Его улыбка была такой нежной, ласковой и притягательной, что ей сразу расхотелось спорить и доказывать что-либо. Вот бы он почаще ей улыбался… Пригласил ее в кафе или просто на прогулку… За спиной кто-то кашлянул, и она вспомнила о Яне. Он все еще был тут, и на его лице было написано негодование. Конечно, он же надеялся, что первым преподнесет сюрприз мистеру Деметру, но Ада его опередила. Что ж, поляка стоило пожалеть и позволить ему тоже присоединиться к разговору. Тем более что мисс Гордон ничего не знала о найденном «артефакте». — Ян, — повернулась она к поляку, — ты вроде хотел рассказать что-то про этот столик? Знаете, мистер Деметр, чтобы до него добраться нам пришлось кровью пожертвовать. Забавно, верно? Яков нахмурился. — Кровью? Ян, ты на этот стол пролил свою кровь? Или кровь мисс Гордон? — Нет, — хмуро ответил Пшебжинский. — Мы проход к нему открывали. Там на крови завязка была. Снаружи открывала Ада, а я потом изнутри. И он помахал перевязанной ладонью. Деметр кивнул: — Слава Богу! — сказал он. — А то неизвестно, как бы отреагировал этот артефакт… да, вы не ошиблись, это именно артефакт. И, судя по всему, ребята, нам повезло — он действительно принадлежал Судье. Там есть его клеймо. — Как на ювелирных украшениях? — полюбопытствовала Ада. — А посмотреть можно? — Конечно, — Яков снова встал на колени и жестом предложил ей присесть, мисс Гордон опустилась рядом с ним. — Вот здесь, на бортике, видите? — Свиток какой-то… птица… и… — Свеча. Свиток, птица и свеча. Это знак Великого Судьи, так он запечатывал свои приговоры. В архивах можно найти еще несколько документов, отмеченных им. Увы, годы не щадят ни бумаги, ни папирусы, ни людей. Никого. Ян снова закашлялся. — Яков, мне кажется, мисс Гордон не нужны эти подробности, — сказал он резко. — Я ей признателен за помощь, но сейчас мы больше не нуждаемся в ее присутствии, разве не так? Ада возмущенно посмотрела на Пшебжинского. Как он мог так сказать? Да если бы не она… Деметр поднялся, подал ей руку, помогая встать с пола. Ладонь у него была прохладная и очень приятная на ощупь. Аде не хотелось ее отпускать, но приличия заставили разжать пальцы. — Полагаю, сейчас действительно уже поздно, и вам обоим стоит отправляться домой. Мне придется поработать, — он извиняющееся посмотрел на Аду. — Так что проводить не смогу. Ян, ты же отвезешь мисс Гордон домой? — Отвезу, — угрюмо ответил тот. — А потом… — тут Яков перешел на какой-то неизвестный Аде язык, но Пшебжинский явно понимал, что ему говорят, и несколько раз энергично кивнул. — Ну вот и договорились, — Деметр снова перешел на английский. — Мисс Гордон, счастлив знакомству, надеюсь, еще увидимся. — Он поймал руку Ады, поцеловал кончики ее пальцев. — Всего хорошего. Пшебжинский дернул девушку к двери, и буквально через секунду они уже стояли на крыльце, перед которым остановилось такси. — Куда ехать? — поинтересовался таксист, сдвигая на затылок кепку. Ян назвал адрес гостиницы Ады, буквально впихнул ее в машину и сел рядом. — Как ты… — начала было мисс Гордон, но Пшебжинский приложил палец к губам. Так они и промолчали до самого подъезда гостиницы. Ада вышла из машины первой, повернулась, чтобы высказать, наконец, Яну все, что думала о прошедшем вечере, но увидела только отъезжающее такси. — Гад! — крикнула ему вслед девушка и топнула ногой, — Я на тебя Джейку пожалуюсь! И вдруг поняла, что понятия не имеет, как найти мистера Деметра. Ведь своего адреса она ему не оставила, и где они были с Яном тоже не выяснила. По лицу девушки потекли слезы. Она вошла в холл гостиницы, поднялась в номер, стянула юбку и блузку, краем сознания отмечая, что одежда пыльная и грязная после приключений в катакомбах. И в таком виде она предстала перед самым прекрасным мужчиной на свете! У Ады вспыхнули щеки, ей было невероятно стыдно теперь за свое поведение, за свой вид. Она сунула грязные вещи в мешок для белья, вывесила его за дверь комнаты, чтобы горничная забрала их в стирку, а сама кинулась в ванную. Умывшись и переодевшись, мисс