«Это конец… Без меча! Один против целой шайки! Он не справиться… Нас убьют, а надо мной, должно быть, еще и надругаются! Бедные мои родители… Они сойдут с ума от горя!» – с отчаянием подумала Альенора, едва ли не прижимаясь к сэру Уолшу. Рыцарь бросил на мисс Нортон теплый взгляд и даже улыбнулся, но та смотрела лишь на главаря грабителей и не заметила этого его взгляда. Девушка мысленно прощалась с жизнью и молила Господа как можно скорее залечить душевные раны ее матери и отца, которые лишаться обоих своих детей. – Деньги! Драгоценности! Живо! – Один из верзил толкнул своих жертв в спины. Альенора дрожащими руками отвязала от пояса небольшую бархатную сумочку с серебром и отдала ее главному грабителю. Сэр Уолш, не колеблясь, также отдал все свои деньги, серебряные с дорогими камнями кольца и золотую брошь. – Драгоценности, милочка! – ухмыльнулся грабитель с факелом. – Клянусь, на мне нет ни единой… – начала было Альенора. – Эй, Одноглазый! А ну-ка обыщи эту богатую суку! – приказал главарь, и к девушке тотчас подошел косматый заросший детина, с мечом наперевес. Довольно ухмыляясь, он протянул к Альеноре руку, как вдруг сэр Леонард ловким движением выбил из его руки меч, тут же поймал его и распорол им живот грабителя. – Убить! – истошно завопил главарь шайки, и оставшиеся четверо оборванцев ринулись на сэра Уолша. Рыцарь и воин, ловкий и искусный, успел оттолкнуть мисс Нортон наземь, чтобы ее, не дай Бог, не зацепило острое лезвие, и девушка лишь молча, с широко раскрытыми от испуга и удивления глазами, наблюдала за тем, как, крича от боли и забрызгивая все вокруг своей кровью, один за другим грабители были убиты. Девушкам из знатных лондонских семей и фрейлинам королевы подобные зрелища не были в диковинку: рыцарские турниры, устраиваемые королем, проходили каждую неделю, но для Альеноры, никогда в жизни, не покидающей отдаленных владений отца и замка Нортон, представшее перед ее глазами было невероятно жестоким и отталкивающим. Однако, при всем при этом, она не закрыла глаз и не отвернула лица: сила и ловкость сэра Уолша изумили ее до глубины души. – Прошу простите меня, мисс. Из-за меня вы выпачкали в грязи свое красивое платье, – тяжело дыша, обратился сэр Уолш к Альеноре. Он отбросил от себя меч, протянул девушке руку, помог ей подняться на ноги, а затем нашел отброшенные главарем шайки драгоценности и мешочки с монетами, и отдал мисс Нортон то, что принадлежало ей. – Они… Они мертвы? Вы убили их? – все еще со страхом поглядывая на окровавленные тела грабителей, тихо спросила девушка. Ошеломленная событиями, особенно быстрой их сменой, Альенора все еще не могла прийти в себя, и ее голос и руки дрожали. Что произошло лишь несколько секунд назад? Как сэр Уолш справился со всеми этими негодяями? А вдруг они всего лишь притворяются мертвыми и вот-вот накинуться на них и зарежут исподтишка? Сэр Леонард убил их… Спас их… А что было бы, не поскачи он за ней вдогонку? Она была бы обесчещена и мертва. Мисс Нортон, в волнении, встала так близко к своему спасителю, что тот невольно улыбнулся, но не сделал ей замечания, не желая смущать девушку. – Эти псы больше не будут угрожать вам, мисс. Их души уже прибыли в Чистилище и ждут своего справедливого суда, – мягко ответил сэр Уолш. Ему вдруг захотелось прикоснуться к белому лицу Альеноры… Просто коснуться кончиками пальцев ее мягкой чистой кожи. Однако, помня о приличиях и не желая пользоваться случаем и состоянием девушки, лишь добавил: – Но нам лучше вернуться в замок. Вам следует принять ванную и сменить наряд. – Только не говорите…. Не говорите моей матери! – умоляюще прошептала Альенора, вдруг схватив своего собеседника за рукав, который тотчас покрылся грязью, ведь ладони мисс Нортон были покрыты ею. – О, ради Бога, простите меня! – тотчас воскликнула она, поняв свою оплошность и резко отнимая ладонь. – Я испортил ваше