*** Откинувшись на спинку шезлонга и отложив журнал, Катрин за неимением других развлечений под прикрытием больших солнечных очков наблюдала за происходящим около бассейна. Роберт, кажется, выспался, он неуклюже и не с первой попытки поднялся с шезлонга и медленно пошел в сторону двери, ведущей в дом, Артур в своих нелепых шортах (что за пятнистая гадость!) удалялся в противоположном направлении; Марго, наконец оставленная в покое, с видимым удовольствием вытянулась на лежаке и с наслаждением подставляла свое поджарое и уже загорелое тело солнцу. Дремлющую Кору носило по бассейну искусственное течение, Ева, как всегда, нашла себе какое-то бумажное занятие, и только ей было скучно. Вчерашняя беседа с полицией была не из приятных, но все-таки ожидаемых явлений – она знала, что они докопаются до правды рано или поздно. Катрин не слишком обеспокоилась обвинениями – презумпцию невиновности пока еще никто не отменял, а доказательств ее причастности им все равно не отыскать – ведь их нет. Не сказать, что она была совершенно спокойна – никогда не знаешь, как повернется судьба, но даже фоновое беспокойство о потенциальном обвинении в убийстве не могло затмить главную проблему – она неимоверно скучала. В этом доме и с этими людьми заняться было решительно нечем. Да еще эта жара! Ей было смешно вспоминать, как взбудоражена она была в начале расследования – ей казалось, что нахождение в компании убийцы можно назвать каким угодно, но только не скучным. Как же она ошибалась! Убийца оказался так же банален, как и остальные гости – он ничем не выдавал себя и был таким же бесцветным, как и они все! В первые дни она думала, что сама найдет разгадку, но время шло, а идей у нее не появлялось. Оставалось ждать чуда или ответов от СИ с этим сержантом со взглядами из прошлого века. Конечно, будь ей на пару десятков лет меньше, она бы придумала, как себя развлечь … Катрин бросила взгляд на Алекса – в ее гипотетическом списке он стоял на первом месте. Читает. Молодец. Она любила мужчин, склонных к интеллектуальным занятиям. Не тех, конечно, кто пренебрегает физической формой, возводя в абсолют мыслительную активность, а тех, кто хорош и в спортзале, и в театре. Именно таким был Марк. Приятно вспомнить … Она погрузилась в воспоминания, которые редко себе позволяла – первые месяцы их романа. Теряла ли она голову потом, после того безумного увлечения Марком? Ответ напрашивался сам – больше она никогда так не любила. Как обычно, приятные воспоминания быстро перешли в неприятные и Катрин усилием воли отогнала их. Посмотрела на часы – прошло пять минут. Она вздохнула и произнесла вполголоса: – Александр, читаете что-то интересное? Алекс взглянул на нее и отложил книгу. Намечалась беседа. – Так, взял в библиотеке роман Достоевского, – с полуулыбкой сказал он. – Достоевского? – изумилась Катрин. – Вам, что, трагедий не хватает? Алекс усмехнулся. – Решил повысить уровень образованности, – пояснил он. – Когда еще будет время на такое чтение? Катрин прищурилась: – Эх, молодежь! Достоевского он читает, боже мой! Если бы я была молодым парнем в компании красоток, изнывающих от скуки, я бы романы не читала, я бы их про-жи-ва-ла! – с вызовом сказала она. – Неужели здесь нет никого, кто бы вас привлек? Алекс быстро моргнул и это не укрылось от Катрин. – Интересно, и кто же она? Она принялась перечислять женщин, пристально глядя на него в ожидании, что непроизвольное движение выдаст секрет. – Ева? Нет. Неужели Анна? Конечно, нет. Марго? Ну, нет! Кора? Что, Кора? Неплохой выбор, но не лучший. – Почему не лучший? – заинтересовался Алекс. Катрин помедлила с ответом. Удовольствия надо уметь растягивать. – Ну, во-первых, она для вас простовата. Когда вы создадите свою компанию в Сити и разбогатеете, это будет все та же Кора с узким кругозором и шаблонной внешностью. Она не изменится. И Достоевского она не читала, уверяю вас! – А во-вторых? – Во-вторых, зачем вам женщина, подозреваемая в убийстве любовника? Алекса словно подбросило: – Что? Что вы говорите? Катрин не спеша расправила складки парео на коленях: – Вы разве не знали, что у Марка и Коры был роман, поэтому он и пригласил ее сюда? – Откуда вы знаете? – он был просто ошарашен. – Я? Да тут все это знают, включая СИ. Все, кроме вас, мой мальчик, – она смотрела на него почти с жалостью. – Это же очевидно, можете сам у нее спросить. – Ничего я не буду спрашивать, – запальчиво ответил Алекс. Теперь он понимал многое в поведении Коры, что раньше казалось ему загадочным. И причина ее приходов к нему в спальню тоже стала очевидна – ей еще более одиноко и страшно, чем он предполагал. Катрин надеялась, что он будет уязвлен и станет держаться от Коры подальше, но