Если вечеринка считается удачной, когда явились все, то в успехе нашей сомневаться не приходится. Кое-кто пришел даже раньше времени. В восемь тридцать пять, когда мы с Вулфом еще сидели в столовой, прикатила Гертруда Фрейзи, а как только мы с ней устроились пить кофе в кабинете, в дверь позвонил Филип Янгер, через минуту – Тэлботт Хири. Патрик О’Гарро и Оливер Бафф явились вместе, и почти сразу же после них прибыл профессор Хэролд Роллинз. Последними, но, между прочим, только без десяти девять, пришли инспектор Кремер и сержант Стеббинс. Эти, разумеется, потребовали немедленно провести их к Вулфу, я отвел их в столовую и закрыл дверь. От них пришлось прямиком вернуться в прихожую, чтобы впустить Вернона Ассу, который все еще пребывал не в настроении, чтобы сказать спасибо; после – мисс Тешер из журнала «Часы». Честно говоря, я надеялся увидеть лично мистера Тайта, но ее сопровождал лишь мистер Хиббард, который высокий и тощий. Миссис Уилок пришла ровно в девять, и секунд через тридцать после нее – Рудольф Хансен. Мало того, что явились все. За исключением Хансена, никто не опоздал, да и он опоздал самую малость. Я заглянул в кабинет убедиться, что Фриц на месте, то есть возле стола с закусками, и значит, все под контролем. Всех либо мучила жажда, либо им очень не хотелось разговаривать друг с другом, и они пили, чтобы занять рот. Довольный тем, как все хорошо начинается, я направился в столовую сказать Вулфу, что у нас аншлаг и пора начинать, но, переступив через порог, я прикрыл за собой дверь и остановился. Кремер, который сидел за столом, что-то строго внушал Вулфу, постукивая по столешнице своим большим, крепким кулаком, а Стеббинс с довольным видом стоял у него за спиной. Похоже, больше всего Кремера разозлило, что Вулф собрал людей, среди которых наверняка был предполагаемый убийца, а Кремеру при этом отводилась роль чертовой стенографистки (слова Кремера, не мои, я-то был знаком минимум с тремя стенографистками, и они абсолютно… одним словом, я точно знал, как выглядят стенографистки). Подобные выступления лично я слышал от Кремера раз двадцать. Он требовал луну с неба. Во-первых, он хотел заранее знать, о чем будет говорить Вулф, что было смешно, потому что тот сам почти никогда этого не знал. Во-вторых, хотел присутствовать здесь без каких бы то ни было обязательств, чтобы иметь право в любой момент взять ситуацию в свои руки, тогда как Вулф от него требовал обещания не устраивать провокаций, не стрелять и никого не хватать за волосы. Само собой, Кремер вообще тут не появился бы, если бы не надеялся получить от Вулфа подсказку, в которой чертовски нуждался, и потому выбор у него был простой: соглашаться на условия Вулфа или уйти, но он не уходил. Единственное, чего он добился, это задержал всех на пятнадцать минут. Я прервал их беседу, объявив, что публика в сборе и ждет, и вернулся в кабинет. Тут я должен обрисовать некоторые детали. Красное кожаное кресло заняла мисс Гертруда Фрейзи, тогда как оно предназначалось инспектору, так что пришлось уговаривать ее пересесть. Бафф и Хансен устроились в углу на диване, где я заслонял бы их от Вулфа, потому я пересадил их на стулья, а Бафф на ходу остановился возле стола, чтобы долить себе хайболл. Хиббард сидел в первом ряду рядом с мисс Тешер и, когда я попросил его перейти назад, чуть было что-то не сказал, но взял себя в руки и подчинился молча. Мне не понравился Вернон Асса. Он стоял у дальней стены с отстраненным взглядом, держа в руке хрустальный стакан для виски, в котором, вероятно, было «Перно». Когда я направился к нему, он перевел глаза на меня, и его взгляд меня встревожил. Возможно, он был пьян – вероятно, очень, – но на мое предложение сесть ответил вполне нормальным, хорошим голосом, что