— Александр Уайт. Рад знакомству, но я бы хотел поработать. Ян еще раз поклонился и вернулся к столу, за которым сидела, нетерпеливо постукивая туфлей по полу, Ада. — Ну что? Выяснил, что хотел? — Да, все в порядке. Ада, раз ты все равно не можешь работать, то, может быть, я покажу тебе свои записи? — Конечно, — девушка вскочила и сдернула со стула пиджак. На пол полетели чулки, и мисс Гордон покраснела до корней волос. — Извини, я… я промокла, пока сюда шла… там дождь… был… Ян понимающе кивнул: — Я отвернусь, а ты… вон там за шкафом… Можем сначала заехать в отель, чтобы ты смогла поменять… вещи… — Нет уж! — топнула ногой Ада. — Один раз ты потерял память и пропал, я не хочу, чтобы ситуация повторилась. Мы едем к тебе! Квартира, которую снимал Ян, не произвела на мисс Гордон особого впечатления. Кухня маленькая, комнаты темноваты, потому что прямо под окнами растут деревья, патио перед входом завалено листьями. Да и обстановка в помещении оставляла желать лучшего: шкаф с полуоткрытой дверцей, вытертый до дыр ковер на полу, продавленный диван в большой комнате. На подоконнике стояла пара пустых горшков из-под цветов и одинокая орхидея. Аде казалось, что здесь и пахнет как-то странно: старостью и пылью. Хотя на вид в помещении было чисто. Но Пшебжинского, кажется, тут ничего не смущало. Он пододвинул Аде деревянный стул с подушечкой на сиденье, а сам прошел в спальню. В открытую дверь Ада видела, как он приподнял матрас кровати, вытащил оттуда видавший виды портфель, снял с шеи веревочку, на которой висели крестики и маленький ключик, открыл замок и достал стопку бумаг. — Вот, это мои записи. Я здесь собрал все, что успел узнать о вампирах. Ада покосилась на стопку. — А как тебе вообще удалось что-то о них выяснить? — подозрительно поинтересовалась она. — Ходил по улицам и спрашивал, что люди знают о вампирах? Ян прикусил губу. — Я не могу… точнее, я не имею права тебе об этом рассказывать. Просто поверь: есть такие места, где можно добыть информацию. И есть те, кто готов ей делиться. — Понимаю. Ада действительно слышала, что есть секретные архивы, для допуска в которые необходимо подписывать строжайшие документы о неразглашении. И карать за нарушение условий могли не только смертью. Отец рассказывал ей о особых лабораториях, куда могли попасть только определенные люди. Для этого были задействованы новейшие технологии — чуть ли не отпечатки пальцев сверяли, чтобы убедиться, что человек имеет право войти. Мисс Гордон взяла верхний лист, исписанный незнакомыми буквами. Опознать ей удалось только часть гласных и парочку согласных. — Это что, шифр? — поинтересовалась она. Ян побледнел, потом покраснел, взял листок — и вдруг рассмеялся: — Нет, это не шифр, это я, идиот, не подумал, что ты не знаешь польского. Я же писал на своем родном языке. — Польский? — Ада попыталась прочитать слово. — Тут написано что-то вроде «звициезка»… что это значит? — Победитель, — перевел Ян. — И читается правильно «звыцензца». — Ужасно сложный язык, — пожаловалась девушка, попыталась повторить слово, но запуталась в согласных. — Так, давай тогда ты мне сам будешь читать, а я запишу по-английски. И она достала из сумки свой блокнот. Ян покладисто кивнул, сел на диван, подсунул себе под спину потертую подушку и принялся рассказывать: — Прежде всего, забудь все предрассудки и мифы, связанные с вампирами. Про чеснок, серебро, кресты, святую воду и прочая, и прочая. Все это придумали сами вампиры, чтобы заморочить людям головы и отвлечь от поисков по-настоящему действенных средств. А во-вторых, и с образом жизни… то есть образом существования Детей Ночи дело обстоит не совсем так, как описывают сказки. Вот какие ты знаешь мифы, связанные с вампирами? Ада почесала кончик носа карандашом, припоминая известные ей байки и легенды: — Ну, они пьют кровь людей, могут передвигаться только по ночам, а солнечный свет их убивает, спят днем в гробах или в склепах, не могут заходить в церковь… тьфу, это, как ты уже сказал, неправда. Да, еще они живут вечно и остаются всегда в том же возрасте, в каком их обратили. Кстати, а как они это делают ты тоже выяснил? Ян кивнул. — Потом расскажу. Сейчас важно не это. То, что вампиры питаются человеческой кровью — верно. Это основа их существования, они называют это «витальной силой». Но добыть они ее могут не только из крови. Есть и другие источники. Вообще, наш мир состоит не просто из набора стихий: земля, вода, воздух, огонь… какие там еще они есть… но и из потоков силы, которых люди не видят. А вот вампирам дано их чувствовать. И благодаря этому они могут творить магию. — Магию? — удивилась материалистка мисс Гордон. — Вроде ярмарочных фокусников, которые поднимают предметы якобы силой мысли и исчезают в клубах дыма? — Нет, настоящую магию. Объясню чуть позже. — Ян был очень серьезен. — Нет уж, — Ада