Ребус захлопнул дверцу и направился к своему “саабу”. Он уже почти подходил к машине, как вдруг услышал за спиной шаги. Эдвардс резко развернул его, швырнул на капот “сааба” и держал за лацканы, пока неспешно приближался Стил. Ребус хотел было вывернуться, но проиграл схватку улыбчивому гризли. Тогда он попытался пнуть Эдвардса коленом в промежность, но тот был начеку и повернулся так, что Ребус попал ему в бедро, а потом всей массой навалился на Ребуса, и Ребус едва не задохнулся. Водитель фуры свесился из окна и что-то закричал; Стил помахал полицейским удостоверением, отметая все претензии. Из руки у него что-то свисало. Наручники, понял Ребус. Браслет защелкнулся у него на левом запястье. – Не… – начал было он, но опоздал. Другая его рука оказалась прикована к дверце “сааба”. – Придержать у себя пару старых браслетов не так уж сложно, – сказал Стил. – Проблема в том, что ключ, падла, слишком маленький, обязательно потеряется. – Он приблизил губы к левому уху Ребуса: – Ни ты, ни твоя братия не удосуживались обращать внимание на нас, патрульных. Я слышал все, что вы говорили, видел все жесты, которые вы выдавали, когда думали, что мы отвернулись. Никогда не забуду. Никогда… На ухо Ребусу попали мелкие капли слюны. По асфальту простучали каблуки кожаных ботинок Стила – он уже направлялся к “ауди”. Эдвардс ухмыльнулся и последовал за ним. Ребус попытался пнуть его вдогонку, но лягнул лишь воздух. Он смотрел, как “ауди” медленно выезжает на шоссе. Подождал несколько минут – может, вернутся? Внимательно оглядел землю, но Стил ключа не оставил. Водитель тягача тоже уехал, даже не взглянув в сторону Ребуса. Металл врезался в запястье. Ребус попытался выкрутить руку, но не смог как следует стиснуть пальцы. Наконец он достал из кармана телефон и набрал нужный номер. Прижал трубку к уху, дождался ответа и сказал: – Алекс, окажи мне небольшую услугу… После того как Алекс Шенкли освободил Ребуса, оба отправились в закусочную, взяли чайник чая, пару вафель в шоколаде и сели за столик у окна. – Хорошо, что ключ подошел, – сказал Шенкли. – Ты что, не помнишь? Один и тот же ключ подходит к большинству моделей. – Ребус потер покрасневшее запястье. Наручники он убрал в карман. – Так почему они это сделали? – Стил и Эдвардс? Тебе вряд ли захочется знать. – А вдруг захочется. Их появление связано со Стюартом Блумом? – Некоторым образом. Ты что-нибудь слышал про труп? – Что, например? – Например, про лодыжки. Ребус смотрел на Шенкли, тот кивнул: – На допросе упоминали. Я так понимаю, широкая публика о наручниках не знает. – И все же такое чувство, что каждый дятел в курсе. – Ребус помолчал. – Стил считает, это наших с тобой рук дело. – Наших? – Он вбил себе в голову, что мы могли убить Блума. – Тот Стил, про которого я тебе говорил? Который был на встрече Кафферти и Мэлони? – Он самый. – Вот сволочь. – Не поспоришь. – Ребус шумно отхлебнул чая. – Но ты же не убивал? – Джон, этот парень мне не нравился, но не настолько. Мне более чем хватило, когда Дерек объявил, что он гей. Сейчас-то я понимаю, сколько смелости надо для такого заявления, но тогда, сам знаешь, полицейские были не склонны миндальничать. Я понимал, что огребу, но в том-то и дело: я думал не столько о Дереке, сколько о себе. И когда сын говорит тебе, что он гей, – это одно, и совершенно другое, когда ты видишь, как они держатся за руки, видишь все эти поцелуи в щечку… – Шенкли глубоко вдохнул и шумно выдохнул. – Меня это напрягало, Джон, еще как напрягало. А уж когда оказалось, что Стюарт – частный детектив… – Ты огреб еще больше. – Босс пару раз резко высказался. Если бы он дознался, что я хоть чем-нибудь делился со Стюартом… – Шенкли выразительно провел пальцем по горлу. – Но ты ничем не делился, – констатировал Ребус. – Никогда, – подтвердил Шенкли. – Разумеется, кроме тех случаев, с “Бродягами”. – Скорее ради Дерека, чем ради Стюарта. Это Ребус мог понять – сын как-никак. – Дерека