Веласкес лезет на контейнер, на котором стоял убитый Рихтером жабер. Хочет посмотреть, нет ли магазинов, но видит на соседнем контейнере блевоида и сначала разбирается с ним. Затем подбирает пушку алика и, размахнувшись, бросает Куку – он-то у нас с только с ментосканером и аптечкой. Тем временем Данила взбегает по какой-то приставной лесенке на контейнер справа – ещё один блевоид! Был. Впереди переборка, разделяющая отсеки трюма. Слева в ней огромный проём, справа – дверь. Краузе, Лемаршан и Хайнш бегут к проёму, Тальбот и Лекуант – к двери. Отто задерживается, чтобы снять блевоида, обнаруженного за контейнером, на котором стоит Дебора, обежавший контейнер с другой стороны Вернер не успевает, и француженка одна вступает в перестрелку сразу с несколькими противниками. Она даже успевает застрелить одного жабера, но в ответ летит сразу несколько зарядов, и Аннет, застонав, оседает на палубу. И ведь не подойдёшь к ней даже – всё простреливается! Вернер пытается, но видит чуть дальше блевоида и стреляет. Теперь не останавливаться, бежать дальше! Падает жабер, стрелявший в Лемаршан – это Ричард ворвался в отсек через правую дверь. Я наконец склоняюсь над Аннет. Убита… Лейтенант X- COM Иван Шадрин, 1 мая 2040 г. Бойцов не оплакивают. А боевых подруг? Нет, я знаю, что и женщина может погибнуть с оружием в руках, но своими глазами вижу первый раз. Не привык. И никогда не привыкну. И – не желаю привыкать. Да, мы на «Чагосе» тоже наблюдаем за ходом операции. Лучше бы мне не наблюдать! Но офицерское звание обязывает. Чуть не плачет Галя Чукарина, сыплет цветистыми испанскими богохульствами Эставес, зло нахмурился Чейни. А я отстранённо смотрю. «Иди и смотри». Пешё, поднявшись по двум трапам на вторую палубу трюма, сразу застрелил жабера. Алик, конечно, и торчал в этом месте для того, чтобы держать под прицелом трап, но Леон взбежал наверх настолько остервенело, что противник, похоже, на какое-то мгновение растерялся. Тут же к французу присоединился Рихтер, и они поднялись ещё по одному трапу на третью палубу. Хайнш, пробежав в следующий отсек, обнаружил жабера и укрылся за переборкой. Алика через минуту снял Курченко, которому было удобнее стрелять. На первой палубе оставался лишь кормовой отсек – машинное отделение. Открыв дверь, Вернер заметил на трапе безоружного «лягуха», а на мостике – блевоида. Инженера пришельцев немец взял парализатором, блевоида уложил Сентено, и он же, поднявшись на вторую палубу, завалил двух аликов в лабиринте каких-то кладовок. Рядом Кук, который наконец-то обзавёлся оружием, тоже записал на свой счёт блевоида, и почти сразу на палубе выше Рихтер, проверяя последнюю каюту, обнаружил жабера. Последнего… Полковник Антон Кабрал, 1 мая 2040 г. Кому-то такая операция – успех. На бумаге-то оно, конечно, так и есть: двенадцать оперативников, один из которых исходно был вообще без оружия, перебили три десятка пришельцев. Вот только шесть тел на палубе – в манду трипперной каракатице такой «успех»! Пять матросов сухогруза и наша Аннет Лемаршан. Эх, Мелли, Мелли! Что ж ты всю удачу воинскую себе загребла? Три раза была ранена, но снова через месяц идёшь в бой. А Аннет хватило одного. Даже секунды не осталось у неё, чтобы порадоваться первому убитому врагу. Я вижу, как Тальбот говорит о чём-то с капитаном. Тот кивает и даёт какое-то поручение матросу, который через пару минут возвращается и отзывает в сторонку Курченко. Всё с вами понятно, прохиндеи! Но сегодня вы в своём праве. Свистящий залп одиннадцати звуковых пушек – и «Тритон» угрюмо берёт курс на базу. Вызываю «Меганезию». Старина Руди не скрывает ни