– Еще достаточно рано, – спокойно ответил Эрик. – Спала часов семь. Кто-то спит, кто-то блюдет Оксану. Она никак не придет в себя. И тут я вспомнила истерику рыжей ведьмы, сестры Макса. Неужели у нее так все далеко зашло? У меня словно тисками сдавило сердце, до боли. Ей пришлось пережить почти то же самое, что и мне: увидеть смерть любимого, и по иронии судьбы это был тот же самый мужчина. Только моего убили, а ее любимый сам выбрал для себя этот путь. Ради меня. Мы повалялись еще немного, и наконец я, устав лежать, решила выйти, хотя пересекаться с Оксаной мне совсем не хотелось. Глава 40. Опустела без тебя земля… Оксана очнулась ближе к утру и не сразу поняла, где находится. Еще не рассвело, и комната была наполнена ночными тенями. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что лежит в одежде поверх покрывала на двуспальной кровати. Теперь Окси узнала это место: гостевую комнату, в которой они остановились с Антоном. Этой ночью закончилось ее короткое счастье. Она готовила себя к тому, что чудесные дни не будут длиться вечно, но не ожидала, что это произойдет именно так. Она свесила с кровати ноги в тонких шерстяных носках, сгорбилась и тихонько заплакала. Смутно припоминая, как бесновалась вчера в руках двух колдунов, она пока не представляла, как оказалась здесь. Наверное, они усыпили ее и перенесли наверх. Чтобы не мешала праздновать победу. Победу, которую она помогла им одержать ценой такой жертвы. Все знали, чем окончится этот ритуал, а она, глупая, наивная, собственными руками принесла в жертву свою любовь. Но Антон сам помогал составить этот обряд. Неужели он тоже знал, что погибнет? Оксану зазнобило. Она решительно встала, вытерла слезы, которые тут же заструились по новой, включила боковой свет и подошла к зеркалу. Оттуда на нее смотрела злая зареванная женщина с растрепанными ярко-рыжими волосами. Какое-то время посверлив глазами свое отражение с дрожащими губами и покрасневшим носом, она снова вытерла мокрые щеки. Ничего, возможно, Антона снова можно вернуть. Его уже не один раз сюда вытаскивали, и у нее даже остались нужные слова. Просто надо снова попросить Макса, и он не сможет ей отказать, она столько для него сделала! Подумав об этом, Оксана осеклась. Как же, сделала для него. Последнее, что она натворила – предала брата ради просьбы любимого. Но только у судьбы черный юмор, и она все извратила по-своему. Оксана пошла на ритуал ради Антона и его же и потеряла. Получается, если бы она помешала Эрику и его приспешникам провести чертов обряд, то и Антон был бы жив, и Макса она бы не предала! А сейчас она потеряла сразу обоих. Но могла ли она помешать? Что ей было делать, запереть, как тогда у Вари? О боги, да лучше бы он к этой полоумной вернулся, чем так! Не в силах больше находиться в замкнутом помещении наедине со своими горькими мыслями, Оксана вытащила из гостевого шкафа верхнюю одежду, сунула в объемистую рыжую сумку ключи от машины, небрежно брошенные Антоном на трюмо, и, взяв в руку ботинки, в одних носках вышла за дверь и на цыпочках спустилась по лестнице. В большой комнате с высокими окнами, где вчера проводили обряд, уже не было ни лежаков, ни зеркал. «Куда же они дели то, что от него осталось?» – подумала вдруг Окси, и ее губы снова задрожали. Она до боли закусила их, чтобы не разрыдаться в голос и не разбудить кого-нибудь. Прокравшись через комнату к выходу, она на пороге обулась, застегнула теплую куртку и, очень тихо приоткрыв дверь, осторожно вышла на крыльцо. На улице было светлее, чем в доме. Вдалеке сквозь силуэты деревьев мрачно чернела озерная вода. У дома стояли два внедорожника, уже обильно засыпанные осенними листьями. Оксана подошла к черному, тут же вспомнив слова Антона, мол, «вылезаешь такая из черного джипа, вся огненная…», судорожно вздохнув, снова подавила прорывавшиеся рыдания и, пискнув электронным ключом, открыла водительскую дверь. Решительно вставив ключ в замок зажигания, она вдруг снова залилась слезами и скоро поняла, что в таком состоянии вести машину не сможет. Слезы застили глаза, и доехать в сумерках почти на ощупь, ничего не видя, можно было лишь до ближайшего дерева. Выскочив из машины и со злостью изо всех сил хлопнув дверцей, Окси зашагала к озеру. Небо над ним уже начинало еле заметно бледнеть, и на фоне посветлевшей воды четко вырисовывались два столбика: поставленные на попа бревнышки, где вчера сидели Нина с Антоном. О чем они разговаривали? Может быть, он рассказал ей о своих планах, и