— Это что — такая манера хохмить? — спросил Ян. Но еще до своего вопроса и до ответа Гиффорда он отлично знал, что это не шутка. Люди, подобные Гиффорду, попросту лишены чувства юмора. — Я не шучу, — сказал бородач. — Здешнее зло крепнет с каждым днем. Ян почувствовал мощный выброс адреналина. Футы, Господи! В наше время чокнутые разгуливают повсюду! Никогда не знаешь, когда и где нарвешься! Он ощутил противное покалывание на коже рук. Некстати припомнился рассказ о сумасшедшем студенте, который пытал и изуродовал своего преподавателя за то, что профессор не согласился с какой-то его теорией. Ян глубоко вдохнул. Нет, не надо трусить, следует перейти в наступление и поставить бородача на место. — Послушайте, — сказал он, — из того, что я читаю лекции о литературе ужасов, вовсе не следует, что я верю во всякую ерунду. "Черные фантазии" — часть литературы, это искусство. А для меня они к тому же и работа. Не надо воображать, что я предаюсь черным фантазиям в повседневной жизни. Я человек не религиозный, в церковь не хожу. Однако и гуляние в полночь по кладбищу не является моим любимым развлечением. Да и спиритические сеансы я не посещаю. В передачу космической энергии и целительную силу волшебных жезлов тоже не верю... — Я пришел к вам в надежде, что уж вы-то должны меня понять. Здешнее зло... — Увы, я не понимаю, — перебил его Ян. В голосе Гиффорда звучали странные робкие нотки; пожалуй, в нем слышался даже страх. Мрачный бородач казался не агрессивным, а скорее напуганным. И поэтому Ян перешел в решительное наступление. — Что-то я не помню фамилии Гиффорд в списке записавшихся на мой семинар. — Тут он попал в самую точку. Ведь бородач во время переклички не отозвался ни на одну из фамилий! Ян это отметил для себя, хотя и не спешил выяснять его личность. — После переклички я спросил: чья фамилия не названа? Вы промолчали. Я спросил: есть те, кто только собирается записаться на мой курс? Вы снова промолчали. Как же мне расценивать ваше присутствие? Вы намерены записаться на мой курс или нет? — Нет, не намерен. Просто хотел поговорить с вами, сообщить о том, что происходит. — В таком случае предлагаю вам уйти по-хорошему, пока я не вызвал полицию. Ян решительно двинулся вперед, обогнул Гиффорда и зашагал к двери. — Погодите! В грубом окрике было столько внутренней силы, что Ян невольно остановился и повернулся к бородачу. На лице Гиффорда, прежде просто мрачном, ничего не выражающем, кроме туповатой угрюмости, сейчас был написан животный ужас. Голубые глаза утратили настороженную пытливость. Это были глаза затравленного, до смерти напуганного человека. Губы в зарослях бороды дрожали, как у ребенка, которому приснился кошмарный сон. — Я и не надеялся, что вы мне сразу поверите, — сказал Гиффорд. — Но я обязан был попытаться. — Тут он быстро вернулся к столику, за которым сидел во время семинара, схватил свой блокнот и принес профессору. — Вот. Вы просто прочтите. Я больше ни о чем не прошу. — Что здесь? — Моя диссертация. Она касается зла, которое атакует этот университет, и того, как с ним бороться. — Ваша диссертация? — удивленно переспросил Ян. — А разве вы... Гиффорд проворно сгреб книги со своего столика, затем повернулся к профессору. — Я взрывник и поджигатель, — сказал он и двинулся к двери. От этих слов Ян вздрогнул. Милый человечек! Хотелось бы знать, это в каком же смысле он "взрывник и поджигатель"? У самого выхода Гиффорд оглянулся. Казалось, он пришел в себя, но его лицо все еще было искажено страхом. — Номер моего телефона на первой странице. Позвоните мне. В любое время. Я буду с нетерпением ждать вашего звонка. Гиффорд вышел в коридор и через пару мгновений уже затерялся в толпе студентов, идущих в сторону лифтов. Ян повертел блокнот в руках, открыл его и прочитал на первой странице: "Исследование типичных паранормальных явлений в американских университетах". Ниже стояло: "Выводы и рекомендации". И наконец фамилия автора — Гиффорд Стивенс. Ян мгновенно вспомнил: та антология, которой он пользовался для подготовки семинара, составлена профессором Г. Стивенсом. Нет, подумал он, не может быть. Это слишком невероятно! Ян проворно открыл портфель, вытащил антологию и прочитал рекламное объявление на задней обложке: "Профессор Стивенс имеет степень доктора философии, занимался сравнительным литературоведением, в настоящее время — эксперт в области горючих и взрывчатых веществ. Живет в штате Нью-Мексико со своей женой Пэт". Закрывая портфель и идя по коридору на следующую лекцию, Ян снова и снова обдумывал происшедшее. Но ничего понять не мог. Лишь в одном он был , почти полностью уверен — на руке загадочного бородача не было обручального кольца. 2 Когда Фейт впервые явилась на работу, прошло добрых два часа, прежде чем ее повели на ознакомительную экскурсию по библиотеке. На прошлой неделе, только что приехав в студгородок, она прочитала на доске объявлений, что требуется помощник библиотекаря, и тут же побежала предложить свою кандидатуру. А пару дней назад из библиотеки пришел положительный ответ. Даже на собеседование не понадобилось ходить. В письме девушку просили явиться в понедельник после занятий к некоему Филу Лангу, который будет поджидать ее на выдаче книг. В понедельник случилось так, что преподаватель культурной антропологии отпустил их на четверть часа раньше, и Фейт уже в час тридцать отправилась на новое место работы. Фил Ланг, высокий и рыжий, выглядел сухим педантом — галстук-бабочка, очки в металлической оправе.,. Он стоял за стойкой выдачи книг и что-то втолковывал трем девушкам — похоже, сотрудницам библиотеки. Фейт подождала, пока он не закончил разговор, затем представилась. Он оглядел ее с ног до головы, солидно кивнул и попросил обойти стойку и следовать за ним в дальний конец зала — в его кабинет Она ожидала, что он тут же поставит ее на рабочее место — и пошло-поехало. Но Ланг заставил Фейт заполнить целую пачку анкет и формуляров, потом пойти с ними в отдел финансовой помощи, где пришлось стоять в длинной очереди студентов, которые тоже ожидали разрешения совмещать работу и учебу. Усталая женщина средних лет просмотрела одну из анкет, расписалась на ней, оторвала себе желтый листок копии и направила Фейт дальше — в отдел кадров. Там тоже выстроилась длинная очередь желающих работать студентов. Наконец Фейт как временная служащая подписала отказ от медицинской страховки и получила все нужные бумаги. И лишь после этой нудной процедуры смогла вернуться в библиотеку. Ланг поджидал ее у той же стойки. — Все улажено? — спросил он. Девушка кивнула и, как было велено в отделе кадров, вручила ему копии всех формуляров. Он небрежно просмотрел бумаги и унес в свой кабинет. Через минуту он появился снова и сказал: — Хорошо, сейчас я проведу вас по этажам. Я не надеюсь, что вы все запомните за один раз. Сегодня устроим только обзорную экскурсию. В дальнейшем вам необходимо самостоятельно закрепить полученные знания и побыстрее освоиться со всем, что есть в библиотеке. Вам придется отвечать на самые разные вопросы читателей и негоже за каждым пустяком бегать к более опытным коллегам. — Хорошо. Снисходительная манера Ланга несколько раздражала Фейт, но она принудила себя улыбаться. — Итак, вперед. Ланг провел девушку сперва по тем коридорам первого этажа, где располагались кабинеты администрации. Затем они зашли в отдел абонемента, в зал внушительных размеров. Книги спускались сверху на вертикальном конвейере с лопастями. Одни студенты-ассистенты хватали заказанные читателями книги, сканером считывали индекс и с помощью компьютера производили первичную сортировку, после чего другие подхватывали готовые стопки и распределяли их на полках. Когда они вернулись в главный холл, Ланг подвел Фейт к компьютерному терминалу. — Наши читатели больше не пользуются картотекой, все компьютеризовано. Вы знакомы с компьютерной системой запроса нужной литературы? Она