– Слава Господу и Деве Марии! – всхлипнула леди Нортон. – Да, он напился… Вчера мой мальчик праздновал свою свадьбу… Да вы ведь знаете этих молодых мужчин! Им все мало! – Когда мистер Нортон проснется, напомните ему, что слишком много вина делают разум и тело слабыми и истощенными, – назидательно сказал лекарь. – Но сейчас прикажите отмыть его, переодеть и сменить простыни… И не тревожьте. – Он вдруг не секунду задумался. – Желаете, чтобы я проверил здоровье миссис Нортон, моя леди? – Не нужно. Она в полном здравии, – поспешно ответила хозяйка замка. Лекарь собрал свои инструменты, которые, к слову, вовсе ему не пригодились, принес глубокий поклон и удалился. – Свинья! – презрительно выплюнула Альенора, также находящаяся в покоях брата. Несмотря на запрет не покидать свою комнату, она прибежала, как только услышала истошный вопль матери, который она могла узнать из воплей тысячи других женщин. – Альенора, мой ангел, не будь так строга к твоему бедному брату! – простонала леди Нортон, отходя к раскрытому окну: в покоях стоял смрад обильной рвоты Филипа, забрызгавшей кровать и его самого. – Матушка! Вы защищаете его! Даже сейчас! – покачала головой Альенора и тоже подошла к окну. – Но ведь он и есть свинья! Взгляните на него еще раз! Позор нашей семьи! Спит в собственной рвоте! Заставил вас кричать от страха за его жизнь! Но где сейчас Бригида? Я хочу видеть ее. – Потом, ласточка моя, потом. Она в кабинете твоего отца. Сэр Гиз тоже там, – отмахнулась на это леди Нортон, все же не желая глядеть на сына. – Ах, должно быть, они допрашивают ее, как будто она девочка-служанка, принесшая в подоле! – нахмурилась Альенора и раздраженно вздохнула. Мисс Нортон была права: вместо того, чтобы отвести дрожащую и белую как смерть Бригиду в ее покои, сэр Гиз и лорд Нортон взяли ее под руки и закрылись с ней в кабинете хозяина замка. – Брак комсумирован? – было первым, что услышала Бригида в это утро из уст своего отца. – Отец… Вы разве не видели, каким пьяным… – начала было девушка. – Отвечай на вопрос! – повысил голос сэр Гиз: ему необходимо было услышать, что брак был подтвержден и что Филип лишил его дочь невинности. – Нет, сэр, – глухо ответила Бригида, устремив взгляд в пол. – Как ты это допустила? – стараясь не сорваться на дочь в присутствии лорда Нортона, вкрадчивым тоном спросил сэр Гиз. – Друг мой, не гневайся. Не этой ночью, так следующей, – миролюбиво сказал лорд Нортон, почувствовав к невестке жалость. – Могу я побеседовать с моей дочерью наедине? – обернулся к другу сэр Гиз. – А тебе, друг мой, стоит посетить Филипа и проверить, не очнулся ли он. – Да, ты прав! Так и сделаю! – энергично воскликнул на это лорд Нортон: он был только рад оставить эту неприятную беседу и чувствовал себя лишним. Но, на миг остановившись в дверях, он взглянул на Бригиду и тихо промолвил: – Это не твоя вина, ангел мой. Всему виной вино. – И он вышел из кабинета. – Что ж, еще раз: как ты это допустила? – прищурив глаза, повторил свой вопрос сэр Гиз. От него исходил такой холод, что Бригида поежилась, как от порыва ледяного ветра. – Он был пьян, сэр. Он упал на кровать, и его стошнило, сэр, – тихо сказала девушка, краснея от стыда и гнева: как он может задавать ей этот вопрос? Неужели он не видел, в каком состоянии находится ее супруг? Он был там! Он видел все своими собственными глазами! – И это остановило тебя? Бригида, ты и правда такая дура, или просто блаженная? – процедил сквозь зубы сэр Гиз, наклонившись к уху дочери. – Но что я могла сделать, сэр?! – в сердцах воскликнула Бригида. – Я терпеливо ждала его, как самая послушная верная супруга! В чем моя вина, сэр? Филип выпил так много, что вел себя как животное… – Невинная идиотка! Не дочь, а безголовая овца! – Сэр Гиз уже не сдерживал свою ярость. То, что еще совсем недавно он едва не потерял Бригиду, было им забыто, и единственное, что ему было нужно, – кровь на простынях кровати молодоженов. А эта глупая девчонка все испортила! – Пока ты ходишь нетронутая Филипом, он может отослать тебя в