– Кэт, мы все просчитали, тебя магия не тронет, а на Малине наши щиты. Если у тебя хватит сил выломать эту дверь, за ней потайной ход, – с надеждой заглядывая в крабьи глаза, бормочет проводница. – Попробую, – с сомнением рассмотрев массивную дверь, буркнула я и взялась за дело. Подсунула кончик клешни под дужку огромного замка, похожего размером на кастрюлю для супа, нажала… Ничего. Толстенные металлические скобы даже не заскрипели. А перекусить такие клешней мне вряд ли удастся, слишком мал промежуток, не ухватиться как следует. Пару секунд лихорадочно соображаю, пытаясь подобрать в памяти похожие случаи из своей земной жизни. И вспомнила, как мы с тетушкой разбирали осенью поросячьи загончики и как умело орудовал ломиком приглашенный на подмогу сосед. Вот бы мне такой ломик! Не оборачиваясь, обвожу взглядом тесное помещение, прикидывая, что бы приспособить вместо лома, и сразу обнаруживаю на стенах тамбура два массивных подсвечника из тех, в которые втыкают факелы. Или они зовутся подфакельники? Нет, как-то не так, но ведь это сейчас не важно. Стремительно шагнув к ближайшему, смыкаю на нем свою клешню и тяну, налегая всем весом. А сила-то и не понадобилась, подсвечник неожиданно легко повернулся вниз, и я слегка покрутила его туда-сюда, пытаясь оторвать от стены. И в тот же момент почувствовала крабьим зрением холодный прямоугольник открывшегося прохода. – Откуда ты знаешь секрет этой двери? – с подозрительным вниманием изучают меня сузившиеся глаза сопровождающей узницы. – Ничего я не знаю, само вышло, – сердито буркнув в ответ, смело бросаюсь в темноту потайного хода. – Свечу возьми… – доносится вслед, но я уже далеко и не могу объяснить, что не нужна мне никакая свеча. Крабье зрение отчетливо видит и слабое розоватое свечение хлынувшего вслед за мной теплого воздуха, и холодную встречную струйку сквозняка, намекающего на близость выхода или вентиляционной шахты. Видела я такие в поселке у гольдов. Да и обида, вспыхнувшая огнем, когда ведьма так прозрачно высказала свое необоснованное недоверие, гонит прочь почище метлы. Ну вот откуда я могла бы знать этот секрет, если еще вечером даже не подозревала о существовании не только подземного хода, но и самого замка? И до сих пор не имею никакого представления, где этот замок находится. А вот о том, что мне могло просто повезти, она почему-то даже не подумала! Словно у меня на лбу стоит вечное клеймо неудачницы и невозможно даже представить, что полоса жуткого невезения, преследующая меня с того злополучного утра, когда я пересолила творог, может наконец смениться полоской удачи. Хоть тоненькой. Потайной ход вывел в заросший колючими кустами то ли овраг, то ли ложок, в предутреннем тумане ничего не понятно. «Это сколько же часов я провела в отключке и куда подевался демон?» – начинают всплывать в мозгу закономерные вопросы. И самый главный – в какую сторону идти? Я задала его Малине, сначала тихо, потом погромче. И насторожилась, не услышав ответа, а когда припомнила, что пассажирка за всю дорогу не обронила ни слова, и вовсе запаниковала. Но почти сразу сообразила, что особо волноваться нет причин, крабье зрение отчетливо различало розовый, ровно пульсирующий комок ведьминого сердца и легкие теплые облачка, вырывающиеся из ее рта при выдохе. Значит, нужно прежде всего постараться уйти как можно дальше от этого места. И не встретиться ни с кем из местных жителей. Неизвестно, как они отнесутся к беглецам из демонского жилища, вполне возможно, тут же побегут доносить в надежде на награду. Ну, с крабьими способностями это не такая уж невыполнимая задача. Припомнив, как нес меня Фуссо, одной клешней загораживаю от сучков и веток голову Малины, а другой помогаю себе подниматься наверх, хватаясь за растущие по дороге кусты и деревца. К моей досаде, не обошлось без проколов: некоторые ветки от недостатка опыта я сжимала так сильно, что они тут же падали на нас словно скошенные хорошо наточенной косой. «Вот колобок, да по такому следу нас только ленивый не найдет!» – разозлилась я на себя. Но, чуть поостыв, решила: а и пускай. Пусть те, кто