ему и у стены хорошо. В этот момент я отвернулся, потому что в кабинет вошли Вулф, Кремер и Стеббинс. Вулф прошествовал на свое место. Кремер немного постоял, оценивая собравшихся, затем направился к красному кожаному креслу. Стул для Пэрли я приготовил возле стены, откуда удобно наблюдать за всеми, и он это понял без разъяснений. Разговоры смолкли, глаза устремились на Вулфа, а он сел, ладони положил на стол и повел головой – слева направо и назад. Набрал воздуха в грудь, выдохнул. – Леди и джентльмены, – начал он, – сначала я должен объяснить присутствие здесь инспектора Кремера из полицейского управления Нью-Йорка. Он пришел по моему приглашению, а не… От стены вдруг почти одновременно раздались два звука: горловой – вскрик и какое-то бульканье, второй – стук падения тяжелого предмета. Невольно все мы оглянулись и потому видели, как Вернон Асса, зажав рот обеими руками, качнулся вперед и начал падать. Не успел он коснуться пола, как я был рядом, тут же подскочил Пэрли Стеббинс, за Стеббинсом Кремер, а я метнулся на место и набрал номер доктора Волмера. Тот снял трубку после второго гудка, и я попросил его прийти к нам немедленно. Потом положил трубку, и тут Кремер приказал мне вызвать врача, а я ответил, что уже вызвал. Кремер выпрямился, увидел, что Хиббард и Сьюзен Тешер уже открыли дверь, чтобы выйти, и заорал им: – Назад! – Потом подошел ко мне. – Я звоню в управление. Отведи всех в столовую и будь при них. Понял? Без фокусов. Он взялся за телефон. Я осмотрел своих подопечных. Все вели себя очень прилично, кроме Сьюзен Тешер и ее безмолвного сопровождающего, который явно скис. Никто не разговаривал. Вулф сидел прямо, губы плотно сжаты, глаза – щелочки. На меня он не смотрел. О’Гарро, Хири и Хансен двинулись было к Ассе, но Пэрли, который все еще стоял на коленях возле тела, велел вернуться на место. Я подошел к двери и оглянулся. – Все за мной! – сказал я, но никто не шелохнулся. – Не хотелось бы повышать голос. Инспектор собирается позвонить. Он попросил всех выйти из комнаты. Мужчины, четверо, пожалуйста, возьмите с собой стулья. Это сработало, потому что появилась задача. Первым из кабинета, подхватив стул, вышел Филип Янгер, за ним – остальные. Я открыл дверь в столовую, и они, один за другим, прошли туда. Фриц начал мне помогать их рассаживать, а я сказал ему, что у нас сейчас будет много гостей и встречать их придется ему. Тут раздался звонок в дверь, и Фриц пошел открывать. Пришел док Волмер. Я жестом показал, чтобы он шел в кабинет. Я остался стоять в дверях столовой и разглядывал свое стадо. Миссис Уилок упала на стул и замерла, рядом с ней сел Филип Янгер. Я подумал, хорошо бы обошлось без приступов. Почти все остальные еще стояли, и я попросил их устраиваться. Единственный, кто попытался возражать, был Рудольф Хансен. Он подошел ко мне: – Вернон Асса – мой клиент и мой друг. У меня есть полное право знать, предоставлена ли ему… – Ему все предоставлено. Врач пришел, и это хороший врач. – Я повысил голос. – Успокойтесь, вы все. И лучше не разговаривайте между собой. – Что произошло? – твердым голосом спросила Гертруда Фрейзи. – Не знаю. Но если хотите чем-то занять голову, то постарайтесь вспомнить: в тот момент, как пришел мистер Вулф, мистер Асса стоял у стены и держал в руке стакан, в котором было что-то налито. Все слышали, как стакан упал на пол, но я не видел, чтобы что-нибудь из него пролилось. Если кто-то из вас тогда смотрел в его сторону, то постарайтесь вспомнить, что видели. – В стакане было «Перно», – сказал Патрик О’Гарро. – Я видел, как он наливал. Он всегда пьет «Перно». Потом его позвал Хансен. Вернон поставил стакан на стол и пошел… – Погоди, Пэт, – остановил его Хансен. – Возможно, это очень серьезно. – Послушайте, – обратился