– Мне чего?! Больше всех надо, что ли?! На мою родню, что ли, бандюки наехали? Маштаков взъярился в ответ. – Ты чё меня, это самое, как пацанёнка подначиваешь?! Поехали, мне по херу! Не сегодня, так завтра меня из органов попрут! Хоть буду знать за что! На их вопли открылась дверь одного из кабинетов. На пороге с пластмассовой коробочкой «Доширака» в руках стояла следователь Света Полякова. С приподнятой кверху вилки свисали длинные жёлтые ниточки вермишели. – Вы чего, ребята, кричите так ужасно? – пискнула она. Миха сверкнул на девчонку бешеным глазом, она попятилась, роняя на пол вермишелины. В кабинете к их возвращению уже сидел Андрейка Рязанцев, вернувшийся из города. Переписывал из блокнота на листок бумаги фамилии и номера машин, морщил лоб. Женька ютился на краешке стула. Белесые бровки были у него вздёрнуты домиком, как у Пьеро. – О, молодой здесь! – при виде Рязанцева воскликнул Тит. – Молодой, хочешь поучаствовать в задержании настоящего бандита? Каких в кино показывают. – А то, – Андрейка с охотой бросил ручку на стол. – Кремень! – кивнул Лёха и покосился на Маштакова. – Не то что некоторые. – Хорош подкалывать, – Миха насупился. – Давай прикинем лучше как сделать всё пограмотней. После пятиминутного совещания, в котором участвовали только Титов и Маштаков (Рязанцев, поблёскивая глазами, переводил взгляды с одного на другого, а Женька периодически тягостно вздыхал), порешили следующее. Отобрать заяву, которую в дежурке не штамповать, потом можно будет отговориться соображениями конспирации. Евгению категорически запретили до особого разрешения распространяться, что он Михин родственник… – Свойственник, – автоматически поправил Маштаков. Тит не понял: – Чего-о? – Ладно, проехали, – Миха махнул рукой. Титов не проходил курса «семейного права», и объяснять ему принципиальное отличие институтов «родственников», «свойственников» и «супругов» было сложно. В планируемое мероприятие посвятили Борзова. Зная заводной характер начальника УР, опера не сомневались в том, что он с ходу выдаст им карт-бланш. Опять же, без начальства нельзя было решить вопрос с транспортом. Кроме Женькиной требовалась, как минимум, ещё одна машина. Лучше, конечно, две, но это было из области фантазий. – Ты ещё СОБР закажи, – язвительно подколол Маштакова Лёшка. Надо думать, в ответ на «свойственника». Мнения разошлись и по поводу того, стоит ли Евгения «заряжать». Миха соглашался, что лишним это не будет, кашу маслом не испортишь, но опасался всерьёз, что Рожнов запросто может обыскать парня и найти диктофон. Подготовить путную спецтехнику можно было только с санкций областного руководства. – Ну и найдёт если перкодер, и чего дальше? – доказывал Тит. – Мы рядом будем, всё равно нам его брать. Воротим, зёма, всё воротим! Потом наперебой они стали инструктировать Женьку, чего ему надо говорить Рогу по телефону, назначая встречу, и чего потом на встрече этой делать. Женька выглядел отрешённым, на внешние раздражители практически не реагировал. С занесённой ручкой застыл над чистым листом бумаги. Холерик Тит снова вскипел: – Ну если тебе две «штуки» баксов отмаксать не влом, о чём базар?! Валяй! Женька вопросительно взглянул на Маштакова. В ответ тот моргнул глазами. – Другого выхода я не вижу… – А он спросит как я его телефон узнал? Номера-то он не давал… Он сказал: «В “Випе” найдёшь!» – Говно вопрос! – майора Титова не могли смутить подобные мелочи. – Скажешь, через знакомых коммерсов