– Мне в эту «Оку» даже садиться стыдно, – заявил Антон, когда они припарковались у дома Оксаны. Он вылез из машины, держа за горлышко литровую бутылку мартини Бьянко и пакет с закусками. – Да не садись! – возмутилась Оксана. Наглый он, конечно, был беспредельно. – Ходи пешком, мне-то что. – Да тебе самой-то как в этой тележке? Тебе бы джип подошел. Вот у меня был когда-то джип… Он нахмурился и замолчал, переносясь куда-то мыслями, а Оксана нарочито громко хлопнула дверцей и молча направилась к подъезду. Антон вздрогнул, очнулся и пошел следом. На кухне Антон принялся деловито выставлять на стол продукты, потом полез в шкаф за бокалами. Он вел себя бесцеремонно, словно у себя дома, а Оксана почему-то никак не могла сказать ему ни слова против и выгонять тоже не хотела. Ее телефон постоянно осаждала исстрадавшаяся от неведения Варя, которая, обнаружив пропажу дорогого пленника, словно помешалась во второй раз. И Оксана чувствовала потребность прятать инкуба, хотя бы ради того, чтобы обезопасить саму Варвару. – Где он?! – сходу заорала Варя, дозвонившись до Оксаны, когда та только-только перевезла Антона из Вариной квартиры к себе домой и в полуобморочном состоянии уложила на диван. Сделав несколько бесшумных вдохов и выдохов, ведьма постаралась придать голосу полную невозмутимость. – Ты о чем? – лениво спросила она, прикладывая палец к губам, потому что Антон как раз собирался заговорить. – Ты что кричишь с порога? Где здрасте? – Где Антон? – уже менее уверенно выкрикнула Варвара. – Что значит, где Антон? – изобразила Оксана удивление. – Должен у тебя быть. Он же даже выйти не может! – А вот, значит, смог! – На том конце провода раздались рыдания. – Не подействовало твое заклятье, не могла что-то покрепче поставить! – Я тебя предупреждала, что не знаю, как на инкуба подействует, – спокойно ответила ведьма. – Ты думаешь, он ушел? – Я не знаю, что думать. – Варя уже не кричала, просто тихо всхлипывала. Оксана с удивлением рассматривала Антона, растянувшегося во всю длину на ее диване. Что в нем настолько невообразимого, чтобы так убиваться? Ну, красивый мужик, и что? – Я вернулась домой, а его уже нет! Но он же не мог перешагнуть порог, я видела собственными глазами, почему теперь? Ты можешь его поискать своими способами? Оксана обещала сделать все, что в ее силах, и даже без дополнительной оплаты, и теперь Варя звонила с завидной частотой с одним и тем же вопросом. Сейчас телефон снова запиликал, и Оксана полезла за ним в сумку. Антон бросил раскладывать покупки и выжидающе следил за ней, вопросительно подняв красивые брови. – Алло? – спросила ведьма у трубки и, услышав надоевший Варин голос, скосила глаза к переносице. Антон сразу понял, демонстративно вздохнул и вернулся к прерванному занятию. – Да скажи ты ей, что меня обратно втянуло, – бросил он, когда Оксана в очередной раз отделалась от Вариного звонка. – Мне кажется, она уже и сама так начинает думать, – согласилась ведьма, помогая ему накрывать на стол. – Просто останется подыграть. Но если она потом тебя увидит? – Ну, увидит и увидит. Если боишься, поставь себе защиту, что ей от меня ставила, а я уж как-нибудь справлюсь, – недобро усмехнулся он и, откупорив бутылку, разлил вермут по бокалам. – Да что ты ей сделаешь, если на ней до сих пор защита?! – Вот черт, не подумал. Жаль. А ты сними! – Его синие глаза смеялись. Он взял бокал и приподнял его, чокаясь на расстоянии. Оксана пригубила свой мартини. – И что тогда? Поедешь ей мстить? – осторожно спросила она, пристально глядя на Антона. – Мстить? – Ну, за то, что взаперти держала. А главное, за то, что участвовала в обряде, который… Оксана замолчала. Она знала от Вари, что когда-то инкуба вытащили в наш мир, а затем загнали обратно. О том, как его убивали, Варвара рассказала