– Ваш мобильный, пожалуйста. – Обменяемся? – предложила Ди. Санна Мальмберг молча протянула рабочий телефон Ди, та, в свою очередь, отдала ей свой запасной аппарат. – Я бы хотела, чтобы мне его потом вернули. Санна Мальмберг по-прежнему молчала. Она набросилась на мобильный телефон Ди и, казалось, полностью растворилась в нем. – Я позволил себе смелость заказать вам кофе, – сказал Юнас Андерссон, указывая на стоящую перед Ди чашку. – Именно такой, как я люблю, конечно, – язвительно заметила Ди. – Красивый, но не слишком деликатный жест. Юнас Андерссон засмеялся. – Что еще за жест? – спросил он. Ди сделала глоток. Кофе в точности такой, как она пьет обычно. Просто удивительно вкусный. – Для чего мы встретились? – спросила она вместо того, чтобы отвечать. Андерссон без проблем переключался с одной темы на другую. Он кивнул в сторону мобильного и сказал: – В частности, для этого. А еще для того, чтобы проверить, чем вы занимаетесь во время дополнительного отпуска. Вторжение в кабинет высокопоставленного начальника СЭПО – это грубое преступление, минимальное наказание – два годы тюрьмы. «Вот черт», подумала Ди. А вслух произнесла: – Если бы вы собирались посадить меня, мы бы вряд ли встречались на «нейтральной территории». – Я могу посадить вас когда и где угодно, уж поверьте, – сказал Андерссон, безрадостно улыбаясь. – Так что вы хотите? – Зачем вы ищете Августа Стена? Ди внутренне улыбнулась, причем самодовольной улыбкой. – Потому что с его исчезновением пропал и человек, который мне очень близок. Без помощи которого я бы никогда не раскрыла дело, за которое меня наградили дополнительным отпуском. – Да, Бергер, – кивнул Андерссон. – Честно говоря, я ничего не знаю о Сэме Бергере. – Хуже всего то, что и об Августе Стене вы, похоже, ничего не знаете. Хотя вы его непосредственный начальник. Юнас Андерссон рассмеялся. Смех этот никак нельзя было назвать веселым. – Тут все относительно, – сказал он. – Это я поняла, – парировала Ди. – Между тем, поговаривают, что Август Стен – как Гувер. Джон Эдгар Гувер, возглавлявший ФБР на протяжении полувека, был неприкосновенен, поскольку имел компромат на каждого американского политика. С Августом Стеном, похоже, дело обстоит так же? Что у него, например, на вас? – Лучший способ защиты – нападение, – холодно заметил Андерссон. – Я понимаю вашу стратегию, комиссар Русенквист. Если у Стена что-то и есть, то уж точно не на меня, уверяю вас. – Значит, на другое высокопоставленное лицо. Иначе он не стал бы вести параллельную деятельность. Отдел разведки – такого ведь даже не существует. – Тут тоже все относительно. Любая служба безопасности, достойная названия, предполагает наличие агентов со свободными функциями. Роль Августа Стена более чем свободна. – Что у него такого есть? Юнас Андерссон бросил взгляд в сторону погруженной в мобильник Санны Мальмберг. – Вы прекрасно понимаете, что я не могу об этом говорить. Предлагаю вам довольствоваться тем, что он обладает доступом к фундаментальной для шведской разведки информации. – Бермудский треугольник, – произнесла Санна Мальмберг, не отрывая глаз от телефона. – Что? – переспросила Ди, в ту же секунду понимая, что Мальмберг вряд ли проговорилась, скорее всего, все шло по составленному заранее сценарию. Именно так и именно в этот момент должна была прозвучать ее первая реплика. Бермудский треугольник. – Некоторые называют это так, – сказал Андерссон. – Все, что оказывается в непосредственной близости к Августу Стену, исчезает бесследно. Похоже, Бергер тоже угодил в Бермудский треугольник. – Что значит «исчезает»? – Исчезают вещи, а потом появляются в измененном виде, а люди после своего исчезновения – в новых ролях. – Но я не понимаю… – Есть, – перебила Санна Мальмберг, незаметно для Ди протягивая Андерссону телефон. – Хорошо, – сказал