Неизвестно, почему его так волнует судьба бывшего князя, но никакого секрета я сейчас не выдала. Все равно к вечеру все будут знать. Как я поняла из подслушанных шепотков, ведьмы намерены отпраздновать свадьбу Рябинки с княжеским размахом. Ну и заодно свою победу. – Это хорошо, – бросив на меня испытующий взгляд, пробормотал демон. – Не такой уж он негодяй, чтобы поступать с ним так жестоко. – Он сасслушшил наккассанье, просссто шшшаль Ряпппинку, – рассердилась я, сообразив, что демон специально так благодушно отзывается о Роуле. Все еще считает меня влюбленной дурочкой. Впрочем, чего себя-то обманывать, ею я и была, и правильно делала Сирень, не доверяя мне никаких секретов. Вполне могла за ласковое слово всех заложить… Хорошо, что это безрассудство закончилось. Но спокойно рассуждать на эту тему я пока еще не готова. Тем более с темным интриганом. – Кэт, – еще раз смерив мою колючую фигуру оценивающим взглядом, отважился гость, – я мог бы тебе помочь. У меня в друзьях очень сильные маги, и заклинание мы найдем намного быстрее, чем за пять лет. И тело подходящее подыскать не проблема, но определяться нужно сейчас. Если я не подпишу контракт, меня попросят из замка. А сидеть тут пять лет… уж извини, я не выдержу. И что он предлагает? Бежать? Да что у них, помешательство поголовное началось? С одним беги, с другим беги. А куда? В очередную ловушку? Здесь у меня, конечно, хватает врагов, и все они довольно могущественные, взять хоть ту же Сирень. Но уже немного изученные и понятные. А на новом месте все начнется сначала, вот уж эту простую истину я успела понять. Но главное даже не это. И не техническая сторона побега, который я пока даже представить не могу. А две совершенно неразрешимые проблемы, которые держат меня крепче цепей. И первая – это, как ни обидно, новый князь. Вот на роду мне написано, что ли, страдать по вине особ княжеского рода? Но так уж все сложилось за последние несколько часов, что бросить его я не смогу. Впервые за свою жизнь в полной мере испытав на собственной шкуре знаменитое изречение Сент-Экзюпери, что мы в ответе за тех, кого приручили. Нет, дело не в ответе, как-то не так это звучит, как я чувствую. Скорее в беспокойстве, в совести, в волнении. Отвечать можно перед чужими, а для себя ответы не нужны. Нужно только знать, что твои действия не навредят и не обидят и не будет потом больно и стыдно смотреть в поверившие тебе глаза. Но кроме Эри есть еще одна причина, по которой я никуда не уйду, как бы ни рвалась прочь душа. Банальная и недоступная, запертая вместе со смертельным заклинанием в сером бесформенном коконе саркофага с остановленным временем. И зря Байтарз что-то говорил мне сейчас про свободное тело, это не для меня. Каким бы оно ни было замечательно красивым, высоким или способным, но бросить свое, родное, которому ведьмы обещали вернуть косу природного цвета, а сама я хотела бы оставить поправленное лицо… Нет, никогда не смогу. – Кэт, что ты молчишь? – начинает беспокоиться маг, и в его непроницаемо черных глазах я вижу отблеск беспокойства и почему-то сострадания. – Если ты мне не веришь или думаешь, будто я собираюсь сделать тебя рабыней либо запереть в замке, обещаю, ничего такого не будет. Ты станешь совершенно свободным человеком. Деньгами и жильем я тебя обеспечу и устроиться помогу. Мы, демоны, добро хорошо помним, и того, что я тебе жизнью обязан, никогда не забуду. Ведь если бы не ты, ее фокус с полом мог немного опоздать. Ну, решайся. Я слушала и пыталась для себя понять, действительно Байтарз говорит правду или нет. И получалось, что он вполне мог и солгать, особенно если вспомнить слова