Провела рукой по мягкому подлокотнику дивана и единственного спального места в доме, вставая так, чтобы при падении оказаться на нём, а не возле. Спал ли ты при похищении? Я повернула голову в сторону «стенки» с телевизором. Темнота комнаты, чуть освещенная от уличного фонаря, поползла по стенам в скалящихся мордах. Сжала пальцы под одеялом, как один из монстров свалился с потолка чёрной каплей и преобразился в хрупкую фигуру девушки. Дразнящую, с соблазнительными формами. Уголок губ дрогнул вверх. Из-за закрытой шторы показалась вторая утончённая фигура. Взявшийся из ниоткуда мохнатый чёрный кролик спрыгнул с полочки под телевизором и сменил цвет на светло-серый. Девушки приобрели естественный оттенок кожи и обзавелись красным нижним бельём самого откровенного вида. Я моргнула, и лицо одной из них оказалось передо мной. Красные острые зубы в её улыбке сжали сердце. Я дёрнулась, оторвав голову от подлокотника. Сердце в груди заскакало бешенным спортсменом. Кажется, полноценно избавиться от ужасов прошлого у него не вышло. — Что увидела? — тут же уточнил Костя, находясь в шаге от угла дивана. Страховал от неудачного падения? — Ночной кошмар, — хмыкнула мрачно. — У него таких, кажется, было предостаточно. — Должно быть, — неожиданно согласился Бестужев. — Дар у него грозит неприятностями. Без контроля. Очередной намёк? — Не сомневаюсь, — буркнула негромко, не став ворошить тему. Отвернулась и вновь провела по краю дивана. Он должен был спать здесь в ту ночь. Может, он что-то успел увидеть прежде, чем его забрали? Да и как его забрали? Ткань с какой-нибудь действенной пропиткой к носу, как в фильмах? Удар по голове? Китайские точки на шее? Что? Ящик дивана, что хранил в себе спальное бельё, немного спускался ниже положенного, образуя узкую щель. А может, ты сопротивлялся? Присела на корточки и медленно провела по махровой ткани у просвета. Ощущение присутствия Астровой легким дискомфортом поднялось с глубины сознания, но постаралась не обращать внимания, настраиваясь на поиск прошлого Андрея. Как всё было? Почему тебя никто не слышал? Пальцы словно свело. Я болезненно впилась ногтями в край дивана, пытаясь извернуться. Но кто-то на мне сдавливал грудь и прижимал ногами руки. Тяжелый, бесстрастный, сильный. Отчаянно вцепилась в его штанину, оттягивая назад, однако его пальцы лишь сильнее зажали нос, а ткань у рта сдавила будто до костей, не позволяя вдохнуть. Кто-то держал ноги. А потом, точно осознав, что это не вымысел дара, по телу прошлись мурашки выпускаемой силы иллюзий и сильнейших галлюцинаций. Но мужчина, что прижимал к дивану, был ловцом. Его затемнённые глаза в прорезях чёрной тканевой маски на всё лицо, стал уже за мгновение до жалящей боли во всём теле. Только не это! Я задергалась в обездвиженном от боли теле, против воли разделяя терзающий ужас. Только не так! Опять ловцы! Сердце испуганной птицей билось где-то в горле. В ушах шумело. Грудь раздирало от нехватки воздуха. Перед глазами заплясали точки, смешиваясь в мутный тайфун. Скорее! Не могу больше! Взгляд зацепился за неподвижную тёмную фигуру у изголовья дивана. И меня вырвало из видения резкой, острой болью, растекшуюся мигом позже успокаивающими мурашками. Несколько раз глубоко вдохнула носом и выдохнула ртом, открыла глаза, подняла от края дивана голову. Бестужев сидел рядом, внимательно вглядываясь в меня. Его рука, должно быть, вырвавшая меня из воспоминаний, лежала на согнутом колене с открытой ладонью, точно он готов был повторить маневр в любой миг. Дёрнула уголком губ. — Твоя шоковая терапия бодрит, — отвесила комплимент, непроизвольно