Восклицательный ломал ручки и все время выкрикивал какие-то междометия. Из глазок его катились мелкие слезки. Вопросительный приставал к Запятой: — Неужели вы ничем не можете помочь несчастному мальчику? Они все-таки были славные ребята, эти знаки! Запятая немного поломалась, но потом ответила, что я сам мог бы себе помочь, если бы знал, где надо поставить запятую в приговоре. — Пусть он наконец поймет, какое значение имеет запятая, — важно сказала горбунья. — Запятая даже может спасти человеку жизнь. Вот пусть Перестукин и постарается спасти себя, если он этого хочет. Конечно, я этого хотел! Запятая хлопнула в ладошки, и на стене появились огромные часы. Стрелки показывали без пяти минут двенадцать. — Пять минут на размышление, — скрипела старуха. — Ровно в двенадцать запятая должна стоять на месте. В двенадцать часов и одну минуту уже будет поздно. Она сунула мне в руку большой карандаш и сказала: — Раз! Часы тут же принялись громко отстукивать и отсчитывать время. «Тик-так, тик-так, тик-так». Вот протикают несколько раз, и минутка долой. А их всего пять. — Вопросы будут? — дрожащим голосом спросил Вопросительный. — Будут, — обрадовался я. — Куда мне поставить запятую? — Увы! Решай сам! — заплакал Восклицательный. Кузя подбежал к нему и стал ласкаться. — Подскажи, подскажи моему хозяину, где надо поставить эту проклятую запятую, — умолял Кузя. — Подскажи, просят же тебя как человека. — Подсказать? — завизжала Запятая. — Ни в коем случае! У нас подсказка строго воспрещена! А часы тикали. Я взглянул на них и обомлел: они уже успели отстучать три минуты. — Зови Географию! — завопил Кузя. — Разве ты не боишься смерти? Я боялся смерти. Но… а как же тогда быть с закаливанием воли? Я же должен презирать опасность, а не бояться ее? А если я сейчас струшу, где я потом опять достану себе опасность? Нет, это мне никак не подходит. Звать никого нельзя. Что я в самом деле скажу Географии? Здравствуйте, уважаемая География! Извините за беспокойство, но я, понимаете, немножко сдрейфил… А часы тикали. — Торопись, мальчик! — закричал Восклицательный. — Ах! Ох! Увы! — Знаешь ли ты, что осталось всего две минуты? — тревожно спросил Вопросительный. Кузя заурчал и вцепился когтями в подол Запятой. — Ты желаешь мальчику смерти, — злобно шипел кот. — Он ее заслужил, — сказала старуха, отдирая кота. — Что же мне делать? — нечаянно вслух спросил я. — Рассуждать! Рассуждать! Ах! Увы! Рассуждать! — выкрикивал Восклицательный. Слезы лились из его печальных глазок. Хорошенькое дело — рассуждать, когда… Но все же я решил попробовать. — Казнить нельзя помиловать… Если я поставлю запятую после слова «казнить», то будет так: «Казнить, нельзя помиловать». Значит, получится — нельзя помиловать? Нельзя! — Увы! Ох! Несчастье! Нельзя помиловать! — зарыдал Восклицательный. — Казнить! Увы! Ох! Ах! — Казнить? — спросил Кузя. — Нам это не подходит. — Мальчик, разве ты не видишь, что осталась всего одна минута? — сквозь слезы спрашивал Вопросительный. Одна последняя минута… А что будет потом? — Я зажмурил глаза и стал быстро-быстро рассуждать. — А если поставить запятую после слов «казнить нельзя»? Тогда получится: «Казнить нельзя, помиловать». Вот это мне и надо! Решено. Ставлю. Я подошел к столу и нарисовал большую запятую в приговоре после слова «нельзя», В ту же самую минуту часы пробили двенадцать раз. — Ура! Победа! Ах! Хорошо! Чудесно! — радостно прыгал Восклицательный, а вместе с ним и Кузя. Запятая сразу подобрела: — Помни, что когда ты даешь своей голове работу, всегда добиваешься цели. Не сердись на меня. Лучше подружись со мной. Когда ты научишься ставить меня на мое место, я не причиню тебе никаких неприятностей. Я твердо обещал ей, что научусь. Наш мяч зашевелился, и мы с Кузей заторопились. — До свидания, Витя! — кричали вслед знаки препинания. Мы еще с тобой встретимся на страницах книг, на листах твоих тетрадей! — Не путай меня с братом! — кричал Восклицательный. — Я всегда восклицаю! — Ты не забудешь, что я всегда спрашиваю? — спрашивал Вопросительный. Мяч выкатился за ворота. Мы побежали за ним. Я оглянулся и увидел, что все машут мне руками. Даже важный Глагол выглянул из окна замка. Я помахал им всем сразу обеими руками и бросился догонять Кузю. Долго еще слышались выкрики Восклицательного. Потом все смолкло, и замок скрылся за холмом. Мы с Кузей шли за мячом и обсуждали все, что с нами произошло. Я был очень рад, что не вызвал Географию, а спас себя сам. — Да, это вышло удачно, — согласился Кузя. — Мне припоминается похожая история. Один мой знакомый кот служил в мясном