Сирени про любовь демонов к интригам и выгоде. А если поразмыслить еще, сам же и сказал, что сидеть здесь пять лет не собирается. И что-то про дополнительную награду, обещанную Сиренью. А если предположить, что она обещала эту плату не за просто так? И что наш побег – это ее идея? Вот тогда все выходит очень правдоподобно, и сбежать нам не только удастся, а еще и помогут. Ведь не в первый раз ей такие интриги придумывать. А сыну скажет, что демон сделал мне очень выгодное предложение, да оно и вправду шикарное – не мучиться пять лет в теле безобразного монстра, а жить в нормальном человеческом. И сломленный мальчишка потеряет последнюю надежду на хоть чье-то понимание и помощь, а ведьма получит неограниченную власть. Хотя в такую подлость мне очень не хочется верить, но шанс, что все повернется именно так, довольно велик. А еще выше другой – что, переселив меня в новое тело, демон забудет про свои обещания. И никаких доказательств, что он их давал, у меня не будет, ведь для ритуала переноса требуется полнейшее доверие и покорность. Значит, и размышлять не о чем. – Никкутта я не ппойтту. – Кэт, ты хорошо подумала? – Ттта. Уххотти. – Я уйду, но у тебя есть время до завтрашнего утра. Если все-таки передумаешь, сломай вот этот гвоздь, с твоими клешнями это будет нетрудно, – кладет маг на стол обычный для этого мира кованый штырек и, оскорбленно сверкнув глазами, решительно выходит из комнаты. – Кде ты пппыл? – Похоже, мой вопрос совершенно не напряг появившегося в дверях охранника. – Стоял за дверью. – А ппочему ппуссстил тттемона? – Я его не впускал. Он сам вошел. Еще до нашего возвращения. – Ппочему не прокккнал? – Ты же не приказывала. «Странный у меня, однако, охранник, совершенно спокойно наблюдает, как по моей комнате расхаживает посторонний, хотя получил от князя четкий приказ никого чужого не пускать», – пытаюсь насмешливо фыркнуть я и, когда это не выходит, подозрительно всматриваюсь в гольда, заметил или нет мое усилие? Похоже, нет. Хотя огромные глаза странно косят в какой-то непонятной мне гримасе. Словно указывая куда-то ему за спину. Но там ничего нет! Только пара стульев по бокам огромного платяного шкафа. Что, в шкафу? Щас посмотрю. Да нет тут никого, и одежды тоже нет. Висит на крючке чей-то забытый поясок, и больше ничего, кроме пыли. Похоже, во дворце Роула не одна Биша не любила воевать с пылью. – Делссс… – начала было я фразу о непонятных выходках некоторых гольдских воинов, но, увидев его гримасу, в которой досада, тревога и возмущение смешались в невообразимый коктейль, продолжила совсем не так, как собиралась: – Скашши, штоп ппыль упппрали. – Обязательно скажу, – вздохнул с облегчением гольд и, многозначительно вытаращив и так огромные глаза, заговорщицки предложил: – А ты не хочешь, пока будут убирать, погулять по парку? Чтобы пыль так не раздражала. Вроде обычные слова, но почему он смотрит уныло и разочарованно, как преподаватель, давший ученикам простейшую задачку и получивший тридцать различных результатов? Причем среди них ни одного верного. Но меня такие взгляды всегда задевали, не люблю ни нерешенных задач, ни снисходительного отношения. Поэтому, неспешно отходя от шкафа, я не переставала его внимательно изучать, благо для этого мне не нужно поворачивать ни голову, ни туловище. Крабьи глаза имеют обзор триста шестьдесят градусов и могут одновременно смотреть в разные стороны. Вот только я пока к такому обзору никак не могу привыкнуть. Я почти сломала себе мозги решением неизвестной проблемы, как вдруг внезапно вспомнила про свое недавнее открытие. И тут же, проверив внезапную догадку, мысленно хихикнула. Гольд