Андерссон. – Пересылай. – Все? Там минимум тридцать фотографий. – Мне нужна только эта. А остальное сохрани. И сотри все из памяти этого телефона. – Эй, и все-таки вы должны мне объяснить… – возмутилась Ди. – Мы ничего не должны, – возразил Юнас Андерссон, разглядывая свой мобильный. Наконец раздался сигнал. Он увеличил фотографию и удовлетворенно кивнул. Потом наклонился вперед и сказал: – А теперь послушайте меня внимательно, комиссар Русенквист. Для того, чтобы избежать наказания за то, что вы сделали, требуются исключительные обстоятельства. А благодаря этой жертве у вас, по крайней мере, появился маленький шанс. Не скажу, что мы полностью удовлетворены, но вы уже на шаг дальше от женской тюрьмы. Вы меня понимаете? – Я вас понимаю. Но я могла бы, без сомнений, принести вам больше пользы, если бы знала, о чем вы говорите. Глядя на нее в упор, Юнас Андерссон ответил: – Судя по всему, вы с Бергером и Блум провернули блестящую операцию, хотя большая часть этого дела и пропала в Бермудском треугольнике. И поскольку вы в определенной степени помогли СЭПО, мы можем приоткрыть вам глаза на то, что происходит. Но только приоткрыть. – Наполовину, – ляпнула Ди, и тут же пожалела. Андерссон вскинул бровь, откашлялся и положил телефон на стол дисплеем вниз. – То, что наш дежурный технический сотрудник обнаружил записи с камер с вашим участием, чистая случайность. А искал он нечто совсем другое, а именно запись прошедшей ночи. Когда офис Августа Стена подвергся более классическому нападению. Но записей с этой ночи не оказалось; грабителю удалось каким-то образом отключить камеру. Единственное, что у нас есть, – это результат ограбления. Пропал компьютер и некоторые записи. Копии всего содержимого компьютера у нас имеются, тут мы знаем точно, какая информация попала в чужие руки. К тому же он защищен надежным паролем. А вот что касается бумаг с записями, здесь у нас нет никаких следов, кроме смутных воспоминаний личного секретаря. А теперь еще вот это. Юнас Андерссон перевернул телефон. На дисплее появился рабочий график со стеллажа Августа Стена, тот, что помог Ди вычислить Роя и Кента. Вокруг графика висело множество разноцветных листочков с записями. Оперативный начальник СЭПО переключил на следующую фотографию, практически такую же. – А тут уже никаких листочков. Теперь мы узнаем, что на них было написано и почему их украли. – Благодаря мне, – сказала Ди, мысленно проклиная себя за то, что не рассмотрела как следует этот снимок. – Благодаря вашим незаконным действиям, – уточнил Андерссон. – А теперь мы исполнили свой долг, скопировали ваши снимки и стерли их из памяти вашего телефона. Если окажется, что вы их где-то сохранили, это уже не наше дело. Ди переварила его слова, потом ответила: – Означает ли это, что вы хотите, чтобы я вам помогла? – Если у вас сохранились копии, вы, конечно, можете внимательно взглянуть на эти бумажки, однако подозреваю, что совместные аналитические ресурсы СЭПО будут более эффективны. Но мне хотелось бы побольше узнать о вашей с Бергером совместной работе, в результате которой вам удалось освободить нашу бывшую сотрудницу Молли Блум. Как вы ее нашли, например? – А, понимаю! – воскликнула Ди. – Ну и…? – С помощью СЭПО. Нам помог Август Стен через одного человека по имени Карстен. – Хм, – пробормотал Юнас Андерссон. – И как именно все происходило? – Это долгая история, – ответила Ди. – А что, этот Карстен – важная фигура? – Я хочу узнать вашу долгую историю, Дезире. Получить ее в письменной форме, изложенную честно и подробно. Желательно вчера. Ди изумленно посмотрела на него. – Вы это серьезно? – спросила она. – Что я хочу узнать всю историю? Да, совершенно серьезно. – Что она нужна вам «желательно вчера». Так выражается менеджер среднего звена из салона сотовой связи, но никак не оперативный начальник СЭПО.