монастырь, или, что еще хуже, вернуть тебя родителям! И что мы будет с тобой делать, дура набитая? О тебе будет ходить слава прокаженной, над нами будут смеяться, а меня… Меня уже никогда не вернут ко двору! И все из-за тебя, чертова дура! Из глаз Бригиды полились слезы: незаслуженные оскорбления отца разрывали ее сердце. Словно это она была пьяна этой ночью! Словно это она оттолкнула от себя супруга! Словно это она отвратила его от себя! Но даже сейчас, с рыдающим сердцем и горячими слезами, текущими по ее щекам, девушка не говорила ни слова в свою защиту и лишь молча, смиренно слушала потоки грязных оскорблений, на которые сэр Гиз совершенно не скупился. – Даже пьяного мужчину можно затащить в постель! Спроси у городских шлюх, как им это удается! – напоследок, сказал сэр Гиз. Слезы дочери не трогали его. Ни ее слезы, ни мольба в ее глазах отпустить ее. – В следующий раз сними его штаны и ласкай его! А когда его член встанет, сядь сверху и впусти его внутрь себя! Всего-то и делов! – О чем вы говорите, отец? – прошептала ошарашенная Бригида. Она никогда в жизни не видела голого мужчину и не знала, что прячется в мужских штанах. – Мудрые вещи, бестолковая! Хотя, твоя мать расскажет тебе лучше меня. Ступай к ней и скажи, что я приказал поведать тебе о брачных играх и женских премудростях. Ступай немедленно, и чтобы я никогда больше не видел тебя такой бледной и испуганной! Ты счастливая жена или кто? – Как скажете, сэр! – едва слышно прошептала Бригида и направилась к двери. – И помойся! От тебя разит, как от свинарки! Надень лучшее свое платье и спускайся к завтраку. Все желают видеть тебя цветущей и полной радости. Поняла? – Как скажете, сэр! – Бригида закрыла за собой дверь и, не обращая внимания на удивленные взгляды прислуги, бегом бросилась в комнату Альеноры. Увы, мисс Нортон в покоях не было, но, к счастью, Бригиде удалось найти свою мать, и та, сама едва не зарыдав от жалости к дочери, хоть ненамного, но смогла успокоить ее боль. Глава 11 Когда миссис Нортон появилась в обеденном зале, одна, без сопровождения супруга, под руку со своим свекром, гости зашептались, совсем не думая о том, что этим своим громким неуместным шепотом могут обидеть или ранить душу Бригиды. Свадебный день закончился, пир завершился и можно было вновь надеть на лица ухмылки и насмешливо хихикать. Всех занимал лишь один вопрос: как прошла брачная ночь молодоженов: была ли комсумация? И почти ни у кого не было сомнений в том, что прекрасный и сильный мужчина Филип Нортон лишил свою супругу невинности, да еще и доставлял ей наслаждение несколько раз. Ведь вы только взгляните на розовые щеки миссис Бригиды Нортон и ее сияющие счастьем глаза! Так выглядит девушка, познавшая мужские ласки! Бригида и правда выглядела счастливой. Она помнила безжалостные слова отца и улыбалась, приветствуя легким кивком головы собравшихся за торжественным завтраком гостей. Щеки девушки были румяными, губы алыми, как свежая роза, васильковые глаза блестели от слез, и Бригида была прекрасна, как никогда. Она слышала восторженный шепот, восхваляющий ее красоту, видела завистливые взгляды юных девушек, которым был по душе великолепный наследник одного из главных советников короля рыцарь и сердцеед Филип, и думала лишь о том, чтобы никто из гостей не заподозрил того, что этой ночью она так и осталась девственницей, и что вместо супружеской постели она спала в углу комнаты, прямо на холодном каменном полу. Никто не должен знать: узнают – засмеют и обольют помоями и Гизов, и Нортонов. За репутацию родителей и свою Бригида волновалась меньше всего: куда опаснее и ужаснее, если в пучину стыда и позора будет ввергнуто имя Альеноры. Только не она! Альенора должна всегда оставаться гордой и неприступной мисс Нортон, одной из самых знатных девушек королевства! Бригида всей душой верила в то, что ее подруга выйдет замуж за высокий титул и огромное богатство, как она сама того желает. «Чарам белокурой красавицы Альеноры невозможно сопротивляться», – так непоколебимо считала миссис Бригида