ринутся за нами в погоню, думают, будто я пошла в эту сторону. А мы пойдем другим путем. Через четверть часа, выбравшись на травянистый косогор и с удовольствием полюбовавшись на оставленную мной прореху в густой зелени, резко сворачиваю и через пару сотен метров снова ныряю в тот же овраг. Теперь я иду не спеша, очень осторожно выбирая, куда ступить, и стараясь ни к чему не прикасаться. И больше не продираюсь под низко наклонившимися ветвями, а обхожу их, осторожно отгибая. Мелкая речка, почти ручей, лениво путешествующая по дну оврага, натолкнула меня на новую идею. Найдя каменистый участок берега, я решительно шагнула в воду. И сразу поняла, что это самая удачная моя находка за последнее время. Продвижение пошло намного быстрее, мелководье я пробегала на ногах, в глубоких местах плыла, подгребая клешней и работая, как лопастями, ногами. Да и ветви мешали намного меньше, речка понемногу становилась все шире и полноводнее. Часа через три я поняла почему, издалека разглядев поблескивающую гладь озера. Бдительно держась поближе к нависающим над водой кустам, осторожно вплываю в распахнувшийся простор и первым делом тщательно изучаю местность. Справа на отлогом песчаном берегу виднеется несколько лодок, а за ними на бугре толпятся невзрачные домики. Зато левый берег загроможден россыпью огромных валунов, за которыми сплошной полосой тянется лес. Не раздумывая, решительно сворачиваю влево и вскоре неспешно лавирую между камней, стараясь издали засечь появление любых живых существ. Но людей или других разумных созданий, на наше счастье, так и не встретилось, лишь пара диких коз или похожих животных пили невдалеке воду. Благоразумно переждав несколько минут, пока они напьются и уйдут в лес, так же осмотрительно двигаюсь дальше. – Кэт, где это мы? – очнулась наконец Малина. – Не знаю, – честно ответила я. – Сейчас причалим и попробуем разобраться. К этому времени я обнаружила еще одну выдающуюся крабью способность, о которой князь ничего не упомянул. Не знал или забыл, не важно, но я убедилась экспериментальным путем, что каким-то образом точно чувствую, где тут север, а где юг. Пологий проход между камней вывел меня на звериную тропу, а чуть дальше нашлась и полянка, где можно было сделать привал. Я как можно ниже распласталась по траве, и Лин, вздыхая и постанывая, сползла с моей спины. – Это тоже он? – закипает внутри меня злость. – Не важно, – не смотрит на меня ведьма. – Лучше скажи, не помнишь, в какую сторону ты шла от выхода? – Малина, – перебиваю ее, обмирая от страшной догадки, – это я тебя так стукнула? – Не виновата ты. Любой бы ударил. Но не могла я тебя предупредить, у него подслушки везде стоят. – Виноватая улыбка ведьмы ножом вонзается в душу. – А кабы я тебя не усыпила, он бы поутру ритуал провел. Сразу-то не смог, силы не хватало. У них, у демонов, по-другому энергия собирается, таких, кто, как ведьмы, могут все собирать и в себе копить, мало. Большинству нужно на источник встать или струю поймать, а копить они могут только в амулетах. Я думаю, это потому, что заклинания у них мощнее, расход энергии выше. А мы привыкли по окраинам собирать, вот и приспособились в запас складывать… – Малина, – расстроилась я, поняв, что ведьма просто зубы мне заговаривает, – прекрати. Скажи лучше, это серьезно? – Да ничего страшного, обычный ушиб. Если б этот не добавил, уже бы бегала. Да меня его жрицы подлечили, сегодня намного легче. Вчера и встать не могла. Вот и с собой пузырек дали, сейчас выпью с водицей, и полегчает… принесешь водицы? Ведьма нашаривает на поясе тощий мешочек и извлекает из него кружку, в которой обнаруживается тщательно завернутый в тряпицу пузырек. Но я не могу сдвинуться с места от шока, вызванного ее небрежными словами. – Как… вчера? Малина, разве мы не сегодня ночью туда попали? – Нет, намного раньше, – покаянно вздыхает ведьма. – Разве ты не знала, что пыльца липуницы крабов не меньше чем на сутки отключает? А ты почти два дня провалялась. Байтарз чуть не лопнул от злости. А сегодня под утро умчался куда-то, Аста сказала, плохие вести получил, по своему шару магическому