинаний накручено! Так ты хоть живешь, а что… Князь внезапно смолк, судорожно распахивая рот и хрипя, словно от удушья, и Рябинка, горестно взвыв, ринулась к нему. – Скажешь еще хоть слово… – с угрозой посмотрела на князя Сирень и обернулась к крабу: – Раз не хочешь по-хорошему, придется оставить цепи. Начинай, Ургазир. Происходящее не нравилось мне все больше, но вмешиваться я не имею никакого права. Да и злить и так рассерженную дикую ведьму – не самое умное дело. Зато могу попытаться прояснить ситуацию. – Клюква, – зову шепотом, путем хитрых рокировок оказавшись рядом с ведьмой, – зачем ей Фуссо? – Тсс! – прижимает она палец к губам. – Потом! Опять потом. Ну ладно, недолго осталось, вон внутренним зрением уже видно, как налились белым сиянием ладони демонов, а Сирень вся светится призрачной синевой, по которой проскакивают острые искры. Камень тоже как-то посветлел, поплыли по его поверхности разноцветные сумасшедшие узоры, нарисованные не иначе как пьяной обезьяной. Или заглючившим компом. Потом стало заметно, как маги и ведьма тянут эти узоры в разные стороны, осторожно и бережно распутывая хитрые плетения. Если из-под узора начинал выглядывать кусочек или хвостик нового заклинания, за него магическими щупальцами хватались ведьмы с того бока, где это было удобнее, и держали, пока не освобождался кто-то из главной троицы. – Энергии, – внезапно хрипло бурчит Байтарз, и одна из ведьм второго круга начинает быстрыми взмахами рук бросать в него свой резерв. Еще через полчаса умоляюще оглянулся мой учитель. Я порадовалась, что стою недалеко и могу с чистой совестью принять этот взгляд на свой счет. Энергию ему я отдавала не мелочась, значительно более крупными порциями, чем ведьмам. Да и было ее у меня сейчас в избытке: заметив, что Клюква и еще пара ведьм, не стесняясь, собирают магию сорванных заклинаний, я тоже подтянула к себе яркий всполох. – Спасибо, – мельком кивнул Ургазир и вновь сосредоточился на работе. Но я больше не оставляла его без своей поддержки. Как только запас пополнялся, переправляла половину демону. А пополнялась энергия все быстрее, с камня начинали сползать последние узоры. – Это мое, – вдруг громко объявил учитель, когда на камне высветился алыми лучиками последний узор, и шагнул вперед, уверенно собирая в комок свое творение. Вот он уже держит в руках клубок ярких нитей и, сжимая все сильнее, начинает впитывать в себя. Наконец-то все закончено, вздыхаю с облегчением, продолжая вглядываться в демона внутренним зрением. И вдруг все во мне напряглось: отлично видимая алая струйка энергии, проскользнув по рукам, устремилась к розовому пятну запаса, и там стали происходить непонятные изменения. Словно кто-то злой неразумно мешал несмешиваемые краски, и они бунтовали, сердились, уничтожали друг друга. – Сирень! – Не выдержала я. – Оно его ест! Ведьма и демон одновременно обернулись от камня, ставшего полупрозрачным и почти круглым. В его неясной глубине темной тенью просматривалась худенькая фигурка, застывшая на полудвижении, словно муха в янтаре. – Держи! – рявкнул Байтарз ведьме, кивнув на камень, и, выдав на ходу пару любимых эмоциональных фраз, прыгнул к соплеменнику. Я тоже выдвинулась поближе, так, на всякий случай, но помощь не понадобилась. Демон обхватил ладонями руки моего учителя и потянул к себе агрессивное сияние. Размешанный в темно-вишневом пятне его магической силы, алый поток быстро потерял всю враждебность и стал просто струйкой энергии, полученной черным магом в подарок. – Кто-то из наших постарался, специально на тебя ловушку делал, – отпуская Ургазира, хмуро сообщил демон. – Эй, Роул, кого ты сюда приглашал гадость эту устанавливать? – Я ваших имен не запоминаю и в магии ничего не смыслю, – пряча разочарованный взгляд, грубовато буркнул князь, – но в верности своего мага всегда сомневался, вот и позаботился о сохранности. Побледневший Ургазир криво ухмыльнулся в ответ на подобное заявление и вопросительно глянул на меня. Правильно поняв этот взгляд, отправляю ему заранее приготовленную порцию магии. Вообще-то хотела послать раньше, да засомневалась, не наврежу ли учителю. После нескольких добавок розовое пятно в груди демона почти выровнялось и начало набирать яркость, а сам он, послав мне благодарную улыбку, снова отвернулся к камню. – Зря ты, дева, глазки ему строишь, – укоризненно шепнула на ухо Клюква, оттесняя меня на прежнее место. – Не уступит она, только озлится. Что?! Да с чего ты такое придумала?! Уже начинаю открывать рот, чтобы сердито отбрить выдумавшую невесть что ведьму, да вовремя вспоминаю слова Сирени и откладываю разборку на потом. Но пусть и не надеется, что забуду, такие обвинения никогда не забываю и никому не прощаю. Торжественную тишину, установившуюся в пещере, едва камень начал таять, превращаясь то ли в газ, то ли в магическую энергию, нарушало лишь протестующее шипение краба, однако Сирень не обращала на него никакого внимания. Поднявшись в воздух, она парила над саркофагом и, едва он стал совершенно невидим, одним движением выхватила из него повисшее, как в невесомости, тело сына.