Амели сидит на своем высоком стульчике, готовая приняться за второй завтрак. Утром она проснулась очень рано, и Салли героически встала и пошла готовить дочке хлопья с теплым молоком, включив мультики по телевизору, а Мэтью оставила досматривать седьмой сон. Мэтт только улыбается, вспоминая те дни, когда они с женой были уверены, что ни за что не разрешат дочке смотреть телевизор с утра пораньше. – Ну как, ты наелась, принцесса? – Я не принцесса. У меня же нет короны. – Амели ненадолго умолкает и склоняет головку набок, словно задумавшись. – Ты купишь мне корону? – Подумаю, – отвечает Мэтью, стараясь не смотреть дочке в глаза. Переговоры о приобретении для нее королевских регалий могут завести слишком далеко. – А почему мама делает такие худые блинчики? – хмурится девочка, когда мать ставит в центр стола тарелку традиционных тонких блинов. Салли кладет блин на отдельную тарелку, сбрызгивает лимонным соком, посыпает сахаром, сворачивает в трубочку, потом нарезает на кусочки поменьше, чтобы удобно было класть в рот, и подает дочке. – Я люблю толстые блинчики. Папа всегда делает толстые блинчики. Почему одни блинчики худые, а другие толстые? Мэтью уже собирается ответить, как вдруг у него звонит телефон. Неопознанный номер. Перенаправлен из его офиса. – Здравствуйте. Мэтью Хилл слушает. Чем могу помочь? – Заступать на дежурство с Элис ему только в десять, и он надеялся на спокойный завтрак с семьей. Тем более что день предстоит долгий и непростой. – Мы с вами не знакомы, но я очень беспокоюсь за Элис Хендерсон. Кто-то взял ее машину. И в квартире ее парня никто не подходит к телефону. – Извините, а вы кто? – Неважно. Важно то, что нам нужна ваша помощь. Срочно. – Простите, но мне нужно знать, кто звонит. И почему вы у нее в квартире? – Нет, я уже не в квартире. Я ехал за ее машиной, а теперь не знаю, что делать. Машину бросили. Самой Элис нигде нет. – Так. Объясните мне, где вы находитесь. Я приеду и позвоню… – Он едва успевает прикусить язык, чтобы не сказать «полиция», – откуда ему знать, с кем он говорит и на что рассчитывает этот тип? Нет, звонить Мелани Сандерс придется втихую. Но как можно скорее. Мэтт встает из-за стола. – Послушайте, вы можете не класть трубку? Я уже иду к машине. Не отключайтесь. Дайте мне одну минуту, потом расскажете подробности. – Как, ты уже уходишь? – В голосе Салли звучит тревога. – Ты вроде говорил, что вы сегодня позже. – Планы изменились. У меня нет выбора. Все будет в порядке. Не волнуйся. – Он по очереди целует жену и дочку в лоб, потом, не отрывая телефона от уха, выходит из дома, по пути хватая ключи от машины. Он понятия не имеет, розыгрыш это или нет – кто знает, может, сам преследователь решил ему позвонить, снедаемый извращенным чувством вины. Так что придется вести себя очень-очень осторожно. Он скрыл свое волнение от жены, но мысли в голове так и мечутся. Главное – не дать этому типу прервать разговор. Выведать у него имя. Еще какую-то информацию. И вместе с тем позвонить Мел Сандерс и попросить поддержки у полиции. Вот же черт! Да что же такое творится? Глава 61 ЭЛИС Изо всех сил я стараюсь выровнять дыхание. Три удара сердца – вдох, следующие три – выдох. Через нос. Господи, хоть бы его не заложило. Не хочу, чтобы Он видел мой страх. Почему-то мне кажется, что именно это ему и нужно: видеть, насколько я испугана. Но, если честно, он своего добился: мне так страшно, что я, кажется, вот-вот описаюсь. Я сжимаю мышцы и стараюсь не дать волне ужаса захлестнуть меня с головой, но все равно такое чувство, как будто я вот-вот захлебнусь своим собственным страхом. «Вдох… раз… два… три… Выдох… раз… два… три…» Прислушиваясь к своему хриплому дыханию, я вспоминаю маму, пластиковые кислородные трубочки у нее в носу. Только теперь я понимаю, как же ей приходится тяжело – не иметь возможности нормально дышать. Ничего не могу с собой поделать: при мысли о маме я вскидываю голову. Он, конечно, заметил мое движение, но ничего не сказал. Он вообще не произнес еще ни слова. Просто сидит напротив меня, весь в черном, и молчит. В комнате полумрак, так что я не вижу его глаза. Я пытаюсь вспомнить, какого он роста, каким показался мне, когда вошел в комнату и сел. Высокий? Как Алекс? Неужели это все-таки он? Но как? Сбежал из тюрьмы? В последний раз его отправили в тюрьму открытого типа. И когда он все это устроил? Когда его выпустили условно? Если это Алекс, то на что он способен? Он что, будет пытать меня? А Том? Что он сделал с Томом? Ранил? Или… хуже? Я представляю себе, как ничего не подозревающий Том спускается вниз и подходит к Алексу в мотоциклетном шлеме. Господи, когда же это кончится? Сколько еще он будет смотреть на меня и молчать? Скорее бы уже