с кем-то сильно ругался. Вроде злился, что его убежище кому-то раскрыли, маги ведь замки в тайных местах ставят и тропы путают. Так куда ты шла-то, не помнишь? – Не просто помню, а точно знаю – на запад. – Ох ты! – выдохнула расстроенно Лин. – А нам ведь надо в другую сторону. – Ничего, зато тут искать не будут, – отрезала я, хватая кружку и направляясь за водой и попутно размышляя, чем займусь в первую очередь, построю шалаш для Малины или отправлюсь ловить рыбу. Наверное, вначале еда. А то я уже задумываться начала, с чего это у меня в животе так легко, если старейшина с вечера накормил до отвала. – Пойду поймаю рыбы, – притащив воду, объявляю ведьме свое решение. – Если кто появится, кричи. – Кэт, ты не забыла, что я ведьма? – Какая из тебя сейчас ведьма, – фыркнула я, направляясь к озеру. – И попробуй только меня не позвать. Больше никогда не прощу. И лишь выйдя на мелководье, поняла, что именно ей сказала. Будто за все старые погрешности уже простила. Впрочем… пусть так и будет. Лежачих я не бью. Рыба в этом озере такая сонная или я теперь такая быстрая, но вскоре на нашей полянке уже весело горел разожженный ведьмой костер, а сама она, полулежа на стожке накошенных мной веток, осторожно поворачивала над огнем наткнутую на палочку рыбину. Я свою порцию, немного пострадав, поглотала сырой, утешая себя тем, что это не мой желудок, а крабий и ему так привычнее. Время уже перевалило за полдень, и пора было решать, куда мы двинемся дальше. – Гномьи горы тут, – обгорелой палочкой рисует Малина карту на большом лопухе, – а мы тут. Это озеро я не знаю, но думаю, это где-то у западных истоков Андры. Значит, нам нужно обойти замок Байтарза, и лучше это сделать с севера. Замок Аглензайр находится в северной части гор, быстрее доберемся. – Малина, – бросив в пасть последнюю рыбину, задумчиво спрашиваю ведьму, – а зачем мне возвращаться в тот замок? Я ведь подслушивала ваше собрание и прекрасно поняла, что даже ведьмы не ждут от нее ничего хорошего. А уж меня она и вовсе на дух не переносит. Может, я и дура доверчивая, но вовсе не мазохистка, чтобы снова выносить ее издевательства. Да, Эри мне жалко, но не пора ли и о себе подумать? Мне очень не хочется рассказывать ей про попавших в этот мир соотечественниц и про свою мечту найти хоть одну из них. Смутное подозрение, что никого из них Латринея и на пушечный выстрел не подпустит, если я останусь в ее владениях, плавно перешло в уверенность. И именно Малина помогла мне сделать такой вывод, сама о том не подозревая. – Кэт, ты все неправильно поняла, – голос ведьмы огорченно дрожит, – а я не могу тебе рассказать, это не моя тайна… – Давай разберемся, что именно я поняла не так, – охотно иду ей навстречу. – Может, я неправильно сообразила, что ты не зря навязалась в гости к магу? Потому что ей невыгодно, если демон проведет ритуал и я стану человеком. Ведь тогда ей не удастся оставить меня добровольным охранником при сыне. Он уже маг и никаких маячков на себе не потерпит, а ей хочется все время держать его под контролем. Вот она и поставила маячок на меня, ведь где я – там и князь. Ведь ему даже поговорить не с кем, родной матушке за развлечениями не до него! – Кэт, – потрясенно шепчет Малина, – ты же не знаешь… – А ты знаешь?! – разозлилась я. – Ну так скажи. За что ты терпела побои демона, обвинения подруг и многое другое? За что тебя выгнали из дома родители? Ты думаешь, я поверила, что это все из-за коробки с украшениями? Нет, ты делаешь это из-за чего-то очень серьезного, и я даже представить не могу, каких плюшек она тебе наобещала за помощь в обмане Ургазира. Но как-то давно, когда я еще была человеком и ее ученицей, дикая ведьма разрешила, чтобы ты рассказала мне всю ее историю. С самого начала. Да у меня времени тогда не хватило спрашивать. Вот теперь хватает, рассказывай. – Наверное, ты и правда имеешь право все знать, – помолчав, сухо сказала ведьма. – Но не судить. Сужу себя я сама. Поэтому, очень прошу, когда я все расскажу, пойди и погуляй часочек. И больше никогда не заводи этот разговор. Иначе я за себя не ручаюсь. Вот ты