– Доброй ночи, Альенора. – Доброй ночи, моя леди! Когда дверь за Анной закрылась, мисс Нортон, не верящая своему счастью, прикрыла рот ладонью и тихо закричала от радости. Разве это возможно? Анна была в ее покоях! Держала ее руку! Попросила о просьбе! Анна доверяет ей! Альенора и не мечтала о таком скором сближении со своим идолом. Завтра она покажет, на что способна. У нее нет права оконфузиться и не сдержать своего слова, данное леди Болейн. «Испанский посол! Сударь, вы падете к моим ногам! Вы влюбитесь в меня так сильно, что ни ваша супруга, ни ваши дети, ни ваша распрекрасная Екатерина не смогут удержать вас от предательства!» – злорадно подумала Альенора, укладываясь в постель. Несмотря на волнения и передряги первого дня пребывания при дворе, мисс Нортон спала глубоким спокойным сном, и служанке Мэри даже пришлось похлопать ее по щекам, чтобы та покинула плен Морфея. – Скоро завтрак! Чего разлеглись тут? – грубовато проворчала Мэри, резким движением отбросив от заспанной мисс ее толстое мягкое одеяло. – Еще рано, Молли… Скажи моей матери, чтобы завтракала без меня, – не раскрывая глаз, тихо сказала Альенора. В своих снах она видела свой дом и свой любимый сад, и сейчас, сонная, посчитала, что дворец, Анна и задание с испанским послом были всего лишь прекрасными ночными мечтаниями. – Ага, а как же! – прыснула от смеха Мэри. – Как только леди Болейн не называли, но «матерью» впервые! – Леди Болейн? Боже мой… Боже мой! – тотчас встрепенулась Альенора и вскочила с кровати. – Я проспала! Она рассердится! Молли… Мэри! Неси воду! Мне нужно умыться! – Да вы не бегайте так, мисс. Леди все еще в своих покоях, одевается. Вам повезло, что вас не обязали одевать нашу леди. Она встает рано, а фрейлины, которые ее одевают, еще раньше. – Но эта такая честь! Я не отказалась бы от нее! – Альенора не знала, что делать и за что хвататься. Времени на сборы было мало. К тому же она должна блистать! Мэри нужно из кожи вон вылезти, но нарядить ее раньше того, как леди Анна спуститься к завтраку! – И кто же те счастливицы, что имеют радость помогать нашей леди с утренним туалетом? – Мисс Дэшвуд, мисс Тумбри и мисс Клер, – бросила Мэри. – Вода вон там, стоит уже. Умывайтесь побыстрее, да я вас причешу. Ловкие руки Мэри дали Альеноре возможность выйти из своих покоев уже совсем скоро. Одетая в прекрасное василькового цвета платье, украшенное богатой вышивкой и серебром, мисс Нортон осторожно поправляла на голове прелестный французский чепец и молилась, чтобы Анна не узнала о том, что ее новая фрейлина едва не проспала такое важное событие, как королевский завтрак. Приподняв юбки, Альенора быстро преодолевала один пролет широкой лестницы за другим, а затем почти бегом направилась по широкому светлому коридору в обеденный зал. Она не обращала внимания ни на кого и ни на что. Вслед ей летели шутки и комплименты, но она оставалась глуха к ним. – Мне очень жаль видеть вас здесь, мисс Нортон. Очень жаль. Этот знакомый голос был единственным, что заставило Альенору остановиться. И, обернувшись, она насмешливо улыбнулась, сделала глубокий реверанс и сладким голоском ответила: – А мне жаль видеть здесь вас, сэр. Ведь вам здесь уж точно не место. Глава 9 Сэр Уолш, одетый в нарядный серый костюм, выглядел еще краше, чем в тот день, когда Альенора увидела его впервые. Но на лице темноволосого красавца читалось неодобрение, а глаза горели презрением. Он желал бы позабыть эту наивную неразумную девушку, так открыто боготворящую леди Болейн, которая изгнала из дворца законную королеву, но ее прелестное белое лицо не покидало его снов, а ее голубые глаза преследовали его повсюду, куда бы он ни шел. С тех пор, как он познакомился с сестрой своего погибшего друга Филипа, ни одна придворная красавица не привлекала его, ни одна женщина, в его глазах, не могла