Мои вещи уже доставили. И заставили ими всю комнату. Придется нанять кого-то, чтобы разобраться с количеством всех этих брендовых шмоток. Распаковываю только один чемодан, с которым возвращалась в Бостон, и выуживаю оттуда свой хэллоуинский костюм. Да, мне уже не пятнадцать, и я хочу застать Бостона врасплох, довести его до грани, свести с ума, выпотрошить все, что он сдерживал в себе три года назад в том же контейнере в порту. Я намерена исполнить все его порочные желания, а потом отпустить ему грехи. *** После ужина с семьей закрываюсь в своей комнате и готовлюсь к нашей с Бостоном ночи. Наношу грим и сбрасываю очередной звонок от Чейза. Пошел он к черту. Он не испортит мой особенный вечер. Раздается стук, и дверь, не дожидаясь ответа, открывается. Я стою в черном кожаном белье и чулках на подвязках. Грудь перетягивает портупея19, кожаные ремни, соединенные между собой заклепками, обрамляют грудную клетку и шею. Я отскакиваю от зеркала и хватаю покрывало с кровати ровно в тот момент, когда в комнату входит Бостон. Глава 19. НЕмой Настоящее время Кендалл Смотрю на него, и руки бросают покрывало на пол. Не хотела, чтобы он видел меня до нашей встречи в порту, но, когда Бостон стоит здесь, такой красивый и отрешенный, меня охватывает дикое желание показать ему всю себя, напомнить, что он испытывал и чего лишался це́лую неделю. Знаю, что ему понравится. Хочу увидеть,каксильно. Бостон сглатывает и кашляет. Острые скулы и челюсть в миг напрягаются. Он хлопает дверью и проворачивает замок. О да… Готова уже стонать от восторга. Иди же ко мне. Поцелуй. Я безумно скучала. Бостон порывается ко мне, но вместо того, чтобы накинуться на мои губы, резко отступает обратно и сжимает ладонь в кулак. – Надень на себя что-нибудь. Мы в доме твоих родителей. От холодного тона застывает сердце, пропускает удар, и я чувствую болезненный укол. Мне не нравится его отстраненность. Меня пугает его серьезный вид, сконцентрированное выражение лица, горький взгляд темных глаз, который все время срывается куда-то в сторону. Неужели он… – Не поцелуешь меня? – мой голос натянут и подрагивает. Чувствую, как к глазам подступают слезы. Хочу ошибаться. Хочу, чтобы в этот раз шестое чувство подвело. Хочу оказаться неправой. Я не вынесу. – Разве ты не соскучился? – нервно усмехаюсь, как истеричка. Мне страшно, но я пытаюсь выглядеть веселой. Не знаю зачем, ведь внутри органы сжимаются в шар и подкатывают к горлу. Меня лихорадит. – Безумно соскучился, – совсем тихо произносит Бостон и поднимает на меня взгляд. Там столько сожаления и печали, что в них можно захлебнуться. Хочу ошибаться. Пожалуйста, я хочу ошибаться! – Вообще-то, мы договаривались встретиться в порту, – наигранно оживляюсь и начинаю бегать по комнате, ища свою одежду. Лучше все-таки прикрыться. – Кендалл… – Ты испортил мой сюрприз, Бостон, – усмехаюсь, но получается как-то надрывно. Бегу в другой угол комнаты за халатом. – Кендалл. – Я даже грим нанесла. Мне идет? – не останавливаюсь и продолжаю мельтешить туда-обратно. Сердце в бешенстве. Руки трясутся. Ноги не слушаются, но я не могу перестать носиться по спальне. – Выбрала образ проклятой за порочность монахини. Тебе нравится, да? – Кендалл, нам надо поговорить. – Сверху будет только развратная и очень короткая «ряса», – не хочу его слушать. Не хочу, чтобы он продолжал. Он не скажет ничего хорошего. Он разобьет мое сердце. Я чувствую. Оно чувствует и рвется из груди, пытается сбежать, чтобы не разлететься на тысячу осколков, которые потом не склеить. – Кендалл, стой, – Бостон хватает меня за руку, когда я в очередной раз проношусь мимо его глаз. Замираю напротив. Между нами всего пара дюймов. Слышу, как бешено колотится его сердце. Он сглатывает, а у меня начинается истерический словесный поток. Не могу заткнуться. Не хочу, чтобы он смог заговорить. – Я буду очень распутной этой ночью. Согрешишь со мной? – тянусь к поясу халата, который зачем-то все-таки нацепила на себя, но Бостон перехватывает мою руку. Я обездвижена и скована его пальцами. Оба моих запястья сжаты ладонями Бостона и притянуты к его груди. Он тяжело дышит. Смотрит на меня так, будто собирается сообщить о скорой смерти. Моей смерти. Моей души. – Пожалуйста, выслушай меня. Бостон напряжен. Челюсть сжата. Под скулами играют желваки. Взгляд карих глаз темнее устрашающей мглы. Я вязну. Тону. И Бостон мне не поможет. Сегодня он потопит меня сам. – Нет, – глаза слезятся. Не хочу плакать, но я уже не контролирую ситуацию. Эмоции берут верх и толкают меня в омут истерики. – Нет! – сжимаю кулаки и бью Бостона в грудь, стискивая зубы. От неожиданности он выпускает меня из хватки. – Ты не смог, да? – слезы катятся по щекам. – Я так и знала! – всхлипываю и реву навзрыд. – Ты ведь говорил, что любишь меня! Но выбрал ее! Это конец. Счастье было скоротечным и мнительным. Я сама его придумала. Поверила, что сейчас для нас нет преград. Но