— Почему? Разве не к этому ты попытался нас подвести. — Нет никаких «нас», Бренна. — Не может быть, если он хочет, чтобы она вела ту жизнь, которую заслуживает. — По какой-то причине ты неравнодушна ко мне. И да, — продолжил он, когда, казалось, она уже была готова ответить ему новым взрывом негодования, — я тоже увлечён тобой. Но это ничего не значит. — Как ты можешь так говорить? — Бренна положила руку ему на запястье, но не попыталась разжать пальцы. — Посмотри на себя. Никто не вызывает у тебя подобной реакции. Только я. — Знаю. И если продолжу в том же духе, то или убью тебя, или подвернётся другая невинная жертва. Выпустив её подбородок, он отступил на шаг. — Убьёшь? — румянец сошёл с её лица, пока Бренна пыталась сообразить, что он имел в виду. — Почему ты заговорил об убийстве? Направившись к двери, Джад схватил куртку и натянул ботинки, которые не так давно снял. — Иди в кровать. — Джад! — Бренна топнула ногой. — Убегать от проблемы — не выход. Он открыл дверь и шагнул на мороз. Снежинки падали на непокрытую голову, ветер жёг лицо, но он едва замечал, всё ещё находясь мыслями в хижине. Этим вечером он непозволительно близко подошёл к тому, чтобы нарушить Безмолвие, почувствовать всю ярость гнева. А гнев Тк-Пси с его разновидностью дара не кончался чем-то обычным — Джаду пришлось осознать это в десять лет, стоя над телом другого такого же мальчика. Оставив Бренну одну, он, может, и не решил проблему, но уж точно уберёг её от опасности, которую представлял. Джад знал, что закончи она ту фразу, и он бы уже не смог остановиться. Подушечки пальцев всё ещё чувствовали гладкость её кожи — тёплой, нежной, приятной на ощупь. Стиснув зубы, Джад шёл вперёд в темноту зимней ночи, надеясь, что снегу под силу остудить огонь, бушующий в сердце, которому надлежало быть цельным куском чистого льда. *** Бренна швырнула ботинок в стену напротив. — Мужчины! Она подумала было рвануть за Джадом — бегала она быстро, даже разучившись превращаться в волка, — но отказалась от этой идеи в порыве женской злости. Хватит! Она больше не будет за ним бегать! Почему бы ему хоть раз не побегать за ней. Вот только и два часа спустя он всё ещё не явился. — Отлично, — пробормотала Бренна, ворочаясь в кровати. — Я уеду завтра же, если он так хочет. Как он посмел наговорить ей столько возмутительных вещей? Тебе необходимо исследовать мотивы, лежащие за эмоциями. Слова Джада звенели в ушах, несмотря на то, что она старалась выкинуть их из головы. Неужели она действительно так поступает: использует Джада, чтобы преодолеть свой страх? Да, она боялась. Все думали, что она очень храбрая и сильная, потому что выжила и сохранила рассудок. А Бренну душил смех, однако смех этот был невесёлый. Потому что, как она сказала Джаду, и неважно, что он ей на это ответил, она сломлена. Энрике уничтожил её дух, заставил стать подозрительной и замкнутой, тогда как раньше она легко заводила друзей, много улыбалась и во всём видела хорошую сторону. Сегодня Бренна столкнулась со страхом, что Энрике сделал её настолько слабой, что она готова использовать другого человека, чтобы вновь обрести собственное мужество. Что-то подсказывало ей, что Джада уже довольно использовали. Ей не надо было знать всех фактов: Бренна видела правду в тенях, мелькавших в его глазах. Джад думал, что она возьмёт то, что ей нужно, и уйдёт. Бренна натянула одеяло повыше в тщетной надежде изгнать внутренний холод. Нет, дело не в том, что Джад Пси. Если бы дело было в этом, она бы пошла к Уокеру. Он был не меньше Пси и гораздо легче шёл на контакт. «Или это влечение, — спрашивала другая часть её, — результат того, что Джад действительно чертовски опасен и достаточно силён, чтобы побороть её демонов? Что если меня тянет к нему из-за того, что случилось?» Сражаясь за жизнь со злом, с которым пришлось столкнуться, Бренна изменилась, утратила наивность. Но и приобрела опыт, узнала, какая она и сколько может вынести. Другая женщина, которой она стала, находила Джада Лоурена неотразимым. Да, она изменилась. И была слишком зла, чтобы раздумывать о пустяках. Глава 13 Джад не возвращался, пока не было уверенности, что Бренна заснула. Он вошёл в хижину и обнаружил, что она свернулась калачиком у камина на раскладушке, которую, по-видимому, вытащила из кладовки. Входная дверь закрылась с лёгким щелчком, Бренна издала неясный звук, и Джад замер в ожидании, что она проснётся. Но дыхание Бренны снова выровнялось. Джад вздохнул с облегчением. Стараясь не шуметь, он снял куртку, стянул ботинки и носки. Затем пересёк комнату и опустился на корточки у огня. От сырости ломило даже кости черепа — Джад сознательно не стал использовать способности, чтобы укрыться от вьюги. Ему было необходимо восстановить контроль над собой. Но всё же он не смог уйти далеко от этой женщины, представлявшей для него опасность на глубинном уровне, оставить одну в темноте. Поэтому он охранял её, а ещё, в который раз, заделывал наиболее значительные из новых трещин в стене Безмолвия, окружавшей разум. Джад