только в общих чертах, стараясь обойти этот момент. Макс тоже кое-что об этом знал, но подробностями не делился, однако Оксана поняла, что отправляли Антона обратно вопреки его и Нининой воле. Он вернулся, но теперь Нина его не помнит, и ему есть за что злиться на ведьм, одна из которых считает теперь себя его спасительницей. – Ах, ты об этом, – процедил Антон и, в один глоток прикончив содержимое бокала, налил еще порцию. – Да, было время, я мечтал их уничтожить. Что там! У меня, кроме того, как мечтать и строить планы мести, и занятий других не было. Хоть как-то отвлекало от боли. Оксана встревоженно глядела на его исказившееся и сразу ставшее страшным лицо. Мрачные потемневшие глаза смотрели в никуда, бледные черты заострились и казались высеченными из камня, рот презрительно скривился. Сейчас он одновременно был и красив, и безобразен, и это длилось несколько секунд, но за то время сердце ведьмы успело провалиться в бездонную пропасть, настолько разителен был контраст между обычным нагловатым выражением лица Антона и той жуткой маской, что сейчас застыла на нем. Пугающий взгляд вдруг сосредоточился на Оксане, заставив ее внутренне сжаться, но постепенно потеплел, оттаял. Черты лица смягчились, и он слегка улыбнулся. – Я не знаю всего, что с тобой произошло, – тихо сказала ведьма. – Да и ладно. Потом как-нибудь расскажу, – ответил он равнодушно. – В общем, если мне и хочется за что-то отомстить, так за то, что меня выдернули сюда снова… Да не бойся, не тебе! Я же понимаю, ты просто исполнитель, – пояснил Антон, увидев испуганное лицо Оксаны. – Нина меня не помнит, и я не уверен, что достучусь до нее. Если же она вспомнит все до конца, то в ее память вернусь не только я. Кого она выберет, как ты думаешь? А мне тут больше ничего не интересно. Он снова опорожнил свой бокал, налил по новой себе и Оксане. Они оба почти без аппетита понемногу тягали закуски, выставленные на стол. Ведьма никак не могла отойти от увиденного. От того, настоящего, Антона, который на миг открылся перед ней. Его образ грубияна и простака был, как видно, всего лишь маской или ролью, а что творилось у него внутри и кем он являлся на самом деле, казалось тайной за семью печатями. – Но пока я тут, я лучше буду жить по-человечески, – продолжал Антон, усмехнувшись на слове «по-человечески». – Обычной, нормальной жизнью, испытывая ее радости, получая удовольствия. А таскать с собой желание мести, да мне заняться больше нечем, что ли? Это только в книгах пишут или в кино снимают истории, где бессмертные герои находят единственный смысл жизни – в мести. И волокут эту вечную, как они сами, потребность через все годы, вместо того, чтобы просто жить и наслаждаться жизнью. Это же сколько можно было за все это время испытать кайфа, если бы ты не циклился на желании отомстить. – И ты что, просто так это оставишь? – все еще не веря до конца в его слова, спросила Оксана. – Да, а что такого? Они и так уже наказаны, – пожал плечами инкуб. – Одна погибла, бедняжка. Ну, за это Нине спасибо, конечно, она на нее указала. Проведал я ее там, кстати, пару раз. И в то время, когда я еще жаждал мести, знание об этой жертве было бальзамом на мою… Ну, в общем, меня это очень утешало. – Он снова усмехнулся. – А второй тоже крепенько досталось, как раз той самой Варе. Она сначала разум, а потом силу свою потеряла. И по мне, так лучшим наказанием для нее будет то, что она, зная о моем существовании, о моем нахождении здесь, не сможет меня получить. Глядишь, и снова в больницу загремит, теперь уже надолго. – А остальные? – Да что ты такая кровожадная-то? – засмеялся Антон, и Оксана смутилась. – Если вдруг снова ко мне кто-то полезет или просто под руку подвернется, это другое дело. А так, специально гоняться за ними и тратить силы, много