сказала, не веришь, будто я польстилась на коробку с драгоценностями? Правильно не веришь. Не было никакой шкатулки. Да и даже простого колечка не было. И покупали не меня, а я. Я ведь с ним раньше, чем Трине, познакомилась. И сразу влюбилась. Так влюбилась, что ничего вокруг не видела. А он… сначала вроде улыбался мне, а как с Трине встретился, начал ей улыбаться. Она ведь в магии намного сильнее меня была. А для демонов, особенно темных магов, это очень важно – сильная ведьма в подругах. Так они человечьих жен зовут, и даже малый брачный обряд иногда проводят. Вот он ей и предложил обряд. Трине про мои чувства знала и хотела ему отказать, да отец не позволил. Не так просто дочку-ведьму замуж выдать, не каждый жениться решится. А тут целый демон! Но потом приехал князь, и она влюбилась. Так же как я, бесповоротно и навсегда. Да только взять назад слово не могла, причины веской не было. В наших краях внезапная любовь для отказа выгодному жениху – не причина, а блажь. Вот я и придумала, мне – демона, ей – причину для разрыва и князя. Неправильно, конечно, но уж больно его любила. В общем, напоила своего милого зельем приворотным и соблазнила. А он, едва проспался, начал на себе волосы рвать – как перед невестой оправдываться будет. И так мне обидно и больно стало, что подсунула ему другое снадобье, память за последний день отшибающее. Трине он все равно вернуть не смог, но мыслей о том не оставил, так и крутился неподалеку от княжества. А когда Тассминия решила от Эри избавиться и стала втихомолку мага подыскивать, Ургазир и подрядился. Видимо, мечтал, что сына Трине спасет, а она в благодарность к нему вернется. Только все по-другому пошло. Тассминия Эри обманом в сокровищницу заманила и велела убить, а Ургазир соглашался лишь в стазис отправить, вот и повздорили. И тогда она второго черного мага позвала, в засаде он сидел, видать, не было у нее доверия к демону. Ургазир над собой и Эри купол поставил и сдаваться не собирался, у него ведь все на кону стояло. Никто не знает, как там Роул оказался, подсматривал, что ли. Да только и он в разборку вмешался, Тассминия ему тоже жизнь изрядно портила. Там сложные расчеты на наследство, я не вникала, знаю, что Роул ее предательницей назвал и помчался за братом. А княгиня поняла, что попалась, обозлилась и приказала магу ловушку поставить, она-то посчитала, что первым Роул вернется. Ургазир тем временем Эри в стазис отправил, у него все готово было, а сил на защиту мальчишки уже не оставалось. А часть разума поместил в молодого краба, которого племяннику гольды подарили. Вот в этот момент Эрнил и заявился. И прямо в ловушку угодил. Он слабым магом был, его защита вмиг сгорела. А затем и князь, а с ним и амулет, у них с Трине парные были, вроде брачных браслетов. Потому она смерть любимого сразу почувствовала и от страшной боли превратилась в дикую. Тотчас появилась в сокровищнице и с горя такой пожар устроила, что даже некоторые драгоценности оплавились. От Тассминии и черного мага одни головешки остались, Ургазир две недели с постели не поднимался, с демонской-то живучестью. Да и спасся лишь благодаря находчивости. Успел крикнуть ей про сына, что никто не сможет вернуть мальчишку, кроме него. Она на демона воды бочку вылила и исчезла. Вернулась на погребение, но Роул к этому времени уже все княжество к рукам прибрал и двери в сокровищницу родовым амулетом запечатал. – Малина, – подождав несколько минут, не скажет ли ведьма еще чего, позвала я, – мне все понятно про ваши прошлые дела, и поверь, я вам очень сочувствую, но какое отношение к этому имею я? За что она меня в краба сунула, я-то ей ничего плохого не сделала? Если вначале она вообще собиралась туда Роула отправить, ведь про то проклятие ей Эри давным-давно рассказал! И почему с сыном не ладит, вроде ради него всю эту войну и затевала? – Ты и про проклятие знаешь, – горько вздохнула Малина и отпила пару глотков своего зелья. – Ладно, раз уж начала говорить, скажу и про тебя, и про Эри. Мне и самой больно смотреть на то, как она с ним обходится, и кабы не знала правды, нипочем не стерпела