отрицательно мотнула головой. Ланг пустился в подробные объяснения, от которых у Фейт немедленно началась желудочная тоска: файлы, потоки информации, поддиректории, мегабайты... Она и пыталась слушать, но уши вяли от массы ненужных деталей. Такая скукотища, думала она. Неужели так же нудно будет каждый день? И прежнее место работы — у фритюрницы в "Макдональдсе" — вдруг показалось ей куда более романтичным. — Все понятно? — спросил Ланг. Девушка кивнула. — Тогда поднимаемся наверх. — Хорошо. На лифте они поднялись сперва на второй этаж в отдел архивных документов, затем на третий, где располагался отдел периодики, и на четвертый, где был справочный отдел. Особенно долго Ланг водил Фейт по пятому этажу — там хранились специальные собрания и книги от "А" до "Р". — Наш университет располагает самым большим в США собранием книг и документов на тему массового уничтожения евреев фашистами, — с гордостью сообщил Ланг. — У нас самое большое количество документальных свидетельств, дневников и фотографий, запечатлевших зверства немцев. Впрочем, студенты не имеют доступа к уникальной коллекции и прочим спецсобраниям; эти раритеты могут изучать лишь преподаватели, да и то лишь по специальному разрешению университетского начальства. — Он заговорщицки улыбнулся. — Но если вы проработаете достаточно долго, вас могут перевести в отдел спецсобраний, и вы вволю наглядитесь на все эти уникальные вещи. Фейт изобразила на лице счастливую улыбку: дескать, сплю и вижу, как попаду в этот рай библиотечный. Еще один подъем на лифте. Разница с предыдущими этажами сразу бросилась в глаза. Прежде всего — настоящая тишина. Повсюду в библиотеке, даже в читальных залах, она была лишь относительной. Шумы складывались из шепота и приглушенных разговоров, из шелеста страниц и шарканья обуви по коврам. Где-то звякнет, где-то брякнет, а где-то книга упадет. Поэтому истинное беззвучие шестого этажа производило сильное впечатление. Как только за ними тихо защелкнулись дверцы и лифт с урчанием двинулся вниз, Фейт неожиданно услышала свое дыхание. Оно казалось таким громким, потому что не было других звуков. Тихо, как в склепе. Ланг продолжил лекцию. Кощунственно нарушая абсолютную тишину, он указал на карту этажа, висевшую под стеклом напротив лифта. Такие карты имелись на каждом этаже библиотеки. Чертеж показывал расположение стеллажей, на которых размещались книги от "Q" до "Z". Затем Ланг повел девушку между собственно стеллажами — огромными, выше человеческого роста. Было ощущение, что они попали в крысиный лабиринт с бесконечными туннелями и боковыми ответвлениями. Фейт изумилась, когда увидела у северной стены ряд кабинок для научной работы и несколько десятков занятых чтением студентов. Они сидели до странности тихо. Ни шепота, ни покашливаний. Казалось, молодые люди не то что книжку боятся уронить, а и подбородок почесать стесняются. Фейт решила, что гробовая тишина этого этажа давит на читателей и заставляет избегать малейшего шума. Наконец и Ланг, очевидно, проникся здешней атмосферой, потому что он произнес едва слышным шепотом: — На шестом этаже, самый большой беспорядок. Студенты берут литературу с полок самостоятельно, а вернуть на место частенько ленятся или ставят не туда, куда нужно. В конце дня приходится собирать брошенные книги со столов, а иногда и с пола. Частью вашей работы будет приглядывать за этими беспризорными экземплярами. Ланг провел девушку в западное крыло, где проволочная сетка с металлической дверью отделяла комнатку с парой стеллажей. Ланг достал ключ, открыл дверь и пригласил Фейт внутрь. — Это сортировочная, — пояснил он. — Сюда вы будете приносить подобранные беспризорные книги. Распределяйте их по алфавиту и складывайте в тележки. Другие работники развезут их по нужным местам. Они вышли из комнатки, и Ланг запер дверь. — Не переживайте, первые несколько недель вы будете работать в паре с опытным сотрудником. Мало-помалу вы всему научитесь.