– Только то, что их стало очень много. – Вот! Эти двое продавали краденый хлопок. Полиция узнала, пришлось им прятаться. – Но полиция, говорят, покрывала эти кражи? – Да, Сергей Манолович, так и было до последнего времени. Однако власти спохватились. Я, дурак, затянул до последнего. Надо было бежать на юг, а еще лучше в Грецию. Теперь сюда прислали какого-то Лыкова, и от организации лишь клочья летят! Все моя жадность… – Так бегите сейчас! Вы чистодел, я о вас еще в Мариуполе слышал от Папаяниди. До вас долго не доберутся, а может, и вовсе никогда. – Вот избавите меня от тех двоих, и я смогу бежать, – прошептал Скумбуридис. – Вернемся назад. Их велено убрать как опасных свидетелей? – Да. Весь сбыт хлопка, шелка и кож замыкался на них. Это директора товарищества «Оборот» Кошеваров и Вавойский. Огромные деньги прокручивали! В Лодзь, Петербург, Московскую губернию… – Кто приказал их убрать? Торговец губками зажмурился. Посидел так немного и выдавил: – Самый главный в деле. По кличке Князь. – А вы не можете послать его куда подальше? – Чтобы он и меня убил?! Нет. Князь страшный, очень страшный человек. И окружен уголовниками, которые по его указке порежут на куски любого. – Так пусть эти ребята и прикончат ваших пленников. – Да! Я лишь об этом и прошу Князя! Но случилось непредвиденное. Главный боевик застрелился. Лыков поймал его, но он сбежал. Так Лыков опять его поймал! И тот пустил себе пулю в лоб… А теперь Князь требует от меня, чтобы я сам покончил с теми двумя несчастными. Порвалась какая-то связь, он не может быстро отыскать палачей, нужно время. Убить должен я, торговец-чистодел! Боже мой! Даже не знаю, как это делается. Как воткнуть нож в человека и ждать, пока он умрет? Я не смогу! Но когда я попытался объяснить атаману, тот рассердился и пригрозил, что следующий на очереди буду я. Голубчик! Выручите меня. Убейте этих, в подвале. Я доложу, что приказ выполнен, Князь и подобреет. – А если протянуть еще день-два? Ваш атаман пришлет наконец умельцев. – Которые казнят и меня вместе с ними? Спасибо за такой совет! – Георгий Михайлович, вы хоть понимаете, что предлагаете мне? Убить двоих безоружных. – Но ведь вы Серега Сапер. Вам не впервой. Одним больше, одним меньше – какая разница? – Разница есть. Я, конечно, налетчик. И кровь приходилось пускать. Но при других обстоятельствах. Знаете, когда идешь на дело, будь готов ко всему. И медлить там некогда. А тут… Я спущусь в подвал, а они будут на меня смотреть, как бараны на бойне? Сами сказали, что люди уже догадались. – Голубчик, Сергей Манолович, выручайте. Пять тысяч дам, а не две. И нулевой лаж. – Пять? – заинтересовался Азвестопуло. – Да, пять, и расчет немедленно. Только спуститесь в подвал и сделайте так, чтобы больше не было этой проблемы. Налетчик вынул «наган», откинул барабан – полный. Подумал и сказал: – Неохота. Вот как неохота! Это против моих правил. – Пять тысяч плюс экономия на лаже. Любой другой взял бы с вас пятнадцать процентов от суммы. Это еще шесть с половиной тысяч без пятидесяти рублей. Получается одиннадцать с лишком. За то, чтобы убить двух неудачников, которых все равно не сегодня завтра зарежут. Глаза у Азвестопуло потемнели, он поднялся. – Где подвал? Давай ключи. – Пожалуйста. Вон вход в кухню, а там сбоку дверь с маленьким окошком. Вниз десять ступеней. Они могут напасть на вас, будьте осторожны. – Буду. А ты иди погуляй четверть часа, потом приходи. Скумбуридис метнулся в шинельную, напялил шубу, схватил шапку и убежал. Сергей подошел