– Пусть повесят плотные занавески, – не таясь, подсказываю я, вы у меня получите сполна все, что заказывали. И даже то, чего еще в мыслях не держали. – Да, вот именно! Повесить плотные шторы! А теперь все свободны. И каждого, кто посмеет ворваться сюда без разрешения, я превращу в курицу. Вот такую! – Князь создал на ладони вполне реальную иллюзию, а я, чтобы припугнуть охранников посильнее, молниеносным движением сцапала курочку за лапы и одним махом сунула в пасть. «Ой, мамочки…» – сжалось все в душе, едва в пасти что-то громко захрустело. Я потрясенно замерла, глядя на побледневших сторожей, которых не догадалась сосчитать пару минут назад. Она что, и вправду настоящая была? И откуда же этот… колобок ее взял? Или… из кого сделал? И от этой мысли мне стало окончательно не по себе. Стражники вымелись из комнаты мгновенно, причем двигались они теперь на цыпочках, стараясь не производить ни малейшего шороха. – Ну и зачем вы это устроили? – едва испарилась охрана, с необычной деликатностью притворив за собой мощную дверь, устало спросил сразу осунувшийся маг. – Хотите, чтобы она усилила охрану? – Куда еще усилять, – расстроенно хмыкнула я. – Закоренелых маньяков и то меньше стерегут. – Потом расскажешь, кто это такие и как их охраняют, – невесело усмехнулся демон, – а сейчас вас ждет княгиня. Прежде чем выходить к гостям, все клятвы должны быть даны, а документы – подписаны. – А кто подписывать не умеет? – Поставит отпечаток ладони. Или клешни, – прикинулся маг, что не понял шутки. – Поторопитесь, у нее еще много дел. Вот так и получилось, что подписалась я на пять лет служить верой и правдой юному князю, и клятву соответствующую дала. С условием, которое мне очень не понравилось. Очень хотелось спросить Ургазира, зачем такие осложнения, но он усиленно делал вид, будто не знает меня и никогда не знал. Эри, правда, начал было что-то бормотать, типа, кому это нужно, но Сирень была сильно не в духе и так резко одернула сына, что он больше и слова не произнес, оскорбленно поджав задрожавшие губы. Едва я произнесла клятву, ведьма отправила меня в коридор. Ей назло я не осталась стоять под дверью, а потихоньку потопала вниз, в сторону зала, где суетились, наводя последний лоск перед прибытием гостей, слегка ощутимые отсюда теплые пятнышки. Ни сторожей, ни охранников поблизости не обнаружилось, да и зачем они теперь нужны? От попытки сделать хоть шаг к свободе меня отныне невидимыми цепями удерживало заложенное в клятву условие, по которому за мою верность и сохранность полностью отвечал демон. Который должен в случае моего побега или измены завершить заклинание, которое Латринея откроет ему перед своим уходом. Я крутила в уме это условие и так и сяк, все больше начиная подозревать, что ведьма изобрела нечто особо иезуитское. Потому как не видела никакой веской причины, по которой после ее смерти маг должен был неукоснительно исполнить свою клятву. А если честно, вообще не могла сообразить, как может ставшая пучком энергии ведьма проконтролировать данные ей клятвы. И в то же время ясно понимала, что, продумывая всю эту сложную систему, она не могла не изобрести гарантий, которые будут держать мага крепче цепей. И мрачный, как ночь, демон, по-видимому, понимал это не хуже меня, отчего наш с ним договор автоматически становился невозможен. И хотя это делало меня бесправной рабыней, но не отнимало последнего, самого безнадежного шанса на побег. Если рабство в этом чудесном дворце станет нестерпимой ношей. Время обеда уже прошло, когда нашедший меня возле окна демон тихо предложил пойти с ним. Спорить я не стала, а толку-то? Развернулась и молча пошлепала следом, запоздало сообразив, что эта хитроумная клятва лишила меня не только свободы и стремления за нее бороться, но и желания мстить демону. Какой интерес мстить тому, кто наказан сильнее тебя самого? А что маг унижен до глубины души, мог с уверенностью сказать каждый, кто знал его хоть несколько дней. Когти, которые он никогда после того случая в сокровищнице не позволял себе выпускать, постоянно впивались в ладони, хвост метался под плащом из стороны в сторону, как у разъяренного тигра в цирке. Я даже слегка развеселилась, наблюдая за этим живущим своей жизнью яростным хвостом, и тут же себя пристыдила, вспомнив, как это низко – радоваться, когда кому-то еще хуже, чем тебе. Зал уже заполнили гости, и Латринея в окружении тихо ненавидящих ее родственников с холодной отстраненностью восседала в кресле, когда мы