сравниться с дерзкой мисс Нортон. И почему именно эта неразумная девица так запала в его память? Что в ней такого? Красота? Красивых дам много. Строптивость? Кому нравятся строптивые женщины? Разве что глупцу Генриху, который повелся за «недоступной юбкой» искусницы Анны Болейн. Говорят, мужчины любят азарт и опасные игры с противоположным полом, но сэр Уолш не был одним из них, и поэтому недоумевал, что такого было в мисс Нортон, чем она смогла так увлечь его. Сэр Уолш был неприятно удивлен, когда, неторопливо направляясь к завтраку, увидел мисс Нортон, торопливо прошедшую мимо него и даже не одарившую его взглядом. Но, Господь свидетель, как интригует эта девушка! Как удачно подчеркивает это платье ее глаза! И все же, пусть бы она оставалась в отцовском замке и не рисковала своим душевным покоем… И не смущала покой сэра Уолша. – Я советник короля, мисс, и это моя обязанность и честь служить королю, – холодно бросил сэр Уолш, смотря на мисс Нортон с высока своего роста. Ее острый язычок заставил его пожалеть о том, что он заговорил с ней. Но отступать было поздно. В следующий раз он будет мудрее и не скажет девице ни слова, как бы сильно ему не хотелось услышать ее голос. – А я фрейлина леди Болейн, сэр, и мое место рядом с ней, – гордо приподняла подбородок Альенора. Несмотря на то, что она не могла позабыть его лицо, в данный момент этот мужчина отталкивал ее, как никогда. Посмел обратиться к ней на глазах у десятков придворных сплетников! Ему жаль видеть ее во дворце! Ха! Жалкий ничтожный человек! Каким бы богатым ни был его костюм, и каким бы героическим прошлым ни обладал этот воин Англии, душа его была мелкой и темной, считала Альенора. Нужно раз и навсегда дать ему понять, что у нее нет никакого желания беседовать с ним. Он просто-напросто не достоин беседовать с ней, этот узколобый сноб и поклонник изгнанной из сердца Генриха Екатерины Арагонской. И как только он смеет находится в этом дворце и смотреть в глаза короля? А может, королю не известны истинные мысли своего молодого советника насчет его возлюбленной невесты леди Болейн? Должно быть, он льстит Его Величеству, а за его спиной распускает ложные грязные слухи об Анне! Если это так, пусть побережется, ведь, узнай об этом король, сэр Уолш будет наказан: возможно, не только ссылкой, но и лишением головы. – Я помню о том, насколько вы восхищены леди Болейн, мисс… – начал было сэр Уолш, желая намекнуть девушке о том, что она прибыла не в самый подходящий момент, но мисс Нортон решительно оборвала его. – Именно, сэр. Поэтому вы будете видеть меня здесь каждый день. Хорошего вам дня, сэр! – Альенора сделала едва заметный реверанс и, насмешливо усмехаясь, довольная собой, направилась дальше. «Сэр Нортон лишился разума! Не он ли уверял меня в том, что не желает того, чтобы его дочь прислуживала Анне? Нужно встретиться с ним… Эта ледяная снежинка не создана для пламени придворных интриг, и, боюсь, совсем скоро она пожалеет о том, что ввязалась во всю эту грязь» – с неприязнью подумал сэр Уолш, провожая мисс Нортон пристальным взглядом, и, не желая терять времени, решил тотчас найти лорда Нортон. Лорд Нортон имел привычку опаздывать к завтраку, однако король милостиво прощал ему эту небольшую наглость, зная, что его верный слуга с самого рассвета занимается деловыми бумагами и не может остановиться, пока не изучит каждую. Этим обстоятельством сэр Уолш и воспользовался, даже зная, что, возможно, Его Величество поинтересуется причиной его опоздания к столу. То, что было позволительно лорду Нортону, не было позволительно другим советникам престола, однако сэр Уолш готов был рискнуть и, вместо трапезной, направился в кабинет сэра Нортона. Как обычно, лорд Нортон был на месте и скрупулезно изучал одно из писем из Европы, но он был не против приятной беседы, поэтому, отложив