хлопнула рукой по столу, стул под ней протестующе скрипнул, — давай все по порядку. Я же записываю. Итак, — она подняла карандаш, которым делала заметки, — настоящая магия. Что это? Ян вздохнул, поднялся, подошел к окну, потер пальцами листья стоявшей на подоконнике орхидеи. — Мысленные разговоры, перемещения на огромные расстояния, внушение, огненные боевые шары, воздушные вихри… Еще вампиры могут создавать артефакты с определенными свойствами. Например, способные защищать своих владельцев от чужого внимания. Ада тщательно записывала, но тут оторвалась от бумаг и посмотрела на Яна. — Как та шкатулка? Пшебжинский кивнул. — Не столько она сама, сколько камень, который хранился в ней. Шкатулка защищала сам камень, а он отводил внимание от того, кто находился рядом. Поэтому меня вампиры тогда не заметили. Меня спас их же собственный артефакт. Так мне объяснили потом. Ада вздохнула. Накануне Ян рассказывал, что не знает, почему спасся от убийц своих родителей. — Вчера ты говорил другое, — напомнила она. — Или тоже забыл? Ян смущенно отвернулся к окну, побарабанил пальцами по подоконнику: — Вчера я… немного не все сказал… До сих пор удивляюсь, что вообще с тобой поделился, — признался он. — Я же рассказывал подробности только в… тем, кто мне помог в Данциге. — И кто же это был? — Ада откинулась на спинку стула, тот скрипнул, качнулся, но устоял. Ян вздохнул, прыжком сел на подоконник, чуть не скинув при этом один из стоявших там горшков. — Ада, прости, я не могу тебе про это рассказать. Это… не мои секреты. Я лично тебе доверяю. Не знаю, почему, но доверяю. Чувствую, — он прижал руку к сердцу, — что ты не предашь меня. Но про тех людей говорить не имею права. Пока. Может быть, позже я тебя с ними даже познакомлю. Часы на стене захрипели, потом зажужжали, потом начали бить: один, два, три… шесть… восемь… одиннадцать… четырнадцать… Ян слез с подоконника, подошел к ним, дернул за свисающую цепочку, наступила тишина. Ада покачала головой, придвинулась обратно к столу. — Ладно, вернемся к развеиванию мифов, — сказала она, вновь занося карандаш над блокнотом. — Что еще такого умеют вампиры, чего не могут люди? — Еще…они могут бежать с невероятной скоростью. Обладают силой, в несколько раз превосходящей человеческую. Умеют приманивать «зовом»: человеку кажется, что он идет куда-то по собственной воле, а на самом деле и саму идею куда-то пойти, и направление ему навязали. Так он становится жертвой вампира. — А что там насчет солнца? — Это как раз связано с тем, как появляются вампиры. Обычно их обращает другой вампир… кстати, сами себя они называют «сородичи» или «Дети Ночи». Так вот, молодой обращенный не может выходить на солнце. Но с возрастом светило перестает причинять ему вред. — И сколько лет должно пройти? — деловито спросила девушка. — Не меньше ста. Зависит от силы обратившего. Тут есть свои нюансы… Дело в том, что современные вампиры живут среди людей и не любят себя обнаруживать. Помнишь, мы читали про Город, которого нет? Ада кивнула. Записки монаха до сих пор лежали у нее в номере отеля на столе. — Видимо, это Первый город. Я слышал только легенды, что раньше у Детей Ночи были свои государства, где они правили, и люди знали, что рядом живут те, кто пьет кровь. Но со временем им пришлось начать скрываться. Примерно в середине XII века старшие ввели закон, по которому все вампиры должны были прятаться от людей. Не знаю, почему так произошло. Но после этого у них сменилась система управления. Они стали делиться на группы по городам. — Подожди! — Ада отложила карандаш, потрясла рукой. Пальцы устали писать. — А какая система была до этого? — Родовая. Был глава рода, были те, кто считался Детьми Рода, и просто обращенные. Ну, вроде как феодалы и вассалы. У людей в Средневековье тоже была система вассалитета такого плана. — Понятно. А потом они перешли в другую систему… как они ее называют? Ян пожал плечами: — Никак. Группы по городам, просто жители провинций. Подчиняются совету старейшин или старшему в поселении, вроде местного царя или князя. — И в эти сообщества могут входить уже представители разных родов? — Верно. Мисс Гордон поерзала на стуле, попыталась усесться поудобней, но не преуспела— в спину продолжала врезаться деревянная перемычка стула. Ада сдвинулась вперед, устроившись на краешке сиденья. — И они продолжают жить среди людей? По каким законам? — По всем сразу. И по человеческим, которые приняты в конкретной местности, и по вампирским. Например, чтобы обратить человека, им теперь нужно получить разрешение местного главы. — А раньше — главы рода? — Ну или обратившего. Так вроде тоже дозволялось. Этот момент, признаться, я плохо помню. Не считал нужным уточнять. Меня больше современность интересует, чем древние, отжившие уже правила. Ада сделала пару пометок на полях в блокноте. — Продолжай.