Деметр отпустил его плечо, встал и сделал странный жест рукой, как будто подманивал кошку или собаку. Пирожок на тарелке задрожал и приподнялся в воздух. Яков радостно улыбнулся: — Видишь? Он был прав! Все нормально, Ян. Иди, служи кому хочешь и как хочешь. Он подхватил чемодан, отсалютовал ошалевшему поляку и направился к двери. Уже у самого выхода Деметр обернулся и довольно рассмеялся: — Да, на прощание, сделаю тебе подарок. Твой профессор Уайт вовсе не работает на Орден, он древний вампир по имени Александр Альбин, и теперь ты служишь не людям, а тем, кого поклялся истребить. Так что да, Ян, ты предатель, как бы грустно это ни звучало. Прощай, мальчик, может, еще встретимся. Дверь за ним захлопнулась, а Ян так и остался сидеть на табурете, сжимая в одной руке нож, в другой — коробочку со своим артефактом. А напротив него на столе вкусно пахло целое блюдо пирожков. В апартаментах семейства Медичи пирожков не было, зато на столе было запеченное мясо, фрукты, овощи и прекрасное итальянское вино. А в кресле расположился хозяин квартиры — князь Армандо ди Оттаяно, восемь лет назад принявший титул главы рода. Именно его сына пытались использовать как наживку для Лоренцо Медичи орденские убийцы, и теперь князь ди Оттаяно собирался побеседовать с тем, кто стал и причиной похищения, пусть и невольно, и одновременно — спасителем Козимо. Разумеется, Армандо прекрасно знал, кем является на самом деле высокий смуглый темноволосый мужчина, так похожий на портреты его предков. А вот знакомство с графом Ормондом состоялось по всем правилам: с официальным представлением, поклонами и взаимным распитием вина в знак добрых намерений. — В лучших традициях какого-нибудь пятнадцатого века, — попытался съязвить Александр, но ди Оттаяно только кивнул: — Вам лучше знать, какого именно века, — уважительно сказал он, — вы же историк. Уайту оставалось только кивнуть и тоже выпить вина. Когда все обязательные вежливые разговоры о погоде, природе, «как вам нравится Рим» и «очень вкусная еда» были закончены, князь приступил к основной теме беседы. — Я очень благодарен вам обоим за спасение Козимо и хотел бы выразить свою благодарность более ощутимо. Лоренцо, я прекрасно знаю, что деньги вам не нужны, и поэтому предлагаю вместо них любую помощь, которая вам потребуется. В любое время, пока я жив, вы двое можете обратиться ко мне, и я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы помочь. Обещайте, что не откажетесь от такой формы благодарности. Лоренцо кивнул, толкнул Александра, тот тоже закивал: — Конечно, ваша светлость, мы не откажемся, — заверил он. — А можно одну просьбу вот прямо сейчас? — Разумеется, — Армандо посмотрел на него. — Завтра в Рим прибудет один очень важный гость, а в отеле «Минерва» нет свободного люкса. Мне бы очень хотелось, чтобы вы… — Я понял, — кивнул ди Оттаяно. — Где у вас телефон? — Вон там, на тумбочке, — махнул рукой Альбин. Князь поднялся, отошел к телефону, Лоренцо, мило улыбаясь придвинулся к другу поближе: — На хрена тебе этот номер? — прошипел он вполголоса, — неужели без Армандо решить вопрос было нельзя? — Можно было, — так же тихо ответил Александр. — Но ему очень хотелось быть полезным прямо сейчас, а мне как раз нужен люкс в «Минерве». Константин, знаешь ли, очень любит этот район. Ди Оттаяно закончил разговор и повернулся к вампирам, те синхронно отодвинулись друг от друга и заулыбались. Армандо усмехнулся: — Номер забронирован на мою фамилию, ваш гость будет принят со всем почетом и уважением. И, Александр, спасибо вам за чуткость. Альбин сделал самое невинное выражение лица, а ди Оттаяно кивнул: — Да, вы очень проницательный человек… то есть, простите, не человек. Мне действительно было важно оказаться вам полезным именно сейчас. Впереди нелегкие времена, и не факт, что моя власть будет столь же велика через год или два. В стране, да и во всем мире, грядут большие перемены. Александр согласно наклонил голову: — Вы правы, старый мир уходит. Меняются страны, города и взгляды людей. Прогресс, так сказать. — Не во всем он идет на пользу, — хмуро заметил глава рода Медичи. — Люди склонны максимально использовать опасные стороны прогресса и не очень замечать полезные. Отличным примером стала прошедшая война. Самолеты, призванные перевозить людей и грузы, приносили гибель. То, что должно было лечить, ставилось на службу смерти. Может быть, поэтому подобные вам кажутся мне более человечными, чем сами люди. Вы не ставите целью жизни доказать свое превосходство, вам это не нужно. Сами знаете свое высокое место, а бегать и доказывать всем подряд, что именно вы имеете право на… неважно на что… просто по факту своего существования вам совсем не