Следующего жабера, поднявшись на холмик, застрелила уже сама Веласкес, и её целеуказатель немедленно отследил ещё одного пришельца, стоявшего чуть дальше. Дебора снова выстрелила и опять попала, но на этот раз даже разрывной заряд не свалил алика сразу. «Лягуха» добил Шадрин, выпустив короткую очередь. Тут же Герен, подобравший брошенный в самом начале боя подводный фонарь, запустил его дальше в темноту, продолжая оказавшуюся удачной тактику. Опять жабер, уже шестой! Бреме попал не в пришельца, а в какую-то странную конструкцию, похожую на вбитую в дно сваю. Конструкция неожиданно взорвалась, свалив мощным гидравлическим ударом Герена и Шадрина и, конечно, убив жабера, поскольку тот стоял к ней почти вплотную. Сразу раздалось ещё два взрыва, уже более слабых. — Чёрт! — потряс головой немец. — Бернар! Иван! Вы живы? — Жив, — отозвался Герен. — Оглушило только. — Я тоже, — поднялся Шадрин. — Блин, как будто в воду неудачно упал с вышки… Что за хрень? Вот ещё такая же дура стоит. — Похоже на какие-то буровзрывные работы, — задумчиво произнёс Бреме. — Только кто бы их тут проводил? Пришельцы, что ли? — Лейтенант, не ломайте пока голову, — вмешался с командного пункта Кабрал. — Может быть, и пришельцы, но это потом. Внешнее охранение уничтожено? — Так точно, герр оберст! Если только никого нет с левого борта вражеской субмарины. Цандер, доложите обстановку! — Я у носа субмарины по левому борту, продвигаюсь к корме, — Вольфганг уже успел пройти между подлодкой аликов и границей отсекающего поля. — Противник не замечен. — Стойте! Оставайтесь на месте и ждите напарника. Веласкес, обойдите субмарину с другой стороны и подстрахуйте Цандера! Лекуант, Макеева, Чукарина – оставить десантный отсек и продвигаться в сторону субмарины пришельцев! — Вижу входной люк! — доложил Эставес. — Он в корме на второй палубе, к нему ведёт трап. Веласкес начала короткими перебежками обходить субмарину, и в этот момент к ней протянулась свистящая бело-зелёная нить – со второй палубы, где неожиданно открылась амбразура в корме. Дебора развернулась и выстрелила, целясь в видневшегося в амбразуре пришельца. Гранатка из «Актинии», угодив почти точно, погнала внутрь субмарины взрывную волну, но жабер остался невредим и даже не упал. Эставес, открыв люк, сразу бросился вправо, освобождая дорогу для стоявшего сзади на трапе Шадрина. Слева уже были готовы ворваться Моррис и Герен и за ними – слегка отставший Гастон Лекуант. За Гастоном бежали Макеева и Чукарина, но, увидев, что из субмарины стреляют, они слегка отклонились в сторону и открыли заградительный огонь по амбразуре. Перестрелку сразу с тремя разгневанными женщинами пришелец не мог не проиграть – вопрос был лишь в том, кому из них рисовать на бронескафандре силуэт лягушки. …Говорят, так бывает. Всё случилось за какие-то полторы секунды, но для Эмилио Эставеса прошло полторы вечности. Он видел, будто со стороны, как разворачивается к нему, поднимая звуковую пушку, зелёный алик, до которого было всего несколько метров. Как один за другим плавно скользят по воде и разрывают зелёную кожу пришельца гарпуны из его автомата. Как справа, у амбразуры, валится наконец на палубу отстреливавшийся жабер, доставшийся Гале Чукариной. Как тянется из какой-то загородки в центре палубы яркая нить выстрела и с криком падает сзади Квентин Моррис. Как летят в ответ очереди Шадрина и Герена, скрещиваясь на пришельце. И как он сам, уходя от выстрела, медленно сдвигается в сторону… и возвращается из вечности