Няня, Дениза Фойт, оказалась миловидной пухлой девчушкой лет семнадцати. Она вошла в дверь и боязливо остановилась на пороге. СИ сделал ей знак проходить и присаживаться. Она медленно прошла к креслу и села на самый краешек. У СИ возникла мысль, что она несовершеннолетняя, а, значит, на допросе должны присутствовать родители или один их них. С другой стороны, это не допрос, а всего лишь снятие показаний – для этой процедуры родители не нужны. Ему не хотелось проблем с объяснениями и отчетом начальству, но и терять время в ожидании ее родителей было нецелесообразно. Тем более, что она может и не знать ничего. – Как вас зовут и сколько вам лет? – мягко спросил он, стараясь не пугать ее еще больше. – Дениза Фойт, мне 17 лет, – подтвердила девушка его опасения. – Кем вы здесь работаете? – Я няня Лео Бартона, – еле слышно пробормотала она. – Давно работаете няней? – Третий день, – ответила она еще тише. – Меня наняли на этот уик-энд. – Кто вам предложил эту работу? – Мистер Кичем, наш учитель. Его жена здесь кухарка. Я училась у него, и он знал, что я иногда сижу с детьми в нашей деревне, если родители хотят пойти куда вечером. Миссис Бартон нужна была няня на эти выходные, на полные дни с пятницы по воскресенье, поэтому они меня пригласили неделю назад, чтобы познакомиться и посмотреть, как я справлюсь с ребенком. А когда все прошло хорошо, миссис Бартон специально приезжала к нам домой, чтобы с моими родителями договориться. Чтобы они меня отпустили с ночевкой. – И они вас отпустили, – повторил СИ, хотя нужды в этом не было. – Да, работа-то отличная, – оживилась девушка. – Лео хороший мальчик, не капризный. С ним легко, – добавила она. Было видно, что работа няни ей нравится и говоря о ней она чувствует себя уверенно – сказывался многолетний опыт, к тому же, она по натуре была спокойна и рассудительна, что делало из нее идеальную няню. Си решил перейти к сути: – За время пребывания в этом доме вы видели или слышали что-нибудь необычное? Дениза задумалась – ей и правда хотелось помочь полиции. – Что значит «необычное»? – спросила она после некоторого раздумья. – Ну, что-то такое, что привлекло ваше внимание. Какой-нибудь разговор или кто-то что-то сделал …? Вдруг она улыбнулась. – Мне кажется, здесь все необычное, как в сказке! – застенчиво сказала она. СИ вздохнул. Это было не совсем то, что он имел в виду, но для девочки-подростка из небогатой семьи в имении и правда все должно было быть волшебным. Он решил сделать вторую попытку. – Кто-нибудь злился? Кричал? Был недоволен? Дениза опешила. – Я ничего такого не слышала. Мы с Лео были в детской и на прогулках, но никто не злился. Наоборот, все, кто нас видел, были очень добры, – твердо сказала она. СИ ничего другого и не ожидал. – Если что-нибудь вспомните, сообщите. Дениза соскользнула со стула и исчезла за дверью. Опрос второй горничной и садовника ничего не прибавил к тому, что удалось узнать от Глэдис. Отношения между хозяином и хозяйкой иногда были напряженными, но, в целом, жили они мирно. Таков был общий вердикт. А мистер Бартон-старший вообще душка. *** Когда в конце этого нелегкого дня, СИ, отпустив сержанта, вышел из дома и спускался по лестнице, он увидел у ее подножия Еву, которая, судя по устремленному на него взгляду, дожидалась его. СИ оживился, несмотря на усталость. Он с надеждой подумал, что она скажет что-то важное. Подойдя к ней, он вопросительно поднял брови. Ева смущенно сказала: – Инспектор, я кое-то вспомнила и решила не тянуть, а сразу сказать. – Я весь внимание, – он надеялся, что сейчас услышит что-то ценное. – Когда в воскресенье после праздника я шла на завтрак по коридору второго этажа, я слышала плач. Кто-то горько плакал. СИ постарался не выглядеть разочарованным и ему это почти удалось. – Вот как? Можете сказать, из какой комнаты он доносился? И во сколько это было? – Мне кажется, что это была спальня справа от моей. И я пришла на завтрак одной из первых, так что в полдесятого, я думаю. – Справа от вашей? Что ж, еще раз спасибо, не сомневайтесь – нам