к двери, прислушался. Тихо… Он не таясь снял замок, крикнул вниз: – Я иду! Из сумрака послышался шорох. Как только «демон» спустился вниз, на него набросились двое. Но он был к этому готов: одного свалил подножкой, а второго оттолкнул. Выхватил револьвер и приказал: – Замри. В подвале было холодно и пахло ретирадой. При свете керосиновой лампы Сергей разглядел двух мужчин одинаково субтильного сложения. Один сразу упал на колени и заголосил: – Не убивайте! Ради Христа, не убивайте, я заплачу, сколько скажете! Второй оборвал его: – Уймись, Феофилакт, не мечи бисер. Все одно он тебя застрелит. Лучше помолись напоследок. Затем обратился к «демону»: – Вас Згонников прислал? Мы ждали-ждали… Скорее бы все кончилось. – А!!! – заревел первый, вскочил и опять кинулся в атаку. Но получил затрещину и отлетел к своему напарнику. – Стреляй! Стреляй, не томи душу, сволочь! – Заткнитесь оба, – велел сыщик. Директора уставились в дуло револьвера. Одновременно, как по команде, они принялись креститься. – Князь велел вас убить, это верно. Однако полагаю, вы еще поживете. – Сколько? – сразу спросил Феофилакт. – Нисколько. Вам повезло – я чиновник сыскной полиции. Сейчас мы все трое выйдем, прихватим с собой Георгия Скумбуридиса и поедем в Малый Гнездниковский переулок. Там вы расскажете все, что знаете. И о хищениях, и о том, куда товар сбывали. И про Згонникова. Или мне уйти? И дверь обратно запереть? Думайте быстрее, а то ребята Князя в любой момент могут пожаловать. На хлопкоторговцев словно напал столбняк. Они смотрели то друг на друга, то на взявшегося неизвестно откуда незнакомца и никак не могли решиться. – Если вы из полиции, то не можете нас бросить, – угрюмо пробормотал второй. – Почему? – Нашим жизням угрожает опасность. Я Иван Вавойский, а это мой товарищ Феофилакт Кошеваров. Нас хотят убить бандиты. – Когда вы наживались на кражах, то полицию не звали. – Верно, – смутился пленник. – Но… А как же ваш служебный долг? Соображения человеколюбия, наконец? – Тьфу! – рассердился «демон». – Вот всегда вы так, жулье. Как красть безнаказанно, то бога нет. А как попали в оборот, и про долг мой вспоминаете, и про человеколюбие. Не стыдно, дядя? Оба директора молчали, не смея оправдываться. – Ладно, – смягчился Азвестопуло. – Я вас вытащу. Но помните, взамен требую признания. Князь вас списал. Нежели и после этого будете мерзавца выгораживать? – Согласны, только быстрее уведите нас из этого подвала. Все поднялись наверх, хлопкоторговцы были сами не свои. Они озирались, боясь, что из-за угла выскочат бандиты. Сыщик тоже был настороже. Он хотел вернуться в гостиную за портфелем, но услышал голоса. Кто-то зло выговаривал Скумбуридису: – Ты кого в дом впустил, дурак? – Илларион Ефремович! Я писал-писал: пришлите людей. А вы все не присылали… – Пришлось уехать на неделю. Я велел тебе самому их прикончить. Почему не исполнил? – Не могу, духу не хватает… Палачей бы, а? – Вот палачи, сейчас они все сделают. Где твой сапер? – В подвал пошел. – Пров, Матюха! Ступайте в кухню и приведите мне этого. Только осторожно, у него «наган». Азвестопуло повернулся к директорам: – Тс-с! Не успели. Тикаем через черный ход. За мной, если жить охота! Те буквально тряслись от страха, но послушно двинулись за титулярным советником. Троица выскользнула на двор, стараясь не шуметь. Посреди двора стоял детина в полушубке, крытом черным сукном, и смолил папиросу. Он покосился на смуглявого незнакомца. Тот кивнул на дверь: – Иди, тебя Илларион Ефремович зовет.