требуется. — Вы считаете, что все дело в доказательстве превосходства? — осведомился Александр. Ди Оттаяно кивнул: — Медичи когда-то доказали всей Флоренции, что имеют право ею править. Потом повылезали другие, считавшие, что имя не имеет значения, и надо сместить правителей и назначить других… себя… но это было уже не важно — Медичи сделали свое имя легендарным. Даже сейчас, когда во Флоренции есть градоначальник из другой семьи, именно Медичи являются символом города. Нам тоже не нужно уже ничего доказывать. Сейчас доказательства своего превосходства ищет Германия. И найдет, я уверен. Боюсь представить, что будет потом. Потому что, когда кто-то решает, что он выше других, и начинает доказывать это всем вокруг, тогда и случается самое страшное. Профессор Уайт покачал головой: — Эта теория еще нуждается в проверке, — заметил он. — Но подумать стоит. — Подумайте, — кивнул Армандо. — У вас гораздо больше материалов для сравнения, вы все-таки историк. Ада собирала вещи, складывала их в новый, только сегодня купленный чемодан. Синьора Палмери то и дело заглядывала к ней, предлагая помощь, еду, чай или кофе, но мисс Гордон вежливо улыбалась и отрицательно качала головой. Уезжать из Рима ей не хотелось, хотя все дела здесь она закончила. Отчет для исторического общества был написан, статуи признаны копиями, хоть и не имеющими отношения к Древнему Риму, но ценными как произведения искусства более позднего периода. В чемодан аккуратно легли книги, белье, два платья и брюки, которые она взяла из чувства противоречия, но так ни разу и надела. Подумав, Ада убрала и шерстяной свитер — осень в Риме пока была теплой, и до самой Англии он ей вряд ли понадобится. В дверь снова постучали, заглянула синьора Палмери: — Ада, там молодой мальчик спрашивать тебя. Идешь? Девушка удивленно посмотрела на хозяйку: — Мальчик? Какой мальчик? — Высокий, светлый. Не сказал имя. Ада пожала плечами и вышла в коридор. На пороге маялся Ян Пшебжинский. Мисс Гордон рассмеялась: — Синьора Палмери, правильно говорить «молодой мужчина», а не «мальчик»! — крикнула она в сторону комнаты. Ян густо покраснел. — Извини, она плохо говорит по-английски, — объяснила Ада. — А ты что делаешь здесь? Вроде я тебе адрес не давала. — Не обижайся, — грустно сказал поляк. — Адрес твой я знал с тех самых пор, как ты переехала сюда. Деметр просил проследить, чтобы ты была в порядке. — Джейк! — обрадовалась Ада. — А он где? Ян поправил шляпу, стянул с рук перчатки: — Ада, пойдем на улице посидим? Или ты занята? Они вышли во двор, Ян сел на скамейку, откинулся на спинку и запрокинул голову, глядя в быстро темнеющее небо. — Яков уехал, — сказал он. — И он рассказал мне, что профессор Уайт на самом деле вампир. Ты знала? Ада молча смотрела на носки своих туфель. — Знала, — кивнул Пшебжинский. — Все знали. — Я не могу говорить с тобой об этом сейчас, — торопливо заговорила девушка. — Давай дождемся профессора. Он сам тебе объяснит… расскажет… просто сейчас все очень сложно получается… Она замолчала, глядя на Яна, а тот продолжал рассматривать небо и первые звезды. В саду чирикали птицы, готовясь ко сну, мяукнула вопросительно кошка, по улице проехала машина и затормозила у соседнего дома. — Как здесь хорошо, — неожиданно сказал Ян. — Спокойно так. Тихо. Никаких драк, погонь, артефактов, вампиров, проблем… Сиди себе на скамейке, гладь кошку, корми воробьев. Когда стану старым, обязательно поселюсь в таком районе. — В Риме? — тихо спросила Ада. Пшебжинский пожал плечами и снова замолчал. Со стороны забора послышались шаги, к скамейке подошел Александр Уайт. Или Альбин? Он сел рядом с Яном, посмотрел в небо, потом перевел взгляд на молодого человека: — Ну, что скажешь? Поляк повторил свой неопределенный жест. — Ты же слышал, Яков мне про тебя рассказал. Теперь вот сижу на лавочке. Александр кивнул: — Пытаешься понять, что делать? Как относиться к себе, к другим? — Перед тем, как уйти, Яков разрезал себе руку, подержался за мой артефакт, а потом ушел, — сказал Пшебжинский, вытащил из внутреннего кармана шкатулку, посмотрел на нее — и вдруг швырнул в кусты. — К черту! Ада ахнула, вскочила, метнулась искать ее. Александр покачал головой: — Ян, твой бывший начальник был для тебя большим авторитетом, да? А потом вдруг все пошло не так, и он объявил тебя… кем? Лжецом? Вором? — Предателем, — глухо сказал поляк. — Он назвал меня предателем, потому что я согласился работать на тебя. — Ян, он сам не работает на Орден, — мягко напомнил Уайт. — Более того, он тоже выдает себя за совсем другого человека. Он вовсе не Яков Деметр, родом из… откуда он там говорил? Пшебжинский помотал рукой в воздухе: — Откуда-то с Востока, из СССР, кажется.