– Следовательно, убийцей могу быть я. – Можете, – кивнул Чарлзворт, опередив Коки. – Можете или нет, мы это скоро узнаем, – сказал Кокрилл. – Если убили не вы… тогда вы являетесь одним из факторов «запертой комнаты». Звучало все легко и просто. – В загадках запертых комнат, – прервал их диалог Чарлзворт, – решение не имеет ничего общего с тем фактом, что комната была заперта. Убийца всегда попадает в комнату до того, как ее заперли, и выходит после того, как ее открыли. – Мисс Сволок расскажет нам, кто мог попасть в комнату или выйти из нее в нашем случае, – сказал Коки. – Но, конечно, эта теория не принимает во внимание угрожающие записки. Он откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. Два – один в пользу старика! Мисс Сволок с готовностью приступила к делу: – В «запертую комнату» никто не входил. Без двадцати пяти минут шесть я вышла на пустую сцену. Прошла в арку, встала в дверях башни, включила свет и осмотрела платформу: там совершенно точно не было никого и ничего постороннего. Я вернулась в заднюю комнату и с того момента ни разу не отошла от большой двери, ведущей в коридор. Никто в эту дверь не входил, кроме мистера Порта, Изабель Дрю, мисс Кирк и одиннадцати рыцарей. – Кто-нибудь мог подняться на сцену из зала… – неуверенно предположил мистер Порт. Инспектор Кокрилл заставил мистера Чарлзворта вздрогнуть от неожиданности, внезапно громким голосом попросив разрешения говорить. – Конечно, конечно, давайте! Говорите что хотите, инспектор, в любое время, даже не спрашивайте! Кокрилл с едва заметной удовлетворенной улыбкой принял разрешение, полученное при помощи этой шоковой тактики. – Я просто хотел напомнить, что никто не смог бы подняться на сцену так, чтобы его не заметила как минимум сотня людей в зале. Когда я проделывал это сам, вы бы слышали, сколько было комментариев! «Гляди-гляди, лезет по папоротникам…», «Почти забрался…», «Все, залез…». – Как люди на дешевых местах в кинотеатре, – заметил Чарлзворт с улыбкой. Однако, похоже, что кроме него, никто из присутствующих не был знаком с дешевыми местами в кинотеатре. Чарлзворт смутился. Лично он полагал, что старик попросту фантазирует – со всеми этими его «приподняли и перекинули». Без сомнения, переутомился на работе, и угрожающие записки ударили ему в голову. В дверь, постучав, вошел констебль и вручил Чарлзворту сложенную вдвое записку. Глаза одиннадцати задержанных с интересом метнулись к нему и сразу же вежливо посмотрели в сторону. Чарлзворт прочитал записку дважды и убрал ее в карман. – Хорошо, – кивнул он констеблю. – Передайте полицейскому врачу мою благодарность за сообщение и скажите, что я жду окончательного подтверждения. В записке говорилось, что Изабель Дрю умерла в течение минуты до или после удара о пол. И умерла она от удушения руками, никакая вуаль ни за какие гвозди не цеплялась. Дело и в самом деле представляло собой «запертую комнату» с одиннадцатью рыцарями в фальшивых доспехах. И хотя одиннадцать рыцарей сидели на лошадях на виду у нескольких тысяч человек, один из них каким-то образом поднялся в башню, задушил актрису и сбросил с балкона. За стеклянными стенами маленького кабинета шла своим чередом выставка. Шум голосов поднялся почти до рева ввиду бурного волнения из-за ужасной гибели Изабель. Сеточки для волос раскупались с невиданной скоростью. Если было бы можно, хозяева павильонов каждый вечер приносили бы в жертву красивых женщин, сбрасывая их с балкона башни. Внутри Сьюзан Сволок пылал огонь, который невозможно было скрыть, но она опустила веки, прикрывая его отблески, и продолжала отчет: – Представление должно было начаться в шесть. Без двадцати пяти минут шесть, как я уже сказала, я осмотрела всю сцену. За кулисами еще