Он уже там… Капитан-лейтенант ВМФ Александр Матюшин, 9 января 2041 г. — Левиафан-один, выход разрешаю! — даже слегка странно вновь слышать голос Кабрала. Да, новую субмарину сначала нужно «обкатать». Проверить и в бою, и при высадке десанта. Поэтому сегодня я иду вторым пилотом вместо Кима. Моя задача – бой, а Ан будет ложиться на грунт и высаживать оперативников. Их шестеро – Бреме с Кемпом, Фербер, Краузе и два псионика. Лёгкий крейсер жаберов мы накрываем без проблем. Всё почти как на «Манте», Ану, конечно, непривычно, но есть я! Два залпа звуковыми излучателями – и противник, теряя скорость, кувыркается на дно. Теперь уже мне учиться у корейца, как точно и мягко опуститься в нужное место. Обзорный экран у «Левиафана» просто замечательный, всё прекрасно… не видно, потому что ночь. Бреме швыряет фонарь – пошли! Первого жабера они заметили лишь по зеленоватой строчке неточного выстрела. Фербер мчится в ту сторону и продолжает фонарём – цель! Томпсон выгоняет пришельца из-за укрытия, и Краузе точен. Рядом с первым аликом оказывается и другой, но это уже работа для Бреме. Субмарина пришельцев лежит чуть в стороне. Она почти не повреждена – три жабера внутри точно есть, а то и пять. Ближе всех оказывается Коннер Кемп, который и устраивает аликам, числом, как выяснилось, четверо, «техасскую резню вибролезвием» – конечно же, при подержке псиоников. Последние три врага отчаянно отстреливаются из темноты, они даже зацепили Бреме, но только немного повредили его бронескафандр. Рудольф с Матиасом, несмотря на темноту, валят жаберов довольно быстро. А я потом несколько раз выполняю посадку под руководством Ана – теперь есть время и потренироваться… К.б.н. Андрей Богданов, 13 января 2041 г. Работать стало совершенно невозможно – слишком велико напряжение. Мы на самом краю тектонического разлома, разделяющего «до Т’летлха» и «после Т’летлха». Знать бы ещё, что оно будет, это «после»! Да и серьёзной работы, между нами, почти не осталось – только документирование всяких мелочей насчёт этого окаянного звездолёта. Мы уже знаем, что там есть что-то типа дока для субмарин с шлюзом, ведущим внутрь. Но ведь не прямо же в центр! Ребятам нужно будет сначала пробиться туда, чтобы вывести из строя систему жизнеобеспечения супермозга. Сам супермозг в бронированной капсуле, и его единственное слабое место – жизнеобеспечение. А ведь есть ещё и управляющий компьютер! Сам по себе, без супермозга, он не был бы опасен для человечества, но именно компьютер, а не супермозг, сейчас принимает решения, и в случае проникновения «чужих», то есть разумов без мозговых имплантов, программа должна, по идее, дать команду на подъём Т’летлха и пробуждение Ктулху. А если он уже никогда не пробудится, то… на самоуничтожение? По-хорошему если, надо в первую очередь не супермозг отключать, а этот суперкомпьютер, но в том-то и дело, что никто из пленных аликов понятия не имеет, как до него добраться. Очень возможно, что это даже не какой-то локализованный узел, а распределённая по всему звездолёту сеть процессоров. Нет, ударить мы можем только в одно-единственное место… Полковник Антон Кабрал, 16 января 2041 г. Сегодня. Сейчас. До Т’летлха – двадцать минут на «Левиафане». Пилотируют Ан с Кимом, третьим пилотом идёт Матюшин – на случай подводного боя. Он же будет и дистанционным оператором орудийной платформы. И идут четырнадцать «морских дьяволов». Как же не вовремя ранили Мэлори! Старина Руди, впрочем, даже повеселел, когда узнал, что Кинг поправится не раньше начала февраля. Вбил себе в голову, упрямец, что идут на верную гибель, и не хочет женщин в группу включать. Он, ей-Богу, и никого бы не включил, кроме самого себя, но это было бы совсем глупо, сами понимаете… Уж не знаю, какие слова нашла для командира Томпсон, но Бреме уступил ей, и одна женщина на задание всё же идёт. Трое немцев, трое русских, австриец, француз, англичанин, канадец, латиноамериканец, африканец и австралиец. И американка Мелани Томпсон. — Между центральной камерой, где находится система жизнеобеспечения, и доком для субмарин – три отсека, — начинаю я последний инструктаж. — Вам нужно просто найти переход в следующий отсек, при этом никаких новых рас пришельцев встретиться не должно. Сама система жизнеобеспечения состоит из нескольких