снова станут рассматривать под микроскопом – и наша братия, и журналисты. Думаешь, он сдюжит? – спросил он. Шенкли в этом не сомневался: – Он стал сильнее. И он хочет, чтобы того, кто это сделал, поймали. Поэтому я и знаю, что ему нечего скрывать. Он годами мучился, годами думал, что же произошло. – Ты уверен, что он ничего не знает? – Пара имен уже прозвучали. – Брэнд и Несс? – Я их уже слышать не могу. – Шенкли взглянул на Ребуса. – Да и про следствие он ничего хорошего не скажет. – Наши манеры тогда оставляли желать лучшего, – признал Ребус. – Кстати, о манерах: сам понимаешь, мы обязаны были рассматривать его не только как свидетеля, но и как подозреваемого. – А сейчас? – Сейчас, по-моему, никто ни на кого пальцем не указывает. – Джон, у тебя будут неприятности? – С чего вдруг? – Ты предупреждал меня насчет тех рейдов; ты угощал журналистов выпивкой, чтобы они оставили Дерека в покое… – Всегда к твоим услугам, Алекс. – А если это станет всеобщим достоянием? – Вряд ли полиция Шотландии захочет разбираться. У полицейских и так дел по горло. – Похоже, одно неверное слово, один неверный взгляд – и тебя обвинят в травле. В наше время такого бы не случилось. – Может, если бы случилось, оно бы и к лучшему, – уныло сказал Ребус и допил чай. 21 В штабе расследования шло совещание. Билла Ролстона и Дерека Шенкли уже отпустили восвояси. Рид, Гэмбл, Лейтон, Йейтс и Краутер сидели. Шивон Кларк, только что закончившая докладывать, стояла у стола Грэма Сазерленда. Проскользнувший в кабинет Фокс пристроился у двери. Коротко подытожив сказанное Кларк, Сазерленд спросил: – Где сейчас могут быть Мэдден и Спик? Есть идеи? – Если они еще работают, найти их будет несложно, – сказала Кларк. – Точка отсчета – Джеки Несс. – Правда, в этом случае мы его предупредим, – заметил Рид. Кларк отметила, что он потрудился над своей доской: к карте добавились фотографии с места преступления, сведений о действующих лицах стало больше, появилась даже распечатка постера “Зомби против Храбрых сердец”. Теперь, когда посторонних в кабинете не было, на доске нашлось место даже для снимка наручников. Фил Йейтс пустил по кругу список, составленный с помощью Дерека Шенкли, список вышел длинный, однако полным он не был, так что Йейтсу, а может, и Гэмблу придется корпеть над ним день, а то и два. Фокс и Лейтон, копавшиеся в материалах старого расследования, хоть и продвинулись, но их улов в виде новой информации или предположений оказался небогат. Тем не менее Мэдден и Спик и были той новой информацией, которая, как казалось Шивон, изрядно взбудоражила Сазерленда. Если бы не эта парочка, то в конце долгого рабочего дня следователям и похвастать было бы нечем. – Шивон, займись, – распорядился Сазерленд. – Эмили тебе поможет. Найди этих двоих и побеседуй с ними. – Он повернулся к Тесс Лейтон: – Они вообще не фигурируют в первом расследовании? Лейтон, переглянувшись с Фоксом, подтвердила, что нет, не фигурируют. – Список косяков все растет. – Сазерленд потер глаза. – Есть новости насчет машины или наручников? – спросил Фокс от двери. – Надеюсь, завтра появятся. – Сазерленд взглянул на экран телефона. – Давайте еще полчаса – и на сегодня все. Если кто-нибудь хочет остаться сверхурочно, то пожалуйста. Но от уставших мозгов мне толку мало, так что не забывайте делать перерывы. Я буду в том же пабе, что и вчера. На стойке каждого из вас будет ждать стаканчик. – Он набрал номер. – Но сначала я доложусь старшему суперинтенданту Моллисону. Он хочет утром провести пресс-конференцию, так что новости для журналистов надо приготовить с вечера. Прижав телефон к уху, Сазерленд направился к выходу, остальные восприняли это как предложение продолжить работу. Тесс Лейтон побрела к двери, Фокс вышел следом за ней. – А она вжилась в роль няньки, – прошептала Эмили Краутер. – Думаешь, там что-то большее? – спросила Шивон. – По-моему, она на него запала. – И на каких она западает?