платье, мисс, поэтому вам также позволено испортить мой костюм, – улыбнулся сэр Уолш. Но, затем, осознав, что эта фраза прозвучала довольно интимно, поспешно произнес: – К тому же я уже забрызган кровью этих мерзавцев. Я не скажу ни слова вашей матушке о случившемся, если вы пообещаете мне больше никогда не совершать прогулки без надежной охраны, мисс Нортон. – И отцу… Никому! – И вашему отцу. Но дайте мне свое слово, мисс, слово благородной леди. – Даю вам слово… Но и мне нужно ваше. – Обещаю вам, мисс, что не обмолвлюсь о случившемся ни слова. Клянусь своей честью. Они молча смотрели друг на друга, и каждый из них вдруг подумал: теперь их связывает секрет. Словно они совершили что-то неслыханное, скверное, порочное. Словно они только-только предались плотской страсти и теперь желали держать это в строгой тайне. Лишь они двое знали эту тайну. И эта тайна связала их, как любовников, как влюбленных, хотя ни теми, ни другими они не являлись. И все же этот секрет показался обоим сладким, игривым, ужасным и прекрасным одновременно. – Наши бедные лошади… Должно быть, они напуганы также, как и я, – нарушила эту интимную тишину Альенора и, уже не стараясь приподнять подол своего платья, ведь он уже был покрыт грязью, подошла к привязанным к ветви лошадям и отвязала свою верную Пигги, которая даже заржала от радости. Последовав примеру мисс Нортон, сэр Уолш отвязал своего серого жеребца, помог Альеноре взобраться на ее лошадь, затем оседлал своего коня, и они направились обратно в замок, пустив лошадей бодрой рысцой. По дороге Альенора показала своему спасителю неглубокий быстрый ручей, в котором тот смыл кровь со своего лица и ладоней. Однако с каплями крови, впитавшимися в ткань его костюма, сэр Уолш ничего сделать не смог, но Альенора уверила его в том, что ее мать подслеповата и даже не заметит этого. – Вы спасли меня, но я, кажется, забыла поблагодарить вас за это, сэр. Если бы не вы, моя жизнь была бы грубо и бесчестно оборвана. Те негодяи не пощадили бы меня, – тихо сказала девушка, когда они добрались до замка и готовы были спешиться. – Не стоит благодарности, мисс. Я всего лишь исполнял свой долг, – учтиво кивнул головой сэр Уолш, однако весьма довольный тем, что эта гордая красавица признала его правоту. Альенора смущенно улыбнулась и, не дожидаясь помощи, спешилась, отвела Пигги в конюшню, а затем вошла в холл замка, где, как она обнаружила, ее прихода дожидался ее спаситель. – Надеюсь, моя матушка еще не появлялась? Если она увидит меня в таком виде, у нее разорвется сердце! – весело промолвила девушка, шагая по каменному полу в сторону лестницы. Ей не терпелось отмыть от грязи свое тело и надеть свежее, чистое платье. И это платье должно было быть одним из самых красивых, что имелись в ее собственности: ведь замок посетил гость! И не просто гость, а мужчина, спавший ее честь и жизнь! Она была от всего сердца благодарна ему за это. – Нет, мисс, леди Нортон, кажется, все еще не покинула своих покоев, – с улыбкой ответил сэр Уолш. – Но ваше послание от лорда Нортона, мисс… Оно лежало на полу, мисс, вероятно, оно незаметно выпало из ваших рук, когда вы покидали замок. – Ах, да! Вы правы! Я совсем позабыла о нем! – спохватилась девушка и, подойдя к гостю, вновь приняла из его рук записку. – Но мне нужно освежиться… Прошу, пройдите в обеденный зал. Я прикажу подать вам обильный и вкусный завтрак. Я спущусь так скоро, как только это возможно, и покажу вам наш прекрасный сад. – Это будет честь для меня, мисс. – Серые глаза рыцаря вдруг засияли, а сердце забилось быстрее: он проведет этот день здесь, в замке, рядом с этой красавицей! Альенора невольно улыбнулась: перемена в облике сэра Уолша, ранее такого серьезного и холодного, не укрылась от ее глаз, и, чтобы не думать о том, как красив и силен был этот мужчина, она сломила печать, раскрыла записку и, медленно поднимаясь по лестнице, быстро