– Да, – отвечаю, не двигаясь до тех пор, пока Стенли не переступает порог моей квартиры. – Сен, ты свободна. – Да, Бостон, – Сен послушно скрывается за дверью своих апартаментов, а я не свожу глаз со Стенли. Не видел ее так близко около трех лет. И в последний раз ее лицо не выражало ничего кроме презрения. Сейчас же, кажется, она спокойна. И даже настроена, по крайней мере, нейтрально. Она оглядывает меня с ног до головы, делает глубокий вдох и проходит вглубь холла. Ступает медленно. С каждым шагом оглядывает пространство моей квартиры, запрокинув голову. – Знаешь, я помню, как ты бегал здесь совсем маленьким… – задумчиво произносит Стенли после затяжной паузы. – Я никогда не бегал. – Верно, – усмехается она. – Ты подкрадывался. Никогда не мешал. Тебя никогда не было видно. – Мне нравилось наблюдать. – Да… Поэтому я долгое время даже не подозревала, что у Эзры есть сын, хоть и была здесь сотни раз. – Он никогда не скрывал меня, как это может показаться, – наблюдаю, как Стенли проводит рукой вдоль отделанной камнем стены. – Я сам предпочитал скрываться. Мне нравилось оставаться незамеченным. Так мне казалось, что именно я контролирую ситуацию. – И я чувствовала это в тебе с самого детства. Ты маниакально нуждался в тотальном контроле всего, что с тобой происходило, – она наконец-то смотрит на меня. Зеленые хитрые глаза сканируют меня словно рентгены. Я точно знаю, от кого Кендалл унаследовала этот взгляд. – Всю жизнь, Бостон, сколько я тебя знаю, ты планировал и контролировал каждую деталь своей жизни. – Верно, – мой пристальный взгляд устремлен в глаза Стенли. – Но ведь Кендалл не такая. Она полная противоположность тебе. – А, может, я был мертв без нее, Стен? – Юджин уверен, что ты… – она делает прерывистый вдох и сжимает свое горло ладонью. – Что ты… Растлил ее еще в детстве. – Что?! – в мгновение вспыхиваю и порываюсь к Стенли. – Как ты смеешь такое говорить?! – Она моя дочь! – кричит Стен напротив моего лица, и в ее глазах я вижу всю горечь и отчаяние, что сидели в ней все это время. – Я знаю! Я держал ее на руках, когда ей было три. Я возился с ней, когда ей было пять. Я водил ее в детский сад. Я учил ее играть в компьютерные игры. Я видел, как она росла. Разве я мог прикоснуться к ней, когда она была ребенком? Разве ты этого не понимаешь?! – только сейчас чувствую, что по моим щекам катятся слезы. И это не грусть. Это боль от несправедливости. В то время я бы не коснулся Кендалл, даже если бы она сама манила. А она манила, но я бы никогда не воспользовался ее неокрепшим умом. – Прости, Бостон… – Стенли тоже плачет. – Я запуталась. Я никогда не подозревала тебя, но сейчас… Все так сложно. Наша малышка едва не погибла. Юджин тронулся. Я… Я не знаю, как мне реагировать на твое появление. Я ничего не понимаю… – она всхлипывает и закрывает лицо руками. – Иди сюда, – обхватываю ее за плечи и притягиваю к себе. Стенли обнимает меня в ответ. Крепко, отчаянно. Сжимая в кулаках мою рубашку. – Бостон, она ничего нам не рассказывает, понимаешь? С того самого дня, когда случилась авария и в сеть выложили то видео… – Не беспокойся о видео. Его больше нет. – Но оно было! Мы все его видели! Я, Юджин, наши мальчики и даже Ривера, – Стенли отталкивает меня, упираясь ладонью мне в грудь, и утирает зареванное лицо свободной рукой. – Наша девочка… Мы не могли даже подумать, что она способна на подобные вещи… Юджин до сих пор не смирился, он отказывается верить и говорить о том, что было на том видео, где нашу Кендалл едва не изнасиловали на камеру. – Стен, она ни в чем не виновата. Кендалл бы никогда не повела себя подобным образом. Чейз опоил ее. В ту ночь я вытащил ее из клуба и не позволил им надругаться над ней. Ничего не было. – Ч-что?.. – Стенли шмыгает носом совсем как Кендалл. – Он все подстроил. И Кендалл не первая девушка, которая попала на его записи. Пойми, это было сделано специально. Не имею права вдаваться в подробности, но это дело довольно глубокое. Мы с Эзрой во всем разобрались. Пожалуйста, не вините ни в чем Кендалл. Она жертва отлаженной схемы. Чейз обманом снял то видео для своих извращенных целей. Ты должна была слышать, какими мерзкими вещами занимался этот мудак при жизни. СМИ обнародовали часть его грязных дел. А Кендалл… Она слишком добрая, поэтому и такая наивная. Она попала под влияние хитрого манипулятора. – Я знала, что моя девочка не могла… – Стенли дрожит, и я опускаю руки на ее плечи. – Не могла. Я ее единственный мужчина, Стен. А она моя вечная. И я обещаю очистить ее репутацию до самого конца. – Бостон, она