вслед за важно шествующим судьей подошли к подиуму. Я сразу и бесповоротно решила, что на подиум не полезу, не комнатная собачонка, чтобы сидеть у ног хозяев. Эри дернулся было позвать меня к себе, но мать так на него пришикнула, что я очень пожалела, что никто не может превратить ее в курицу. Хотя бы на несколько секунд, мне бы хватило. Не сразу я заметила сидевших по другую руку от Латринеи двух гольдских старейшин, Кройза и еще одного, мне незнакомого. И стоящих у них за спинами воинов, среди которых был Делз. А когда заметила, то поняла, что бывший охранник усиленно пытается подать мне какой-то знак. Вот только понять, что он означает, я никак не могла. И хотя уже пожалела, что не влезла вовремя на возвышение, исправлять эту оплошку было поздно. Важный судья встал между подиумом и гостями и размеренно прочел обращение княгини к почтенным подданным князя Аглензайра. О том, что вдова князя Эрнилинса Аглензайра, Латринея Аглензайр, отправляясь в дальнее и опасное путешествие по делам княжества, поручает воспитание и обучение своего сына, князя Эрифиуса Аглензайра, до его физического совершеннолетия главному магу княжества, Ургазиру дей Рроквейсу, а личную охрану – горному крабу по имени Кэт. Решение финансовых вопросов доверяется совету старейшин племени гольдов в лице его главы Кройза Халлганта. Контроль за советом и крабом возлагается на главного мага, принесшего на собственной крови клятву в верности и неукоснительном исполнении этого поручения. Оплатой за исполнение этой клятвы станет открытие магу важной тайны, касающейся лично его, а наказанием за недобросовестное исполнение обязанностей – пробуждение проклятия, наложенного на близкое ему существо. Кроме того, заклинание проклятия наложено и на самых добропорядочных граждан города, чтобы краб Кэт не нарушил своей клятвы верности. И в силу оно вступает незамедлительно после отбытия княгини. – Я не понял… – поднял на Латринею взгляд судья, произнеся эти слова, – на кого именно? А вот я сразу сообразила. И они тоже понемногу начинают догадываться, серея и бледнея на глазах. Гномы и гномки, пришедшие на званый обед. А их-то за что? Хотя я уже знаю ответ. Никогда теперь я не решусь сделать даже один шаг к свободе, зная, что все эти совершенно чужие мне люди, или гномы, не все ли равно, будут мучиться по моей вине. Что останутся сиротами маленькие гномята, опустеют уютные домики. – Ох, какая же ты сволочь! – Вот ведь не хотела я ничего говорить, само вырвалось. – Кэт. Что она собирается делать? Прибить меня на месте? Да и флаг ей в руки, для чего мне такая жизнь? А это еще зачем? В панике пячусь от опустившейся передо мной на колени Сирени. – Я знаю, что ты меня ненавидишь. Так и должно быть. И если бы у меня была хоть крошечная возможность вернуться и все объяснить… попросить прощения… но ее не будет. Когда-нибудь у тебя родятся дети, и тогда, возможно, ты поймешь, что я чувствую. А сейчас… могу только сказать, другого выбора у меня просто нет. Так уж сложилась моя жизнь… никогда не было выбора. Она решительно поднялась на ноги и, не касаясь ногами пола, вернулась на помост, оставив в моей душе после этого коротенького монолога ощущение тягучей горечи и вины. Хотя в чем я могу быть перед ней виноватой, даже не представляю. – Ургазир… – теперь ее голос тих и безжизнен, – чтобы расплатиться с тобой, я нарушаю старую клятву, но это уже не имеет никакого значения. – НЕТ! – вскочила с кресла Малина и ринулась к ней. – Ты не можешь так поступить со мной за все, что я вынесла! Она попыталась схватить дикую ведьму за руки, но ее пальцы прошли насквозь, как через туман. – Ой! – Лин дула на обожженную руку, ошеломленно разглядывая сестру, словно перед ней был призрак. Глава двадцать первая День двадцать первый, после обеда драматический Потомственная ведьма Виктория Вяземская – А я на нее так сильно разозлилась, даже крикнула, что ноги моей там больше не будет! – возмущенно тараторит ведьма. – А она в ответ: «Принимаю твою клятву». Направила я ковер домой и постаралась все это из головы выбросить. Даже поспала немного. Атаний проснулся только к вечеру, я ковер сразу посадила, ужин сварить, сама-то пирожками перекусила. Ну вот. Сели мы ужинать, я ему и рассказываю, как еле вырвалась из того дворца. Он и говорит, эта ведьма сразу ему подозрительной показалась, да и монстр ее тоже. Вылез на нас из озера и как закричит: «Бандиты, вы что, русского языка не понимаете?!» – Что?! – так и подпрыгнула я. – Кинна, она прямо