прочла ее содержимое. – Мистер Уолш! – вдруг каким-то странным тоном позвала она, вдруг остановившись на полпути. – Да, мисс Нортон? – Вы говорили, что встречались с моим отцом. – Так оно и есть, мисс. При дворе. – Значит, вы обитатель дворца Его Величества? – С некоторых пор, мисс. Девушка вперила в сэра Уолша пристальный взгляд, в котором легко читалось торжество. – В таком случае, сэр, вы будете видеть меня каждый день, и для этого вам не придется приезжать в нашу глушь, – победно улыбнулась она. – Ведь вы намерены были навещать меня и мою матушку? – С превеликим удовольствием, мисс, – прямо ответил сэр Леонард, вдруг поняв, что, сам того не осознавая, полюбил эту дерзкую упрямицу всем своим сердцем и готов был следовать за ней и в Рай, и в Ад. Она флиртовала с ним, давала ему надежду, такая опасная и притягивающая одновременно. – Он разводиться с ней! – торжественно сказала Альенора. – Разводиться? Кто? – переспросил сэр Уолш, не понимая, о чем говорит девушка. – Король разводится с королевой Екатериной, сэр. Официально. И это значит, что уже совсем скоро вы увидите меня в свите новой королевы Анны Болейн. Глава 4 Альенора рассчитывала увидеть на лице сэра Уолша радость, ведь совсем скоро он будет иметь честь созерцать ее красоту каждый Божий день. Это ли не подарок Судьбы? Однако сэр Леонард лишь помрачнел, и во взгляде его стальных серых глаз читалось неверие. – Король не может развестись с Екатериной. Они обручены и связаны семейными узами перед Святой Церковью, перед лицом Господа, – уверенно заявил гость. – Должно быть, ваш отец ошибся, написав вам эти строки. – О, нет, сэр. Мой отец является одним из приближенных к королю и знает обо всем, что происходит во дворце и в королевстве, – холодно ответила на это девушка: его неверие задело ее. – Брак Генриха и Екатерины Арагонской был заключен ими по ошибке, по незнанию. Стало известно, что брак королевы и ее первого супруга принца Артура был комсумирован, но все эти годы она лгала Генриху и всем о том, что невинна, как агнец Божий… – Какая чушь! – насмешливо бросил сэр Уолш. – Вам следует подбирать слова, сэр. Вы не на поле брани, а на шахматной доске, и любой сделанный вами неверный шаг может привести вас и вашу семью к большой беде! – невольно повысив голос и смотря на гостя свысока своего положения, предостерегла недовольная Альенора. – Что ж, напишите о моих словах вашему отцу и попросите его передать их королю. Возможно, за мной придут и меня даже казнят, но я официально и торжественно заявляю еще раз: какая чушь! – также не сдержал своего тона сэр Уолш. Он вдруг так разгневался, что его белое лицо приняло цвет красных бутонов роз, которые так любила мисс Нортон. – Если вы думаете, что я напишу отцу о ваших неразумных словах, сэр, то вы оскорбляете меня до глубины души! Я не считаю нужным жаловаться и использовать мое высокое положение и положение моего отца! Но запомните: если ваше оскорбление дойдет до ушей короля или нашей новой королевы Анны Болейн… – Вашей новой королевы, мисс! – Пускай! Эта женщина владеет сердцем нашего властителя, и ради нее он готов на все! Как видите, даже на развод! Думаю, вам простительны грубые слова в адрес великолепнейшей из женщин и мудрейшей из политических игроков мисс Болейн, ведь вы только-только прибыли с поля боя… – Значит, вы, мисс Нортон, восхищаетесь этой женщиной? – криво усмехнувшись, перебил сэр Уолш, и в его глазах блеснула насмешка. – Восхищаюсь? Даже больше: боготворю! – гордо и не таясь, ответила Альенора. Сэр Уолш не спускал с девушки насмешливого взгляда, но затем он сменился искренним сожалением. Его плечи поникли, пальцы с силой вцепились в кожаный черный пояс, губы тронула печальная улыбка. – Увы, мисс, наши взгляды на данную особу сильно различаются. Прошу прощения, что потревожил ваш покой. Обещаю: больше я никогда не встречусь на вашем пути, и вы больше