дублирующих контуров, необходимо вывести все контуры из строя. Если не получится выстрелами из звуковых пушек, возьмёте гранаты или пульсарники у убитых пришельцев. — Лучше на это не полагаться, — не соглашается Бреме. — Возьмём по одной гранате сразу. — Да, действительно, берите. Кроме гранат, одиннадцать звуковых пушек и по три магазина, три гипнотизатора, четыре аптечки и четырнадцать вибролезвий. — …Занять места согласно штатному расписанию! — командует Руди, стоя у десантного шлюза субмарины, в которую уже погрузили орудийную платформу. — Сентено, Тальбот, Курченко, Фербер, Краузе, Пешё, Кук, Томпсон, Лекуант, Бакович, Булгаков, Хайнш, Кемп… Сам он, коротко обнявшись со мной, идёт последним. На мгновение оборачивается и что-то шепчет с грустной улыбкой. — Левиафан-один, выход разрешаю! — дойдя до командного пункта, я медленно откидываюсь на спинку кресла и на минуту закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Всё. Через полчаса обратной дороги для землян не будет. Или Человечество, или – одна из подчинённых планетарному супермозгу «низших рас». Что будет лично со мной – уже не имеет абсолютно никакого значения, поэтому пистолет наготове. Мой разум Ктулху не получит! Обвожу взглядом собравшихся в командном пункте. Здесь не только Агилера и Номинханов, но и Сунь, и Альбертини, и все старшины – не до субординации сейчас и не до формального дежурства, устав – для победы, а не победа для устава! Хельга Унгер, Мэлори Кинг, Клаус Рихтер, Гюнтер Ульбрихт… Стоп, а где та, чьё присутствие сейчас было бы уместнее, чем всех остальных, вместе взятых? И куда подевался наш корабельный кот, не пропустивший, по-моему, ещё ни одной операции? — Мичман Агилера! Я к Веласкес, примите командование до моего возвращения! Нет, профессор, прошу вас, не надо меня сопровождать… Дебора сидит безжизненно, уткнувшись лицом в пышный мех мощно мурчащего Прасада. Что с ней? Неужели не может простить судьбе, что у неё оказался такой низкий порог внушаемости? Так ведь почти все у нас обделены этим качеством, не она одна – еле набрали полтора десятка устойчивых. Скорбные глаза мадонны смотрят мне в душу: — Я знаю, Тоньо… Они не вернутся… Капитан-лейтенант ВМФ Александр Матюшин, 16 января 2041 г. Левиафан, дитя бездны, встречает родную стихию. Скорость чудовищная, как чудовищу и полагается, но семнадцать человек, проглоченных рукотворным монстром, совершенно её не чувствуют. Для нас субмарина всего лишь лениво перебирает линии магнитного поля, приближаясь к неясной цели. Наивно думать, что нам дадут так просто проникнуть в доки Т’летлха, поэтому конструкторы приложили все усилия, чтобы выдать «Левиафан» за средний крейсер пришельцев. Навигатор у нас аутентичный, именно с такого крейсера и снятый, и есть кибернетический эмулятор мозга жабера, тоже с самым настоящим имплантом. И идём мы в полной темноте – никаких прожекторов, даже инфракрасных, только пассивные инфракрасные приборы глубинного видения, разработанные специально для этого рейда. Линии сгущаются чуть левее курса – да, Номинханов был прав, мимо не промахнёмся! Ан корректирует курс, и на экране вырастает огромная тень древнего звездолёта. Пояс доков где-то на половине его многометровой высоты, «Левиафан» идёт примерно туда, и в мутном силуэте появляется узкая щель. Нет, не щель – ворота шлюза! Есть! Шлюз распахивается, субмарина вплывает в него, загорается тусклый свет, и мы видим входной лифт. Я сосредоточенно наклоняюсь над пультом орудийной платформы… Корабельный кот Прасад, 16 января 2041 г. Мы с Деборой всё же пришли на командный пункт. Мексиканка чеканит шаг с фанатичной отречённостью – как на костёр. Гордая осанка, сухие глаза. Пришла – сражаться, а не оплакивать! Сначала Матюшин спускает в громадном лифте орудийную платформу, и та наводится на гигантскую медузу – трофей, конечно, не ахти, но надо же с чего-то начинать! Тальбот, Фербер и Курченко рассыпаются в три разных прохода – никого. Можно затаиться и подождать остальных. Огромное пространство, во многих местах перегороженное стенами. У стен – пульты. Везде виднеются небольшие лифты – значит, наверху ещё один уровень, не там ли проход в центр? И акватоиды! Все они с пульсарниками, поэтому три наших псионика берут их под контроль и гонят дальше на разведку, пока не