во время. — Моррис убит, — буркнул Герен, подойдя к телу. Палуба, на которой оказались «морские дьяволы», была не сплошной. Собственно, палубы-то и не было – только мостик от входного люка к загородке впереди, в которой лежал убитый Гереном жабер, и такие же мостики вдоль бортов. Всю остальную площадь занимали четыре огромных проёма, сквозь которые виднелись какие-то странные конструкции на нижней палубе. За загородкой палуба обрывалась и через несколько метров продолжалась ходовой рубкой, на которую вели два трапа снизу. Эставес и Шадрин кинулись к загородке – открытая только с одной стороны, она представляла собой неплохую защиту. Герен двинулся за ними, но по пути увидел в проёме справа зелёный силуэт на первой палубе и выстрелил на бегу, одновременно передавая цель Лекуанту. Гарпун из автомата Бернара угодил в переборку, зато не промахнулся остановившийся и тщательно прицелившийся Гастон. Через несколько секунд все четверо стояли в загородке и соображали, как попасть на другие палубы. Из палубы в этом месте выступали два каких-то непонятных мерцающих квадрата, размером примерно метр на метр. Герен, встав на один из этих квадратов, потоптался на нём… и вдруг исчез. И почти сразу же откуда-то снизу раздались выстрелы. — Это лифт! — вышел на связь африканец. — Сосредоточьтесь и мысленно скажите: «Вниз». На любом языке, важно именно представить себе движение вниз. Эставес, встав на тот же квадрат, попробовал спуститься, но у него почему-то не получалось. Тогда он перешёл на соседний… и через секунду стоял рядом с Гереном. Всё понятно – лифт не срабатывает, если место снизу занято. Бойцы оказались в такой же загородке, что и на второй палубе. Рядом лежал только что убитый Лекуантом зелёный пришелец. — А вверх таким же макаром или как? — подумал вслух Шадрин. — Щас попробуем, есть же ещё и третья палуба! К нему присоединился Лекуант, и они действительно «таким же макаром» поднялись на палубу выше. Прямо перед бойцами оказался двойной люк, ведущий из надстройки на открытую палубу. Люк начал открываться, и с палубы в него уже высунулся ствол звукового ружья, но Лекуант успел выстрелить первым. Ещё одного жабера Шадрин убил в надстройке, которая была невелика – просто широкий кольцеобразный коридор вокруг открытой площадки. — Субмарина, третья палуба, чисто! — доложил Лекуант. — Субмарина, первая палуба, чисто! — отозвался Эставес, который вместе с Гереном успел обшарить все закоулки внизу. Тем временем Цандер, укрываясь за бортом подводной лодки аликов, перестреливался с последним зелёным пришельцем, занявшим позицию за небольшим холмиком. Оба они стреляли, едва высунувшись из-за своих укрытий, и не попадали друг в друга. Продолжалось это до тех пор, пока с другой стороны субмарины не выстрелила Веласкес. Муррр, кот успешно поохотился, теперь можно и поспать на коленях у командира… Проснулся я от того, что Кабрал стукнул кулаком по столу: — Капитан флота Чейни, капитан-лейтенант Бреме, лейтенант Сентено, мичман Шадрин… Чёрт, ну нельзя же так! Я понял, чью фамилию он в списке так и не увидел… Полковник Антон Кабрал, 28 февраля 2040 г. Утром меня ждал неприятный сюрприз. Нет, не от пришельцев. От своих, а конкретно – от коменданта Суня: «Насяльника, вомэнь мэй-ю цянь!»