– Наверное, это уже примета времени. Мотоциклист знал, что мы сразу решим, будто это кислота. Элис до жути испугалась. – Кошмар какой. Но все-таки странно… Столько ухищрений ради фальшивого нападения? Его ведь могли поймать. Ведь там наверняка есть камеры наблюдения? – Его пока не нашли. По-моему, это что-то вроде предостережения. Как будто он говорил ей: «Видишь, что я могу с тобой сделать, если захочу?» Манипуляция через страх. Классическое поведение преследователя. Он просто запугивает Элис. Салли потрясена, и тогда Мэтью рассказывает ей вторую часть новости: о том, что Элис – не совсем Элис. – Так, значит, ты больше не занимаешься этим делом? Вот и хорошо. Если клиентка скрывает правду о своей личности, то эти излишние сложности ни к чему. Преданность жены вызывает у Мэтью улыбку. Она за него горой, ему нравится, что она сердится из-за его неурядиц. Но сам-то он уже миновал стадию гнева. Он изучил материалы судебного процесса над Алексом Саннингемом, и ему стало жалко Элис – или Дженнифер, или как там ее зовут. – Ты точно отказался от этого дела? – Салли подается вперед, заглядывая в лицо мужу. – Ее бойфренд меня уволил, так что можно считать, что отказался. – Вот и славно. Давай займемся рекламой. Подыщем тебе работу получше. Хорошо, что недавно поступили деньги за корпоративный тренинг, которой ты вел, – на несколько месяцев нам хватит. И незачем тебе браться за дела, которые выводят тебя из зоны комфорта. Мне эта затея с самого начала не нравилась – ты все-таки детектив, а не телохранитель какой-то. А главное, что толку: если уж полиция не может защитить ее от нападений, то чем можешь помочь ты? – Жена встает и, звеня тарелками, начинает загружать посудомойку, и тут у Мэтью вибрирует телефон. Сообщение от Мелани. «Можешь подъехать в наше кафе через час?» Хилл опускает мобильный в карман и бросает взгляд на спину жены – Салли занята и ничего не заметила. Вот и хорошо. Она расстроится, если муж скажет, что это Мелани. Инспектор полиции Сандерс не оставляет надежды уговорить Мэтью вернуться в дружные ряды правоохранителей, а Салли и слышать об этом не хочет, боится, как бы это не пробудило его старых демонов. Хилл ушел со службы потому, что винил себя в смерти одного ребенка. Тот случай до сих пор ему снится. Так что не стоит упоминать о Мелани: жена разнервничается. – Я выскочу ненадолго. Не волнуйся, ничего особенного. Может быть, новый заказ наклюнется. Салли поворачивается к супругу: – Надеюсь, это не тот тип, которого якобы хотят похитить человечки? – Все может быть. – Мэтью подмигивает жене, подходит, чтобы чмокнуть ее в щечку, а сам думает, что надо бы заглянуть к Иану, проведать его самого и его человечков. Ну, может быть, не сегодня, но на днях точно. * * * Хилл входит в кафе за час до закрытия. По вечерам здесь продают бургеры и картошку фри для увеличения выручки, и Мэтью, к своему ужасу, обнаруживает, что ему хочется и того и другого, несмотря на недавно съеденный стейк. Хорошо еще, что он не склонен к полноте, да и с обменом веществ пока все в порядке, но ведь он не молодеет, а значит, надо быть осторожнее. «Возьму только кофе», – думает он. Мелани появляется через несколько минут. Она стала еще крупнее. – Слушай, Мел, и как у тебя на все это хватает сил? Не пора ли уже пойти в декрет? Эта тройня может родиться в любой момент! Инспектор склоняет голову набок и показывает ему язык. Официантка берет у них заказ – кофе для Мэтью и снова кусок морковного торта с чаем «Эрл Грей» для Мелани. – Да, неприятная ситуация. Элис оказалась Дженнифер. – Мэтью берет из вазочки на столе пакетик с сахаром, но тут же кладет его обратно. Времени в обрез, так что руки можно оставить свободными. – Мягко сказано. – Помолчав, Мелани чуть подается вперед и добавляет: – Босс рвет и мечет. Так что у нас все как всегда – мы с тобой не встречались и не разговаривали. Хилл поднимает обе руки, мол, сдаюсь. – Ты же знаешь, я нем как рыба. – Ладно. Я, конечно, пропесочила Элис на тему закона и порядка, но, честно