узнал. Мол, такого человека весь уважающий себя Острог знает! Утверждение, в принципе, было недалеко от истины. Женя выдал звонок в офис «Наяды» через полчаса. Звонили из уличного телефона-автомата, резонно остерегаясь определителя номера. Рог ничуть не удивился. Место встречи назначил сам – на Либерецкой, перед входом в парк механического завода, через полчаса. В его характере было не откладывать решение проблем в долгий ящик. «Вот гад до чего оборзел. Даже не страхуется! Думает, нет управы на него!» – накачивал себя Миха. Вариант поговорить с Рожновым по-хорошему, объяснить, что Женька не чужой Маштакову человек, чтобы Рог по-доброму вернул документы и отстал от парня, уже не подлежал обсуждению. «Это равносильно тому, как на паперти милостыню клянчить!» Борзов выделил им убитую чёрную «Волгу» розыска. Вместе с ветераном Палычем, отдавшим милиции полные двадцать два года, не считая службы в Советской армии. В последнее время Палыч грозил непрестанно, что вот-вот уйдёт на заслуженный отдых. – До Либерецкой доедем, Палыч? Не рассыплемся? – Тит грузно усаживался на переднем, командирском сиденье. – С божьей помощью доедем, – многомудро вздохнул водитель. По дороге Титов вслух прикидывал, где им лучше выставиться. – Машину загоним во двор дома напротив. Палыч, ты из машины не вылазий, будь на связи. Машину не глуши. Молодой, ты у пивного ларька около «Украйны» встанешь. Возьми кружку, сусонь потихоньку. Связи у тебя нет, наблюдай глазом. От тебя там метров семьдесят до входа в парк. За сколько ты сотку-то бегаешь? – Уложусь, – серьёзно кивнул Рязанцев. – Мы с Николаичем схоронимся в парке, за кустиками. Палыч, тормозни у ларька, надо хоть по бутылке пива взять для правдоподобия. Или маленькую, а, Николаич? – Иди ты, – Маштаков отвернулся. Поверхностный подход Тита его бесил. Рог приедет на хорошей иномарке, а их единственный рыдван затаится чёрт знает где, во дворах, за забором. Пока он оттуда выползет… Причём на встречное движение. Аудиоконтроля нет, у Тита при себе только «уоки-токи», чтобы дать отмашку сидящему в засаде Палычу и в дежурку, чтобы вводили план «Перехват». Почти никогда не дающий результатов… А ну как Рог затолкает Женьку в свою машину и увезёт куда-нибудь? Обыщут, найдут диктофон… Искалечат парня, как тогда Светке в глаза смотреть, родителям Женькиным? «Останусь как всегда крайним!» – Ни в коем случае не садись в его машину, Жень! – заклинал Миха зятя перед отъездом из двора УВД. По местам рассосались в один приём. Перед пластиковым пивным ларьком человек пять колготилось. Рязанцев вписался в рельеф абсолютно естественно. Краем глаза на ходу Маштаков видел, что Андрейка здоровался с кем-то за руку, ему протянули сушёную рыбку. Тит с Михой встали не в кустах, как предполагалось, до них оказалось слишком далеко. Пришлось напарникам разместиться на лавочке в начале аллеи, вполоборота к месту наблюдения. Сиденье было грязным, поэтому они не очень культурно уселись на спинке. Лёшка зацепил крышкой бутылки за доску скамьи, стукнул сверху тяжёлой ладонью. Сковырнутая пробка со слабым звяканьем пару раз подпрыгнула на асфальте. – Открыть тебе? – потянулся Титов к Михиной бутылке. Тот оттолкнул: – Отзынь! Сквозь полуоблетевшие кусты и чугунную решётку ограды желтела непрезентабельная Женькина «копейка». Зять топтался у машины, вертел головой, стараясь, как можно раньше углядеть нужный автомобиль. – Вон он! – Маштаков привстал с лавки. Стремительная полированная тёмно-зелёная