магазине. Он никогда не ждал, пока продавец расщедрится и бросит ему довесок. Он сам угощался лучшим мясом. Этот кот всегда говорил: «Никто так о тебе не позаботится, как ты сам». Что за противная привычка была у Кузи десять раз на дню рассказывать всякие некрасивые истории про каких-то драных кошек и котов. Чтобы облагородить Кузю, я стал рассказывать ему о дружбе между людьми и животными. Вот, например, он сам, Кузя, вел себя, как верный друг, когда я попал в беду. Теперь уж я могу на него положиться. Кузя замурлыкал на ходу. Видно, ему нравится, когда его хвалят. Но тут же он вспомнил какую-то рыжую кошку Фроську, которая говорила: «Ради дружбы отдам последнюю мышь». Мне стало ясно, что облагородить его не удастся. Кузя — животное неподдающееся. Даже сама Зоя Филипповна ничего не смогла бы с ним поделать. Я решил рассказать ему еще одну полезную историю, которую слышал от папы. Я рассказывал Кузе, как кошки и собаки стали друзьями человека, как человек выбрал их среди других диких животных. И что же мне ответил этот нахальный кот? Собаку, по его мнению, человек выбрал сам и тем самым совершил ужасную ошибку. Ну, а кошку… с кошкой все обстояло не так. Потому что не человек выбрал кошку, а кошка выбрала человека. Меня так рассердили Кузины рассуждения, что я надолго замолчал. Продолжай я с ним разговаривать, так он, чего доброго, дошел бы до того, что объявил царем природы не человека, а кошку. Нет, Кузиным воспитанием надо было заняться серьезно. Почему я раньше не задумывался об этом? Почему я раньше вообще ни о чем не задумывался? Запятая сказала, что если я дам своей голове работу, то всегда выйдет толк. И правда. Я подумал тогда у ворот, вспомнил правило, которое почти забыл, и оно мне здорово пригодилось. Помогло мне это и тогда, когда я с карандашом в руках решал, куда ставить запятую. Я бы, наверно, никогда не отставал в классе, если бы думал о том, что делаю. Конечно, для этого надо слушать на уроке, что говорит учительница, а не играть в крестики-нолики. Что я, глупее Женьчика, что ли? Если я закалю волю и возьму себя в руки, еще не известно, у кого будут лучшие отметки к концу года. А интересно было бы посмотреть, как справилась бы на моем месте Катя? Хорошо, что она не видела меня в замке у Глагола. Вот разговоров было бы… Нет, все же я доволен, что побывал в этой стране. Во-первых, я теперь всегда буду правильно писать слова «собака» и «солнце». Во-вторых, я понял, что правила грамматики учить все же надо. Они могут пригодиться при случае. А в-третьих, оказалось, что знаки препинания в самом деле нужны. Вот если бы мне дали прочесть целую страницу без знаков препинания. Смог бы я ее прочесть и понять, что там написано? Я бы читал, читал, не переводя дыхания, пока не задохнулся. Что тут хорошего? Кроме того, я мало что понял бы от такого чтения. Так я думал про себя. Кузе все это рассказывать было не к чему. Я так раздумался, что не сразу заметил, когда кот начал жаловаться на жару. В самом деле, становилось все жарче и жарче. Потом я увидел, что трава под ногами сильно пожелтела. Листья свернулись в трубочку. Земля стала твердая, словно асфальт, а местами даже потрескалась. Очень захотелось пить, но нигде не было ни одного ручейка. Кузя изнывал от жажды. Я сам много бы дал за стакан газированной с сиропом. Но об этом можно было только мечтать. Мы шли мимо русла высохшей речки. На его дне, как на сковородке, валялись сухие рыбки. — Куда девалась вода? — жалобно спрашивал Кузя. — Неужели тут нет ни графинов, ни чайников, ни ведер, ни кранов? Нет всех этих полезных и хороших вещей, из которых добывается вода? Я молчал. Мой язык как будто высох и не ворочался. А наш мяч все катился. Он остановился только на полянке, выжженной солнцем. Посредине нее торчало голое скрюченное дерево. А вокруг поляны скрипел сухими, черными ветками голый лес. Я сел на холмик, засыпанный пожелтевшими листьями. Кузя прыгнул ко мне на колени. Ох, как нам хотелось пить! Я даже не знал, что можно так хотеть воды. Всe время я как будто видел холодную струю. Она так красиво льется из крана и весело поет. Вспоминался мне и наш хрустальный кувшин и даже капельки на его хрустальных бочках. Я закрыл глаза и, как во сне, увидел тетю Любашу: на углу нашей улицы она продавала газированную воду. Тетя Любаша держала стакан холодной воды с вишневым сиропом. Ах, этот стаканчик бы!.. Пусть даже без сиропа. Да что там стаканчик! Сейчас я мог бы выпить целое ведро Вдруг холмик подо мной зашевелился. Потом стал расти и сильно раскачиваться. — Держись, Кузя! — закричал я и скатился вниз.