– Знаете что, Иан, а не выпить ли нам чаю? Заодно и обсудим ситуацию. – Прекрасная мысль. Я так и знал, что вы заинтересуетесь, как только поймете, с чем я столкнулся. Они спускаются в кухню, где хозяин дома начинает собирать на стол к чаю, суетясь и болтая при этом, как человек, не привычный к компании. Мэтью предполагал, что проблема Иана частично коренится в одиночестве, и теперь беспокоится, не подаст ли он старику ложную надежду своим визитом. К тому же Иан гораздо старше, чем он рассчитывал. По голосу лет шестьдесят, на деле же хорошо за семьдесят. – Видите ли, Иан, я все еще не уверен, что вы обратились по адресу, решив поручить расследование именно мне. Но мне кажется, что если вы расскажете мне о вашем деле подробнее, то я, может быть, что-нибудь придумаю. – Порекомендуете мне другого детектива, вы это имеете в виду? – Старик кладет на тарелку печенье – овсяное и сдобное, – пару вафель в шоколаде, берет тарелку и ведет Мэтью в гостиную. Там тоже царит безукоризненный порядок. Детектив сразу догадывается, что Иан спасается от одиночества уборкой, и ему становится совсем грустно. – Не возражаете, если я спрошу, Иан: вы живете один? Старик протягивает ему тарелку с печеньем, но Хилл отрицательно мотает головой. – Просто я обратил внимание, что в той спальне наверху, которой, по-видимому, особенно интересуются крохотные человечки, жила женщина. Ваша супруга? Дочь? Или другая родственница? Хозяин дома берет печенье, макает в чай и смотрит на него с таким видом, точно ждет, когда оно пропитается как следует. – Вы наблюдательны. Но я этого и ждал. Только не надо больше провоцирования, ладно, мистер Хилл? – А я и не собирался. Я только собираю информацию, которая нужна для того, чтобы понять, кто может вам помочь и как. – У меня есть дочь, единственная, она живет за границей. В Канаде. Джессика. – Иан отодвигает чашку, встает и идет к комоду, чтобы взять фотографию. С нее на Мэтью смотрит крупная жизнерадостная женщина лет пятидесяти, обнимающая большую черную собаку. – Мы не виделись уже много лет – к сожалению, ни у нее, ни у меня нет денег. Да, билеты на самолет сейчас стоят невероятно дорого. Да и страшно лететь – представляете, что будет с самолетом и с пассажирами, если эти маленькие негодники решат последовать за мной? Чрезвычайная ситуация гарантирована. Нет, я не могу взять такой грех на душу. – Разумеется. – Мэтью подносит руку к лицу, чтобы скрыть улыбку. Странно, но ему даже нравится этот странный старик. – Так вот. Звонить тоже дорого, вот мы и обмениваемся открытками, я и Джесси. Ну, там, знаете – Рождество, дни рождения. Джесси прислала мне свою почту, сказала, чтобы я писал туда, но я не могу. Для этого ведь нужен модуль? – Модем? – Ну да, вроде того. Мобильные телефоны вызывают рак, так что я не собираюсь подносить такую штуку к уху. – А Джессика знает про человечков? И про заговор? – Нет, конечно. Зачем мне тревожить ее на другом конце света? Вряд ли она чем-то поможет. И что я за отец такой, если буду досаждать дочери проблемами, которые она все равно не может решить за меня? – Так это комната Джессики? Там, наверху? – О нет-нет. Нет. – Вид у Иана становится подавленным. – Это комната Барбары. – Барбары? – Моей жены. И тут у детектива звонит телефон. Мелани Сандерс. – Прошу прощения, Иан, но мне необходимо ответить. Это очень важный звонок. – Разве вы не знаете, мистер Хилл, что мобильники поджаривают мозг? Нам ничего об этом не рассказывают, потому что существует заговор. Правительство в курсе, но ему нужно собирать налоги. Из-за этого телефона у вас будет рак мозга… – Ничего не поделаешь, придется рискнуть. – Мэтью выходит из комнаты в прихожую и, понизив голос почти до шепота, говорит: – Привет, Мел. Ну как там Алекс – есть новости? – Нет, ничего нового. Звоню сказать тебе, что я сейчас еду в редакцию газеты, где работает Элис, надо поговорить с одним из ее коллег. – Зачем? – Затем, что черный «Гольф», который, как тебе показалось, ехал за вами в среду, принадлежит журналисту из ее газеты. Некоему Джеку Трентеру. Я пока не хочу его пугать, так, задам пару вопросов в спокойной обстановке, и ладно. Сейчас нам нужен Алекс. Но на всякий случай хочу уточнить: ты что-нибудь знаешь про этого Джека? Элис о нем упоминала? – Нет, ни разу. Расскажешь потом, когда выяснишь, что это за тип, ладно? Я не на сто процентов уверен, что он за нами следил. Просто странно показалось. Но я спрошу у Элис, что она о нем думает. – Ладно. Да, и спасибо тебе за