Многозначительно показываю глазами на его обручальное кольцо. – Матч начинается, – докладывает Майлз, входя в кухню. Его реплика звучит вполне невинно, однако взгляд ясно говорит, что Диллону лучше вернуться в гостиную. Диллон вздыхает, как будто Майлз испортил ему все удовольствие. – Приятно было увидеться, Тейт, – произносит он, словно беседа в любом случае подошла к концу – вне зависимости от желаний Майлза. – Присоединяйся к нам в гостиной. Судя по всему, матч уже начался. Проходя мимо, Диллон намеренно задевает Майлза плечом. Майлз его игнорирует, достает из заднего кармана ключ и протягивает мне. – Позанимайся у меня. Это не предложение. Это требование. – Да я не против и тут остаться. – Кладу ключ на стол, закрываю банку с майонезом и заворачиваю оба сэндвича в бумажное полотенце. Не позволю выжить меня из собственной квартиры. – Телевизор работает не так уж и громко. Майлз подходит почти вплотную, чтобы я расслышала его шепот. Все мое тело, до самых стоп, напряжено – на хлебе наверняка останутся отпечатки пальцев. – Зато я против, чтобы ты здесь занималась, пока все не уйдут. Иди. И еду свою забери. Я смотрю на бутерброды. Почему-то мне кажется, что Майлз их оскорбил. – Мой только один, – с вызовом говорю я. – Второй для Кэпа. Майлз смотрит на меня пристально и непроницаемо. С такими глазами, как у него, это должно караться законом. Мне не по себе. Я не экспонат на выставке, чтобы так на меня пялиться. – Ты приготовила Кэпу сэндвич? Я пожимаю плечами. – Еда приносит ему удовольствие. Еще какое-то время Майлз рассматривает меня, затем хватает со стола ключ и засовывает мне в карман. Не уверена, коснулись ли его пальцы моих джинсов, но все равно дыхание перехватывает, потому что, черт побери, я ничего подобного не ожидала. Я стою, окаменев, а Майлз как ни в чем не бывало возвращается в гостиную. Карман пылает огнем. Я заставляю себя сдвинуться с места. Мне нужно время, чтобы осмыслить случившееся. Отношу Кэпу сэндвич и делаю так, как велел Майлз: отправляюсь в его квартиру. По собственной воле, а не потому, что он так хочет, или потому, что мне много задали на дом. Просто мысль побыть в доме у Майлза, да еще и в отсутствие хозяина, приносит мне извращенное удовольствие. Словно я получила допуск ко всем его тайнам. * * * И как же я сразу не догадалась, что в квартире Майлза нет ни намека на то, что он за человек?.. Даже его глаза на такое не способны. Здесь и правда гораздо тише, я прозанималась целых два часа, но только потому, что отвлекаться было не на что. Вообще не на что. Ни картин на стерильно белых стенах, ни ковров, ни единого цветного пятнышка. Даже массивный дубовый стол, отделяющий кухню от гостиной, ничем не украшен. Совсем не похоже на дом моего детства, где стол с узкой скатертью, изысканной люстрой над ним и наборами тарелок на любой сезон был центром семейной жизни. У Майлза нет даже вазы с фруктами. Единственное, что бросается в глаза, – книжный шкаф в гостиной. Он весь заставлен книгами и вызывает мой интерес гораздо больше любых украшений, которые могли бы разукрасить голые стены этого жилища. Я подхожу ближе в надежде составить хоть какое-то представление о Майлзе по его литературному вкусу. Напрасно, тут только труды по аэронавтике. Я немного разочарована. После осмотра квартиры вывод у меня лишь один: Майлз, судя по всему, трудоголик, начисто лишенный вкуса в дизайне интерьеров. Махнув рукой на гостиную, захожу в кухню. Заглядываю в холодильник, но там практически шаром покати – только несколько коробок с готовой едой из ресторана, приправы, апельсиновый сок. Брат-близнец холодильника Корбина – такой же пустой, безрадостный, холостяцкий. Я пью сок и мою стакан. Слева от раковины горка грязной посуды, и я машинально принимаюсь мыть и ее. Тут даже тарелки с кружками лишены индивидуальности – простые, белые, скучные. Так и хочется взять кредитную карточку, пойти в ближайший магазин и накупить яркой посуды, занавески на окна, несколько картин. Быть может, даже парочку комнатных растений. Этой квартире явно не хватает чего-то живого. Какое же прошлое у Майлза? Не похоже, что у него кто-то есть. Никогда не видела Майлза с подружкой, да и не чувствуется здесь женской руки. Сомневаюсь, что девушка, зайдя в эту квартиру, удержалась бы от искушения украсить ее хотя бы чуть-чуть, прежде чем снова покинуть. Так что, скорее всего, девушек здесь просто не бывает. Мои мысли переносятся к Корбину. За все годы, что мы прожили вместе, он ни разу не поделился со мной романтическими переживаниями. Скорее всего, потому, что настоящих отношений у него и не было никогда. Все девчонки, с которыми брат меня знакомил, не задерживались дольше чем на неделю. Неясно, в чем тут дело. То ли Корбин не хочет оставаться с кем-то надолго, то ли никто не желает оставаться с ним. Вероятно, первое – судя по тому, сколько девиц ему названивает. Учитывая, что сам Корбин меняет девушек как перчатки, странно, что он всегда меня опекал. Видимо, брат слишком хорошо себя знает и не хочет, чтобы я встречалась с такими мужчинами, как он. Интересно, похож ли Майлз в этом на Корбина?.. – Моешь мою посуду? Я едва не подпрыгиваю от неожиданности, резко поворачиваюсь и вижу нависающего надо мной Майлза. Стакан выскальзывает из рук, но я подхватываю его прежде, чем он падает на пол. Перевожу дыхание и осторожно ставлю стакан в раковину. – Закончила заниматься, – мямлю я, сглатывая образовавшийся в горле комок. Потом показываю глазами на чистую посуду в сушилке. – Она была грязная. Майлз улыбается… Или мне показалось? Едва уголки его губ приподнялись, как тут же снова опустились. Ложная тревога. – Все ушли, – говорит он. А значит, мне пора освободить помещение. Майлз замечает на столе бутылку апельсинового сока и ставит в холодильник. – Извини… – бормочу я. – Мне захотелось пить. Он прислоняется плечом к холодильнику и скрещивает руки на груди. – Тейт, я не против, чтобы ты пила мой сок. Ого… До нелепости сексуальная реплика. Как и вид, с которым Майлз ее произносит. И по-прежнему – ни намека на улыбку. Господи, этот человек вообще знает, что речь должна сопровождаться мимикой?! Не хочу, чтобы он заметил мое разочарование, а потому снова поворачиваюсь к раковине и смываю мыльную пену. Вполне подходящее занятие, учитывая, какие странные флюиды носятся в воздухе. – Давно тут живешь? – спрашиваю я, чтобы нарушить неловкое молчание. – Четыре года. Я смеюсь – сама не уверена отчего. Майлз удивленно приподнимает бровь, недоумевая, почему его ответ вызвал у меня усмешку. – Просто твоя квартира… – я кошусь в сторону гостиной, – …несколько безликая. Я думала, ты переехал недавно и еще не успел обставить ее как следует. Я не имела в виду ничего обидного, но именно так это и прозвучало. Пыталась просто завязать разговор, а в итоге лишь усилила неловкость. Майлз медленно обводит взглядом квартиру, обдумывая мое замечание. С удовольствием взяла бы свои слова обратно, но даже не пытаюсь ничего сказать, чтобы не сделать еще хуже. – Я много работаю, – поясняет он наконец. – Гостей у меня не бывает, незачем обставлять. Так и тянет спросить, почему же гостей не бывает, но, похоже, есть темы, на которые Майлз говорить не желает. – Кстати, о гостях. А что не так с Диллоном? – Диллон – придурок, не питающий ни малейшего уважения к собственной жене, – спокойно произносит Майлз и уходит в спальню. Дверь он закрывает не полностью, чтобы я могла его слышать. – Решил предупредить тебя, пока ты не повелась на его уловки. – Я не ведусь ни на чьи уловки. Особенно на приемчики Диллона. – Вот и славно. Славно?.. Ха! Майлз не хочет, чтобы мне понравился Диллон. Я в полном восторге!