– Как вы думаете, у меня будет возможность переговорить с ним с глазу на глаз? Речь идет о деликатном деле. Вам бы лучше не быть свидетелем. Разговор пойдет о людях, которые стараются по возможности убирать всех возможных свидетелей. Стенссон внимательно посмотрела на нее. Затем кивнула как профессионал профессионалу и удалилась в сторону поста. Ди подождала. Посмотрела на Кента Деса. Села на стул. Скорее всего, она задремала, потому что, снова взглянув на него, обнаружила, что глаза его широко открыты, а взор предельно ясен. – Здравствуй, Кент, – сказала она. Он молча смотрел на нее. Довольно резким, как будто недоверчивым взглядом. Ди достала свое полицейское удостоверение, привычным жестом наполовину прикрыла пальцем фамилию. – Я Лена Андерссон, – представилась она. – Оперотдел? – хрипло выговорил он. «Значит, это он успел рассмотреть», подумала Ди и кивнула. – С вами уже кто-нибудь говорил о том, что произошло? – Конечно, нет. Ди попыталась вернуть мыслям гибкость, но было поздно. Трудно быть хитрым и расчетливым в ночи. – Я знаю, что это была операция, проводимая СЭПО. Однако люди жаловались, соседи звонили в полицию, тут уж ничего не поделаешь. Мы обязаны разобраться в этом деле. – Среди ночи, несколько дней спустя? – спросил Кент. «Да уж, он абсолютно в трезвом уме», – подумала Ди. И решила действовать жестче. – Я не знала, что пчелиные укусы в десять раз хуже осиных, – сказала она, доставая блокнот, в который не собиралась ничего записывать. – А я вот теперь знаю, – ответил Кент хрипло. – И Рой знает, – заметила Ди. Кент отвел взгляд. Уставился в потолок. Она увидела, как его накрыла скорбь, чистая глубокая скорбь по погибшему коллеге. А может быть, и другу. – Мы наблюдали за происходящим со стороны, – соврала Ди, – вы бы не могли описать то, что случилось, своими словами? – Пресс-служба СЭПО, наверное, могла бы, – ответил Кент сухо. – Различные подразделения, я понимаю. Новые возможности сохранить все в тайне. Власть СЭПО растет с каждым днем. Все большая часть работы полиции становится секретной, никакой демократии. Все это нам известно. Так что произошло? – Что вы тут разыгрываете? – произнес Кент. – Лена Андерссон? Вы это имя украли из руководства по фейковым фамилиям СЭПО? Она рассмеялась. Просто не смогла сдержаться. Самое удивительное, что он тоже засмеялся. Забинтованное тело какое-то время покачивалось на пружинах больничной койки. Ди вздохнула и призналась: – Я комиссар Дезире Русенквист. Кент кивнул. – Я так и подумал. Ди, да? Ди фыркнула и покачала головой: – Вижу, ты пообщался с Сэмом Бергером. Откуда столько пчелиных укусов? И как пчелы могли убить Роя? – Что тебе нужно? – Найти Бергера. Но похоже, Август Стен тоже исчез. Это для него обычное дело? – Я всего лишь внешний агент, – сказал Кент и закашлялся. – И контролировать высокопоставленного начальника – не в моей компетенции. – Начальник отдела разведки СЭПО, да-да. Беда только в том, что такого отдела не существует. – Существует, естественно. А тебе пора идти. Пока тебя тут кто-нибудь на застал. Ди огляделась, подняла глаза. Увидела на потолке как минимум пару соединительных узлов неясного происхождения. – Дай мне зацепку, Кент, – попросила она. – Бергер был с вами, когда на вас напали пчелы? – Тебе не стоит в это ввязываться, я тебе точно говорю, – ответил Кент. – Просто уходи. Как можно быстрее, и желательно незаметно. Ди встала. До нее начало доходить, что она напрасно старается. Но она решила умолять до последнего. – Хоть что-нибудь, пожалуйста, Кент. Зачем Стену Бергер? Почему он прячет его от правосудия? Кент покачал головой. – Не так давно существовал целый отдел разведки. Теперь остался один Август Стен. – Но что у него за особое задание такое? – А ты как думаешь? Уходи. – Нет. Скажи. – Он Гувер, черт возьми. А теперь иди! Ди вышла из палаты