бумагу, приветливо улыбнулся и указал гостю на пустой стул. Сэр Уолш посчитал невежливым начать разговор о мисс Нортон так сразу, поэтому сперва завел беседу о последних событиях при французском дворе (одна из любовниц французского короля родила ему двойню, которую он не признал, что привело к большому скандалу) и лишь потом осторожно сказал: – Я только что встретил вашу дочь. Кажется, она направлялась к завтраку. Не знал, что вы все-таки разрешили ей приехать. – Если бы! Эта бунтарка явилась без моего ведома. Ее пригласила леди Болейн, а моя дочь весьма очарована этой особой, – так же осторожно ответил лорд Нортон. Лишь при одном упоминании об Альеноре улыбка на его лице исчезла. Он был мудрым человеком и взвешивал каждое слово. Ведь кто знает, какие умыслы таит его собеседник? Сэр Уолш весьма твердо заявлял, что не одобряет отношения леди Болейн и Его Величества, но что, если все это было лишь игрой, ширмой? При дворе можно доверять лишь одному человеку – самому себе. – И когда прибыла мисс Нортон? – вновь задал вопрос сэр Уолш. – Вчера, сэр. Разве вы не видели ее в свите леди Болейн? – удивленно поднял брови лорд Нортон. И почему Леонард спрашивает об Альеноре? Он ведь почти не знаком с ней. – Весь вчерашний день меня не было в Лондоне. Я отсутствовал по поручению короля, – ответил сэр Уолш и, понимая скептицизм собеседника, мягко улыбнулся и добавил: – Знаю, мой интерес к вашей дочери, должно быть, вызывает у вас недоумение. Однако, должен сказать, пусть я имел честь побыть в обществе мисс Нортон лишь однажды и совсем недолго, я интересуюсь ее судьбой потому, что она дорога мне, как сестра моего хорошего друга Филипа. Леонард слукавил: то, что Альенора не покидала его мыслей, он утаил, чтобы лорд Нортон не придумал себе что-нибудь неверное. – Моя дочь всегда добивается своего… Она умоляла меня похлопотать за нее перед леди Болейн, но я отказывал ей в этом, надеялся, что рано или поздно она поймет, что здесь ее не ждет ничего хорошего. Тайны, интриги, чужие замыслы, заточенные и спрятанные за спиной ножи… Я не желал, чтобы мое дитя окружал этот мрак. Ее приезд стал для меня… – Сэр Нортон глубоко вздохнул и не закончил фразы. – Но она умная девушка, моя Альенора. Она дала мне обещание быть осторожной. К тому же она находится под моей протекцией. И вы, сэр, если увидите, что ей грозит опасность или злостная сплетня, прошу вас, вмешайтесь… Как вы знаете, я почти не выхожу из своего кабинета и не могу наблюдать за действиями моей дочери… – Даю вам мое обещание, сэр, что также беру мисс Нортон под свою протекцию, – мягко перебил его сэр Леонард. – Упрямство вашей прекрасной дочери мне знакомо. – Не только упрямство, сэр, но и гордость. – На вашем месте, сэр Нортон, я задумался бы над тем, чтобы подыскать вашей дочери надежного супруга. Брак еще никому не вредил, а рождение детей обычно отбивает у женщин охоту жить среди змей и волков. – Интересное предложение, сэр, – склонил на бок голову лорд Нортон, и в его разуме зародилось подозрение. – Не желаете ли вы сами жениться на ней? Если это так, я, не мешкая, дам вам мое благословение. – Стать супругом вашей дочери и породниться с вами, сэр, было бы для меня огромной честью, но, боюсь, ваша дочь слишком своенравна и непослушна, – тихо рассмеялся сэр Уолш. Ну, Нортон! Что придумал! Уже и дочь свою пытается за него выдать! – Моей супругой станет девушка добрая и ласковая, которой будут чужды дворец, интриги и чрезмерная гордость. – Супруга моего сына была именно такой девушкой, сэр… – вдруг вспомнил лорд Нортон, и его сердце наполнилось грустью и болью отца, утратившего сына, первенца. – Она осталась вдовой в таком юном возрасте! И, что еще печальнее, она не понесла от Филипа ребенка… Но она прелестная девушка, как жаль, что вы не успели увидеть ее до того, как она отбыла в