она недооценила его. У Алекса было немало недостатков, но малодушие в их число не входило. – Не уверен, что стоит благодарить вас за информацию, – мрачно сказал он. – Полноте, вы ведь не влюбились же в нее в самом деле! – всплеснула руками Катрин. – А если влюбились, то вам должно быть все равно, не так ли? Соперника больше нет. Алекс промолчал. Он понимал, что Катрин рассказала ему от скуки, чтобы немного оживить пейзаж, да и Кора ничего ему не должна, но почему-то чувствовал себя злым и обманутым. – Я пойду пройдусь, – сказал он, натягивая футболку и шорты на мокрые плавки. Катрин расстроилась. Она надеялась немного развлечься, а вместо этого, возможно, потеряла симпатию единственного интересного ей здесь человека. Что за проклятое место! *** После полудня того же дня СИ и сержант Дэй обогнули оранжерею и направлялись к дому, вполголоса обсуждая отсутствующие улики, когда сержант заметил Катрин, которая стояла немного поодаль на лужайке в тени дуба и махала им рукой, делая знаки приблизиться. – Сэр, – вопросительно произнес он, – сдается мне, мадам Уокер желает с нами говорить. – Вижу, – отозвался СИ. – Давайте подойдем к ней. Они свернули с мощеной камнем дорожки и пошли по траве к Катрин. Она была, как всегда, невозмутима, но чуткий СИ уловил некоторую нервозность, словно пропитавшую воздух вокруг нее. – СИ, я тут поразмыслила на досуге…, – начала она вполголоса. – Горничные говорят, вы им вчера устроили форменный допрос с пристрастием. И все время спрашивали обо мне. Думаю, мне надо вам рассказать все как есть. Она замялась на секунду, потом резко произнесла: –Я вижу, к чему вы клоните. Якобы я могла убить Марка ради наследства Роберты. Она вздохнула. – Видите ли, мне не было резона делать это – денег Роберты мне все равно не видать. СИ и сержант никак не отреагировали на это заявление. – Понимаете, – продолжила Катрин, – Роберта на меня обижена. Когда она родилась, в силу тех обстоятельств, о которых вы знаете, я была вынуждена отдать ее на воспитание своей бабушке. Ну, как бабушке. На самом дела, это была сестра моей матери, значит, она мне тетка – детей у нее не было и жила она в глуши. Она была рада, да и я была уверена, что Роберте у нее будет лучше. Я приезжала к ней, навещала, когда могла, но это получалось не очень часто. Сержант Дэй шумно вздохнул, не в силах сдержать негодование. Катрин задумчиво посмотрела на него. – С тех пор я много думала, почему так поступила с Робертой. В сущности, ничто не мешало мне оставить ее при себе – она родилась в законном браке… Просто я довольно быстро поняла, что не создана быть матерью. Некоторые женщины говорят, что полюбили и приняли своих детей не во время беременности, а после, как только увидели их, но во мне эти чувства так и не проснулись… Хотя я ждала, что некий мощный инстинкт и во мне пробудится. Но месяцы шли, а кроме раздражения я ничего не испытывала. С младенцем нелегко, знаете ли. Сержант Дэй громко вздохнул еще раз и немного закатил глаза, даже не пытаясь скрыть осуждение. Слушать такие признания от женщины было выше его сил. Катрин тем временем продолжила, обращаясь к СИ: – И примерно через год я поняла, что больше так не выдержу. Правду сказать, я не была хорошей матерью. Дочь видела от меня совсем не много ласки. Я давала ей только необходимое, но вместе с тем смутно понимала, что чего-то ее лишаю. И тогда меня осенило – если отдать ее моей одинокой тетке, которая без ума от детей, то все выиграют! Ребенок будет любим и обласкан, я верну свою жизнь, и даже тетка сможет тратить свою нежность и привязанность на существо, которое ответит ей взаимностью! План, в котором не было изъяна, и который я воплотила чуть ли не через неделю. Воспоминания о былых эмоциях захватили ее снова, лицо раскраснелось, она стала говорить громко и жестикулировала. СИ повторил, чтобы вернуть ее к рассказу: – Так план был идеален? Катрин медленно повернулась к нему: – Не настолько, как я думала, – сказала она и замолчала. – А что ее отец? – вставил сержант. – Я имею в виду, официальный отец, мистер Пристли? – К тому времени ее официальный отец уже умер, – сухо ответила Катрин. Не дожидаясь соболезнований, она продолжила: – Дочь выросла с убеждением, что я ею пренебрегаю и не люблю, и в 23 года объявила мне, что знать меня не желает и сменила фамилию. Лотан – так звали мою тетку. Французские корни. Прошло почти десять лет, но она так и не сменила гнев на милость. Унаследовала упрямство от Бартона, – невесело заключила она и подытожила: – Теперь вы знаете все. – Теперь мы знаем, что у вас с мистером Бартоном есть общий ребенок, даже если с ним и плохие отношения. – Не плохие, а никаких. Вы, что, меня совсем не слушали?