печали, ни стоящей на пульте бутылки арманьяка. С каких пор ты стал таким эстетом, Руди? Ах да, поминаем-то француженку… Мы молчим. Даже не минуту. — Запрашивай пополнение, — говорю наконец. — Потому что Кинг и Булгаков нужны на «Приме». А себе ещё забирай кого-нибудь с низким порогом внушаемости. — Тогда Хафнера. И… Тони, какого чёрта? Почему женщины гибнут, а старый воин сидит командует не пойми чем? Моя база так ни разу в деле и не была. — Руди, обещаю! Как только будет кем тебя заменить, поведёшь основную группу. Но пока нет офицеров для «Меганезии». Теоретически мог бы Шадрин, но он слишком скороспелый лейтенант, пусть опыта наберётся. — Хорошо, — вздыхает Бреме. — Пополнение запросил, через три дня пришлют матроса. Морпех американский, Вирджил Хэнд. Зря Руди так. «Меганезия» скоро будет в деле – я планирую расширить производство. Если на «Чагосе» у нас вторая лаборатория, то на «Меганезии» будет вторая мастерская. Или даже две мастерские. Денег, как всегда, не хватает. Вызываю Суня – будем торговать дохлыми аликами… К.ф.-м.н. Никита Проливин, 1 мая 2040 г. Инициатива, как известно, наказуема исполнением. Предполагал я, что двигатели вражеских субмарин – одновременно и пушки? Предполагал. Значит, мне в них и разбираться. Принцип действия мы поняли довольно быстро – это просто ионные ускорители. З’ррбит (опять этот з‘ррбит, у аликов всё на нём!) генерирует ультразвуковые волны, которые не только разлагают воду, но и очень сильно нагревают и ионизируют образовавшиеся газы. Хоть назад реактивную струю направляй для разгона, хоть вперёд – по противнику пулять. Но при всей эффектности такая схема должна быть не слишком удачной – получается, что в бою, где важна не только мощь пушек, но и манёвренность, субмарина не может развить максимальную скорость, поскольку часть реактивных импульсов направлена не назад, а вперёд. Всё равно на «Барракуду» такой двигатель не поставишь, никакая наша электроника не выдержит столь мощного источника излучения рядом. Нужно создавать принципально новую субмарину, но мы не знаем, как подступиться к системе навигации. По идее, она у аликов не электронная, а магнитная, но тогда сам корпус лодки должен быть немагнитным, то есть – из аквапластика. А коль скоро они такие и есть, получается, что я опять догадался правильно? Номинханов, кстати, предложил не ломать голову, а сначала потрясти пленного пришельца, который умеет обращаться с лодочным навигатором – этаким шаром на постаменте. Но простых солдат и даже командиров групп и бортинженеров трясти на этот счёт бесполезно, тут нужно именно штурмана захватить. …Все эти размышления закончились, как ни странно, сеансом алкопсихотерапии. Прямо в лабораторию впёрся совершенно бешеный старшина Пешё, с бутылкой кальвадоса и без коммуникатора: «Где у вас русский, который по-французски говорит?» Вот и учи после этого иностранные языки, чтобы слушать потом, как «проклятые боши[4] бросили французскую девушку одну в бою»! Я ненавязчиво поинтересовался у Леона, зачем ему нужен именно русский? Почему не Лекуант, он-то тоже оперативник, или не Огюст Гурса из нашей же лаборатории? Отмахнулся: «Да что они понимают, эти французы! А Гастон даже не француз, а обезьяна чёрная! А Виктор по-французски не говорит». Вот так. Француз не надеется найти понимание у французов же – знает, что с бутылкой надо к русскому. Под конец Леона пробило уже на мистику: «З’ррбит – живой! Просто пушки из него всю кровь выпивают, и он умирает!» Мысль, конечно, абсолютно сумасшедшая, но… почему бы и нет?.. [1]Теньенте – лейтенант (исп.) [2] «У нас нет денег» (кит.) [3]И. Бабель, «Конармия». [4]Боши – презрительное французское прозвище немцев. Глава III. Жизнь и размножение з’ррбита Полковник Антон Кабрал, 4 мая 2040 г. Красные вспышки на планшете – не самое приятное начало суток, но ладно, куда хуже были бы сиреневые. А так – пока непосредственной опасности нет, субмарина пришельцев просто пролетает вдалеке от базы «Меганезия». Ясно, что посылать «Барракуду» смысла нет – не догонит. А если и догонит, то субмарина-то распознана как «большая», три «Урана» ей – фигня. Чёрт, теперь она уже над Панамским перешейком! И ещё одна рядом! Рискую нацелить на первую «Тритон» с «Чагоса» – вдруг противник ляжет на грунт? Десять оперативников без бронескафандров, без ментосканера, без аптечки, и звуковых пушек только восемь. Моё упущение, хотя бы ментосканер давно можно было им отправить. Захватить в бою можно, но сначала нужно завалить алика с ментосканером, а это будет явно не простой солдат, и лучше бы его в плен. Ещё две сумбарины! Что за нашествие? Одна из них – «малая», поэтому – «Барракуда-один, выход разрешаю!» Вторая – «гигантская», это уже что-то новенькое. Все четыре крестика на карте кружат в районе Кубы – похоже, после облома в Индийском океане алики взялись за Атлантику. «Гигантская» нам пока не по силам, особенно если окажутся не жаберы, а ракожопы, но две «больших» можно попробовать взять – ведь брали же в феврале, и даже без звуковых пушек и бронескафандров! Идёт наша «великолепная четвёрка» – Тальбот, Веласкес, Сентено, Курченко. Вообще-то она «великолепная пятёрка», но Томпсон, вы же знаете… Идут в первый бой Борис Булгаков и Мэлори Кинг. И немецкая четвёрка – Фербер, Краузе, Рихтер и Ульбрихт. Альбертини всё-таки достаёт! Первый «Уран» проносится мимо лёгкого крейсера пришельцев, но Джанни сближается до упора и всаживает в противника ещё два «Урана» и три «Аякса». В принципе и этого могло бы не хватить, но сегодня, похоже, наш день – сильно повреждённая субмарина уходит на дно, а в «Барракуду» так ни разу и не попали. Надо брать, но потом. Больше десантных подлодок у нас нет, а потопленные алики никуда не денутся. Остальные три субмарины, как и ожидалось, ложатся на дно. Задаю цель – второй зелёный крестик. — Тритон-один, выход разрешаю!.. Корабельный кот Прасад, 4 мая 2040 г. На месте Сентено я бы не стал просить Ана посадить «Тритон» прямо у субмарины пришельцев. Даже наш усатый брат к мышиным норкам издалека подбирается, тихо-тихо. Пока десант не рассредоточился, он слишком уязвим – бросай гранату прямо в шлюз. Лучше сесть с края, шлюзом к отсекающему полю. Что противник будет далеко, даже хорошо – вот и расстреливай аликов по одному издалека, не опасаясь гранат. Но как бы то ни было, десантный шлюз оказался прямо напротив субмарины, и Тальбот сразу выцелил первого ракожопа. Мяу, хреново, что ракожопы! Человекам может просто-напросто не хватить зарядов, взяли-то по одному магазину. Что произошло тут когда-то давно? Кораблекрушение? Морское сражение? Везде куски старинных кораблей. Нет, не парусников – века где-то прошлого или конца позапрошлого, проржавевшее железо. Неплохие укрытия, кстати. Один такой кусок палубы с сохранившимся трапом оказался прямо у шлюза, и именно наверху трапа стоял, чуть повернувшись в другую сторону, гигантский бурый рак. Тальбот, чуть высунувшись из шлюза, попал точно. Раненый ракожоп, к тому же не успевавший как следует прицелиться, выстрелил в ответ дважды и всё-таки Ричарда зацепил, но выстрелить ещё раз алику не дал Сентено. Целеуказатель Тальбота сразу же зажёг вторую точку – в густой тени слева от «Тритона», и из шлюза посыпались наши оперативники, стреляя на