с раскаленным добела мозгом. Гувер? Она рассеянно помахала рукой, проходя мимо окошечка сестринского поста, где сидела за светящимся монитором Ингер Стенссон. Та махнула в ответ. Пока Ди шла по запутанным коридорам больницы Седер, в голове ее крутились смутные мысли. Было непонятно, прояснится ли когда-нибудь ситуация, узнает ли она, где находится Сэм, и что вообще происходит. Может быть, действительно, стоит оставить все как есть и наслаждаться оставшейся неделей отпуска. В том, что случилось с Сэмом Бергером, так или иначе, наверняка виноват он сам. В последний раз, когда Ди связалась с парочкой Бергер-Блум, под угрозой оказался ее собственный ребенок, Люкке. Такое не должно повториться. К тому же ей на телефон пришло сообщение от Йонни: «Приехал домой, а тебя нет. Л. спала и продолжает спать. Когда ты это прочтешь, я тоже уже, скорее всего, лягу. Сильно не задерживайся. Целую!» Неожиданно у Ди на глаза набежали слезы. Какое-то время она шла по больничным лабиринтам, как в тумане. Видела только меняющие цвет полоски на полу, и больше ничего. Но как раз в тот момент, когда она приняла решение отпустить ситуацию, снова стать рядовым госслужащим, неожиданно получившим неделю дополнительного отпуска, ее вдруг охватило странное чувство. Она поняла, что заблудилась. Ди огляделась. Посмотрела вниз, вверх, влево, вправо. Но не обнаружила ни верха, ни низа, ни лева, ни права. Ничего, что указало бы ей направление. Через некоторое время, немного придя в себя, она поняла, где находится, куда привели ее, на первый взгляд, бесцельные шаги. Ее сознание твердило одно (оставь все как есть!), а подсознание – совсем другое (попробуй докопаться до истины!). Все-таки ее работа – увлечение всей жизни. Она самый обычный фанатик. На этот раз внутри, за дверью, сонного охранника не оказалось, но вдалеке, в конце коридора, за стеклом мелькнула еще одна одетая в белое женщина, чье лицо освещал монитор. Ди нажала на звонок. Никакого звука не последовало, но женщина за стеклом подняла голову и сдвинула очки на лоб. Не спеша, явно неохотно она поднялась и двинулась вперед по коридору. Подчеркнуто медленно она подходила все ближе и ближе, пока не оказалась у самых дверей. Ди показала через стекло полицейское удостоверение. Женщина в белом на секунду прикрыла глаза, потом открыла дверь. – Спасибо, – сказала Ди, читая надпись на бейджике женщины. «Вильма Лунд, медсестра ночной смены». В руках женщина держала книгу под названием «Грамматика испанского языка. Базовый курс». – Испанская грамматика? – заметила Ди. – Что вам нужно? – резко спросила Вильма Лунд, еще дальше сдвигая очки. – В последнее время я часто приходила сюда навестить одну пациентку. Молли Блум, помните? Лунд снова на мгновение прикрыла глаза и кивнула. Ди с интересом наблюдала за ней, но кроме кивка никакого ответа не последовало. – Это все так странно, – продолжала Ди. – Она ведь не подавала ни малейших признаков жизни, и вот позавчера внезапно очнулась и сбежала самым изощренным способом. – Я слышала об этом, – сказала Вильма Лунд. – Очень рада, что она хорошо себя чувствует. – Я тоже рада. Вы дежурили той ночью, Вильма? Медсестра посмотрела на нее. Когда она прикрыла глаза в третий раз, Ди попросила: – Просто расскажите, как все было. Вильма Лунд постояла молча, листая свою грамматику. Потом, похоже, приняла решение. – Пойдемте со мной, – сказала она. Они пошли по коридору. Приблизились к бывшей палате Блум. Вошли. Теперь там лежал кто-то другой, пожилой мужчина, правда, вокруг него тянулись точно такие же провода и шланги. Тяжелые глубокие вздохи через респиратор, от капельницы к руке пациента тянулся шланг. Медсестра надавила на пакет с лекарственным раствором, пощелкала по регулятору скорости. – Шланг покачивался, – сказала она. – Понятно, – отозвалась Ди, слегка сбитая с толку.