[2] Шутка, конечно. Для меня, понятное дело, Сунь изъясняется на хорошем португальском языке, но суть дела от этого более радостной не становится. У нас нет денег. Послезавтра, конечно, упадёт ежемесячный транш от «Группы 16», но он почти весь уйдёт на одно только жалованье. Тридцать четыре «морских дьявола», пятьдесят учёных, десять инженеров, да пилоты субмарин, да коменданты с коками, да ваш непокорный слуга, наконец. А ещё топливо, ещё провиант… Короче, из сводки, представленной комендантом, было ясно, что мы окажемся в глубоком минусе. Но звуковые пушки продавать всё равно нельзя! У нас их уже на всю группу, и при первой же возможности десант первого «Тритона» перевооружится. Из гаусс-пистолетов и гарпунных автоматов даже хлипкого акватоида не всегда сразу завалишь, а ну как выпустят пришельцы бронированного боевого робота? Потому и начали мы изучение с самого мощного оружия – «пушек», а звуковые «ружья» и «пистолеты» сразу продаём. Ладно, и без того найдётся что продать. Аквапластика, например, у нас много накопилось – корпуса субмарин пришельцев именно из него и были сделаны. Кстати, материал прекрасный, надо начать его плотно изучать, как только закончат наконец со звуковыми пушками. И термошоковые гранаты надо изучить поскорее. И странный прибор, который был у жаберов в Бангкоке. И ещё много чего. А денег нет… Планшет завопил уже привычное «Яи?.. Яяи?..» – и, конечно, красные вспышки. Опять Индийский океан, который раз подряд! Нет, похоже, я ошибся, надо было и «Барракуду» на «Чагосе» сразу держать. Субмарины-то теперь есть, только дока лишнего нет, и ещё неделю не будет. Чёрт, противник замечен чуть ли не у самой базы «Чагос»! Значит, посылать оттуда «Тритон» нельзя – база останется совершенно беззащитной. В бой идут наши, под командованием Сентено, и пусть Тальбот не обижается – да, он тоже лейтенант, но у снайпера Сентено со «Скорпеной» будет меньше беготни. Хельга Унгер остаётся на дежурстве, вместо неё идёт ещё один новичок – Юрий Бакович. Кстати, приятель Курченко по Севастополю. — Тритон-один, выход разрешаю! Капитан флота Чейни, мичман Курченко, мичвумэн Томпсон, корабельный кот Прасад, приказываю прибыть на командный пункт! Вот так. Пусть новоиспечённые мичманы тоже потихоньку учатся командовать с главного планшета. А кот нужен для фелинотерапии – ляжет на раненое плечо Мелли, как он делает по паре часов каждый день. Кот, кофе, даже фондю сейчас будет – что ещё нужно, чтобы достойно встретить ночь? Только приятная компания, а она тоже здесь. «Тритон», двигаясь навстречу солнцу, медленно наползает на красный крестик субмарины пришельцев, которая наконец-то сбросила ход около южной оконечности Индостана. Там яркое утро, а у нас глухая ночь, все спят, только дежурная Унгер бдит да мы четверо медитируем на экраны. Пятый уже не медитирует – перебрался с плеча Мелли на колени Виктора и смотрит сны про вкусных мышек. Оранжево-сиреневые вспышки – тревога! Но «Тритон» уже рядом. Наземный рейд пришельцев. Шри-Ланка… Мичман X- COM Виктор Курченко, 29 февраля 2040 г. В первый раз наблюдаю себя в бою со стороны. То есть не себя, конечно, но и я мог бы быть там — «морской дьявол» в униформе X-COM. Хотя с чего вдруг «дьявол»? «Морской ангел», конечно же. Островок-то – просто рай. Солнце, море тёплое, полянки с изумрудной травой… И черти, пусть не чёрные с рогами, а зелёные со звуковыми пушками, здесь неуместны. Вот мы чертей и разъясним-с. Тальбот, выскочив первым и бросив взгляд направо, сразу же заметил жабера, а пробежав немного вперёд – и второго. Оба пришельца стояли между пальмами, держа на прицеле «Тритон». Стрелять на бегу Дик не стал, отдав цели Сентено и Краузе, и укрылся между двумя небольшими холмиками. Первого алика Отто застрелил, как