был прав. Не стоит ничего важного рассказывать в этой комнате. Да и почти во всех остальных на этом этаже – тоже. – Проффоди кккулять, – командую охраннику и первой выхожу в коридор. Сад оказался еще лучше, чем я запомнила по первому дню и нескольким прогулкам с Роулом. Обернувшийся разноцветной лентой вокруг дворца, он выглядел невероятно просторным и загадочным. Извилистые дорожки приводили то к беседке, то к мостику через обдающий ледяными брызгами поток, то к разнообразным по форме клумбам. В одном углу светила золотистыми стволами почти прозрачная рощица, в другом – загадочно переплелись над дорожками густо усыпанные цветами лианы, в третьем – под величественным деревом, похожим на дуб, стояло несколько замшелых скамеек и каменный стол. А были еще четвертый, пятый и неизвестно какой по счету углы и закоулки. Словно у дворца не меньше двадцати стен, хотя мне ясно помнилось, что форму он имел обычную, прямоугольную, только с каждой стороны тянулись вверх ряды стройных башенок, соединенных между собой ажурными и невесомыми на вид каменными мостиками. В конце концов Делз привел меня к стоящим на пригорке живописно сложенным из неотесанных камней воротцам, увитым колючими дикими розами, причем с одной стороны цветы были белоснежные, а с другой – бархатисто-бордовые. Сразу за воротцами вниз спускалась пологая лестница из цельных плит, заканчивающаяся на берегу уходящего под стену бурного потока. Здесь из таких же огромных плит была выложена прогулочная набережная с коваными перилами и витыми фонарными столбиками. – По этому ручью Фус вынес тебя за стену, – неожиданно сказал Делз, и все во мне замерло. Ну и ничего же себе экстремал. А если бы мы не смогли выплыть из-под стены на той стороне или там оказался очень тесный проход? А еще могла быть решетка, острые камни, да что угодно! – Ничего плохого не могло случиться, мы заранее тщательно проверили весь путь, – каким-то восьмым чувством поняв мой запоздалый трепет, спокойно поясняет гольд. – Ктто ффасс просссил? – начиная подозревать, что не просто так он начал этот разговор, интересуюсь я, хотя уже, кажется, догадалась и сама. – Четверо, – коротко бросил воин. – Ффусс, – начинаю перечислять я, и он утвердительно кивает, – Ссирень, Урркассир и… Тут я запнулась, не в силах выбрать из двух кандидатур. Или трех? Возможно, если бы я знала их получше или немного подольше, сомнения отпали бы сразу, но в данный момент определить, у кого еще были веские причины просить гольдов о помощи, я не в состоянии. – Неушшшели Роулсс? – Нет, – с сочувствием глядя на меня, качает головой охранник, – для него такой риск несвойствен. Он предпочитает сразу зажарить попавшего в ловушку поросенка, а не отпустить его и ловить по осени огромного кабана. Но хватит гадать, этого человека ты все равно не знаешь. Впрочем, он и не человек вовсе. Это старейшина нашего поселка Кройз Халлгант. – Здравствуй, сошедшая со звезд. – Голос и тепловое ощущение появились словно одновременно, и я, несмотря на возможности крабьего тела, не успела даже определить откуда. А вращающиеся глаза уже изучают стоящего на лестнице гольда, и в душе начинает расцветать уютное ощущение воплотившейся в жизнь сказки. Он точно такой, каким я в детстве представляла гномов. Белые волосы, переходящие в бороду, пушистым воротником обнимают щекастое личико, вокруг больших добрых глаз весело лучатся морщинки, мягкое пузико перехвачено плетеным пояском. И даже крепкие сапожки и омоновская шапочка ничуть не выбиваются из общего стиля. – Я нес сса сфессстт, – от волнения шиплю я еще сильнее. – Нам так понятнее, – не согласился он. – А ну-ка, открой