увидят следующего врага, после чего этот следующий, тоже под контролем, взрывает и себя и того парня. Ещё бы – у Томпсон ментальная сила уже больше ста единиц, да и Лекуант с Баковичем почти не уступают ей. Бреме находит большой лифт наверх, но никакого перехода за лифтом не оказывается – просто командный пункт. Один из обнаруженных акватоидов, видимо, давно мечтал стать шахидом, и с помощью Гастона у него это получается! Выстрел из пульсарника оставляет от комнаты пустыню с мёртвыми зелёными человечками, но это просто затем, чтобы никто в спину не выстрелил. Мы вообще-то путь ищем, а не на зелёных мышек охотимся! Сентено, проверяя очередной неприметный лифт, наконец-то оказывается в бункере с огромным мерцающим переходом! Теперь – со всех ног туда! Матюшин загоняет в лифт орудийную платформу, и затем один за другим подбегают оперативники… Полковник Антон Кабрал, 16 января 2041 г. Признаться, я ожидал более серьёзного сопротивления. Где ужасные тентакулаты, от которых не спасает даже бронескафандр? Где ракожопы и тасотли? Несколько акватоидов да две гигантские медузы – явно не охрана для главной базы. Видимо, не ожидали пришельцы, что мы сможем найти Т’летлх в океанской бездне. Оперативники оказались в лабиринте, очень напоминавшем колонию пришельцев. Такие же буровато-розовые стены… их же можно проломить выстрелом! Сентено быстро соображает: — Лабиринт ох… огромный, и наверняка на два уровня! Давайте я пока один поищу и скажу, где проламывать. Он бежит в ближайшую дверь и через пару минут сообщает: — Кажется, это где-то здесь, прорубайтесь! Бреме «прорубается» через две стены – теперь путь значительно короче. По пути они с Даниэлем уничтожают медузу и… блевоида! Этот-то откуда здесь? Жаберов ведь в колониях не бывает! — Мы сейчас на противоположном краю от входа, — размышляет вслух Руди. — Переход в центр должен быть примерно здесь, но только на первом уровне или на втором? Сентено пытается проломить стену внизу, но это толстая стенка между отсеками, а не аквапластиковая перегородка. Поднимется на скафандре вверх – то же самое. Бреме пробегает чуть дальше и стреляет в перегородку на втором уровне – есть проход! В проломе виднеется мегаутилус, а за ним – спуск вниз и… мерцание перехода! Да, старина Руди, ты всегда был умным человеком! Сколько времени ребята потратили бы на блуждание по двухэтажному лабиринту, наверняка кишащему аликами – страшно сказать! — Отто, проломи ближнюю к тебе стену! — командует Бреме. — Вам так будет ближе всего! Бакович уже берёт мегаутилуса под контроль, не позволяя ему стрелять, и Сентено успевает добежать, подняться до пролома и достать вибролезвие. Путь свободен! Рано радуемся! Бойцы бегут в проделанный Краузе проход, Томпсон в нескольких метрах впереди, и именно её накрывает прицельный выстрел из термошокера. Над потерявшей сознание американкой уже склоняется Курченко с аптечкой, а Кемп устремляется в неприметную дверь слева и на бегу достаёт вибролезвием перезаряжающего термошокер ракожопа. — Гастон! — кричу я, сообразив, что наш лучший псионик выбыл из строя. — Не беги пока, будь готов! Борис, прикрывай! Виктору каким-то чудом удаётся привести Мелани в чувство. Она с трудом встаёт, поднимает гипнотизатор и вибролезвие и приваливается к стене. Второе попадание станет для неё последним – надо прикрывать и медленно вести к переходу. Но время, время! Не может быть, чтобы пришельцы так до сих пор и не обнаружили десант противника! — Чёрт! — негодует в этот момент Матюшин. — Платформа не пройдёт по таким узким проходам! — Бросай её! — говорю. — Теперь уже неважно! Бойцы подтягиваются к проделанному Бреме пролому, взмывая на магнитных скафандрах, и собираются у перехода. — Отдыхаем! — приказывает Руди. — Мелани, ты как? — Холодно… — шелестит Томпсон. К сожалению, сейчас помочь ей больше ничем нельзя. — Мы движемся вверх! — встревоженно докладывает Ан. — Похоже, это поднимается звездолёт! — Снимайтесь! — командую я. Но держитесь как можно ближе! «Левиафан» успевает проскочить в закрывающийся шлюз, лишь заклинив его выстрелом из звукового излучателя. Всё-таки наше вторжение обнаружено! Видимо, сюда, к этому переходу, точно не должны попадать разумы без мозговых имплантов. Но оперативники уже исчезают в переходе, и вдруг связь с ними пропадает…