говоря, мне ее жаль. Особенно после того, как я все узнала: и о ее прошлом, и о том, что стряслось сегодня утром. Хилл рад это слышать. Мелани – тот человек, чье хорошее отношение дорогого стоит. И ничего, что беременная, нервы у нее – стальные канаты. Наверняка устроила Элис приличную выволочку. – Но я сама еще не все ей рассказала. Она, кстати, настаивает, чтобы мы называли ее Элис. Вроде как это ее второе имя и мать с сестрой уже привыкли. Короче, я сейчас сливаю тебе информацию, но завтра она все равно будет во всех газетах, а твое мнение мне надо знать сейчас. Алекс Саннингем исчез. – Ты серьезно? – Более чем. Он уже несколько раз не являлся отмечаться к своему куратору. А теперь выяснилось, что и в хостеле его нет. Мы не хотели поднимать шум, но, похоже, не выйдет. И дело не только в том, что мы хотим допросить Саннингема по делу Элис. Кстати, она должна знать – имеет на это право, – что он теперь наш главный подозреваемый. А я-то надеялась, что он уже у нас на крючке… Мэтью приподнимает бровь. Мелани вздыхает, и оба откидываются на спинки стульев, когда официантка ставит на столик их заказ. Едва девушка уходит, Мелани подносит к губам чашку с чаем, после чего продолжает: – Та малолетка – пятнадцатилетняя девица, с которой он сбежал в прошлый раз, – тоже пропала. – Шутишь! – Если бы. – Но ведь она вроде бы каялась перед журналистами, рассказывала свою историю, предостерегала других от совершения ошибок. Даже, кажется, говорила, что ненавидит Алекса. И что вы теперь об этом думаете? Он до нее добрался? Хочет отомстить? – Мы пока ничего не знаем. Ей ведь уже восемнадцать. Готовится к выпускным экзаменам, есть место в университете. В общем, нормальная девушка. Родители в ужасе, твердят, что она всегда сообщает им, если куда-то уходит, а тем более уезжает. Никто не знает, что теперь делать. Может, это совпадение. Или же агрессивная выходка со стороны Алекса. А может, и что-нибудь похуже… Мэтью вздыхает и делает глоток кофе. В памяти всплывает все, что он знает об Алексе Саннингеме. – Ты хочешь услышать, что я об этом думаю? Сначала девочка-подросток, теперь еще и Элис… Является ли это местью? – Да. Черт возьми, Мэтт, ну почему ты не у нас работаешь? Расследовали бы сейчас это дело вместе. Ну ладно, ты все равно с ним связан, так что помоги, а? Я верю твоему чутью, ты же знаешь. Ну скажи, что ты об этом думаешь? Ясно же, что по условиям досрочного освобождения Алекс не имеет права контактировать с этой девчонкой. С той группой, которая занимается исчезновением этой парочки, я еще свяжусь. Если все так и есть, то он профукает свое условно-досрочное. Но что нам думать о нем самом? Опасен он или как? Просто голова кругом. – Два года в тюрьме могли превратить Алекса в другого человека. Что он мерзавец, мы и так знаем, не исключено, что теперь он к тому же опасный мерзавец, склонный к насилию. Два года в тюрьме – это тебе не шутка. Крыша у кого угодно поедет. И я думаю, что такой тип, как он, вполне способен стать преследователем и выбрать своей мишенью девушку-подростка, чтобы отомстить. Считать иначе мы просто не имеем права. – Согласна. Надо его найти, и как можно быстрее. Мы уже планируем созвать пресс-конференцию, если девчонка не объявится до утра. – Значит, дело Алекса Саннингема опять будет во всех газетах. – Да, и Элис – или Дженнифер – придется решить, как ей быть дальше. Я рада, что именно ты передашь ей эту новость, Мэтт, но мне надо знать, как она отреагирует. Лады? Хилл допивает кофе и заглядывает в телефон. – Договорились. Но она – моя клиентка, так что все непросто. – Он умолкает, вспомнив, что это уже не так, ведь заказчик отказался от его услуг. Но, по правде говоря, он не готов бросить это дело, особенно теперь, после фальшивого нападения. Мэтью смотрит на Мелани. А еще из-за того жуткого случая, который произошел с ними во время учебы. Рейчел Аллен, молоденькую девушку, задушил именно преследователь, бывший поклонник. Снимки с места трагедии до сих пор стоят перед глазами, хотя