не был глупцом. Он понимал, что Безмолвие устанавливалось извне и ни в коем случае не являлось чем-то естественным. Для большинства представителей его народа оно было нарушением их права на свободу выбора. Протокол I с его задачей внедриться непосредственно в мозг Пси ещё больше ограничит эту свободу. Однако Джад понимал и принимал, что незначительное меньшинство, даже если бы им дали возможность выбирать, всё равно предпочло бы Безмолвие. И Джад был одним из них. Для него Безмолвие было ответом на молитвы, даром, который позволял ему жить полной жизнью, а не сидеть за решёткой или влачить существование в круглой изоляции. Взгляд упал на неподвижную фигуру на кровати, и Джад подумал, что ошибается. Его жизнь нельзя назвать полной, если он не может пустить в неё Бренну. Но, по крайней мере, Безмолвие позволяет ему говорить с ней, защищать, бывать в её обществе пусть и недолгое время. Без этой стены он не доверял бы себе, находясь рядом с Бренной. Не в состоянии сопротивляться шансу оказаться ещё ближе, Джад прошёл по ковру и, приблизившись, взглянул вниз на Бренну. Её глаза быстро двигались под закрытыми веками, свидетельствуя о том, что она глубоко спит, вероятно, даже видит сон. Впрочем, признаков страха ни на лице, ни в теле не было. Другими словами, Бренна была в абсолютном порядке, присматривать за ней не было необходимости. Джад убеждал себя отойти, говорил, что влечение, которое он чувствовал сейчас, и пытался вытравить из себя под снегопадом. Вместо этого он сжал пальцы, борясь с искушением коснуться скулы, на которой лежали лёгкие тени ресниц. В это мгновение Бренна испуганно вскрикнула, её лицо сморщилось — что-то мучило её. Потом Бренну начала бить дрожь. Её знобило, несмотря на близость лаз-камина. Джад знал, как поступил бы в данной ситуации мужчина-вер. То же подсказывал ему инстинкт, неважно что тем самым он угробит все положительные результаты прогулки по заснеженному лесу. Диссонанс запротестовал, глаза пронзило острой болью. Тут Бренна всхлипнула, и все сомнения отпали. Джад забрался в постель, вытянулся рядом с ней, опершись на локоть. Другой рукой он нежно пригладил её волосы, осознавая с убийственной ясностью, что лежит в каком-то дюйме от Бренны. — Ш-ш-ш. Спи. Я не дам тебя в обиду. И он сделает всё, чтобы выполнить своё обещание. Через пару секунд Бренна перестала дрожать и, преодолев несчастный оставшийся дюйм, прижалась к Джаду. Тепло её тела проникло сквозь футболку, одеяло и свитер Джада, обожгло кожу. Невероятно. Но это же Бренна, поэтому неудивительно. И когда, вытащив руку из-под одеяла, она уложила её между их телами, Джад с трудом удержался, чтобы не обнять Бренну. Все сигнальные маячки в его голове горели красным, предупреждая, что более тесный контакт повлечёт неприятности для них обоих. Поэтому Джад держал дистанцию — разве что пальцы то и дело пробегали по коротким прядям — и хранил её сон. *** Бренна знала, что спит. Она также знала: нельзя просыпаться — ей необходимо было что-то увидеть, понять. Это точно был сон. Он дробился, распадался на отдельные фрагменты. Но самое странное, он был чёрно-белым. Ей никогда раньше не снились сны в монохромных тонах, наоборот, её сновидения наполняли цвета, запахи. Но это место было холодным… как металл. И сила! У неё было столько силы. Она виртуозно ей управляла. Одна мысль — и сердце жертвы перестало биться. Человек умер до того, как его тело упало на землю. Она убивала и раньше. В этот раз было уж как-то слишком легко. Ради людей. Она делала это ради своего народа. Холодная вода хлестала кожу, но ей надо было смыть кровь. Кровь, которую никто, кроме неё, не видел. Потому что она лишила жизни невиновного. Они… Чёрные и белые тени, глушащие обрывки звуков. Ледяные пальцы с острыми когтями — порождение её собственного разума. Чувство приближающейся опасности. Но страха нет. И ярости. И злости. Тут Бренна догадалась: это не её сон. Она открыла глаза. Сердце забилось так, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. До того как она проснулась, оно поддерживало совершенно спокойный ритм. Пугающе контролируемый. Бренна моргнула несколько раз, чтобы отогнать картины сна, продолжавшие кружиться перед глазами. Сознание постепенно прояснялось, сосредотачиваясь на отблесках лаз-огня в камине… и том факте, что в постели она была не одна. Джад. Знакомый запах не дал удариться в панику. Приподнявшись на локте, Бренна разглядела, что он спит поверх одеяла. Одна рука вытянута вдоль края её подушки, другая прижата ко лбу. Ни единого движения. Ни звука. Бренна не могла уловить даже, дышит он или нет. Она испугалась. — Проснись. Бренна коснулась пальцами щеки Джада. Первый раз она видела его небритым. — Тебе снится кошмар. Он схватил её за запястье так быстро, что она вскрикнула от неожиданности. Джад тут же её выпустил. — Извини. Бренне показалось, что он хочет встать, и она положила руку ему на плечо. — Останься. Мгновение, заполненное только её дыханием, она думала, что Джад не уступит, но потом тот кивнул.