эта стерва с радостью приняла его помощь, его жертву. Черт, она и брата ее бросила! Просто молча сбежала, а ведь у Макса точно к ней что-то было. Оксана достаточно хорошо знала брата и видела, как он мечется внутри себя, сам не понимая, что происходит с его чувствами. Ведьма уселась на сырое бревно, на котором вчера сидел Антон. Где-то вдалеке в воде плеснулась рыба. Зазвучали птичьи голоса. День просыпался, оживал лес. Оксана не заметила, что, разбуженный ее громким хлопком, на улицу вышел Михаил и сейчас, привалившись плечом к колонне навеса над крыльцом, молча наблюдает за ней. Мало ли куда ее понесет. Вдруг топиться пойдет. Или дом решит поджечь. От близости к воде Оксана быстро продрогла. У нее начали стыть ладони, и она спрятала их в глубокие карманы куртки. Рыжая кожаная сумка валялась рядом на влажной траве. «А ведь это он вчера так попрощался», – внезапно подумалось Оксане, когда она, снова и снова перебирая в памяти вчерашний день и запоздало пытаясь придумать отходные пути, дошла до воспоминания об их безумном, долгом и таком страстном соитии. Вот почему он, несмотря на присутствие многих людей в доме, ничуть не смущаясь поволок ее наверх, чтобы заняться любовью. Он знал, что это в последний раз. Хотел, чтобы в памяти ее осталось что-то яркое. Вот спасибо, лучше бы что-то ужасное сделал, чтобы не так было больно его терять! Тем временем Михаил решил рассекретить свое присутствие и не торопясь подошел к ней. – Не замерзла? – спросил он, и ведьма, вздрогнув, обернулась. Увидев Михаила, который с теплом глядел на нее, она неопределенно покачала головой, шмыгнула носом и снова уставилась на воду. Мужчина присел рядом. – Вы все знали? – скорее утвердительно, чем вопросительно процедила Оксана. – Знали, что это за обряд? – Нет, – просто ответил Михаил. – Этого никто не знал. Мы сами были поражены. – Как же, – бросила Оксана и снова замолчала. – Пойдем в дом, – не отставал маг. – Веришь ты или нет, но все тоже расстроились. Мы надеялись, что вы оба присоединитесь к нам. Никто не ожидал, что у обряда такой подводный камень. – Да уж, камешек, – ядовито ответила Оксана. – Подумаешь, одним человеком меньше. – Оксан, вообще до конца не понятно, что произошло. Но Эрик, будучи там, видел, что инкуб сам соединил эфирное тело Нины с физическим и остался между ними, как астральная нить. Ему явно было больше известно об изменении тонких материй, чем нам. И одно можно сказать точно, он не умер. Оксана удивленно вскинулась на Михаила, в ее потухших глазах блеснула надежда. Слабое, конечно, утешение: ведь она его больше никогда не увидит, не почувствует, не коснется. Но знать, что он остался жив, пусть и в какой-то новой форме. Хоть что-то. – Поднимайся, ты вся дрожишь, – снова позвал Михаил и, вставая, протянул ей руку. Оксана покорно уцепилась за нее ледяной ладонью и, поддев другой рукой намокшую сумку, поплелась за ним. На кухне их уже ждала Вадома с горячим травяным отваром, которым она принялась отпаивать окоченевшую Оксану. – Опять усыпить меня хотите, – пробурчала та, хлюпая носом, когда перед ней поставили большую дымящуюся чашку со сладковатым ароматом. – Там успокоительные травки есть, да, – ответила Вадома. – Но ты не заснешь. Просто острая боль немного притупится. – Отсыплете мне потом с собой пару килограммчиков? – съязвила Оксана, вцепляясь обеими руками в горячую чашку и отхлебывая маленький глоток. Вкусный, душистый травяной чай обжег горло, и по телу почти сразу разлилось приятное тепло. Через открытую дверь ведьма увидела, как большую комнату широкими шагами пересек Эрик и скрылся где-то в недрах дома. К завтраку спустились и Гуля с дочкой. Гульнара беспокоилась, что Эля станет раздражать несчастную Оксану смехом или лепетом, но дочка, к ее удивлению, очень тихо прошла за стол и сидела молча, с серьезным видом. Через какое-то время к ним присоединились и Нина с Эриком. К их приходу Вадома с Гульнарой уже нажарили на всю компанию пышных сладких сырников с изюмом и выставили их на стол вместе с вазочкой густой сметаны. Позавтракали в тишине. Оксана чувствовала, что всем давно не терпится расспросить Нину, как она себя чувствует и вернулась ли память, а возможно, и обсудить дальнейшие планы, которым так хотел помешать Макс. Но все, словно сговорившись, лишь изредка перебрасывались ничего не значащими репликами. Наконец с тягостным завтраком было покончено, и вдруг Нина, выйдя из-за стола, поманила рыжую ведьму за собой. Скривившись, словно она только что