Бостон сам выстраивает препятствия, чтобы не быть со мной. Он никогда этого не хотел по-настоящему. У меня просто получилось запутать его на одну ночь. Всего на одну. А потом все закончилось. И пока я строила воздушные замки, Бостон возводил баррикады на земле. – Кендалл, все не так, – он тянется ко мне, но я ударяю по его рукам. – Не трогай меня! – обхватываю свои плечи и впиваюсь в кожу ногтями. Царапаю до крови, чтобы заместить боль в душе. – Ты все время лгал! Я, как была, так и осталась для тебя маленькой девочкой. Несерьезной. Глупой. Наивной. Взбалмошной. Ради таких не бросают утонченных и целомудренных! Таких только пробуют, когда однажды дают слабину, а потом возвращаются в свои дома к своим идеальным девушкам, чтобы продолжать строить с ними идеальные отношения! – Кендалл, прекрати! Ты ошибаешься! – он хватает меня за плечи, но я вырываюсь и с размаха разбиваю об его лицо пощечину. Бостон отшатывается и с изумлением смотрит мне прямо в глаза. – Катись к своей Скайлар, – процеживаю сквозь зубы. Боль перекрывает злоба. Сквозная дыра в сердце кровоточит, но теперь я не чувствую, как сильно болит. Гнев послужил анестезией, но я не знаю, сколько она будет действовать. Хоть бы подольше. – Делай ей предложение! – толкаю Бостона в плечо, пробегая мимо него к кровати. Засовываю руку под матрас, нащупываю чертову коробочку с кольцом, которую Бостон «потерял», вытаскиваю и швыряю ему в лицо. – Становись на колено и проси ее руки! Бархатная коробочка отскакивает от твердой груди Бостона и падает на пол. Он в недоумении следит, как она катится под кресло, ударяется об ножку и останавливается, не раскрывшись. – Оно все это время было у тебя? – Да! Стащила его из твоего кармана в порту. Идиотка. Думала, так ты передумаешь, – судорожно смеюсь сквозь слезы. – Думала, поймешь, что совершаешь ошибку. Откроешь глаза и увидишь, как сильно я любила тебя все это время. – Черт! – Бостон настигает меня за два широких шага и впивается напряженными пальцами мне в плечи. Встряхивает меня. – Я тоже любил тебя! И люблю до сих пор! Пиздец как люблю, но не могу поступить иначе! – Конечно! – смеюсь ему в лицо, облизывая соленые губы. – Именно из-за любви ко мне ты выбрал гребаную Скайлар! – Она беременна! – выкрикивает Бостон и до боли сжимает мои плечи. Его рьяное дыхание обжигает лицо, но я больше ничего не чувствую. Все как будто остановилось. Замерло и потеряло смысл. Одна фраза сотрясает сознание и выбрасывает меня из реальности. Я была твердой и злой, а теперь стала мягкой и слабой. Колени подкашиваются, я сползаю на пол, держась за размытый силуэт Бостона, и пытаюсь понять. Беременна. Скайлар беременна. Она носит в себе ребенка Бостона. А это значит, что Бостон навсегда останется с ней. Он больше не мой. И никогда им не станет. Даже на одну ночь. Он больше никогда не запутается. И не запутался бы, если бы знал о беременности раньше. – Я узнал три дня назад… – он склоняет голову и запускает трясущиеся руки в волосы. – Прости… Я… Слезы скатываются по моим щекам, но я больше не всхлипываю, не задыхаюсь от них. Новая волна боли и отчаяния безмолвна. У меня нет больше сил. Все кончено. Мы были счастливы одну ночь. Тянусь к креслу, медленно беру в руку коробочку с кольцом для Скайлар, накрываю ее пальцами и кое-как поднимаюсь на слабые ноги. На автопилоте подхожу к Бостону. Его руки повисли по бокам. Он тоже растратил все силы. Он молчит, будто немой. Он тоже потерял все слова. Накрываю тыльную сторону его ладони свободной рукой и вкладываю внутрь вещь, которая никогда не принадлежала мне. Я не имела права ее красть. Бостон встречается со мной взглядом полным горечи и му́ки. Там столько всего болезненного, для чего никогда не найдутся правильные слова. – Я сама желала вам нарожать детей, – устало улыбаюсь, а из глаз продолжают сочиться слезы. Мне настолько тяжело это говорить, что вместо рыданий, рвущихся из глубины души, я почти смеюсь. Кажется, я схожу с ума. Или типа того. – Я люблю тебя, Кендалл, – его пальцы нащупывают мои и сжимают их где-то на уровне наших бедер, вместе с бархатной коробочкой в наших руках. Мои дрожащие веки на мгновение закрываются. Хочется поддаться соблазну, сказать, что мы со всем справимся, но это неправда. Я не смогу увести его от беременной невесты. А он не сможет уйти. У Бостона слишком высокие моральные ценности, и только я всегда провоцировала его на грехи, подбивала переступить грань. Кажется, в этот раз мы достигли предела, нашли грань, которую не переступить. Бостон склоняет голову. Его нос касается моей скулы. Пальцы крепче впиваются в мою кисть. – Пожалуйста, уйди, – зажмуриваюсь и мысленно умоляю сердце успокоиться, иначе меня схватит инфаркт. Он дышит слишком часто. Его грудь вплотную прижата к моей. Там тоже рикошетит неугомонное, простреленное сердце. – Пожалуйста… – повторяю, когда кончик его носа растирает слезу по моей щеке. – Ты делаешь мне больно.