бы. Вот я тебе недавно про энергию говорила… ну правильно, отвести от мыслей хотела, но не только. Я уже много лет про это постоянно думаю. Как сестра дикой стала, так и начала выяснять, где могла, и книги читать, и легенды собирать. Что она теперь такое и как будет дальше жить. И уже через год нашла в одном трактате, да и она призналась, как я прижала, что недолог ее век-то. Пока их держит что-нибудь, любовь, месть или еще какое важное дело, они еще похожи на себя. Но все равно неодолимо тянет войти в источник или в струю энергии и сбросить оболочку, стать свободной. Это она так говорит. И как только дикие все дела разрешат, так противиться этому желанию сил не остается. Они и уходят. Потому и мало их в нашем мире. Я пригляделась – на Лысой горе почти каждый раз кого-то из диких не хватает. Но иногда появляются новенькие, некоторые долго держатся, а иные больше пары раз не танцуют. Вот потому она и решила не давать сыну к себе привязаться, чтобы после, когда она уйдет, не так больно ему было. И твое тело потому вместо Роула в стазис сунула, а магам велела, чтобы раньше чем через пять лет обратный ритуал не проводили. И с Ургазира такую клятву взяла, он теперь ее тайну знает и противиться ей не может. А тебя она выбрала, потому что ты об Эри без всякой выгоды заботишься, и он к тебе тянется. И когда через пять лет тебя вернут в родное тело, лучшей подруги ему нигде не найти. Малина говорит все тише и безнадежнее, виновато поглядывая на меня, видно, и сама уже понимает, как дико звучит все рассказанное ею. А я даже слов не могу подобрать, чтобы выразить свое возмущение и протест. Да с какой стати Сирень решила, будто имеет право распланировать мою жизнь и чувства сына на много лет вперед? Почему лишила меня возможности самой выбирать свою судьбу и принимать важные решения? Только из-за моего согласия стать ее ученицей? Или считала меня должницей за спасение? Которого, как я понимаю, мне могло и не понадобиться. И зачем мне вообще нужно это спасение, если я взамен становлюсь бесправной рабыней? Нет, ничего не стану я говорить преданной Малине, пока не разберусь в своих кипящих мыслях и чувствах. И лучшее средство успокоиться – это наловить еще рыбки, как выяснилось, крабий организм просто обожает резвиться в водичке. Рванув с места, как иномарка, стремительно мчусь к озеру, не обращая внимания на испуганный крик ведьмы, несущийся вслед: – Кэ-э-эт!!! Но я упрямо не желаю ее слышать. Без остановки перемахнув пару огромных валунов, с громким всплеском плюхаюсь в озеро и сразу начинаю бешено грести, словно боясь, что истошный вопль ведьмы заставит меня вернуться. А мне сейчас ничего этого категорически не хочется. Ни возвращаться, ни слушать. Такая боль и обида бушует в душе, что даже невозмутимое крабье сердце на мгновение сбилось с ритма. Вовсе не так все было в Марининых книжках. Добрые жители обязательно кормили, поили, одевали и жалели невольных попаданок. А если и встречались им на пути разбойники, то были они жутко тупыми и слегка трусливыми. И нахальных, задиристых девчонок боялись как огня. А меня в этом мире жалеют только на словах, на деле же наоборот – каждый торопится по полной использовать в своих запутанных интригах. Не считая нужным даже предупредить о своих планах. И от этой подлючности мне еще обиднее и горше и все больше тянет уплыть куда подальше и никогда не возвращаться. Веселый смех прозвучал как гром с ясного неба. От неожиданности я даже грести перестала и в очередной раз порадовалась тому, как удобно устроено крабье тело. Не пришлось мне вертеться в воде и подпрыгивать выше, не потребовалось обшаривать глазами водную поверхность. Или задирать голову вверх. Крабье зрение и тепловое ощущение вмиг нашли источник смеха, летящий в нескольких метрах над водой. А разум немедля опознал его как ковер. И завис в потрясении – до сих пор я не слышала, чтобы в этом мире использовали летающие ковры. Местные ведьмы употребляли для перелетов коряги, ступы, корыта и даже корзины, но вот ковер-самолет ни разу даже не упоминался. Ой! О-о-о-ой! Но ведь это же может быть… Эй, вы, на ковре!