Девушка кивнула. – Спросили, дома ли он, но больше ничего не сказали. Парень с дредами приходил сюда пару раз. Под кайфом. Джим работает в приюте; там помогают таким, как этот черный, – консультации психолога и все такое. Джим не впустил его в дом. Они с Джимом разговаривали на крыльце, а Молли подбежала к этому парню и укусила за руку. – Когда это было? – Вчера. Он стоял прямо вот здесь и орал. – Ты слышала, что он говорил? – Что собака укусила его за руку. По-моему, он какой-то сатанист. – Э-э, возможно. Ты… – Я закрываю дверь. – Нет! Погоди! А как же… Дверь захлопнулась. Потерпев поражение, я отвел Молли к черному ходу, где нашел десятифутовый обрывок цепи. Видимо, вчера Молли отсюда сорвалась и пробежала семь миль – туда, где, по ее мнению, находился хозяин. Не может быть! Я обмотал цепь вокруг ошейника, попытался завязать ее узлом, а затем сел в машину. Джон не сдвинулся с места, но его грудная клетка ритмично поднималась и опускалась: значит, жив еще. Я обрадовался, ведь через пару минут мы должны быть в «Уолли», а мне совсем не улыбалось открывать магазин в одиночку. * * * Если бы я знал, что произойдет на работе, то, конечно, не поехал бы туда. И, кроме того, снял бы с себя штаны. Однако даром ясновидения я не обладал – по крайней мере, на тот момент – и поэтому в семь утра остановил машину у магазина «Видео Уолли», где работал уже два года, а Джон – примерно пару месяцев. Мой друг вечно жаловался на Уолли, называл его жадиной, говорил, что он давным-давно должен увеличить мне жалованье. На самом деле, в компании не было никакого «Уолли» – так звали существо, похожее на DVD-диск, изображенное на вывеске магазина. Джону я ничего об этом не сказал. Не хотел его расстраивать. Ниже приведена расшифровка разговора, который состоялся на парковке. – Джон, мы у магазина. Вставай! Джон? Джон? Джон? Вставай, Джон. Джон? Я вижу, что ты дышишь, значит, ты не умер. А это значит, что тебе нужно подниматься. Джон? Нам пора на работу. Ты проснулся? Джон? Джон? Джон, проснись. Джон? Наконец я вылез из машины, подошел к двери пассажира, потянулся к ручке – и замер. Джон сидел, уставившись в одну точку. Он дышал и моргал – но при этом был где-то далеко. Отлично. И что теперь делать? Наверное, вы сейчас подумали: «Нужно вызвать скорую». Да, умный человек поступил бы именно так. Ну а я в течение нескольких минут экспериментировал, тыкая в Джона пальцем и хлопая его по щекам. Все тщетно. Наконец я обнаружил, что можно выманить Джона из машины, используя в качестве приманки отобранные у него сигареты. Шаркая, он медленно шел за ними, словно сомнамбула, и на другие раздражители не реагировал. Усадив его за компьютер, я дотянулся до мышки и открыл файл с таблицей. Теперь, если кто-нибудь войдет в магазин, то решит, что Джон поглощен работой. Я оглядел творение рук своих, подумал еще немного, затем согнул правую руку Джона и подпер ей его подбородок. Теперь казалось, что мой друг задумался. Я убрал фильмы, которые клиенты брали в прокат, и разложил по коробкам новые поступления, чтобы это не пришлось делать Тине. При этом мне удалось не вызвать подозрений у пары случайных посетителей, которые почему-то не заметили «Блокбастер», находившийся в двух кварталах от нас. Когда после обеда у меня выдалась свободная минутка, я полистал телефонный справочник, подтащил стул к телефону и набрал номер. Два гудка, затем в трубке раздался чей-то голос: – Церковь святого Франциска. Я замялся. – Угу, э-э… Мне нужно поговорить со священником. – Я – отец Шелнат. Чем могу помочь? – Здравствуйте. У вас есть опыт в демон… демонистике, да? Демонологии? Ну там, духи, одержимые и все такое? – Ну-у-у… Лично мне сталкиваться с подобными вещами