Гордон почувствовала себя намного лучше. Она уселась на кровать, открыла сумку и с удивлением уставилась на салфетки, на которых Ян чертил схему «артефакта». — Вот как разгадаю секрет, будешь знать, — мстительно пробормотала девушка. — Тогда и увидим, на кого Джейк посмотрит благосклонно. А у тебя, Ян, теперь есть хороший повод вернуться. У меня тут и твои документы, и твои рисунки. Она пересела за стол, разложила салфетки, достала свой блокнот и принялась перерисовывать схему, чтобы удобнее было разбираться. Пшебжинский вернулся в дом, откуда увез Аду, уже и не надеясь, что русский еще будет там. Но Деметр встретил его в той же комнате, где они расстались. Как и предполагал Ян, беседу он начал с выволочки: — Ты понимаешь, что не имел права приводить сюда посторонних? Не говоря уж о том, что те, кто не имеет отношения к Ордену, не имеют права получать доступ к секретной информации? Или судьба твоих тебя ничему не научила? — злобно выговаривал Яков. — Им тоже доверился орденский, и что? Два трупа, и секреты чуть не попали в руки наших врагов. — Ада не враг, — возразил Пшебжинский, но Деметр взмахом руки заставил его замолчать. — Она не враг, но может стать жертвой. А мы, чтобы там о нас ни говорили, не стремимся увеличивать количество мертвых. Мы защищаем людей, а не убиваем их, Ян. Сейчас сложное время, затишье после войны идет к концу, скоро грянет буря, и мы не можем даже предположить, что она сметет на своем пути. Пшебжинский опустил голову. Деметр был прав во всем: он не имел права вмешивать Аду. Но именно благодаря ей удалось найти и документы о Великой Матери, и артефакт Судьи, так что было бы нечестно отстранять ее. О чем он и сказал Деметру. Яков усмехнулся: — Скажи уж честно, что эта девица тебя заинтересовала, как мужчину, и тебе хочется затащить ее в постель, вот и придумываешь поводы. — Нет! — возмущенно воскликнул Пшебжинский, но сам почувствовал, как фальшиво это прозвучало — Ада ему действительно нравилась. — Она на самом деле помогла. И потом… Тут произошел странный случай: если б не мисс Гордон… я бы забыл про документы, понимаешь? И Ян торопливо изложил события на площади, пересказал речь, которую слушал, описал воздействие, которое ощутил, и потерю памяти на следующий день. Яков очень внимательно выслушал его, потом покачал головой: — Это похоже на эмпатическое воздействие. Тот, кто говорил… ты хорошо его запомнил? — Да его портреты тут по всему городу висят, — пожал плечами Ян. — Но я не знаю, кто это. Имя называли там в толпе, Муса… или Муси… как-то так. Деметр тяжело вздохнул: — Тяжко с тобой, Пшебжинский. То ты видишь вампиров на другой стороне улицы и можешь сопротивляться воздействию магии, то элементарные факты пропускаешь мимо ушей. Ты даже не подумал, что накануне в Риме выступал сам Бенито Муссолини. — Тот самый дуче? Правитель Италии? — не поверил собственным ушам Ян. — Да, и, судя по тому, что ты рассказал, ему помогают вампиры. Риторика фашизма вполне в их интересах. Ты хоть основные тезисы этой партии знаешь? Ян молча уставился в окно, за которым за которым то вспыхивал, то гас свет. Фонарь у входа явно собирался перегореть. Деметр снова вздохнул: — Придется провести для тебя небольшой ликбез по современной истории. «Союз борьбы», как они себя называют, избрал своим символом древнеримские атрибуты власти — фасции. Они выглядели как пучок связанных прутьев с воткнутым в них топором или секирой. От итальянского слова «fascio» — «союз» и пошло слово «фашизм». Особое место в их идеологии занимает идея высшей нации, которая должна править миром. Нации, которая чиста кровью и расой. А нести ответственность за все должно государство, а не отдельные люди. Яков взмахнул рукой, рубя воздух ладонью, и это движение напомнило Пшебжинскому оратора на площади. — «Для фашиста все в государстве, и ничто человеческое и духовное не имеет ценности вне государства. В этом смысле фашизм — тоталитарен, и фашистское государство, синтезируя и объединяя все ценности, интерпретирует их, развивает и придает силы