что-нибудь случилось. Я снова осматриваю комнату и убеждаюсь, что никаких признаков сырной проволоки или кислоты не видно. Значит, не надо о них и думать, не то станет еще страшнее. Надо дышать и думать о дыхании, а не о том, что он собирается делать. Не поворачивая головы, я повожу глазами сначала влево, потом вправо, и вдруг на меня накатывает странное чувство: где-то я все это уже видела. Нет, не предметы вокруг, а саму комнату, вернее, точно такую же планировку. Я невольно хмурю брови, вспоминая, взгляд мечется по сторонам. В чем дело? Почему комната кажется мне такой знакомой? Я снова обвожу комнату глазами. Слева кухня, старомодные шкафчики на стене вокруг окна с задернутыми шторами. На некотором расстоянии от окна что-то вроде стойки, которая делит помещение на две части: кухоньку и гостиную. Эта стойка – вот что мне кажется таким знакомым. Стойка и напротив нее входная дверь. Прямо передо мной тоже дверь, только внутренняя. Она слегка приоткрыта, за ней виден кусочек коридора, который ведет в ванную и, может быть, в спальню. И тут до меня доходит. Эта планировка – зеркальное отражение другой, точно такой же квартиры, которую я очень хорошо знаю, потому что много раз там бывала. Только там гораздо уютнее: вместо старомодных пластиковых дверок – крашеное дерево с фигурными ручками. Но в остальном все то же, точная копия, как будто отражение в зеркале. В такой квартире живет Джилл, активистка кампании по сносу ветхого жилья. Я знаю ее квартиру, потому что брала у нее там интервью. Снова оглянувшись, я убеждаюсь, что будто вошла в ее квартиру на третьем этаже, только отраженную в зеркале. Ничего не понимаю. А это тогда чья квартира? И тут он начинает двигаться: сует руку в карман, вынимает оттуда телефон, подносит к губам. Сняв перчатку, несколько раз прикасается к экрану и начинает говорить. Телефон настроен на громкую связь. Я слышу голос – тот самый, который звучал в телефоне редакции. Попущенный через какую-то программу. Низкий, механический, как у робота. Угрожающий. – Ну что, уже догадалась, Элис? Глава 62 МЭТЬЮ Мэтью еще раз проверяет адрес из сообщения и видит пустырь. Там два автомобиля. Первый ему знаком, он принадлежит Элис, но перед ним стоит другой, потемнее. Очень странно. Очень похож на тот черный «Гольф», который, как ему казалось, то появлялся, то исчезал позади него всю дорогу. Тот самый, на котором ездит один тип с ее работы. Хилл вытаскивает из кармана телефон и снова набирает Мелани: – Я на месте, Мел. – Наши скоро подъедут, Мэтт. Я тоже, минут через десять-пятнадцать. Что там? – Похоже, это все же ее коллега, Джек. – Господи. Хотя мы его подозревали. Допрашивали. А Элис там? – Пока не вижу. – Дождись нас, ладно? – Я напишу, если что. До связи. Мэтью нажимает на красную кнопку и медленно выходит из машины. Джек делает то же самое и спешит к детективу. – Так, Джек. Что здесь происходит? Где Элис? – В том-то все и дело. Я не знаю. Я ехал за ней, но все время терял из виду. Она обогнала меня. Я потратил слишком много времени. Свернул не туда. А когда снова увидел ее машину, уже здесь, ее внутри не было. – А почему вы не подписали свое сообщение, Джек? – Боялся, что вы не приедете. Решите, что я зря паникую, или расскажете полиции. Они и так с меня не слезают. Считают меня подозреваемым. Вот я и подумал, если они приедут сюда первыми, то просто арестуют меня, и все. Мэтью неторопливо идет к Джеку, держа руки вдоль тела и вывернув пустые ладони вперед, чтобы показать, что все спокойно. Парень явно на взводе, он то и дело проводит пятерней по волосам и резко поворачивает голову то влево, то вправо. Мэтью еще не решил, тот ли он, кто им нужен. Вдруг он что-то сделал с Элис, а теперь притворяется, будто потерял ее? Подойдя к Джеку совсем близко, детектив смотрит ему прямо в глаза. В них застыла тревога, зрачки расширены. – Почему ты ехал за Элис, Джек? Зачем? – Потому что она небезразлична мне, вот почему. Я за нее боюсь. Полиция, похоже, совсем бессильна. Вот я и хожу за ней по пятам, надеюсь успеть помочь, если что. – Ясно. Ну а здесь что происходит? – Не знаю я, не знаю. Поэтому и написал вам. Нам надо найти ее, Мэтью. Найти Элис. Хилл оглядывается. Не исключено, что Джек говорит правду. С другой стороны, может, он одержим Элис. Мэтью подходит к ее машине и заглядывает в салон через стекло. Никаких подсказок. Он дергает дверцы, каждую по очереди. Все заперты. И вдруг, почти рядом с машиной, он замечает на земле след, как будто протащили что-то тяжелое. След тянется через весь пустырь к забору, который окружает старый многоквартирный дом с окнами, забитыми досками. Сетчатый забор в одном месте разрезан, и следы волочения продолжаются за ним, ведя куда-то за здание.