может пригодиться любая информация. – Я понимаю, поэтому и говорю. – Спасибо и до завтра! – Вы завтра снова приедете? – удивилась Ева. – Не сомневайтесь, – заверил ее СИ, – у нас здесь еще много дел. – Тогда до завтра, – произнесла Ева и стала подниматься в дом, а СИ пошел по подъездной дорожке к воротам, где утром в тени огромного дуба оставил машину. Имя плакальщика произнесено не было, но они оба знали, что им была Кора Майлз. *** Записав показания всех участников и потенциальных подозреваемых, на что ушла большая часть дня, СИ решил вернуться в участок, хотя время близилось к вечеру. Насколько ему было известно, другого тяжкого преступления за последние сутки в округе совершено не было, а, значит, можно было надеяться получить больше информации от судебного патологоанатома о времени смерти и орудии убийства, так как тот вполне мог успеть с утра заняться именно этим делом. Сержант сосредоточенно вел машину, прикидывая, стоит ли предложить СИ заехать куда-нибудь перекусить по пути или просто перехватить пару сэндвичей – он по опыту знал, что в первые дни расследования Уивер склонен пренебрегать приемами пищи и отдыхом ради того, чтобы пройти по «горячему следу». Вот и сейчас они возвращались в участок, и неизвестно, сколько времени проведут там до того, как разойдутся по домам. В «Вудроу-хаусе» им предложили чаю, от которого СИ отказался, и сержант без энтузиазма был вынужден последовать его примеру. Оторвав взгляд от дороги, он покосился на СИ, который внимательно смотрел в окно, слегка шевеля губами – это было безошибочным признаком глубокой задумчивости. Сержант кашлянул и сказал: – Сэр, может, заедем на пару минут в «Матушку Гусыню»? Это нам прямо по дороге. Уивер удивленно посмотрел на него: – Зачем? У вас есть новая информация? – Ну, перекусим, – сконфуженно ответил сержант. – Я на голодный желудок соображаю плоховато. – Я понял, извините, что не даю вам времени поесть. Конечно, давайте заедем. Мне тоже не помешает подкрепиться, – он и сам чувствовал, что ужасно голоден, но заехать в паб мысль у него не появилась. Не терпелось прочесть отчет о вскрытии. Ровно через двадцать пять минут они вышли из паба, сели в машину и без остановок доехали до участка. Сержант чувствовал себя отлично – с хорошим ужином в желудке и расследование идет бойчее. Пройдя к себе в кабинет, СИ сразу снял трубку и набрал прямой номер судмедэксперта, который должен был заниматься этим делом. Тот ответил почти мгновенно и сообщил, что только что закончил отчет. – Я подойду через минуту, – сказал ему Уивер, и быстрым шагом направился в прозекторскую. Там на холодном алюминиевом столе лежало обескровленное тело Марка Бартона под белой простыней. СИ приподнял ее и вгляделся в его черты – после смерти многие лица неуловимо менялись, тем более, что тело пролежало в воде несколько часов, но Бартон остался таким же, как и на фото. За исключением крупной красной вмятины на левом виске. СИ вопросительно посмотрел на эксперта и тот заговорил: – Ну, причина смерти без сюрпризов. Как мы и думали, после удара по голове, который неудачно пришелся в висок, он, скорее всего, потерял сознание и упал в воду, где и захлебнулся. Утоп, иначе говоря. Воды в легких немного, но есть – значит, смерть наступила достаточно быстро. Удар был слишком силен, чтобы холодная вода смогла привести его в чувство. А жаль. Отключился – и все. – Время смерти? – Учитывая состояние содержимого желудка, трупное окоченение и установившуюся жаркую погоду, я бы сказал, что он умер в промежуток с 23 до 24 часов позавчера. – Может быть такое, что кто-то насильно удерживал его после удара под водой, пока он не захлебнулся? – Не думаю. Он был спортивным мужчиной, и, если бы сопротивлялся, на теле остались бы прижизненные следы, гематомы, ссадины. Ничего такого нет. Да и воды в легких было бы больше. Он захлебнулся сам, а вот такой удар самому себе нанести затруднительно. – А что могло быть орудием? – Форма раны предполагает небольшой выпуклый предмет округлой формы. Диаметром 5-7 см. – Камень?