рот. – Ссаччем? – Не упрямься, мы тебе плохого не сделаем. Открывай. Попробую поверить. Хотя, насколько я помню объяснения Эри, крабам не вреден ни один человеческий яд, а едят они не просто все, что растет и бегает, – любая органика вплоть до угля перерабатывается в их желудках. Да и маленькие камушки и песок особо не мешают. Успокоив себя подобными рассуждениями, раскрываю пошире свою пасть. Однако это показалось Делзу недостаточным, и он проворно сунул туда какую-то железную штуку, которая не позволила бы мне захлопнуть пасть, даже если бы я захотела. Еще двое гольдов вынырнули из кустов и принесли с собой ящички с инструментом. – Стой смирно, иначе проткнешь Санра шипами, – строго прикрикнул гольдский старейшина. – Не думай, что в твоей пасти так легко работать. Я так и не думаю. Более того, я вообще не считаю, что там нужно работать. И даже в страшном сне не могу представить, как и что там можно делать какими-то железками. А самое обидное, что я ощущаю тепло гольдов всей своей колючей шкурой… или это панцирь? И только того, что творится в моей пасти, разобрать не могу. Словно занавеска висит. Вот руки гольда метнулись в ящик, выхватили какой-то инструмент, сунули за непроницаемую занавесь, глубоко в пасти что-то заскребло и задергало, а руки уже вынырнули и берут новую железку шкуродерного вида. А разум уже определил: нечто похожее я испытывала в зубоврачебном кресле. Вспомнились неприятное жужжание, резкая боль и грубый окрик. Совершенно непроизвольно отступаю на полшажка и плотнее смыкаю вокруг тела шипы. – Кэт, стой спокойно, немного осталось, я же знаю, что тебе не больно, мы на домашнем крабе проверяли, – уговаривает Делз, и я нехотя возвращаюсь. Но он не врет, и через пару минут гольды ловко захлопывают неприятную железяку и моментально выхватывают из моих грозно щелкнувших зубов. – Ну и что вы там делали? Ой! А кто это сказал? Стиснув челюсти, неверяще оглядываю окрестные кусты, деревья, набережную и даже поток, бурлящий под нависшими над руслом плитами. – А ты еще не поняла? – лукаво улыбается старейшина Кройз. Ну, может, и мелькнула в мозгу догадка, но вот поверить ей я пока не могу. Как и снова открыть рот – внезапная боязнь нечаянно сломать так неожиданно обретенную способность говорить человечьим голосом сковала меня суеверным страхом. – Не бойся, все сделано на совесть, мы иначе не делаем, – с достоинством произнес тот гольд, которого называли Санром. – Хочешь немного у нас погостить? – оглянувшись на башни дворца, неожиданно предложил старейшина. – Ведьмы сегодня празднуют свадьбу и им не до тебя. А если кто и начнет искать, то во дворце достаточно гольдов, которые скажут, что ты вот только сейчас была тут. Хочу ли я? Конечно, хочу. Очень. И именно этого, как ясно поняла только в последнюю секунду, и хотела все время после окончания суда. Уйти, спрятаться куда-нибудь подальше, чтобы не ловить ни понимающих, ни подозрительных взглядов и не терпеть ничьих осмотрительных фраз и случайных оговорок. – Да, – машинально отвечаю гольду и с восторгом понимаю, что ошибки быть не может. Это именно из моей жуткой пасти звучит теперь такой мелодичный голосок. – Тогда поспешим, сюда идут, – заторопился староста и шагнул куда-то вниз. Я непроизвольно скользнула за ним взглядом и обнаружила, что неподъемные на вид замшелые ступени лестницы легко ушли в сторону и перед нами открылся аккуратный спуск куда-то в подземелье. – Быстрей, – подстегнул позади голос Делза, и я метнулась в лаз с крабьей проворностью. Даже испугавшись на миг, что снесу с ног старейшину. Но он ловко посторонился, а я сумела вовремя притормозить, и столкновения не произошло.