иномарка круто, с верезгом тормозов выворачивала с улицы Тимофея Павловского. Тонированные стёкла её не позволяли разглядеть, сколько человек находилось в салоне. Тит дёрнул Маштакова за подол куртки: – Ся-адь! «Аудюха» остановилась рядом с Женькиным «жигулём». Рог моторно высигнул из правой передней двери. Солидно прикинутый – в сером костюме, при галстуке. – Один! – с облегченьем выдохнул Миха. И сглазил – из иномарки вылез ещё один крепкий парень в кожанке. Скрестив руки на причинном месте, он замер у заднего крыла. Даже не покрутил бритой башкой для блезиру. – Фуфлыжники, – Лёшка неаккуратно отхлебнул из горлышка, облился пенистым пивом. – Ну чё они там? – Михе из-за плечистого напарника ничего не видно было. – Базарят. Возле лавочки бродили голуби, нагло гулили, лезли под самые ноги. – Алес генухт! – Тит вскочил, не забыв, тем не менее, аккуратно приставить к ножке скамейки бутылку. Голуби взорвались перламутровой вспышкой, затрещали крыльями. Разлетелись в разные стороны, но недалеко. Миха на бегу приземлился в лужу. Сильный шлепок, веер грязных брызг из-под подошвы. На ступенях у входа в парк Титов едва не сбил тётку, торговавшую семечками. От ужасного падения мешок, накрытый сверху полиэтиленом, спасло чудо. Около «ауди», меж тем, события развивались стремительно. Налившийся кровью как клоп Рожнов яростно топал ногой по асфальту. У Маштакова в голове промелькнуло: «Перкодер! Перкодер наш топчет, гнида!» Женька очумело озирался. Боковой карман его застиранной джинсовой куртки был вывернут наизнанку, висел грязным мешочком. Бритый крепыш резво огибал «аудюху» сзади, он ещё не видел набегавших со стороны парка оперов. А от пивного ларька гигантскими прыжками мчался Андрейка Рязанцев. Рог среагировал на опасность слева. Полуобернулся, вскинул руки, привычно принимая боксёрскую стойку. В ответ Тит, не раздумывая, выдернул из кобуры под курткой «пээм», с лязгом передёрнул затворную раму. Кулаком с пистолетом примазал к щеке мокрый рыжий ус. – Руки в гору! – рявкнул Лёха. – Уголовный розыск! Маштаков поймал Рожнова за локоть, дёрнул. Пытаясь развернуть крутого спиной к себе, мордой – к машине. Рог почти не колыхнулся, кило на сорок он был потяжельше Михи. Они и раньше в разных весах выступали. Рожнов щерился, мясистые ноздри у него раздулись. – Крохоборы… Что он имел в виду, с какой кстати – крохоборы, Маштаков не понял. Дёрнув рукой, Рог, будто былинку, протащил упирающегося Миху за собой к машине. Титов заткнул пистолет за пояс, подскочил и, схватив за плечи пиджака Рога, сдёрнул его с плеч до локтей, одновременно вывернув подкладкой вверх. Это был один из проверенных приёмов уличного стиля рукопашного боя. Руки у бандита оказались как бы связанными. По силе Тит немного уступал Рожнову, а по напору превосходил. К тому же, Рог был трезвый, полномочия властей в этой ситуации, как судимый ранее, понимал. – Отпусти, – просипел он. Опер не спеша, сделал шаг назад. Рог же встряхнул плечами, вернул на место модный пиджак, повернулся к своей «аудюхе» и выложил лапы на её крышу. Обнаружив две массивные золотые гайки, одна из которых – с брюликом. А вот его бритый прихвостень за излишнюю борзость пострадал. Напрыгнувший сзади Рязанцев в прыжке впечатал каблук ему в спину, в позвоночник. Браток ёкнул внутренностями и рухнул. Об асфальт тяжело стукнулся выпавший у него из руки кастет. Рассмотрев железку, Андрейка добавил с ноги в бочину: – Ах ты гнида бритая! С касте-етом!