никого не было, гардеробные были пусты, лошади стояли в конюшне под присмотром Билла Клевера, конюха. Ни на сцене, ни в башне, ни где-либо в задней комнате никого не было, можете верить моему слову. Примерно без двадцати минут шесть начали собираться рыцари. Большинство из них здоровались или о чем-нибудь говорили со мной, прежде чем идти в заднюю комнату за доспехами. Они всегда репетировали в доспехах, чтоб и самим привыкнуть, и приучить к доспехам лошадей. У всех появились разные привычки: некоторые переодевались в задней комнате, а затем шли к стойлам, чтобы забрать лошадей, некоторые забирали доспехи и переодевались в стойлах. Я не могла бы сказать, у кого какая привычка, тем более что в доспехах они практически неотличимы друг от друга. Без десяти шесть все были на месте, кроме мистера Андерсона. По крайней мере, я думала, что он еще не пришел. Я забеспокоилась и сказала об этом мистеру Порту. Мистер Порт велел мне не волноваться, пошел и постучал в дверь мисс Дрю, она отозвалась, а затем он ушел дальше к гардеробным, и я его больше не видела. Но через пару минут появилась мисс Кирк и сказала, что Эрл Андерсон уже здесь. – Кто-нибудь видел его или разговаривал с ним? – спросил Чарлзворт, обращаясь ко всем сразу. Никто не видел и не разговаривал. – Но, очевидно, он выехал на сцену вместе с остальными рыцарями, – сказала мисс Сволок. – Так как мы знаем, что он там был. – Что происходило дальше? – Мистер Бриан занял свое место у двери, во главе рыцарей, как он всегда делал на репетициях. Я перекинулась с ним парой слов. Пожелала удачи и тому подобное. Остальные въезжали по одному и по двое и вставали в нужном порядке. Некоторые садились на лошадь в конюшне и приезжали верхом, другие вели лошадей под уздцы и садились в седло в задней комнате. Мисс Кирк пришла, наверное, без семи или восьми минут шесть. Она сильно опоздала. – Это моя вина, – сказал Кокрилл. – Я пытался убедить ее, что ей нечего делать в Элизиуме, ведь это не ее работа, к тому же она была очень испугана. Но она сказала, что привыкла помогать за кулисами и что она нужна мисс Сволок, поэтому все же решила идти. Даже в своем черством сердце Коки не признавался себе, как горько он сожалеет, что отпустил ее – красивую, испуганную, несчастную Перпетую… – Ну так вот… Вскоре после этого мисс Дрю вышла из своей комнаты и быстро прошла через заднюю комнату. Мисс Кирк подбежала к ней и что-то ей сказала, а затем мисс Дрю прошла в башню. Мисс Кирк направилась в сторону гардеробных, она хотела проверить, все ли рыцари готовы. Там целый лабиринт гардеробных и коридоров. – А вы? – Осталась дожидаться еще одного или двух рыцарей. Как только все выехали на сцену, я заперла за ними дверь, чтобы никто посторонний не вошел, и села на табурет за дверью. А дальше просто сидела, насвистывая, и ни разу не отошла. – Что вы насвистывали? – неожиданно спросил Чарлзворт. Ох уж эти столичные детективы с их мудреными подходцами! Мисс Сволок посмотрела на него удивленно. – Я умею насвистывать только одну мелодию, так что, наверное, ее и свистела. «Сюр-ле-понт д’Авиньон…»[6] – И ни разу не встали со стула? – спросил Кокрилл. Его тон намекал, что следует вернуть разговор в нужное русло. – Ни разу. – Это очень важно, – серьезно сказал Чарлзворт. – Если по какой-либо причине… по любой причине, возможно, совершенно не связанной с убийством, вы отошли от табурета, то ваш долг – сообщить нам об этом. На самом деле сообщить нам об этом – в ваших собственных интересах. – Потому что если никто другой проникнуть на сцену не мог, значит, возможность подняться в башню и убить Изабель была только у меня. Чарлзворт слегка наклонил голову. – У вас необычайно ясный ум. – У меня еще и необычайно чистая совесть, – отрезала