— Я думал, Ада поедет со мной, — удивился Ян. Девушка недоумевающе посмотрела на него: — Там только одна комната, — пояснила она. — Я не могу жить там вместе с тобой. Ян густо покраснел. — Я отвезу вас, синьор Джованни, — засуетился хозяин квартиры, — там все будет сделано хорошо. Как только я услышал о несчастье, сразу послал туда людей навести порядок, подготовить все, купить продукты. И нет-нет, вам не нужно за них платить, считайте это компенсацией за пережитые вами несчастья. Пшебжинский понимал одно слово из трех, но улыбался и кивал, как китайский болванчик. Помнится, видел он такую игрушку в каком-то магазине: кукла сидела на подоконнике и беспрестанно наклоняла голову. Ада подошла к нему, погладила по волосам: — Ян, — мягко сказала она,—тебе надо отдохнуть. Поезжай на другую квартиру, запрись. Выпей чего-нибудь крепкого что ли. — Спасибо, — он взял руку девушки, поцеловал ее пальцы. — Я правда поеду. Завтра встретимся? — Конечно! — Ада улыбнулась ему. — Приходи во «Фрателли Альбини», там очень уютно. — Приду, — согласился Ян. — Погоди, а как же Деметр? Он приедет завтра, а тут погром. — Оставь ему записку, — предложила мисс Гордон, чуть порозовев при мысли о Джейке. — Напиши, где ты теперь живешь. И, кстати, его вещи тоже надо забрать. Уже поздно ночью, когда все разъехались по своим новым домам, Александр, насвистывая, вошел в квартиру Лоренцо Медичи — и застыл на пороге. Посреди комнаты стоял тот самый столик, о котором столько сегодня говорили. А в кресле развалился довольный Лоренцо. При виде Уайта он поднялся, глубоко поклонился ему: — Приветствую тебя, Дитя рода Гедона, Александр Альбин. Счастлив вручить тебе твою собственность — артефакт, который был сделан тобой в далеком уже 1242 году для защиты Вечного города Рима! Часть двадцать первая В которой ситуация накаляется Светлое здание плохо просматривалось от ворот, скрываясь за деревьями. На входе у глухого забора дежурили шестеро военных. Не карабинеры, как можно было ожидать, а армейские, и, судя по нашивкам, в чине не ниже лейтенантского. — Обождите здесь, — распорядился сопровождавший Вернера человек. — Сейчас дуче сообщат, что вы прибыли. Отто благожелательно кивнул, потер носком ботинка брючину. Военные смотрели на него со смесью удивления и брезгливости, как будто сомневались, что такой невзрачный человек может быть допущен в святая святых — на Виллу Торлония, где проживал Бенито Муссолини с семьей. Вернера забавляли их взгляды и мысли, которые они не могли скрыть от вампира, которому минуло уже больше трех тысяч лет. Он намеренно надел сегодня самый старый плащ, у которого был наполовину оторван один карман, и шляпу с пятнами машинного масла. Зато под невзрачной верхней одеждой скрывался роскошный костюм-тройка. Вернеру нужно было произвести впечатление на главу правительства Италии, а не на собачек у входа. Он прищурился, глядя, как по аллее торопливо идет его сопровождающий. — Синьор Оттовиано, — позвал тот, — синьор Муссолини ожидает. — Не будем заставлять его ждать, — Вернер подмигнул охране и вступил в святая святых итальянского правительства: резиденцию дуче. На пороге виллы навстречу ему выскочило несколько собак, Вернер не отказал себе в удовольствии присесть на корточки и погладить псов. — Вы хорошо ладите с животными, — раздался у него над головой голос Муссолини. Вернер поднял голову, посмотрел на дуче снизу вверх. — Ага, — безмятежно ответил он. — Животные намного лучше людей. Впрочем, вы тоже это хорошо понимаете, синьор, недаром держите у себя столько зверья. Я слышал, у вас есть даже парочка львов и ручная пума. Бенито Муссолини кивнул: — Я держу ее у себя в кабинете, у вас будет возможность с ней встретиться. Вернер поднялся, отряхнул запылившийся плащ: — Тогда пойдемте, представите меня этой милой кошечке. Когда они вошли в кабинет, Отто сбросил с плеч плащ, кинул на пол шляпу и уселся в кресло, закинув ногу на ногу, не удостоив вниманием пуму, которая лежала в углу на теплой подстилке. Муссолини опустился на стул за письменным столом. — Итак, синьор Отто… ведь на самом деле ваша фамилия Отто? Вернер махнул рукой: — Помимо этой есть еще десяток других. Лучше зовите меня Вернер, это хотя бы действительно мое имя. — Вернер, — повторил дуче. — Вы немец? — Скорее, маркоман[i]. Когда я родился, еще не существовало Германии и немцев, а были те, кого сейчас историки называют германскими племенами. — Сколько же вам лет? — Что-то около двух тысяч семьсот восьмидесяти, — прикинул Вернер. — Изрядный срок. — Да. Но, чтобы его прожить, понадобилось заплатить. Жизнью, синьор, и не думаю, что для вас, например, это адекватная цена. Или желаете пить кровь своих подданных в прямом смысле?