чести. Но они об этом не знают. Пусть боятся. Они почти допили бутылку. У ведьмы приятно шумело в голове. Ей было хорошо и уютно сидеть с красивым мужчиной за столом, пить вино, слушать его откровения. Он, вопреки ее опасениям, не стал использовать ее как жилетку, словно отключив свою грусть. Подперев рукой щеку, Оксана мечтательно разглядывала собеседника, любуясь правильными чертами лица, которые не так давно, исказившись, до полусмерти напугали ее, но это казалось уже нереальным. Антон смотрел на нее в ответ совершенно трезвыми глазами, подмечая, как млеет она от синевы его взгляда и выпитого мартини. Неожиданно он поднялся с места и, взяв в одну руку оба их бокала, второй рукой сжал Оксанину ладонь и потянул ее за собой. – Куда ты меня тащишь? – спросила она, вставая и вяло упираясь. – Отблагодарить, – лаконично ответил Антон. – Вот еще! Этого мне не хватало, я себя что, в грязи нашла? – попыталась возмутиться ведьма. – Плату за помощь получать в виде секса? – Да брось ты, я же из лучших побуждений! – Антон с еле заметной улыбкой повел ее в спальню, убеждая тихим вкрадчивым голосом. – Нина меня отшила, я грустный и одинокий, ты тоже. Это же мое предназначение, как-никак. Пойдем, пойдем, ты не пожалеешь, от такого не отказываются. Порозовевшая от смущения и вина, Оксана позволила привести себя в спальню и раздеть, затем, опустившись на постель и едва сдерживая дрожь, смотрела, как медленно и вальяжно снимает с себя одежду Антон, вспоминала, как впервые увидела его обнаженным тогда, у Варвары во время обряда, а в голову лезла совершенно неуместная мысль, что будет, если об этом узнает брат, который поручил ей совершенно иное задание. Глава 27. Ты мне веришь или нет? – Нина, постой! – Незнакомая чернявая женщина окликнула Нину с противоположной стороны Слесарного переулка и помахала рукой. Нина в позе, выражающей нетерпение, дождалась, пока та, озираясь, перебежит дорогу. – Пожалуйста, нам надо поговорить, это очень важно. – Простите, вы кто? – нахмурилась Нина. Женщина вздохнула, разводя руками. – Меня зовут Гульнара, и я еще одна часть твоей забытой жизни, – с робкой улыбкой сказала она. Нина продолжала недоверчиво коситься на нее. Сколько еще таких забытых частей? – Правда, совсем маленькая. Мы редко общались. Но у меня есть для тебя информация. Я знакомая Марины и Лады. – Вообще-то я тороплюсь, – сказала Нина. – Я постараюсь быстрее, это правда важно. Хотя мне столько всего нужно рассказать, и разговор может получиться долгим, – расстроилась женщина. – Может быть, мы в ближайшее время сможем встретиться и поговорить по-нормальному? «А собственно, куда я спешу? – угрюмо подумала Нина. – Домой мне не особо и хочется, несмотря на то, что Макса там нет. Пойти, что ли, послушать очередные бредни восставшей из прошлого? Главное, что не из мертвых». Сеансы психологии не помогали, странные люди продолжали лезть со своими знакомствами. Неужели она такая знаменитая? «Господи, закончится ли когда-то поток этих паломников?! Можно подумать, что я всем нужна и значу для них что-то важное, раз все так хотят быть причастными к моей прошлой жизни». – Ну, раз долго и важно, пойдемте где-нибудь посидим, – к удивлению женщины вдруг объявила Нина, и Гуля от неожиданности раскрыла рот. Она уже боялась, что придется за Ниной побегать. Она не видела ее с того страшного момента, когда обнаружила их с Эриком в коме, а перед этим у нее с Ниной была та самая встреча в фудкорте, до полусмерти вначале испугавшая Гульнару. Сейчас Нина была другая. Она не помнила свое магическое прошлое, не знала о трагедии, что случилась с ее любимым. Да, это снова была Нина с проблемами, но по другой причине: усталая и несчастная от того, что ничего не помнит, что ее еще сильнее запутывают. Теперь Гуля Нину совсем, конечно, не