ходу. Очень напоминало серию пенальти: Курченко – мимо! Веласкес – мимо! Фербер – гол! Добивал ракожопа уже Краузе. Сентено продолжает бежать влево, в сторону нависшей трёхпалубной субмарины, и видит вдалеке третьего пришельца. Выстрел точен, Курченко добивает, и сразу же Даниэлю прилетает откуда-то сзади. Видно, как он чуть не падает, но всё же удерживается на ногах и продолжает медленно идти. Стреляли из-за совсем небольшого куска ржавой обшивки – даже удивительно, как там мог замаскироваться противник. Впрочем, ракожопы как раз цвета ржавчины и есть. Тальбот и Веласкес продвигаются вперёд и ликвидируют угрозу. Минус четыре, но двое наших тоже ранены. — Даниэль, стой! — приказывает с пульта Кабрал. — Срочно в лодку! Отдашь Рихтеру парализатор и возьмёшь у него ментосканер. Ульбрихт, оказать помощь! Тальбот, вы как? — По ноге зацепило, — чуть виновато отвечает сэр Ричард. Видно, что он сильно хромает. — Подождите тогда бежать дальше, пусть тоже Ульбрихт сначала посмотрит! То, что Сентено второпях принял за вражескую субмарину, оказалось ещё одним куском корабельного корпуса. Краузе увидел в нём пришельца, но выстрел лишь обвалил кусок ржавого железа. Впрочем, после этого алик оказался на виду для Курченко и выбежавшего наконец Рихтера, и те не промахнулись. В ответ откуда-то прилетел термошоковый заряд и сразу за ним – граната. Замешкавшуюся у «Тритона» Мэлори Кинг, похоже, спас только бронескафандр, но было видно, как она теряет скорость, балансируя на грани анабиоза. Тем временем Фербер, пробежав в другую сторону, ввязался в перестрелку с очередным ракожопом и получил ультразвуковой заряд в голову. Он тоже остался жив, но не слишком боеспособен. Алика уничтожил успевший выбежать из-за укрытия Тальбот, заметивший вдалеке ещё одного. Дальний выстрел Веласкес, взобравшейся на кусок трапа, оказался удачным – второго не потребовалось. Ульбрихт, успевший накачать Сентено стимулятором, побежал к раненому Ферберу, и в это время по Матиасу выстрелили с очередной ржавой конструкции, которую тот не слишком осмотрительно оставил за спиной. Противника побежали выкуривать Кинг и Булгаков, но первой его достала всё та же вездесущая Дебора Веласкес. Мэлори оставалось только не промахнуться, чтобы получить, как мы шутим, «силуэт рака на скафандр». — Вижу двоих! — выдохнул раненый Сентено. — Один вроде без оружия, валю другого! — он выстрелил дважды, стрелявший в ответ ракожоп промахнулся. — Вот же она, субмарина! — одновременно воскликнули Тальбот и Краузе. — Отто! Не суйся в одиночку, хватит с нас потерь! — предупреждает Кабрал. Второй из замеченных Даниэлем пришельцев тем временем подобрал звуковое ружьё убитого, и взять его живым возможности уже не было. Получив в бок заряд от Виктора, он попытался кое-как отстреливаться, и Сентено добил его. Минус десять. Да сколько же их здесь, чёрт возьми? Одиннадцатого ракожопа уложил первым же выстрелом Булгаков, проверявший возможные укрытия. Краузе, Тальбот, Веласкес и немного отставший Рихтер уже стояли у трапа субмарины – похоже, однотипной с той, что мы взяли в феврале. — Передышка, — командует Ричард. Невероятно, но в субмарине никого не было! Двенадцатого алика зажали у самой границы отсекающего поля Кинг и Булгаков. Пришелец оказался неожиданно крепким и свалился только после третьего попадания в бурый панцирь. — И что мы получили, кроме дюжины дохлых ракожопов? — устало произносит Виктор. — А нас всего тринадцать осталось, и лучшие снайперы ранены! — Немало! — через силу улыбается слегка взбодрившийся Даниэль. — Живучие они, троих так и не убило. Мы штурмана ихнего живым взяли!..