— он неприятно рассмеялся. Муссолини почувствовал, как по его спине пробежал холодок. — Нет, что вы. Я вовсе не стремлюсь стать вампиром и потратить минимум сто лет на то, чтобы адаптироваться к новой жизни. — Он взял карандаш, принялся чертить в блокноте какие-то узоры. — Давайте лучше перейдем к делу, синьор Вернер. Вы сказали, что у вас есть сведения о том, какими силами сейчас располагает Эфиопия. — Да, их армия необученная и слабая. Эти негры не представляют мощи современного оружия. У них там до сих пор в ходу луки да копья. А поддержки от Франции, Британии или США им ждать не приходится — слишком те обижены, что не сумели привязать их к себе в качестве колоний. Ведь Абиссиния является независимым королевством. — Вы полагаете, вмешается СССР? — Муссолини придвинул к себе карту. — Да, СССР будет шуметь и возражать, но мнение коммунистов в цивилизованном мире никто учитывать не станет. Тем более, когда вопрос касается каких-то абиссинцев, про которых никто толком не знает, где они находятся. — А захватив Эфиопию, мы получим в свое распоряжение стратегически важную точку, — продолжил мысль дуче. — Ведь мы сможем контролировать воздушные и морские пути. — Разумеется. К тому же в тех краях большой запас ценных ресурсов. Например, уголь, железо, платина. И не только. Муссолини с уважением посмотрел на собеседника: — Вы неплохо разбираетесь в вопросе. — Я не воин, — пожал плечами Вернер, — я экономист. И всегда им был. Так что мои знания действительно лежат скорее в области пользы, чем стратегии. Возглавить ваши войска я не смогу, а вот подсказать, что стоит захватывать в первую очередь, — легко. — Полководцев у меня хватает, — отмахнулся дуче. — К тому же победа в Эфиопии смоет горечь прошлого поражения, — вкрадчиво напомнил Вернер. — Ведь еще совсем недавно, каких-то тридцать семь лет назад, итальянцы с позором покинули Африку. Как сейчас вас называют эфиопы? Данники Менелика[ii]? Муссолини побагровел, вскочил, ударил рукой по столу: — Не забывайтесь, синьор Вернер! Хоть вы и пару тысяч лет прожили, и кровь людей пьете, а выражения выбирайте осторожнее! — Извините, — в голосе Отто не было ни капли сожаления. — Зато теперь вы точно понимаете, как важно для Италии победить этих зарвавшихся выскочек с африканского континента. Дуче внимательно посмотрел на него, но вампир был безмятежен и серьезен. Муссолини опустился обратно на стул. — Да, вы правы. Но у меня есть другой важный вопрос: зачем все это вам? Что вы хотите получить в итоге? — Доступ к схронам древних сородичей, сейчас для меня недостижимым, потому что находятся на территории, которую контролирует другая фракция вампиров. — Там тоже есть вампиры? — удивился Муссолини. — Вы не поверите, но они есть везде. Кроме, разве что, Антарктиды. И то лишь потому, что там одни пингвины. — Негры-вампиры, — дуче скривился так, будто ему предлагали попробовать их на зуб. — Дикари с луками и копьями… — А также магическими артефактами и умением сражаться с помощью того, что вы называете сверхъестественными силами. Совершенно верно. Скорее всего, кто-то из них примет участие в войне, так что я очень рекомендую вам пополнить и свои войска вампирами. Впрочем, думаю, они у вас там и так есть. — Вампиры в моей армии? — Конечно, — пожал плечами Вернер. — Мы любим битвы, драки, войну. Большинство из нас, — поправил он сам себя. — Так что и для службы часто выбираем армейские или полицейские подразделения. В общем, те, где можно убивать безнаказанно. Муссолини мысленно дал себе обещание устроить в полиции проверку на предмет выявления вампиров. Правда, как именно их можно вычислить, он пока не представлял. Но ведь этот немец, то есть маркоман, не единственный кровопийца в Риме, как он сам сказал. А значит, надо будет провести тщательное расследование. — Понятно, — ответил он Вернеру. — Что ж, ваши советы хороши. Не хотели бы поработать моим советником? Неофициально, конечно. — За этим я и прибыл, — меланхолично заверил Отто, разглядывая ногти. — И мой друг неплохо справляется со своими обязанностями, да? Помогает вам с речами, с воздействием на толпу.