Кале. Уверен, познакомившись с ней, вы пожелали бы взять ее в жены. И я был бы не против. – Но она была супругой вашего сына, – тихо произнес Леонард, удивленный тем, как круто повернула свое русло их занятная беседа. Он не раз слышал от Филипа о том, какой красавицей и умницей была его жена, но никогда не задумывался об этой особе. Однако в этот раз похвала лорда Нортона заставила сэра Уолша и правда почувствовать сожаление о том, что он так и не встретился с прекрасной миссис Бригидой Нортон, дочерью сэра Гиза. – Это не был брак по любви. Я и ее отец принудили ее к брату с Филипом, – честно признался лорд Нортон. – Но Бригида заслуживает любви, как ни одна другая девушка в мире. – Вернется ли она в Англию, сэр? – полюбопытствовал Леонард, заинтригованный этой таинственной девушкой. – Увы, сэр, после смерти моего сына она решила принять подстриг и стать Невестой Христовой, – тихо промолвил лорд Нортон, но теперь он чувствовал такую сильную душевную боль, что фальшиво улыбнулся и бодро сказал: – Но что-то я отвлекся. Это важный документ, сэр, чрезвычайно важный. Поторопитесь же к завтраку, а если Его Величество спросит, скажите, что это я задержал вас. Поняв намек, сэр Уолш поднялся со стула, пожелал собеседнику доброго дня и покинул кабинет. Как только звук каблуков сэра Уолша в коридоре затих, лорд Нортон уронил голову на руки и беззвучно зарыдал, шепотом повторяя: «Мой сын! Мой сын!» Как изменился дворец при леди Болейн! Еще больше света, роскоши, музыкантов и лакомств! Балы ночь напролет, где сама Анна, в отличие от Екатерины Арагонской, покидающей веселье не позднее полуночи, танцевала без устали и заставляла танцевать своего венценосного возлюбленного. Никто из фрейлин леди Болейн не смел сидеть у стола и наслаждаться многочисленными роскошными яствами: все должны были танцевать, веселиться и радоваться жизни! Танцевать танец за танцем! Король не должен скучать! А когда устраивались маскарады, придворные из кожи вон лезли, чтобы выделиться своим нарядом или найти самую вычурную маску, но, безусловно, Его Величество и леди Болейн всегда единодушно признавались Королем и Королевой бала. Ведь как иначе? «Я попала в Рай! Именно так и выглядит это место! Ни за что не поверю, что ангелы не веселятся и не танцуют, развлекая Господа!» – подумала Альенора, в очередной приглашенная на танец довольно красивым стройным юношей, одним из приближенных Его Величества. Глаза счастливца светились, как золотые монеты на солнце: красота новой фрейлины леди Болейн очаровала многих мужчин, и Альенора безжалостно флиртовала с ними всеми, нарочно не отдавая предпочтение ни одному из них. Пусть ревнуют! Пусть сражаются за ее внимание! Такова уж судьба мужчин – падать к ногам красавиц! Однако мужчина, которого мисс Нортон получила задание влюбить в себя, так и не появился: оказалось, он был так разгневан на отлучение Екатерины от двора и замене ее Анной, что в последний момент отклонил королевское приглашение на бал-маскарад и отбыл к своей «законной королеве Англии», что весьма разозлило и Анну, и Генриха. Анну – потому что ей необходимы были новые сведения, Генриха – потому что ему так открыто бросили в лицо презрение и неуважение. Этот факт избавил Альенору от обязанности флирта с испанским послом, однако сама девушка даже расстроилась, ведь теперь не могла испробовать на этом гордом испанце свои чары. Когда леди Болейн шепнула ей: «Он не явился. Развлекайтесь, моя дорогая, только, прошу, пощадите моего брата, иначе его женушка устроит ему очередной утомительный скандал», Альенора направилась прямо к одному из придворных красавцев и заявила ему, что он должен повести ее танцевать, что тот, с превеликим удовольствием, сделал. Мисс Нортон пряталась за изящной позолоченной совиной маской, которую получила в подарок от своей дорогой леди, однако сэр