– Что? – Хвоста у этой твари не было вовсе! Действительно странно, будто бы все остальное было в порядке вещей! Но Федор не сдавался, продолжал твердить: – У белых крыс всегда длинный розовый хвост, а у этой его не было. Когда она ко мне задом повернулась, я это хорошо разглядел. Не было хвоста, только какой-то огрызочек. Кстати, она ко мне и во второй раз приходила. Уже даже не ночью, днем. Вот до чего обнаглела тварь! – И тоже с лопатой? – Нет. С пустыми руками… то есть, тьфу, лапами. Багратион под окном с ума сходил, я глаза открыл, смотрю, снова стоит. Бантик зеленый, сама лыбится, морда противная. Я в нее бутылку метнул, да она увернулась. Вон там стояла! И Федор ткнул пальцем. В указанном им направлении на полу и впрямь валялись осколки бутылочного стекла и была пролита какая-то жидкость. – Похоже, вы в нее виски швырнули. Пролившийся из разбитой бутылки алкоголь даже не успел еще толком высохнуть. Его запах ощутимо витал в воздухе. – Бутылку из-за этой гадины разбил. А ей что? Взвизгнула и бежать. И снова хвоста я у нее не заметил, огрызок только. Выходит, одна и та же крыса ко мне приходила? Странно, обычно белочка приходит, а ко мне крыса. К чему бы это? Но девушкам было не до Федора, они разглядывали осколки и пытались понять, как давно разбилась бутылка. Предоставленный самому себе Федор снова принялся что-то наливать себе в стакан. Бутылки были уже почти пустые, так что ему пришлось сливать остатки из них всех, получился почти целый стакан неопределенного цвета жидкости, в которую Федор зачем-то добавил еще и попку от соленого огурца. Вытащенный из рассола, огурец все это время тихо загибался на столе, но Федор не дал ему пропасть. – И что было после того, как крыса взвизгнула? Федор выпил, крякнул, закусил огурцом и неожиданно сказал: – Врач сказал, что если к зрительным галлюцинациям еще и слуховые прибавились, то срочно нужно к нему на прием. Хорошая женщина, понимающая. Она мне сказала, что сама может ко мне приехать, если мне трудно из дома выбираться. Я согласился. Она еще позвонила заранее, предупредила, чтобы я ее ждал и никуда из дома не уходил. Я и ждал, а она не приехала. Сначала я огорчился, а потом решил, это и к лучшему. Пусть не едет. Вот чем мне этот врач поможет? Лучше уж я дом продам. Одним махом от всех проблем и воспоминаний излечусь. А на новом месте и тоска уйдет, и крысы ходить перестанут. Так что? Берете дом? Берите, дешево отдаю, потому что чувствую, еще немного побуду тут, и все, конец мне. – С чего вы это вдруг взяли? – Мать ко мне приходила, покойница. Во сне приходила. Печально так на меня смотрела, а потом за собой поманила. И отец рядом с ней! А батя тот вообще помер, когда мне еще и годика не было. Я его только на фотографиях и видел! А за ними еще и бабка с дедом, и дядька, и еще какие-то люди, которых я и знать-то не знал, только почудилось мне, что все это мои родственники пришли с того света, чтобы меня к себе позвать. Проснулся, а тут эта крыса! – Вы же сказали, что вас лай собаки разбудил. – Ну да, лай. А перед этим я во сне своих родных видел. И так мне тоскливо сделалось, вам и не передать. Федор начал шарить по столу, но других бутылок не нашлось. Зато нашлась банка с огурцами, которые Федор и начал поедать. Анжелика сначала молча смотрела на это занятие, потом внезапно прищурилась. – А откуда у вас эта банка? – Банка-то? Не знаю. Купил, наверное. – Как это наверное? Человек должен знать, покупал он данную конкретную вещь или же нет. Но Федор так не считал: – Девушка, вы на меня-то посмотрите, я же уже и себя не помню, где уж мне огурцы упомнить. Констанция потянула подругу за рукав: – Чего ты к человеку с этими огурцами прикопалась? Других тем, что ли, для разговора нету? Он нам еще и про крысу не все рассказал! – Очень уж знакомая баночка. У Сергея в кладовой точно такие стоят. – Как ты банки отличаешь? – По крышкам. Когда Сергей мне кладовой хвастался, то я там у него точно такие банки с такими крышками видела. – А крышки-то чем отличаются? – Они с подписью. Видишь? Я же говорила! И Анжелика перевернула крышку, на которой четкими округлыми буквами было написано «Огурцы мар. 07.09.20». – Точно так же были подписаны банки у Сергея в кладовой! – Тут ничего удивительного нет. Если Наташа у Сергея впахивала, то и огурцы эти тоже могла она приготовить. Что там, что тут. – А тут огурцы как очутились? Дата свежая, этим летом огурчики приготовлены. А Наташа тут уже год, как не появляется. – Давай Федора спросим. Но Федор уже достиг той степени просветления, что ни на какие вопросы не отвечал. Более того, он и свою легкомысленную супругу не смог вспомнить. – Н-н-наташа, – тянул он, еле выговаривая слова. – К-к-кая еще Н-н-наташа? Потом неожиданно грохнул кулаком по столу, громко воскликнул: – Все Наташи – суки! И, рухнув вниз, заснул глубоким пьяным сном. Глава 11 Через пять минут в гостиную влетели Ярик с Сашей. Их привлек шум, с которым Федор отправился на боковую. – Что тут у вас случилось? – Мы услышали крик и решили, что вам может грозить опасность. Девушки покачали головами. – Опасность, судя по всему, грозит самому хозяину дома. Крысы и покойные родители просто так мерещиться человеку не будут. Но теперь он спит и для разговора недоступен. – А мы так и не спросили у него насчет Паулы, – спохватилась Констанция. – И не нужно, – сказал Саша. – Мы ее нашли. – Где? – Тут, в доме. Показать? – Было бы интересно взглянуть. Идти пришлось недолго. Уже в соседней комнате нашелся холст, повернутый к стене. Когда Саша его перевернул, то девушки смогли взглянуть на знаменитую Паулу, так сказать, воочию. Взглянули, сравнили с фотографией, любезно предоставленной Лидией, и сделали выводы. – Это она самая! – Она, да не совсем! – возразил Саша. – Нет, точь-в-точь она! – Это если с лица смотреть, а если с изнанки, то уже имеются отличия. – Какие? И кстати, как вы ее нашли? Паула стояла у стены за дверью. Если зайти в комнату, то картину можно и не заметить, дверь закроет собой картину. – Мы нашли, потому что искали. Сама комната выглядела нежилой, но когда-то тут была хозяйская спальня. В центре стояло роскошное супружеское ложе. В углу был туалетный столик. Огромное зеркало над ним было покрыто таким толстым слоем пыли, что становилось ясно, после побега любимой жены Федор в эту комнату даже не заглядывал. Точно такой же слой пыли лежал на всех баночках, пузырьках и флакончиках, которые использовала ветреная Наташа для наведения красоты. Пыль была и на полу. И в ней просматривались отпечатки чьих-то ног. Некоторые были мужскими и принадлежали Саше и Ярику, но были еще мелкие, явно женские следы. А вот следов крысы, пусть даже гигантской, не было. Взгляд Анжелики снова вернулся к зеркалу, заставленному флаконами.