так и сказала? Да ведь с этого и надо было начинать! В какой стороне тот дворец? Вот же бестолковая ведьма, почти час из-за ее болтовни потеряли! Нужно было еще издали кричать, что моя соотечественница в беде. И судя по невнятному рассказу Кинны и ее подозрениям, в очень серьезной. Я уже давно начала догадываться, что выплеск энергии, создавший телепорт между мирами, мог затянуть не только опытных ведьм, которым в чужом мире хоть с трудом, но можно выжить. А вот неинициированной или просто слабой ведьмочке придется трудновато, особенно если на пути встретится кто-либо, обладающий магическим даром. И потому моя прямая обязанность, да и просто человеческая солидарность, – по первому сигналу мчаться на помощь. А сама уже мысленно отдала приказ самолетке и ковру Кинны немедленно взлетать. И едва ведьма указала направление, развернула туда свой авиапарк с самой высокой скоростью. Однако вскоре пришлось притормозить на пару минут, коврик за нами не успевал. «Да чего я мелочусь-то?» – внезапно пришла в голову здравая мысль и так мне понравилась, что я решила реализовать ее немедленно. Ведь энергии в этом месте хватит на целый аэродром. Дождавшись, пока коврик причалит, объединяю его с самолеткой. И сразу увеличиваю рванувшую вперед бывшую метелку еще на пару кают. Одну, само собой, для Кинны с гномом. А вторая, запасная, надеюсь, еще сегодня тоже обретет хозяйку. Если мы успеем. – Вия, – крепко прижав меня к себе, ласково ворчит Гарон, – перестань ты так переживать. Вытащим мы оттуда эту ведьмочку, я тебе обещаю. Раз они так с ней носятся, значит, она этой дикой княгине для чего-то очень нужна. Следовательно, не о чем тебе сейчас волноваться. Успокойся и отдохни, а лучше хоть немного поспи. Видел я, что ты с горой сотворила, пока я спал. Ну разумеется, он прав. Ничем мои переживания девчонке не помогут. Но и спать в такой момент я просто не смогу. Как и не думать о попавшей в беду соотечественнице. Теперь-то я понимаю, что вовсе не к горе меня тянула вчера утром тревога, зря я решила, будто подруг издали почувствовала. А убедившись, что они в порядке, живы и здоровы, сразу не поняла, что это другая душа моей помощи ждет. Сама себя не прощу, если опоздаем. – Кинна, а кто такие эти дикие ведьмы? – пытаюсь выяснить, с кем придется столкнуться, чтобы отвлечься от сверлящего душу беспокойства. Почему-то в знаниях Дарота этой информации нет. К владениям горных гномов мы подлетали после обеда, и с того момента как на горизонте показались острые фиолетовые скалы, я неотрывно смотрела в лобовое стекло самолетки. Гарон неотлучно находился рядом и, пытаясь хоть немного отвлечь меня от тревог, в шутливой форме излагал историю раскола гномьего племени. Я слушала вполуха, а когда в глубине живописной долинки блеснули крыши небольшого городка, а над ними вырезался на фоне неба силуэт дворцовых стен и башен, мягко прижала к губам любимого палец, предлагая помолчать. Он нежно поцеловал его и смолк, всматриваясь вместе со мной в растущий в переднем стекле замок. – Защищен, как перед осадой, – хмыкнул неодобрительно. – Кого же они так опасаются, ведь все вокруг свои? Я тоже уже разглядела многослойное плетение защитных заклинаний, запутанное так хитроумно, что вряд ли найдется маг, готовый рискнуть и попытаться решить эту задачку. Но я уже вовсе не та Бабка-ёжка, какой попала в этот мир, да и Гарон теперь далеко не обычный маг. И потому снятие этой защиты – лишь вопрос времени. Которого у нас, очень надеюсь, в достатке. Однако ломать защиту замка не пришлось. Вскоре нашелся настолько простой способ, что я даже хихикнула. – Вия, – крепче сжимает мои руки Гарон, – не нервничай. – Да с чего ты, милый, взял, что я волнуюсь? – веселюсь уже в открытую. – Посмотри, какой отличный выход я нашла! Вернее, вход. И не просто вход, а широко распахнутые ворота. В которые важно вплывают разодетые гномы и гномки. Горные, разумеется, и понять это отличие можно только по чуть заметному металлическому отблеску волос. – Вия… – Ну и с чего он снова так нерешительно мнется? Словно чужой. – Что, милый? – откликаюсь, подарив ему для храбрости нежный поцелуй. – Не хочу тебя огорчать, но там стоят несколько мощных магов из тех, кого в этих местах зовут черными. Они нас за двести локтей обнаружат. И сразу… – Умрут? – огорченно подхватила я. – Неужели у тебя сегодня такое кровожадное настроение? – Ради тебя я мог бы их и прибить, – явно напрашивается гном на повторение поцелуя, и я не могу его разочаровать.