Уолш без труда распознал ее прелестный голосок и неповторимые, полные грации манеры. Он наблюдал за этой девушкой издалека, не спуская с нее взгляда, однако она не обращала на него никакого внимания, словно он и вовсе не присутствовал в этом богато украшенном праздничном зале. Несмотря на негативные чувства, которые сэр Уолш испытывал к мисс Нортон, он был восхищен ею и даже желал пригласить ее на танец. Он долго набирался смелости, а когда наконец подошел к девушке и протянул ей ладонь, та кокетливо оттолкнула ее от себя и ласковым тоном заявила, что устала и пока не желает танцевать. Однако уже через мгновение Леонард увидел ее среди танцующих в паре с сэром Джорджем Болейном. Такое открытое пренебрежение вызвало в душе сэра Уолша раздражение, но он лишь криво усмехнулся и пригласил танцевать другую фрейлину леди Болейн, стройную темноволосую мисс Рейнильду Клер, которая, в отличие от мисс Нортон, приняла его приглашение на танец с радостью и даже восторгом, ведь этот красавец советник короля приглянулся ей еще с того дня, как он попал во дворец. Мисс Клер была бы не против брака с сэром Уолшем, но тот, круглый сирота, не имел отца, с которым смог бы договориться насчет этого союза отец девушки, лорд Клер. «Следует забыть о мисс Нортон. Вытеснить ее из памяти флиртом… Именно так и сделаю. Мисс Рейнильда весела и довольно мила. Но, говорят, она имела внебрачные отношения с одним из своих кузенов… Возможно, это только сплетни, но я не желал бы запятнать свое имя испорченной репутацией такой невесты. Но флиртовать с ней одно удовольствие. Все равно я не зайду дальше этого» – решил для себя сэр Уолш, наблюдая за своей партнершей и стараясь думать лишь о ней и их танце, но его глаза не слушали приказа разума и устремляли взгляд на мисс Нортон. «Эта девчонка… Она подарит мне танец! Отказа я не приму!» – вдруг пронеслось в голове у Леонарда, и теперь он с нетерпением дожидался, когда затихнет музыка и можно будет пригласить к танцу беловолосую строптивую красавицу Альенору. Вскоре музыканты отыграли последние ноты, зал наполнился восторженными аплодисментами, и сэр Уолш заторопился к мисс Нортон. В этот раз она словно ожидала его: она смотрела на то, как он пробирается к ней сквозь толпу и загадочно улыбалась, и от этой улыбки сердце молодого человека забилось быстрее. – Мисс Нортон, в этот раз я не приму отказа, – прямо сказал сэр Уолш, подойдя к девушке. – Ваше лицо спрятано под маской, сэр, но я знаю, кто вы. Не вы ли сегодня утром утверждали, что мне здесь не место? К чему тогда сейчас зовете танцевать? – приподняла подбородок Альенора, решив помучить и этого мужчину тоже. Но она будет мучить его не так, как других: не смелым флиртом и загадками, а холодом. – Я не беру свои слова обратно, мисс, а всего лишь желаю потанцевать с вами. Я уже успел заметить, что вы прелестно двигаетесь в танце, а о такой партнерше мужчина может только мечтать, – примиряющим тоном промолвил Леонард и протянул девушке ладонь. – Прошу, мисс Нортон, подарите мне честь повести вас в танце. Альенора мешкала. Ей хотелось бы вновь наказать его и огорчить отказом, но в душе она отчаянно желала принять его предложение… Но, если она согласится на танец с ним, он может подумать, что она неравнодушна к нему, а это было бы ужасным заблуждением с его стороны. Но, смотря в серые глаза, видневшиеся в прорези бронзовой маски медведя, она невольно вложила свою ладонь в ладонь сэра Уолша. – Всего лишь один танец, сэр… – прошептала она. – Два, – шепнул он. – Прекрасно… Тогда второй танец выберу я сама… – Мисс Нортон! Вот вы где! Я повсюду вас ищу! – вдруг услышали молодые люди знакомый женский голос, раздавшийся совсем близко, и рядом с Альенорой появилась леди Болейн. Она одарила сэра Уолша широкой улыбкой, а затем поспешно зашептала что-то на ухо своей фрейлине.