проводя ладонями по рукам, прогоняя остатки сковывающей силы ловца. Прошлого и настоящего. Он не ухмыльнулся. Я поднялась на ноги, покачнувшись. Костя дёрнулся, я хмыкнула. — Ноги затекли, — добавила с ухмылкой, и ловец пронзил меня взглядом, не поднимаясь с колен. Ситуация напомнила былое, мигом оборачиваясь в иной смысл. Я стою над ним, точно как отчим надо мной в той комнате. Поджала губы. Костя встал, возвышаясь надо мной на пол головы. Задрала подбородок вверх, и ощущение близости пронзило тело не хуже силы ловца. — Ты всегда такая острячка, когда видишь что-то важное, — произнёс он, улыбнувшись краем губ. — И пугающее. Поделишься? Светло-голубые глаза смотрели в мои пристально и с ожиданием, а мне вновь казалось, что в глубине их сияния таится одержимый интерес. Немного безумный, жадный, но осторожный и контролируемый. Пока что. Опустила глаза и отошла. — Их было трое, — выдавила через подступающий к горлу ком. — Двое держали, не давая вдохнуть и сбежать. Третий… Посмотрела на место, где тот стоял когда-то. Кто он? Ощущение чего-то неясного будто щипало кончики пальцев. Будто я догадывалась, будто знала, но забыла важную деталь. Что-то такое, что могло дать ответ, подсказку. Выдохнула, расслабляя лоб. Что-то в том человеке было не так. Как с тем, что открывал дверь в перчатке в доме Кати и Андрея. Но что такого в нём? Легкий дискомфорт заявил о попытках Людмилы проявить себя, но общее напряжение бессознательно подавливало её. И я знала, что она не сможет прорваться сквозь него. И меня это устраивало, потому что какая-то деталь, казалось, вот-вот встанет на место в картине похищений. Какая же?! — Третий, — пробормотала, сосредотачиваясь, — просто смотрел. Здесь. Встала в изголовье дивана. Ноги на ширине плеч, руки опущены, голова чуть склонена. Взгляд… Но прорваться сквозь мутную пелену воспоминаний отключающего сознания не было возможности. — Как они выглядели? Видела лица? Покачала головой. — Они прятали их за масками, — задумалась. — Ну, типо шапка с дырками для глаз. Как у грабителей. И все в чёрном. Бестужев издал невнятный звук, точно хмыкнул, пытаясь сдержаться. Уставилась на него, вскинув бровь. И что такого я сказала? Он приподнял открытые ладони. — У тебя, всё же, очень уникальная способность. Не хочешь потом остаться и расследовать другие дела? Работать с ловцами и дальше? Искать других преступников? Попадать в ловушки одарённых и ловцов? Не слишком манящая перспектива, говоря откровенно. Только вот, отпустят ли они меня после закрытия дел с лабораториями? И почему мне кажется, что он сказал не то, отчего подавил смешок? — Нет, — ответила категорично, выходя из комнаты. — Мне и сейчас от вашего участия перекреститься хочется. Да и святой водичкой побрызгать бы вас всех сверху. Костя хохотнул. — Тебе что, воды жалко? Давай уж сразу под душ. Или в ванну. Можно даже с солью. Лучше с морской. Покривившись, оглянулась через плечо. — А может лучше сжечь, чтоб наверняка? — Как желание на новый год? — с ухмылкой поинтересовался нелогичный ловец, мигом перескакивая на другую тему. — С кем будешь новый год отмечать? Припомнила, что тот грозится настать через пару дней, отвернулась и помрачнела. Праздники… в толпе народа с навязчивым прошлым? В близком круге друзей, в которых числится лишь Макс? В одиночестве? — Не твоё дело, — бросила безразлично. Новый год для многих — радостное событие. Но есть и исключения. Как пропавший Олег, не принёсший в дом ни единого упоминания зимнего события. Планировал ли он отмечать его или просто не успел? Взяв куртку с вешалки, оглянулась, игнорируя приближение Бестужева.