пошла на групповую терапию, – уголки губ Стенли слабо дергаются в полуулыбке. – Три года мы боролись с ней. Три года она закрывалась. Три года мы все умоляли. Но… Никаких психологов, психотерапевтов, никаких групп, никаких программ по протезированию. Она отмахивалась от любой помощи. А теперь… Бостон… Она сама заговорила о протезировании, представляешь? Помимо общих групп она посещает индивидуального психотерапевта, который подготавливает ее к имплантам. Она записалась на курс физиотерапии. Это необходимо, чтобы разработать ноги, ведь она уже три года сидит в кресле… – Стенли закрывает рот рукой и подавляет всхлип. – Знаю. Я люблю все контролировать, помнишь? – мягко сжимаю ее плечо. – Она словно воспряла духом… Это из-за тебя? – Хотелось бы в это верить. Стенли вздыхает, еще раз обводит взглядом холл и резко выпаливает: – Я не знаю, что произошло в ту ночь, не знаю, почему Кендалл резко потребовала отгородить ее от тебя судебным запретом… Кендалл молчит уже три года. Не знаю, где правда, и мне больно, что родная дочь не говорит со мной с тех пор. Но, если ты причастен к ее выздоровлению, я благодарна. Я не виню тебя за тот случай… – Стен, Кендалл сама должна тебе все рассказать. А винить меня или нет, решишь уже после ее истории. Но это все равно не поменяет того, что я люблю Кендалл больше жизни. Я никогда не откажусь от нее, Стен. И Юджину, видимо, придется меня пристрелить, потому что я отдал Кендалл помолвочное кольцо. Я не сверну с пути. Я уверен. Но решение в ее руках. – Я приму все, если моя дочь вновь будет счастлива. – Если она ответит мне «да», я обещаю сделать ее счастье неземным. – Думаю, только ты и сможешь, – ухмыляется Стенли. – Я видела на ее запястье твое имя. Она, конечно, может лгать кому угодно, даже отцу, что это о родном городе, но я знаю, что татуировка посвящена тебе. – Ей посвящено мое живое сердце, Стен. Ее имя там не вытатуировано, но при каждом упоминании я ловлю электрический разряд. – Кендалл точно в меня, – улыбается Стенли. – Мы обе падкие на романтичных хороших мужчин. – Я не хороший человек, Стенли. – Бостон, – она прикладывает палец к моим губам, жестом запрещая мне продолжить. – Я уже слышала эти же слова об Эзре. Он так говорил о себе. И я отвечу тебе то же самое, что однажды сказала и ему: ты не плохой человек, просто ты испытал слишком много боли. – Спасибо… – меня будто пронизывает стрелой от ее откровенности и доверия мне. – Ты похож на Эзру больше, чем можешь себе представить, – она касается моей колючей щеки. – Он тот еще эгоистичный засранец, но потрясающий человек с огромным сердцем. – Я знаю, – улыбаюсь. – Я чувствую, что ты такой же, – Стенли улыбается мне в ответ. – Эгоистичный засранец? – усмехаюсь и тут же получаю слабый шлепок по щеке. – Не напрашивайся на комплименты, Нот-Кёртис, – ее взгляд мягкий и полный теплоты, и я с облегчением выдыхаю. Груз вины, повисший на сердце, уже почти растворился. – Приходи в наш дом. Мы будем рады. – «Мы»? – с моих губ срывается смешок. – Сомневаюсь. – Юджин все поймет. Я попрошу Кендалл поговорить с ним. – Я не боюсь его. Я приду, когда меня позовет Кендалл. *** Стенли пьет кофе, рассказывает мне об этих трех годах упущенной мною жизни, я говорю только то, что можно, опуская наше с Эзрой глобальное расследование и причастность к смерти Чейза. Умалчиваю и о будущих планах, которые приготовил для Кендалл, стоит ей только довериться мне. Стен уходит к ночи, а мой свободный выдох прерывает оповещение о новом сообщении. Подношу телефон к лицу, и на дисплее всплывает текст: К: «То место по-прежнему лечит?». Кендалл говорит про порт и наш контейнер, который я хранил для нее раньше. Но то место больше не лечит. Она не зря задала этот вопрос. Место перестало лечить, когда порт протаранила машина Скайлар. Я снес контейнер. Продал землю застройщикам. И не ступал туда с того самого дня, когда сделал там Кендалл предложение. Б: «Лечило не место, а твое присутствие». Печатаю и отправляю, затаив дыхание. Я слишком напорист. Она пошлет меня к черту. Но я хватаю телефон, как только он издает звук. К: «Значит, на тебе сейчас много ран?». Черт возьми. Я весь искалечен без тебя, Кендалл. Трясущимися руками собираюсь набрать ей ответ, но меня прерывает ее новое сообщение: К: «Я могу взглянуть?». Б: «Где назначишь место осмотра?» К: «Под ивой». *** Я там спустя тридцать минут. Несся, как сумасшедший. А теперь жду и отстукиваю по рулю Шевроле нервный бит, помогая ногой. Трясусь, дергаюсь и готов кусать ногти. Как она выберется незамеченной на инвалидном кресле?