никогда не услышите моего голоса, – тихо, но решительно произнес сэр Уолш, а на его лице легко можно было прочитать отвращение. – Благодарю вас за мое спасение, сэр, и сейчас вы можете с легким сердцем покинуть этот замок. Но вы дали мне свое обещание не говорить моему отцу… – начала было Альенора. – Ни слова, мисс, – перебил ее сэр Уолш и, принеся девушке вежливый поклон, молча покинул замок. Не веря в произошедшее, Альенора смотрела вслед мужчине, спасшему ее жизнь, с надеждой на то, что он вернется, что он принесет свои извинения, что он образумиться. Но гордый рыцарь даже не обернулся: его сердце, полное любви и горечи, было разбито, и по дороге он корил себя за то, что посмел обмануть себя мыслью, будто мисс Нортон обладает ясным умом. Вместо этого она восхищается змеей в женском обличии и радуется позору законной королевы Екатерины. С такой девушкой он не желает иметь ничего общего! – Глупец! – не сдержавшись, тихо воскликнула мисс Нортон, когда дверь за спиной сэра Уолша закрылась. Девушка была так раздражена поведением и словами друга Филипа, что силой ударила кулаком по каменным перилам, отчего его тотчас пронзила острая боль. Как в этот миг была похожа Альенора на своего усопшего брата! Тот обладал вспыльчивым характером и не боялся показывать его, а его сестра несмотря на то, что всегда помнила о своем высоком положении, иногда срывалась и совершала некрасивые, недостойные знатной благородной особы жесты. «Пусть уезжает! Не желаю его больше видеть! Его и его наглые, глупые, как у курицы, глаза! Ему бы жениться, спрятаться в глуши и больше никогда не показываться при дворе! Уверена: ему недолго ходить на свободе! Его грязный рот и скудоумие приведут его прямиком в Тауэр! И там ему и место!» – лихорадочно размышляла девушка, поднимаясь в свои покои. – Молли! Иди сюда! Немедленно! – громко крикнула Альенора, быстро шагая по длинному каменному коридору и наполняя его своды стуком своих каблуков и эхом ее красивого голоса. – Принеси мне лохань и горячую воду! И не мешкай! «О, этот наглец и Бригида были бы рады побеседовать и очернить имя Анны! Она тоже не любит ее, тоже презирает и молиться на свою святую Екатерину! – пронеслось в разуме Альеноры, и ее губы скривились в усмешке, но затем она осенила себя крестом и поспешила выбросить эти мысли из своей головы: – Что я такое говорю? Обвиняю мою Бригиду! Она никогда не скрывала своего недовольства Анной, всегда была честна со мной… Боже, как хорошо, что она уехала! Эта новость причинит ей ужасную боль! Но эту боль она излечит в стенах монастыря… Я должна написать отцу! Нет, нет, знаю, что он ответит! Еще слишком рано! Опасно! Сиди дома! Я напишу самой Анне, и она примет меня в свою свиту с распростертыми объятьями!» Девушке так не терпелось сесть за письмо, что она, не дожидаясь прислуги, сама сняла с себя чепец, верхнее платье и киртл. Оставшись в нижнем платье, Альенора села за свой большой резной дубовый столик, выхватила из ящика чистый лист пергамента и остро заточенное лебединое перо, обмакнула перо в серебряную чернильницу и, полная вдохновения, принялась писать. Грабители, сэр Уолш, его отношение к мисс Болейн… Все было забыто. Едва Альенора написала первые строки, тщательно и изящно прописывая каждую букву, ее охватила такая радость, что она не в силах была сдержать восторженный смех: это случилось! Она знала! Знала, что рано или поздно Екатерину устранят, и прекрасная Анна станет новой королевой Англии! Начнется новая эпоха! Эпоха процветания, любви и страсти! Как весело станет при дворе! Мисс Болейн славится своим искусством придумывать развлечения и доставлять себе и своим приближенным удовольствие! – Прощай, жизнь в провинции! Прощай, моя милая глушь! Меня ждут Лондон, королевские балы и дворцы! – вслух воскликнула Альенора, написав в конце письма: «Бесконечно верная Вам и восхищенная Вами, мисс Альенора Нортон».