на тренировке, и сразу выпалил во второго, но на этот раз промахнулся. Зато не промахнулся Даниэль, начавший стрелять из своей «Скорпены» прямо через люк. Ну и правильно – мочи козлов, не отходя от кассы! Ричард, осторожно поднявшись на холмик, видит буквально под ногами третьего жабера и, конечно, не промахивается – с такого-то расстояния… Теперь – все вперёд! Каждая секунда промедления – это убитые пришельцами люди. А вот и они. Дошутились мы тогда в Бангкоке про юных девственниц, блин! Впереди «Тритона», на холмиках, бестолково мечутся две девушки в бикини, оказавшиеся меж двух огней. А ещё две, чуть дальше, уже лежат убитые. Ну почему все дуры такие женщины? Очевидно же – залечь у подножия холма и руки за голову, чтобы не оттоптали в бою. Сама не сражаешься, так хоть бойцам не мешай! — Вы посмотрите! — злится Мелли Томпсон. — Вот почему они так себя ведут? Потому что патриархат! Женщина должна быть слабой, падать в обморок и ждать рыцаря. Ну и где этот рыцарь? Моряки типа спасают первыми женщин, а на самом деле женщины первыми гибнут! Не надо нас спасать, только убирайтесь со своим патриархатом, не мешайте нам уметь самим спасаться! «Этот рыцарь», тем не менее, был там, где ему по всем канонам и полагалось. Сэр Ричард Тальбот ведь и есть рыцарь, он же дворянин. Ричард тоже увидел убитую девушку и чуть дальше – жабера со звуковой пушкой. Алика он уложил первым же выстрелом, но выпустил в упавшую зелёную тушу ещё несколько зарядов. То ли со злости, то ли просто для верности – пришельцев, застигнутых около убитых людей, Тальбот в плен не берёт. — Ричард, справа! — нервно подсказывает Кабрал. Действительно, вправо уходит ложбина между холмами, и у просматривающего её на всю даль Тальбота загораются сразу три красные метки. Стоящего ближе всех блевоида англичанин снял сам, двух жаберов опять передал Сентено и Краузе. Даниэль выцеливает через кроны пальм оттопыривающуюся сбоку холма задницу пришельца – и выстрел! И квакающий всхлип. — Энди, не закрывай! — заорал Краузе на некстати вылезшего вперёд Кука, но тот, вместо того чтобы броситься на землю или хотя бы в сторону, уже начал азартно палить из гаусс-пистолета по видневшемуся вдали жаберу. Две короткие очереди навскидку – и даже с такого расстояния он один раз попал! Да уж, новичкам везёт. Эндрю хоть формально и не новичок уже, но в своём первом бою так ни разу и не выстрелил. Все эти зелёные холмы, уже политые зелёной кровью, были слева и спереди от нашего «Тритона», а справа стоял большой трёхэтажный дом и виднелась россыпь небольших бунгало. К двери дома бежали Агилера и Бакович, а Фербер, Хайнш и Рихтер обходили «Тритон» сзади. Первым двигался Фербер, и его целеуказатель зажёг красную точку – на втором этаже одного из бунгало стоял блевоид. Сразу же Хафнер, внимательно рассматривавший верхние этажи большого дома, заметил за окном ещё одного розово-серого пришельца. Можно остановиться и немного отдышаться – на таком расстоянии, да ещё за окнами, блевоиды не опасны. — Не пытайтесь стрелять через окна, — советует Сентено. — Только застрянете надолго и весь боезапас расстреляете. — Понял, — коротко бросает Фербер, и они с Рихтером перебегают к двери бунгало, а Хайнш обходит его справа, вдоль границы отсекающего поля. Хафнер тем временем вылетает на полянку между домом и бунгало и засекает вдалеке, у другого бунгало, сразу двух пришельцев – зелёного и серого. Блевоид стоит ближе, и Манфред всаживает в него сразу две очереди. — Жабер без оружия, беру