наводку. Я тебе напишу. Надо будет как-нибудь встретиться. Мэтью морщит лоб. Выдавать полиции конфиденциальную информацию от клиента вовсе не входило в его планы, но, похоже, именно так и получилось. Скорее он надеялся, что его подсказка поможет ей поймать Алекса и дело завершится. Интересно, зачем кому-то из коллег Элис понадобилось за ней следить? Глава 25 ОН – ПРЕЖДЕ Толстяк Брайан продолжает заглядывать в щель для писем, придерживая крышку ящика пальцами. – Я серьезно. Или ты откроешь, молодой человек, или я иду звонить в полицию. – Бабушка спит. Вы ее разбудите. – Нет, не спит. Я видел, как она ушла. Послушай меня внимательно – я просто хочу тебе помочь. Тебе не следует оставаться одному, ты еще слишком мал. Теперь, когда я убедился, что ты один, я не могу это так оставить. Совесть мне не позволит. Да и тебе вряд ли так уж весело сидеть одному, или я ошибаюсь? Он не двигается и ничего не говорит. А ведь толстяк Брайан прав. Ему вовсе не весело. И уже не в первый раз он задумывается над тем, почему бабуля считает, что ночью одному не страшно. Вот Брайан так не считает. Непонятные они, эти взрослые. – Знаешь, что я у тебя хочу спросить: у тебя есть «Лего»? – Голос Брайана звучит уже не столь угрожающе, а еще он повернул голову так, что в щель видно его глаза, а не нос. – «Лего»? – Он поворачивает голову и смотрит в угол, где в большой красной коробке хранятся все его игрушки. Конструктор «Лего» ему подарили на прошлое Рождество, они с бабушкой принесли его с благотворительной распродажи. А еще у него есть игрушечные звери и буквы, из которых складывается слово «зоопарк». Интересно, можно ли сказать об этом Брайану… – Просто я мог бы составить тебе компанию, пока твоя бабушка не вернется. Поиграем вместе, если захочешь. – Мне нельзя открывать дверь. Такое правило. – А еще по правилам ты не должен там находиться один, приятель. Так что выбора у тебя нет. Или ты откроешь дверь, чтобы я проверил, все ли у тебя хорошо, или я позвоню в полицию, и тогда уже они приедут проверить, все ли у тебя в порядке. Он направляет луч фонарика на дверь и медленно идет к ней – шаг, другой, третий. Сердце все еще ведет себя очень странно, колотится, как сверхбыстрая ракета. У двери он мешкает, вспоминая бабушкино правило никому не открывать, потом представляет, как приезжает полицейская машина с мигалкой и сиреной, из нее вылезают полицейские с наручниками, – и поворачивает защелку. – Вот хороший мальчик. Видишь, это было совсем не трудно, правда ведь? – Брайан быстро протискивается мимо него в квартиру и тут же закрывает за собой дверь. В руках у него жестяная коробка с цветами на крышке, взглядом он обшаривает гостиную. – Вы что-то ищете? – Ничего. Так где, говоришь, твое «Лего»? Он достает коробку и ставит ее на ковер, между диваном и креслом. Ему хочется спросить Брайана, что у него в коробочке, но он решает подождать. Оказывается, сосед замечательно играет в «Лего». Он ловко строит дом, и они расставляют перед ним зверей. Вообще-то неправильно, конечно, что это обычный дом, – это должен быть зоопарк. И еще он ловит себя на мысли, что было бы жутко страшно, если бы настоящий лев или зебра оказались вдруг на тротуаре возле их дома. Брайан рассказывает ему, как был однажды в сафари-парке и видел живых львов: они там везде, бродят без всяких клеток, а когда служители парка стали их кормить, они подрались из-за самого большого куска мяса. Потом он рассказывает про других зверей, которых видел в сафари-парке: про жирафов и гепардов, которые бегают со скоростью света. Затем Брайан выуживает из коробки с игрушками машинку, и они начинают другую игру: строят из «Лего» стену, которую машина должна пробить на высокой скорости. Мальчику очень нравится эта игра, и ему приходит в голову, что Брайан куда приятнее, чем он думал. – Так когда твоя бабушка возвращается домой? – С минуты на минуту. – Он соврал, хотя и сам не знает почему. Сосед хмурится: – Ты меня обманываешь, верно? В позапрошлую среду, когда я стучал, я прислушивался всю ночь. Она вернулась лишь под утро. Он пожимает плечами. Мисс Хендерсон в школе говорит, что так нельзя, все надо выражать словами, но ему нравится пожимать плечами. – Мне грустно думать, что ты сидишь тут один всю ночь. Твоя бабушка неправильно поступает, оставляя тебя тут одного, сам знаешь… – А что в коробке? Брайан улыбается: – Я рад, что ты спросил. Здесь у меня сюрприз. – Какой сюрприз? – Знаешь, я тут подумал, а давай мы с тобой заключим сделку. – Какую сделку?