не приходилось. Если люди жалуются на то, что испытывают необъяснимый страх или слышат голоса, мы обычно отправляем их к психологу. Кроме того, во многих случаях помогают лека… – Нет-нет-нет, я не сумасшедший. – Я бросил взгляд на Джона: тот все еще был без сознания. – Один мой друг… – Я ни на что не намекаю. Послушайте, заходите ко мне, побеседуем, а если потребуется помощь профессионала, то мой деверь – очень хороший специалист, честное слово. Как вам такая мысль? Может, заглянете? Минуту я думал, потирая свободной рукой висок. – Святой отец, как по-вашему, на что это похоже? – Что на что похоже? – Сумасшествие. Психическое заболевание. – Ну, человек никогда точно не знает, здоров он или нет, верно? Больной мозг не в состоянии поставить диагноз самому себе – это все равно, что пытаться увидеть свой собственный глаз. Я еще немного подумал. – Ладно, предположим, что я взаправду – ну, то есть, действительно столкнулся с тем, что выходит за… ОЙ! Укол в бедро, похожий на укус пчелы. Я вскочил, опрокинув стул; телефонная трубка, повисшая на проводе, стала биться о стену. Я попытался вытащить из кармана шприц, найденный в квартире Джона. Но не мог. Проклятая штуковина застряла в ноге. Я потянул сильнее и почувствовал, как рвется кожа и волоски. Сжав зубы, я зашипел от боли, на глаза навернулись слезы. Я дернул и вырвал шприц, одновременно вывернув наружу карман: на белой ткани виднелась дыра размером с десятицентовик, с кровавыми разводами по краям. На кончике шприца повисла капля черной вязкой жидкости. И – я постараюсь не материться – когда из этого сучьего шприца полезло черное дерьмо, мне показалось, что оно покрыто волосами. Нет, не волосами – оно, словно кактус, было покрыто долбаными иголками. Я уже упоминал о том, что эта штука двигалась – дергалась, будто пытаясь выбраться наружу? Я бросился в туалет для персонала, держа шприц в вытянутой руке. Хотелось зашвырнуть его в унитаз, но я представил себе, как эта дрянь размножается в городской канализации, и бросил шприц в раковину. Выбежав из туалета, я вытащил из кармана Джоновой рубашки зажигалку, вернулся и поджег извивавшуюся каплю. Она закрутилась, сворачиваясь кольцами, словно дождевой червяк. Конец шприца побурел и расплавился, запахло горящей проводкой. «Соевый соус», черное вещество с планеты «икс», или что там оно такое, горело в пламени зажигалки до тех пор, пока не превратилось в твердую черную корочку. Я стряхнул ее с деформированного шприца, смыл в раковину, а затем пустил воду еще минут на пять. Шприц полетел в мусорную корзину. Спотыкаясь и дрожа, словно от озноба, я вышел из туалета и снова взял телефонную трубку. – Алло? Вы слушаете? – Да, сынок. Успокойся, ладно? То, что ты видишь, – всего лишь галлюцинация. Бедро казалось подозрительно теплым, словно по венам начал растекаться яд. – Послушайте, – сказал я, – спасибо, что уделили мне время, но, похоже, вы ничем не можете… – Сынок, давай начистоту. Мы оба знаем, что ты в полной жопе. Я оторопел. – Прошу прощения? – Твоя мама пишет на стенах собственным дерьмом. Сын мой, Мир мертвых ждут большие перемены. По океанам сгнившей плоти прокатятся волны червей. Ты увидишь это, Дэвид, увидишь своими собственными глазами. Так гласит пророчество. Я оторвал трубку от уха, посмотрел на нее с опаской, словно она могла меня укусить. Затем медленно повесил ее… – Дэвид Вонг? Я повернулся. У кассы стоял лысый чернокожий мужчина в костюме. – Да… – Детектив Лоуренс Эплтон. Пойдемте со мной. И ваш друг тоже. – Я не могу бросить магазин. Мы с Джоном – единственные… – Мы уже связались с владельцем, он пришлет замену. Заприте дверь, когда будете уходить. Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.