– Тейт, что у меня с рукой? Майлз в курсе, как меня зовут. Потому что Корбин рассказал о моем приезде? Или потому что помнит, как я назвала свое имя? Я бы предпочла первое. Не хочу, чтобы у него остались какие-то представления о прошлом вечере. При мысли, что Майлз может знать, что рыдал в подушку, а я его утешала, становится неловко. Однако Майлз понятия не имеет, что у него с рукой. Возможно, не помнит и всего остального. Он стоит, прислонившись к двери и скрестив на груди руки. Вид рассерженный, словно это по моей вине у него была тяжелая ночь. Перекатываюсь на бок и натягиваю одеяло до самой макушки. Просыпаться я не готова, хотя Майлз и считает, что я обязана ему что-то объяснять. – Будешь выходить, запри за собой дверь, – говорю в надежде, что он поймет намек и уйдет. – Где мой телефон? Я зажмуриваюсь и пытаюсь не обращать внимания на плавный голос, который льется в мои уши и растекается по всему телу, согревая даже в тех местах, где не справляется тонкое одеяло. Приходится напомнить себе, что человек, которому принадлежит этот чувственный голос, стоит на пороге моей спальни и грубо чего-то требует, даже не поблагодарив за помощь. Интересно, а где же «спасибо»? Где «Привет! Меня зовут Майлз. Приятно познакомиться»? Видимо, от Майлза такого не дождешься. Слишком поглощен своими рукой и телефоном. Озабочен собственной персоной настолько, что совершенно не думает о тех, кому причинил беспокойство безрассудным поведением. Если этот парень и его высокомерие станут моими соседями на ближайшие несколько месяцев, лучше сразу поставить его на место. Я сбрасываю одеяло, подхожу к двери и сверлю Майлза глазами. – Будь добр, сделай шаг назад. Как ни удивительно, он повинуется. Продолжая смотреть ему прямо в лицо, захлопываю дверь у него перед носом, с улыбкой возвращаюсь в постель и снова натягиваю на голову одеяло. Победа за мной. Кстати, я упоминала, что не люблю рано вставать? Дверь снова открывается. Нет, распахивается. – Да что с тобой такое?! – возмущается Майлз. Я со стоном сажусь в кровати и поворачиваюсь к нему. Он по-прежнему на пороге, смотрит на меня так, словно чего-то ждет. – Отвали! Похоже, Майлз не ожидал грубого ответа. Меня охватывает стыд. Впрочем, это же мой гость ведет себя как последняя свинья… Я так думаю. Он первый начал… Я так думаю. Несколько мгновений Майлз пристально смотрит на меня. – Мы с тобой что… – он показывает пальцем сначала на меня, потом на себя, – замутили прошлой ночью? Ты поэтому злишься? Смеюсь. Мои подозрения оправдались. Майлз – форменная свинья. Отлично. Мой новый сосед напивается в хлам и таскает домой столько баб, что и вспомнить потом не может, с кем у него было, а с кем – нет. Только я открываю рот, чтобы ответить, как слышу: хлопает входная дверь и Корбин зовет меня по имени. Бросаюсь вперед, но Майлз все еще стоит на пороге, буравит меня взглядом и ждет ответа на свой вопрос. Хочу сказать что-нибудь, но его глаза заставляют меня ненадолго смешаться. Таких глаз я еще не видела. Ничего общего со вчерашними, красными и заплывшими. Сегодня они светло-голубые, почти прозрачные. Неотрывно смотрю в них, словно надеюсь разглядеть там волны, такие же голубые, как воды Карибского моря. Впрочем, я никогда не была на Карибах. Майлз моргает, Карибы забыты, и я возвращаюсь в Сан-Франциско. Возвращаюсь к себе в комнату. Возвращаюсь к вопросу, который он задал, прежде чем объявился Корбин. – «Замутили» – неподходящее словечко для того, чем мы вчера занимались, – шепчу я и жду, чтобы он позволил мне пройти. Майлз выпрямляется в полный рост, всей своей позой воздвигая между нами невидимый барьер. Судя по мрачному виду, мысль о том, что между нами что-то было, ему неприятна. В его взгляде почти отвращение, отчего он нравится мне еще меньше. Я отказываюсь отступать, и мы