живым! – радостно орёт Хайнш, вытаскивая из ранца парализатор. Ему действительно недалеко – только обогнуть пальмовую рощицу. — Мальчишка! — ударяет кулаком по столу Кабрал. — Вернер, стой! Я прыснул, сообразив, что Верни слышит знаменитое «Хальт!» Хорошо хоть, без «хенде хох». — Подождите высовываться! — приказывает полковник. — Держите парализатор наготове и без команды не выбегайте. Тем временем Фербер и Рихтер ворвались в бунгало, и Клаус сразу застрелил снизу стоящего наверху лестницы блевоида. Сентено был прав – так гораздо лучше, чем пытаться достать издалека через окно. В противоположной стене тоже была дверь. Рихтер остановился у неё и прислушался. — Клаус! — это Кабрал. — Заранее достаньте парализатор и ждите команды. — Есть ждать команды, герр оберст! Большой дом, как выяснилось, был отелем, с номерами на верхних этажах и ресторанчиком на первом. Вбежав в дверь, Агилера с Баковичем оказались у лестницы, ведущей в номера. Юрик сразу взлетел по лестнице на второй этаж и увидел блевоида – не того, которого минутой назад заметил Хафнер, а другого. От волнения он стрелял гораздо хуже, чем на тренировках, но первого алика на свой счёт всё же записал. Агилера, пробежав через комнату, открыл ещё одну дверь и вошёл в ресторан. Замеченного у столика блевоида он застрелил практически мимоходом и рванулся вправо, на кухню. По нему сразу же выстрелили – стена кухни взвизгнула и затряслась от двух ультразвуковых зарядов. — Я на кухне ресторана, здесь противник! — крикнул в коммуникатор Карлос. — Продержись, бегу! — Хафнер заметил дверь в откосе, которая наверняка была другим входом на кухню. Пробежав по короткому коридору, он увидел поворот направо, в другой коридор, и небольшую нишу слева. В нише стоял жабер и целился куда-то в сторону коридора. Бросившись на пол, немец в падении всадил два заряда в желтоватое брюхо алика, и тот безжизненно осел на пол. — Хайнш, Рихтер – начали! — скомандовал полковник. Вернер с Клаусом, выставив вперёд парализаторы, набежали на безоружного жабера почти одновременно. — Вижу противника! — доложил Краузе. — Он на крыше третьего бунгало! Около двери бунгало убитая женщина! Одновременно с этим Бакович, помня, что на третьем этаже отеля был ещё один блевоид, побежал к лестнице наверх, не тратя время на шмон по номерам. Серый кошмар опять занял позицию у самой лестницы, и Юрик, снова не экономя заряды, от души прошёлся по нему из своего гаусс-пистолета. Ещё одного блевоида, отсвечивавшего где-то вдалеке между холмами, уже чуть ли не дежурно застрелил Тальбот. Семь блевоидов, ни хрена себе! Впрочем, нам же лучше – чем больше этой серой мерзости, тем меньше жаберов, они-то гораздо опаснее. Но оставался ещё пришелец на крыше. Он держал под обстрелом все подходы, и снять его издалека было слишком трудно. Надо было как-то прорываться в бунгало, что в конце концов и сделал Верни. Пробежав по непростреливаемому коридору у самой стены, он выскочил по лестнице на крышу и выстрелил в упор. Алик мешком завалился набок и, перефразируя одесского классика[3], «из жабр его вылился пенистый малахитовый ручей». (Потом, правда, оказалось, что «лягух» был только ранен). Победа, это победа! — …Однако! — удивлённо вскинул брови шеф через час с небольшим, когда из штаба пришёл ответ на рапорт об успешной зачистке, а Сентено устало доложил, что противников, а равно котят, больше не обнаружено и что спасено семь некомбатантов. — Нет, если честно, я бы на такие фамилии тоже смотрел снизу вверх, но зачем так быстро?