Сьюзан Сволок. – И я повторяю: я не сдвинулась с места на дюйм. – После того как рыцари выехали на сцену, никто мимо вас не проходил? Ни мисс Кирк, ни мистер Порт? Мисс Сволок решительно помотала головой. – Я… ну перед спектаклем я несколько раз заходил в заднюю комнату и в гардеробные, смотрел, как идет подготовка, – поспешно вставил мистер Порт. – А затем прошел в выставочный зал и встал среди зрителей. За сценой мне больше делать было нечего, тем более что мисс Сволок прекрасно справлялась. Изабель… то есть мисс Дрю уже переодевалась. Я хотел посмотреть, как выглядит сцена со стороны зрителей, послушать, что говорят люди, и вообще посмотреть, как все проходит. Просто для опыта на будущее, знаете ли… – Он вытер свой розовый лоб. – Я… я видел, как она упала. Одиннадцать рыцарей и Изабель. В «запертой комнате». И пока одиннадцать рыцарей сидели на лошадях на виду у нескольких тысяч человек, один из них каким-то образом поднялся в башню, задушил актрису и сбросил ее вниз. Допрос был прерван появлением подручного Чарлзворта, сержанта Бедда – крупного седого мужчины с добродушным лицом, в тесноватой ему полицейской форме. Он побывал на квартире Эрла Андерсона и никого там не обнаружил. – И знаете, что странно, сэр? – сказал сержант Бедд, взглядом спрашивая у Чарлзворта разрешения говорить при незнакомом старике в смешном макинтоше (и все равно видно, что полицейский). – В спальне нет тапочек. Если вы понимаете, что я имею в виду. Чарлзворт мгновенно понял, что он имеет в виду. – Сделал ноги? Кстати, сержант, познакомьтесь. Инспектор Кокрилл из полиции Кента. Широкое лицо сержанта Бедда выразило волнение и восторг. – Вот это да, сэр! Инспектор Кокрилл? Не тот ли, что занимался делом о песочных дорожках в Свонстере? И обезглавленным телом в Пидженсфорде? – И смертью от анестезии в госпитале Херонс-парка, – мрачно добавил инспектор Кокрилл. – Ах да, сэр. Не повезло там. Что ж, со всеми случается. Помните, мистер Чарлзворт, какого дурака мы с вами сваляли в девонширской истории с яхтами? Необыкновенно приятный парень. Даже не скажешь, что лондонец. И наблюдательный. – Так вы говорите, в квартире Андерсона отсутствуют его тапочки? – Верно, сэр, – кивнул Бедд. – Еще инструмент для бритья, зубная щетка и прочее такое. Конечно, он мог их куда-нибудь сунуть – не хватило времени как следует поискать. Но у меня такое впечатление, сэр, что джентльмен дал тягу. Вы ведь этого и ожидали? Он склонил голову набок, словно умный седовласый терьер. – Мы оповестили порты и железнодорожные станции, – сказал Чарлзворт Кокриллу. – Далеко не уйдет. В конце концов, он был здесь не больше часа назад. – Если был, – туманно проговорил Кокрилл. В мудреные подходцы могут играть и двое. Предоставленные себе, десять рыцарей принялись обсуждать смерть Изабель, кто скучающе, кто азартно – согласно ролям, которые они решили играть, ведь почти каждый из них был безработным актером, неспособным оставаться просто самим собой. Мистер Порт сидел молча, нервно сплетая и расплетая пухлые пальцы. Мисс Сволок как бы невзначай подсела к Двойному Брайану, нетерпеливо постукивающему ногой о пол. Сверкнув голубыми глазами, он презрительно проговорил: – Замечательно работает английская полиция. Говорят-говорят и ничего не делают. Потрясающе! – Эти говорят, но есть еще много других, которые делают. Отпечатки пальцев, всякие проверки. Не думаю, что они такие спокойные, какими кажутся. – Она добавила со значением: – Что до меня, то пусть беспокоятся сколько угодно. Глаза мисс Сволок торжествующе блеснули. – Вы ничуть не жалеете о смерти Иесавель, правда? – Месть сладка, – тихо промолвила она, не отрывая взгляда от лица собеседника. Он помолчал. – Да. Она придвинулась к нему ближе.