не отрываем глаз друг от друга, даже когда Майлз делает шаг в сторону, пропуская меня. Едва я выхожу из комнаты, как сталкиваюсь с Корбином. Он переводит взор то на меня, то на Майлза, но я без слов даю ему понять, насколько далеки от истины его подозрения. – Привет, сестренка, – говорит Корбин и притягивает меня к себе. Мы не виделись почти полгода. Иногда не осознаешь, как сильно скучаешь по кому-то, пока вновь с ним не встретишься. Впрочем, в нашем случае это не так. По Корбину я тоскую постоянно. Хотя порой его назойливая опека и действует мне на нервы, она свидетельствует о нашей близости. Корбин дергает меня за волосы. – Отросли. Мне нравится. По-моему, так надолго мы еще не разлучались. Я убираю прядку с его лба. – И твои. Но мне не нравится. Улыбаюсь, чтобы Корбин не подумал, будто я серьезно. На самом деле я люблю его слегла небрежный вид. Все говорят, что мы с братом очень похожи, но сама я особого сходства не нахожу. Кожа у Корбина смуглее – всегда ему завидовала. Волосы у нас одного темно-каштанового цвета, а вот черты лица разные, особенно глаза. Мама всегда говорила, что, если соединить наши глаза вместе, получится дерево: его – зеленые, как листва, мои – коричневые, словно кора. В детстве я мечтала, чтобы листья достались мне, потому что любила зеленый цвет. Корбин кивком приветствует Майлза. – Привет, дружище. Тяжелая ночка? – спрашивает он и смеется. Ему прекрасно известно, какая именно ночь выдалась у Майлза. Майлз протискивается мимо нас. – Понятия не имею, – бурчит он. – Ничего не помню. Заходит на кухню и достает из шкафа кружку, прям как в собственной квартире. Не нравится мне это. Не нравится Майлз, который чувствует себя здесь как дома. Майлз по-хозяйски отыскивает в другом шкафу баночку аспирина, наливает в чашку воды и забрасывает в рот две таблетки. – Все вещи перенесла? – спрашивает Корбин. – Нет. Пришлось твоим соседом заниматься большую часть времени. Майлз нервно откашливается, моет кружку и возвращает в шкаф. Заметив его смущение, невольно смеюсь. Забавно, что он понятия не имеет, как провел ночь. Забавно даже, что мысль о близости со мной ему неприятна. Готова и дальше продолжать эту игру ради собственного извращенного удовольствия. Корбин смотрит на меня так, будто догадался, что я затеяла. Майлз выходит из кухни, бросает на меня косой взгляд и тут же поворачивается к Корбину. – Ушел бы давно, но не могу найти свой ключ. Запасной у тебя? Корбин достает из комода ключ, бросает Майлзу, тот ловит. – Можешь вернуться через час и помочь с вещами Тейт? Сначала хочу принять душ. Майлз кивает и тут же посылает мне быстрый взгляд, стоит только Корбину отвернуться. – Поболтаем попозже, когда будет не так рано, – говорит мне брат. Хотя мы и жили вместе целых семь лет назад, он прекрасно помнит, что по утрам я не расположена к долгим беседам. А вот его соседу, к несчастью, это неизвестно. Когда Корбин уходит к себе в спальню, я разворачиваюсь лицом к Майлзу. Он выжидательно смотрит на меня, будто до сих пор надеется получить ответы на вопросы. Мечтаю, чтобы он поскорее ушел, поэтому высказываю все сразу: – Вчера вечером я нашла тебя пьяным в коридоре. Кто ты такой, я не знала, а когда ты пытался залезть в квартиру, прищемила тебе руку дверью. Она не сломана – я проверяла. Ушиб, не более того. Просто приложи лед и забинтуй на пару часов. И нет, между нами ничего не было. Я помогла тебе сюда войти и ушла спать. Твой мобильник валяется на полу у двери, где ты его и оставил, потому что был так пьян, что на ногах не стоял. Я направляюсь в свою комнату, чтобы избежать его сверлящего взгляда. На пороге резко оборачиваюсь и говорю: – Через час, когда вернешься, а я как следует проснусь, можем попробовать еще раз. Он стискивает зубы. – Что попробовать? – Познакомиться, как полагается.