откусила лимон, Оксана тем не менее пошла за Ниной. Они расположились на диване в большой комнате, и Оксана с мрачным ожиданием уставилась на бывшую соперницу и причину ее несчастья. – Антон тебе кое-что просил передать, – без обиняков начала Нина, спокойно глядя Оксане в лицо. У той задрожали губы. Почему, почему он даже для последних своих слов, предназначенных Оксане, использует эту женщину? Она сдавила пальцами переносицу, чтобы остановить очередной поток слез. Как-то не особо подействовали ведуньины травки-то, подумалось ей. – Он тебе письмо написал. Сказал, что оставил в бардачке машины, в самой глубине. Оксана недоверчиво взглянула на Нину. Все-таки, получается, он знал обо всем заранее? Если даже письмо подготовил! Он был с ней, зная, что скоро все вот так закончится. Даже когда обещал, что после возвращения к Нине памяти они спокойно заживут вдвоем, пусть и без любви с его стороны, он уже планировал свой поступок? Оксане стало тяжело дышать, и она нервной рукой дернула горло водолазки. Не помогло. Словно кто-то невидимый душил ее за шею. – Тебе от этого не станет легче, но я когда-то пережила почти то же самое, – тихо начала Нина. – И я только сегодня об этом вспомнила. – Конечно, то же самое, – ощерилась Оксана. – Да, Оксан. Ведьмы убили Антона у меня на глазах, а я не смогла его спасти и не знала, что с ним стало дальше. Потом выяснилось, что он полгода был заточен в доме белых ведьм и страдал от страшных мук. Я спалила эту избу и отпустила его домой, в его мир. Сейчас я точно могу тебе сказать, что он жив и не испытывает боли. – Конечно, теперь вы снова вместе. Не жирно? – Мы не вместе. – Оксана вдруг с изумлением увидела, что глаза Нины наполняются слезами. – Поверь, если бы я знала, что так произойдет, я бы не согласилась на обряд. Я бы ни от кого не приняла такую жертву только ради того, чтобы ко мне вернулась память. Пусть даже это и не смерть, а перерождение. Про то, что задумал Антон, не знал никто. Мы пока с таким не сталкивались. Да, Антон же хвастался, что он первопроходец. Оксана поняла, что Нина не лжет. Это было его личное решение, и даже некого винить, и не на кого излить свою злобу. Вон, Нинке хоть было кого ненавидеть. У нее для этого были ведьмы. А ей остается ругать только себя за то, что вообще вытащила его сюда, потом спасла от Вари и умудрилась влюбиться. Сколько бы тогда она ни убеждала себя, что все это временно, зарождающейся любви и надежде, похоже, было глубоко фиолетово. – А ты чувствуешь… – робко начала Оксана. – Ты чувствуешь, что он рядом? – Нет, – покачала Нина головой. – Увы, как раньше никогда я не чувствовала свое астральное тело и тем более нить, связывающую его с оболочкой, так и сейчас. Но я просто знаю, что он рядом. – Ты права, легче не стало, – сказала Оксана и, насупившись, замолчала. И тут же вскочила и отправилась к двери: письмо! * * * Дочитав письмо Антона, Оксана еще какое-то время сидела в промерзшей машине. Он просил прощения, говорил, что не мог поступить иначе, благодарил ее за свое возвращение и за помощь, за чудесные дни, проведенные вместе, в общем, в письме была куча банальных фраз, написанных каллиграфическим почерком. Надо же, даже тут у него все было идеально. Наверное, такому существу и впрямь нельзя находиться долго на земле. Но в конце своего обращения Антон просил Оксану не идти слепо за братом, оставаясь с Эриком и его единомышленниками. – «Максу не победить, я в этом уверен, не позволяй ему утянуть себя на дно», – вслух прочитала Оксана и огрызнулась в никуда: – Вот уж сама теперь решу, что мне делать! Одну твою просьбу я уже выполнила. На ум вдруг пришли карты, которые она вытянула незадолго до их разговора на эту тему. Все теперь представало в ином свете. Под «Магом» она теперь видела исключительно властную фигуру Эрика, который вряд ли был удручен жертвой Антона. Что значила на самом деле карта «Дурак»? Оксану, слепо влюбленную в инкуба, или самого инкуба, готового на жертву ради бывшей возлюбленной? Карту «Влюбленных» она приняла за них самих с Антоном. Картинка вселяла надежды на их новую общую жизнь, но все оказалось не так просто. Лестница среди облаков, уводящая в небо, теперь напоминала об астральной нити. «Мир» завершил путь Антона, снова освободив его от телесной оболочки. Все трактовалось теперь иначе. Значит, и гадалка из нее никакая. Оксана вернулась в дом. Похоже, пока никто не собирался отчаливать. Рассевшись на диване и креслах в просторной светлой комнате, где проводился ночью