Нортон. При мысли о том, что теперь она и Альенора носят то же родовое имя, что теперь они официально были связаны родственными узами, Бригида широко улыбнулась и поспешно отыскала взглядом свою дорогую подругу, но через миг улыбка на ее лице исчезла. «И все же, как хрупко это родство! Пока я и Филип не стали одним целым, мое замужество – всего лишь хлипкая веточка, которую так легко сломить. Он должен лишить меня невинности сегодня же ночью… Бедная Альенора и так страдает, зная о том, что произошло с ее братом, так пусть же она и обе наши семьи возрадуются, увидев завтра мою кровь на простынях нашей с Филипом супружеской постели!» – решила для себя Бригида и, вновь растянув губы в фальшивой улыбке, грациозно прошла к столу и заняла свое место. Когда свои места заняли Нортоны и Гизы, смогли сесть и гости. – Знаю, знаю, о чем вы шепчитесь! А где же счастливый мистер Нортон? Почему его прелестная супруга, эта трепетная лань, появилась под руку со мной, старым лосем, а не с этим молодым благородным оленем? – желая не давать более пищи сплетникам, с легким смехом громко обратился к гостям хозяин замка. Он, как и Гизы и остальные Нортоны, знал, что на кону стоит их честь и доброе имя, а значит нужно затуманить разумы этих ротозеев изощренной, но правдоподобной ложью. – Не уважаешь себя, Нортон! Какой же ты олень? Медведь! – крикнул хозяин ближайшего соседнего замка. – Медведь, под чью дуду пляшет Его Величество! – подхватил кто-то, но лорд Нортон лишь скромно покачал головой. – За такое заявление можем лишиться головы и я, и вы, и наши семьи, Фрэнсис, – тихим серьезным тоном сказал лорд Нортон, но тут же улыбнулся. – Наш король так мудр и умен, что ни за что не будет плясать под чью-либо дуду! – А как же! Верно! Наш король велик! Недаром вся Европа трепещет перед его именем! – послышалось ему в ответ. Каждый сидящий в этом зале подумал об одном и том же: Генрих пляшет и еще как усердно! Под дуду Болейнов! Но никто не желал поплатиться за свои мысли, поэтому все поспешили похвалить мудрость короля. – Поднимем кубки за то, что Господь смиловался над нами и дал нам родиться в Англии и служить великому Генриху Восьмому! – громко заявил лорд Нортон, и присутствующие тотчас с удовольствием выполнили эту просьбу-приказ. Лорд Нортон был дипломатом до мозга костей. Недаром он состоял в советниках у короля, и тот доверял ему, почти как самому себе. Советник короля был мягок с родными и даже, возможно, чересчур со своей дочерью, но для врагов короны и короля он был безжалостным противником. Пусть Болейны уже долгое время отравляли разум Генриха, тот никогда не забывал щедро одаривать и нахваливать лорда Нортона. Вот и на свадьбу Филипа и Бригиды король прислал дорогой подарок, просто восхищение, а также принес свои извинения за то, что не смог приехать лично: дела королевства не ждут отлагательств. К слову, решение лорда Нортона женить своего сына на дочери опального Гиза вызывало у всех недоумение: сумасшедший! Родниться с семьей, которую презирает и ненавидит король, а точнее, Анна Болейн! Болейны то небось желали получить Филипа для одной из девушек рода Говард, но проиграли его какой-то поместной девчонке, отца которой, к тому же, лишили и титула, и земель! Однако, несмотря на такое положение дел, Генрих отнесся к браку Филипа Нортона и Бригиды Гиз снисходительно и в этот раз не пошел на поводу у своей любовницы, которая настаивала на том, чтобы Филипа помолвили с одной из ее кузин. Леди Гильда и ее дочь Альенора знали о высоком положении отца при дворе и его могущественной власти и в Лондоне, и даже здесь, в глуши, но леди Нортон никогда не злоупотребляла мужниной властью и держалась скромно, подальше от королевского двора, но Альенора не раз пыталась найти для себя выгоду и была намерена сломить сопротивление отца и стать фрейлиной королевы Екатерины. А там, защищенная своим родовым именем, она намеревалась занять одно из самых высоких положений и выбрать себе в мужья самого влиятельного мужчину… Жаль, что молодой красавец Джордж Болейн