я к своему стаду, – я посоветовал вам не разговаривать, и мистер Хансен согласен со мной как адвокат. – Я должен позвонить, – сказал Хири. – Телефон занят. Так или иначе, а я при вас временно поставлен сторожевым псом. Мне было бы проще, а вам… – Я не договорил, потому что попытался, вывернув шею, увидеть, кому Фриц открывает дверь на этот раз. Пришли двое в форме. Они направились было ко мне, но я показал на дверь кабинета, и они развернулись под прямым углом. Просто как на параде. Через минуту пришли еще двое таких же, потом трое в штатском – двоих я знал, – а после еще один с маленькой черной сумкой. Овечки мои более-менее угомонились, уходившего доктора Волмера не пришлось просить заглянуть в столовую к Янгеру. Появились еще двое, и когда я, выглянув, увидел, что один из них лейтенант Роуклифф, бицепсы мои слегка напряглись. Так вот он на меня влияет. Роуклифф с приятелем протопали в кабинет, но вскоре вышли и направились в столовую. Я отступил в сторону, чтобы меня не затоптали. Приятель Роуклиффа закрыл дверь, а тот встал, обращаясь к моему стаду: – Все остаются здесь под наблюдением полиции вплоть до особого распоряжения. Вернон Асса мертв. Я лейтенант Джордж Роуклифф. И с этого момента охраняю вас как важных свидетелей. Это было в его духе. Собственно, в чьем же еще могло быть. Какое им, черт возьми, дело до того, как его зовут – Джордж Роуклифф или Катберт Роуклифф?! К тому же он все сказал не так. Если он охраняет их, значит они арестованы и в таком случае имеют право требовать разрешения связаться со своим адвокатом, а до тех пор из разумной осторожности не отвечать ни на какие вопросы, что, разумеется, остановит колесо правосудия на долгие часы. Я удивился тому, что ни Хансен, ни Хиббард этого не поняли, хотя, возможно, они решили, будто замечание, если они его сделают, будет выглядеть как навязывание своих услуг, и не хотели быть обвиненными в неэтичном поступке. Адвокаты всегда очень щепетильны. Я снова угодил в идиотскую ситуацию. Мне хотелось уйти, чтобы: а) узнать, не нужен ли я Вулфу; б) посмотреть, как работают умные люди; в) слинять от Роуклиффа на случай, если тот решил, будто он и меня охраняет. С другой стороны, у меня были все основания думать, что тип, которому хватило наглости совершить убийство под носом у Вулфа в его собственном кабинете, сейчас сидит в столовой, и вряд ли стоило оставлять его один на один с этим бабуином Роуклиффом. Я стоял, подпирая стену, и все это обдумывал, когда открылась дверь и вошел инспектор Кремер. Остановился, немного не дойдя до стола, и обвел всех глазами. – Мистер Бафф… – начал он. – Бафф, О’Гарро, Хансен… и, думаю, Хири. Вы, четверо, прошу, подойдите. – (Они зашевелились.) – Встаньте передо мной. Я сейчас вам покажу один предмет и спрошу, узнаете ли вы его. Приближаться можно, трогать нельзя. Понятно? Не касаться руками. Они сказали: «Понятно», и Кремер поднял руку. Двумя пальцами, большим и указательным, он держал за уголок коричневый кожаный бумажник. Все четверо на него уставились. О’Гарро потянулся было к нему, но вовремя спохватился. Все молчали. – Внутри есть инициалы «ЛД», – сказал Кремер, – и кое-какие предметы, на которых обозначено имя: Луис Далманн, но мой вопрос состоит в том, узнаете ли вы бумажник, который Луис Далманн достал из кармана вечером в прошлый вторник. – Разумеется, нет! – резко произнес Хансен. – Откуда нам знать, что бумажник именно тот? Нет, конечно. За спиной у него послышалось: – Похож. Гертруда Фрейзи решила прийти на помощь. Роуклифф взял ее под локоть, чтобы усадить на место, но не тут-то было. – Выглядит в точности как тот! – Ладно, – произнес Кремер. – Я не прошу давать показания под присягой, но сказать, похож он или нет на бумажник, который