обряд, компания что-то оживленно обсуждала. Может быть, планы по захвату мира. А может быть, предстоящий день. Например, шашлыки и рыбалку. На лицах не было той серьезности, что должна быть присуща заговорщикам во время сходки. – Вернулась? – весело спросил Эрик, стоявший посередине комнаты, и махнул рукой на кресло. – Присаживайся. Ты же теперь с нами? Или как? – Еще не решила, – сдавленно ответила Оксана, усаживаясь в мягкое кресло, тихо заскрипевшее под ней. – Недосуг как-то подумать было. – Максу все равно не победить, – с уверенностью продолжал Эрик, и Оксану поразило, что он будто процитировал слова из письма. – Хотя я и не знаю, что он задумал. Но мы уже слишком сильны, чтобы кто-то мог нам противостоять. Даже несмотря на помощь извне. Ведь все мы прекрасно знаем, что твой брат не сам все проворачивает. Может, и люди живыми ему именно для этого нужны? Оксана молча отвернулась к окну. Бодрый напор Эрика раздражал, хотя она ему верила. Силы брата, которые имели обыкновение заканчиваться на самом нужном и интересном месте, подпитывались исключительно его связью с потусторонней сущностью. Эти же колдуны владели магией постоянно. А сама она даже погадать правильно не может. – Кстати, может быть, ты, примкнув к нам, заодно просветишь нас и о планах братца? Хотя бы о том, зачем ему потребовалось подсылать своих наемников убить Нину? – Что?! – вытаращилась на него Оксана, подскакивая в кресле. – Хочешь сказать, ты не знала? – Конечно, нет! – возмутилась Оксана, бросив быстрый испуганный взгляд на Нину. Об этом она действительно слышала впервые, хотя, когда первое изумление спало, подумала, что Макс вполне на это был способен. Уж если ему ради пополнения запасов магии не было жалко всех тех несчастных облапошенных самоубийц, то убить бросившую его бывшую, тем более чужими руками… почему бы и нет? – Как ты думаешь, чем это для него закончится? – Вы и его у меня отберете? – сдавленным голосом произнесла Оксана, чувствуя, что теряет последнюю опору под ногами. Она принесла в жертву свою любовь, но вместо благодарности Эрик теперь убьет ее брата из мести за Нину. Лишит ее единственного близкого человека. Эрик долго сверлил Оксану изучающим взглядом, из глаз его сквозило холодное безжалостное веселье. – Ты столько для нас сделала, – с нажимом произнес он, – что мы будем великодушными. Среди нас ему точно не место. Если успеет вовремя скрыться, никто его разыскивать не будет, – пообещал Эрик. – А тебе мы будем рады, но принуждать, конечно, не станем. Хотя для тебя это было бы явно лучшим вариантом. Подумай об этом. Тут скоро так все сильно изменится… – Он присвистнул. Вскоре присутствующие оделись и высыпали на улицу. Отъезд в Москву к домашним заботам и завоевательным планам был назначен на завтра, а сегодня заговорщики просто отдыхали в чудесном месте под холодным осенним солнцем. Слушая треск ломаемых веток, которые Нина бросала в разгоравшийся костер у озера, веселые голоса, перекликающиеся в лесу, и звонкий смех Эльвиры, подкидывающей в воздух осенние листья, Оксана изнывала от разрывавших душу противоречий. Ей хотелось бежать сломя голову из этого места, где закончилось ее короткое счастье, и одновременно она мечтала остаться с этими людьми, потому что ей вдруг стало казаться, что именно они знают какой-то единственно нужный и верный путь. Глава 41. День страха В темную холодную ночь на первое ноября, ту самую, которую где-то в народе называют языческим именем Самайн, а где-то празднуют как Хэллоуин, канун Дня всех святых, в Москве начали происходить странные и неприятные вещи. Практически все жители и гости столицы, находясь в небольшой зоне недалеко от центра Москвы, стали испытывать необъяснимый панический страх. Он возникал без причины, на совершенно ровном месте. Просто человека ни с того ни с сего охватывал сверхъестественный, почти мистический ужас, который мешал ему мыслить здраво, принимать решения, что-то вообще делать. Единственным желанием было – бежать, скорее бежать прочь. Эпицентром необычного воздействия на людей являлось недостроенное и давно заброшенное высотное здание: жилой дом, стройку которого давно заморозили, вокруг вознесли хлипкий заборчик и больше никаких движений не предпринимали. Дом не сносили, не пытались возобновить строительство. Он очень давно так стоял, даже днем затеняя пространство вокруг и пугая черными слепыми глазницами неостекленных окон, а ночью возвышался как высокий каменный призрак, от которого веяло страхом и холодом.