всей жизни народа», — процитировал Деметр пафосно. И уже спокойно добавил:—Так говорит Бенито Муссолини. Ян уставился на него в изумлении: — Кажется, я не очень понимаю. То есть, лозунг вроде неплохой: все для народа, живущего в государстве. Но ты так странно об этом говоришь, что чувствуется подвох. — А как же, — усмехнулся Деметр. — Еще какой. По мнению фашистов, все, что не соответствует Высшей идее, должно быть уничтожено. Народы, которые не отвечают их стандартам расы и крови, люди, которые не принимают их взгляды, — все они должны быть или убиты, или поставлены на низшую ступень ради служения высшим. Вспомни Древний Рим. Римляне, рожденные в городе, имели все права, а прочие — никаких. Их могли казнить или продать в рабство даже за то, что они посмели надеть одежду цветов римской аристократии. Даже случайно. Известен случай, когда одного грека казнили за то, что он после пьянки стянул со стола скатерть с красной окантовкой и в ней заснул. Его обвинили в непочтении и оскорблении Рима. — Непочтении к чему? — Ян говорил очень тихо, пытаясь соединить в уме современных фашистов и Древний Рим. — Официальная формулировка в приговоре суда, — пожал плечами Яков. — Но ты понимаешь, какую пользу для себя могут извлечь из таких мер вампиры? Ян кивнул. — Они смогут выбирать себе жертв, строить удобную для себя жизнь… убивать безнаказанно… — Не только, — Яков прошелся по комнате. — При их возможностях, они смогут сделать себя неуязвимыми на государственном уровне. И мы все— те, кто сейчас еще может вести борьбу против кровопийц — станем вне закона. Превратимся в шайку разбойников, которую легко будет раздавить. Поэтому допустить захват мира фашистами просто нельзя. — Но Италия… — Когда-то правила миром, — оборвал его Яков. — И поверь, итальянцы способны не только есть пиццу и пить вино, особенно если среди них еще живут древние римляне. — Значит, мы просто обязаны разгадать принцип действия этого артефакта, — возбужденно воскликнул Пшебжинский. — Великий Судья жил в Риме, он умел бороться с вампирами. И мы сможем. Яков кивнул и обернулся к столу, на котором лежали артефакты. Камни по-прежнему делали вид, что они тут случайно. Деметр приподнял один из них. Тот послушно лег в руку человека. Яков осмотрел его со всех сторон и отпустил. Камень перелетел на стол и улегся в свою выемку. Деметр принялся изучать второй. — Они все разного размера, но одинаково гладкие, на них даже символов нет, — пробормотал он, — и ложатся точно по ячейкам. Значит, есть что-то, что их заставляет выбирать место? — А если взять сразу два камня? — поинтересовался Ян, выхватывая из ячейки другой артефакт. После того, как мужчины выпустили их, камни легли ровно на те места, откуда их взяли. — Да, они притягиваются… Возможно, эти камни лишь оболочка, а истинно сильные артефакты спрятаны в них. Ян, нам необходимы дневники Судьи! —приказным тоном сказал Деметр, и Пшебжинский вытянулся по струнке. — Ты должен их найти. Ты нашел место, значит, бумаги либо там же, либо в архиве, где ты нашел указание. Ищи! — Господин Деметр, — робко попросил Ян. — Можно я все же возьму Аду? То есть мисс Гордон. Она нашла первые указания, помогла вытащить артефакты, она действительно историк и разбирается в этом, а я… я же боевик — драться умею, а вот искать — не очень. Яков пристально посмотрел ему в глаза. Ян вздрогнул. Он подозревал, что Деметр, как и некоторые другие члены Ордена, умеет читать мысли. Или чувства. Или что там делают старшие. И сейчас изо всех сил старался думать о том, как помогала ему мисс Гордон, как она умна и талантлива. Яков наконец отпустил его взгляд и кивнул: — Ладно, пусть. Завтра займешь ее этим делом. И да, дашь ей вот это. — В руке Деметра появились две красные нитки. — Пусть на руку повяжет. Вторая тебе. Это поможет противостоять воздействию, защитит разум от вампирского очарования. Твоя задача, Пшебжинский, найти дневники Великого Судьи. А я займусь поисками того мерзавца, который помогает Муссолини. Ян кивнул, покосился на столик: — А с ним что?