уже женат, но к чему плакать? Помимо сэра Болейна существуют и другие красавцы, еще более знатные, богатые и влиятельные, и один из них станет супругом прекрасной Альеноры Нортон! – И поднимем кубки за наших молодоженов! Этой ночью союз Гизов и Нортонов был скреплен кровью! – с широкой улыбкой воскликнул лорд Нортон, подняв кубок с вином выше своей головы. При этих словах Бригида густо покраснела: ее щеки, розовые от того, что мать втерла в них немного краски для губ, стали пунцовыми, ведь она знала: это была ложь. Никакой крови не было, союз не скреплен! Но, увидев с каким восторгом приняла эту ложь толпа гостей, Бригида сочла нужным скромно улыбнуться и опустить взгляд на стол. Ведь именно так положено делать девушке, которая только-только лишилась невинности и стала женщиной. – Я уверен, скоро настанет время и твоей дочери, ангелоподобной Альеноры! – заискивающим тоном сказал один из пожилых друзей лорда Нортона. – Такую девушку будет нетрудно выдать замуж! – Со всем уважением к вашему возрасту, лорд Ривз, меня не будут выдавать замуж! Я сама выберу себе супруга, если, конечно, сочту нужным, – невинным тоном бросила на это Альенора, но на ее выразительном лице можно было прочитать даже некоторое отвращение к словам старика, посмевшего поставить ее на одну ступень с несчастными дочерями, жизнями которых руководят их отцы. – Альенора – вольная птица, и мужчине нужно хорошо постараться, чтобы приручить ее, – с нежностью взглянув на дочь, промолвил лорд Нортон. – Но выпьем же за Бригиду и Филипа! Долгих лет счастья вам, дети мои! Принесите в колыбель Нортонов и Гизов здоровеньких пухленьких младенцев! «Аминь!» – подумала про себя Бригида. Филип проснулся только к вечеру, но толку от него было мало, и, выпив немного горячего вина, он откинулся на подушки и вновь заснул, но перед этим дал отцу слово, что сегодня же ночью выполнит свою супружескую обязанность. Довольный обещанием, лорд Нортон не стал настаивать на том, чтобы сын сошел вниз, к гостям. – Помни, что я говорила тебе. Только так ты заставишь твоего супруга лишить тебя невинности, – шепнула леди Джейн своей дочери, когда довела ее до двери покоев их с Филипом опочивальни. – Я помню, матушка… Я постараюсь сделать все возможное, – покраснев от неловкости, тихо сказала Бригида. – Отец зол на меня… Но ведь это не моя вина… – Не твоя, дочь моя, конечно, не твоя! – с чувством выдохнула леди Гиз и коснулась ладони дочери своей. – Твой отец не понимает, каково это быть женщиной, поэтому имеет чрезвычайно высокие ожидания. Ты знаешь его, он так желает вернуть себе титул и власть! – Она улыбнулась. – Но ступай, дитя мое. И да благословит вас Господь! Увидимся за завтраком. Леди Гиз подарила дочери легкий поцелуй в лоб и направилась к лестнице. Бригида проводила взглядом удаляющуюся тень матери, лишь затем открыла дверь и прислушалась: что Филип? Бодрствует? Спит? В комнате было темно и прохладно. Бригида тихо закрыла за собой дверь, бесшумно подошла к кровати и увидела в ней своего супруга, спящего безмятежно и крепко. Как красив был Филип Нортон при тусклом свете свечи! Казалось, нет мужчины красивее его, и ей, Бригиде, следовало гордиться таким супругом и лелеять его, но девушка не чувствовала к нему ни любви, ни радости, ни гордости своего нового высокого положения. Она всего лишь отдавала свой дочерний долг и исполняла то, что было предначертано ей еще до ее рождения. Ведь такова судьба женщины и ее цель в жизни. Как много раз Бригида слышала эти слова из уст отца и священнослужителей! «Мне нужно заставить его захотеть меня… Боже мой, как это противно! И какие ужасные вещи поведала мне мать! Брачные игры? Я бы назвала это унизительными брачными страданиями!» – пронеслось в разуме девушки, когда она вспомнила о том, что ей придется сделать, чтобы вызвать в Филипе желание. – Филип! – тихо позвала она и прикоснулась к его обнаженной груди, выглядывавшей из широкого ворота ночной рубашки. – Филип, просыпайтесь же! Нам нужно… Нужно зачать первенца! Наследника обоих наших родов!