Далманн достал из кармана в тот вечер, вы можете? Спрашиваю вас, мистер Хансен. – Не знаю. Я там не присутствовал. Как и мистер Бафф. – О-о! – Кремер не смутился, даже инспектор не может удержать в голове все подробности. – Вы, мистер О’Гарро? Вопрос вы слышали. – Похож, – ответил О’Гарро. – Мистер Хири? – Похож. Он был у Ассы? – В нагрудном кармане, – кивнул Кремер. – Я так и знала! – воскликнула мисс Фрейзи. – Жулики! Мошенники! Я все время… Роуклифф схватил ее за руку, и она, извернувшись, другой дала ему пощечину, и я взял себе на заметку, когда все закончится, отправить пожертвование Лиге женской природы. Тут заговорили все разом – кто-то кого-то спрашивал, кто-то заявлял, что хочет что-то сказать, но Кремер жестом остановил их: – Все вы получите возможность высказаться еще до того, как уйдете отсюда. Тогда все расскажете. Сейчас оставайтесь на месте и ждите, пока вас не пригласят. – Мы арестованы? – спросил Хэролд Роллинз, как всегда высокомерно. – Нет. Вы задержаны как свидетели насильственной смерти человека. Если кто-то предпочитает арест, полицейские власти города пойдут тому навстречу. – Он оглянулся, поискал меня глазами, нашел. – Гудвин, за мной, – произнес он и направился к двери. Глава 19 Я думал, мы идем в кабинет, но ошибся. Кремер велел мне сидеть в прихожей, хотя, впрочем, в кабинете ждать было бы негде. Там толпа экспертов изучала буквально каждый сантиметр, а в кресле Вулфа восседал Фриц, который наблюдал за происходящим. Вулфа не было. Через открытую дверь я смотрел, как Кремер уселся за моим столом и аккуратно упаковал бумажник в маленькую коробку. После чего отдал несколько распоряжений, вернулся ко мне и сказал: – Вулф у себя, – и зашагал к лестнице. Я последовал за ним. Дверь у Вулфа была закрыта. Кремер, не потрудившись постучать, открыл ее и вошел. Плохие у него были манеры. Внизу, в кабинете, он, конечно, имел право командовать, поскольку там в его присутствии человек умер насильственной смертью, но не во всем же доме. Однако момент был не самый подходящий, чтобы зачитывать ему Билль о правах, и потому я молча вошел следом и закрыл дверь. Вулф, по крайней мере, не лежал на кровати. Он сидел в большом кресле с книгой в руках, включив настольную лампу. При виде нас он положил книгу на стол, и, когда я придвинул стул для Кремера, то прочел название: «Опыты» Монтеня. Это была одна из тех книг, которые Вулф держал в своей комнате, так что он ничего не унес из кабинета и правосудию не препятствовал ни в коей мере. – Когда вы ушли, он был мертв? – спросил Кремер. – Да, сэр, – кивнул Вулф. – Я проверил. – И сейчас он тоже мертв. – Кремер не шутил, а просто констатировал факт, затем отодвинулся на дюйм вместе со стулом, ковер сморщился. – Цианид. Подтверждения экспертов еще нет, но это цианид. Под диваном нашли смятый клочок бумаги. Туалетной. У вас в доме такой нет. – Благодарю, – сказал сухо Вулф. – Ну да, сам знаю. Вы этого не делали. Вы были со мной. Гудвин не был, но я за здравый смысл. На бумаге нашли остатки белого порошка. Когда капнули водой, запахло цианидом. От стакана, похоже, пахнет так же, но там примешивается запах напитка. – Он перевел взгляд на меня. – Сядь, Гудвин. Ты не знаешь, что он пил? – Нет, – ответил я. – О’Гарро сказал, что «Перно», а еще – что видел, как Асса наливал из бутылки, когда его позвал Хансен. А когда… – Черт побери! – заорал Кремер. – Тебе хватило наглости их опрашивать. Ты прекрасно знаешь… – Чепуха! – отчетливо произнес я. – Я не задал ни одного вопроса. Он сказал это сам. И вечером, когда Асса пришел перед обедом, он тоже пил «Перно»… То есть скорее не пил, а махнул залпом. Сказал, это его вода. – Он был здесь? Перед обедом? – Точно. Если мистер Вулф не будет этого отрицать. – Чего он хотел?