боялась, просто немного волновалась, станет ли она ее слушать. Несмотря на забытье, это была уже не та наивная и беззаботная девушка, с которой ее когда-то познакомила Марина в Доме ведьм. Дом… Его так и не удалось отстроить заново. За долгих четыре года! Уж сколько билась Лада, да и Марина помогала, чем могла. Гуля почти не участвовала из-за рождения дочери, но знала, что творилось на месте пожарища. Им все время что-то мешало. Срывались сделки и поставки строительных материалов. Пытались привезти дом целиком, но каждый раз хоть в одном звене цепочки да происходил сбой, и все отменялось. Когда наконец, пройдя через все мытарства, рабочим удалось приступить к строительству, начались новые неприятности: сначала сгорели заготовленные материалы. Потом на место, где возводили дом, рухнуло дерево с соседнего участка. Затем закоротило электричество, потом случилась утечка газа, а вскоре после этого ночью прорвало водопроводную трубу, и участок залило водой, которая долго не уходила. Когда же во время работ серьезно покалечилось двое работников, было решено поставить на этом точку. Что-то или кто-то не позволял им вернуться в то место, выживал их из родной деревни, мешая всем начинаниям. Защита, что ставили Лада с Мариной, не срабатывала, будто вступая в мощное противодействие с чем-то темным, она сразу терпела поражение. Женщины занялись продажей земли, но и это дело пока тоже не увенчалось успехом. Слухи про «невезучий участок» разнеслись быстро, и желающих его приобрести не находилось. Продавать за бесценок землю тоже не хотелось, хотя уже к тому шло. Все это сейчас пронеслось у Гульнары в голове. Нина практически начала свой магический путь в их Доме. И она же сравняла с землей это место. Тем временем начал накрапывать мелкий дождь. Нина, прикидывая, в какое кафе им заглянуть, вдруг удивилась собственной странной мысли: а не позвать ли ее к себе? Да, безрассудно приглашать незнакомку в гости, но для нее и Макс был незнакомцем, однако же она с ним теперь живет. А эта Гуля знает ее подруг, так почему бы и нет? «Да гори оно все синим пламенем!» – разозлилась Нина неизвестно на кого и предложила: – Может, ко мне поднимемся? Я тут живу совсем рядом. – Я знаю, – кивнула Гуля. – А Максим сейчас не дома? – Вы знаете Макса? – удивилась Нина, а заодно и обрадовалась: ну, значит, и впрямь старая знакомая. – Лично мы не знакомы, и я как раз хочу о нем поговорить. Так он там? – Нет. – Тогда пойдем. Нина насторожилась, но и заинтересовалась. Что-то про Макса, что скрыл и он сам, и девчонки, которые, как выяснилось, многое недоговаривали? Отлично. На лице ее заиграла победная улыбка, словно она вела гостью к себе домой назло всем. – То, что я расскажу, наверное, покажется тебе вначале абсурдным, – предупредила Гульнара, пока они поднимались в лифте. – Только выслушай сначала, очень прошу. Ты поймешь, что я слишком о многом в курсе, чтобы врать. – Хорошо, – пожала плечами Нина. – И еще… Мы на ты? – Конечно. По крайней мере, раньше так было. Нина отперла дверь и впустила в квартиру старую-новую знакомую. Войдя, Гуля застыла на пороге и прищелкнула языком. – Вот это да! А ведь это еще круче, чем особняк, – вырвалось у нее, и она осеклась. Не так быстро. Тем не менее Нина за это зацепилась, потому что слово «особняк» с недавних пор ассоциировалось у нее с психологом Эриком Романовичем. – Какой особняк? Ты сейчас о чем? Гуля молча покачала головой. Нина обошла гостью, которая никак не могла двинуться с места, и отправилась через кухню на балкон. Гуля наконец мелкими шажками засеменила следом, задрав голову, чтобы посмотреть, куда ведет лестница, восторженно окинула взглядом наклонные панорамные окна, а на балконе вообще принялась ахать. – Слушай, все-таки мы не на экскурсии же, да? – не выдержала Нина.