прошло много лет… Вот и Мел, очевидно, взволнована по той же причине. И не просто взволнована – ей страшно ошибиться, сделать что-то не так. – Я пока не уверен, что там дальше с Элис, поэтому честно расскажу ей о нашем разговоре. Кстати, Мел, давай услуга за услугу. – Хилл снова заглядывает в телефон, в папку со снимками. – Мне надо знать, чья это машина. Черный «Гольф». – Он показывает ей картинку, затем увеличивает номерной знак, а Мелани делает снимок на свой телефон. – А что такое? – Может, и ничего, пока не знаю. Но я дважды видел этот «Гольф», пока наблюдал за Элис. Не исключено, что он ехал именно за нами, хотя, возможно, просто показалось. Выскочил этот мотоциклист, я отвлекся и потерял «Гольф» из виду. – Ясно. Я проверю и сообщу. А Элис пока пусть помучается, чтобы впредь было неповадно нас обманывать. Если до утра девчонка не появится, я тебе напишу, и ты предупредишь Элис до того, как СМИ растрезвонят об этом на весь свет. Но мне надо знать, как Элис отреагирует на новость. Признаюсь честно: ты лучше меня поймешь, что она думает об этой ситуации на самом деле. Мне важно знать, можно ли ей доверять в дальнейшем. Договорились? А потом я допрошу ее еще раз, официально. Может быть, у нее возникнут идеи, где искать Саннингема. Она обязана помогать нам, Мэтт. Время игр закончилось. Или она поможет нам найти его, или… В общем, работать с нами в ее интересах. Глава 23 ЭЛИС Мы спали в одной постели, но так, словно после ссоры, – каждый отвернувшись в свою сторону, избегая прикосновений. Сегодня четверг. Я все еще не пришла в себя после вчерашнего нападения. К тому же меня огорчает, что все теперь знают об Алексе и злятся на меня. Полиция, Мэтью, Том… Но есть и кое-что приятное: в зеркале я вижу нормальное лицо. Я то и дело ощупываю его, изумляюсь тому, что ничуть не пострадала, а еще радуюсь, что у меня есть немного времени на передышку – до следующей среды. – Кофе? – Голос Тома возвращает меня в комнату. К его настроению, которое так трудно прочесть. Он в пижамных брюках – я удивлена, раньше он никогда не надевал пижаму, я даже не знала, что она у него есть. – Да, если можно. – Я смотрю ему вслед, когда он выходит из комнаты, а потом оглядываюсь, отмечая идеальный порядок и подчеркнуто мужской стиль интерьера, который разительно отличается от того, к чему я привыкла. Квартира расположена на втором этаже дома, с балкона которого открывается чудесный вид на реку Экс. Отсюда удобно добираться и до центра Эксетера, и до вокзала, что особенно важно теперь, когда Тому часто приходится ездить в Лондон по служебным делам. Он начинал как юрист по уголовному праву, но впоследствии перешел в корпоративную сферу – больше денег, да и работа почти исключительно в офисе. Иногда он поговаривает о том, чтобы снять жилье в Лондоне, но, как и я, любит провинцию, побережье, а потому ему нравится эта квартира. В доме надежная охрана, так что можно ни о чем не беспокоиться во время отъезда, даже затяжного. На парадном входе ведется видеозапись, везде висят камеры, так что и для меня это место идеальное, почти как дом Лиэнн в Дорсете. У противоположной стены стоит огромный шкаф с зеркалом, который Том заказал пару месяцев назад за бешеные деньги, чтобы хранить в нем офисные костюмы и пальто. Натуральное дерево, не какая-то там ерунда из фанеры. По обе стороны кровати – одинаковые тумбочки в тон, и ни на одной из них нет такой свалки, как у меня в спальне. Я перевожу взгляд на ту половину кровати, где спит Том, – там стоит рамка с фотографией его родителей. Том очень похож на своего отца. Он был поздним ребенком, так что после рождения сына родители вскоре вышли на пенсию. Отец был хирургом, мать – врачом общей практики. Неудивительно, что последние события выбили Тома из зоны комфорта – он с детства привык к предсказуемости и надежности. Наконец он появляется с двумя кружками кофе, я беру одну из них и делаю попытку вымученно улыбнуться. – Так как мне тебя теперь называть – Элис или Дженни? – напряженно спрашивает он.