Андерссон засмеялся. А Санна Мальмберг даже бровью не повела. Андерссон наклонился над столом, протянул визитку и сказал: – Отчет отправите Санне в течение двух часов, не позднее двенадцати. Надеюсь, он окажется намного лучше того, что вы писали для Отдела внутренних расследований. Лейф Эскильссон был очень вами доволен, но, подозреваю, вы обвели вокруг пальца весь их чертов отдел. Ди внимательно наблюдала за женщиной, которая в течение всей встречи сидела с совершенно отсутствующим видом. – Я все же думала, что это будет взаимовыгодное сотрудничество. Думала, вы просветите меня по поводу хода расследования исчезновения Августа Стена. Юнас Андерссон громко вздохнул. – Мы это, в общем-то, уже сделали, к сожалению. * * * Чувствуя что-то напоминающее угрызения совести, Ди припарковала машину на улице, подальше от дома, проскользнула в гараж через боковую дверь, услышала отчетливые звуки футбольного матча; скорее всего, когда Ливерпуль разгромил Эвертон в две тысячи девятом. То, что она приняла за угрызения совести, постепенно нарастало, и когда Ди вошла во второй гараж, раскрыло свою истинную природу. А именно – тут же исчезло, как только Ди увидела письменный стол. Осторожно ступая между распечатанными фотографиями, она подошла к столу и начала рыться в лежащих там кипах бумаг. Наконец нашла фотографию служебного графика, вокруг которого, словно пестрые спутники, располагались бумажки с различными заметками. Ди достала лупу, рассмотрела бумажки, переписала на чистый лист. Все записи были сделаны карандашом, три можно отбросить сразу, списки покупок, расписание киносеансов, два листочка с номерами мобильных телефонов без каких-либо комментариев, одна с какими-то непонятными сокращениями и одна, розовая, со следующим текстом: «Не забыть: пон. н. 1234». Она-то и заинтересовала Ди. Почерк, без сомнений, принадлежит Августу Стену. Тот же, что и на остальных бумажках. И ему надо что-то не забыть. «Пон.» может означать понедельник, не забыть что-то сделать в понедельник. 1234 может быть кодом, временем, суммой денег, наконец, просто набором цифр. Но что означает «н»? «Не забыть: пон. н. 1234». Ди еще раз просмотрела все записи, которые были на бумажках. Все вместе они просто ставили в тупик. Лучше всего позволить мозгу работать свободно, не мешая ему излишней осознанностью. То есть заняться пока чем-то другим. Она взглянула на пол. Там лежали все распечатки фотографий, которые она сделала с мобильного в кабинете Августа Стена в Сольне. Справа от стола – счета за мобильную связь, слева – фактуры. Ди глубоко вздохнула, села на пол и принялась за работу. Для начала кредитная карта. Операции за последний год, вероятно, с того момента, как официально поменялся адрес. Она уже просматривала их, месяц за месяцем. Но решила сделать это снова, более внимательно. Если полицейские когда-то и занимались бессмысленной по определению работой, то именно такой: скучные копания в бумагах, постоянные перепроверки, сравнения цифр. Вот две операции за сентябрь. И сравнение цифр уже не кажется таким бессмысленным, а копание в бумагах – безутешным. Приглядевшись, Ди поняла, что на одном из сентябрьских счетов указан другой номер кредитной карты. Наверное, небрежность, опечатка. Имя одно и то же, Август Стен, а номер другой. Ладно, подумала она. Ничего странного. Естественно, у такого человека как Стен не одна кредитная карта. Однако чеки по второй кредитке он хранит не в офисе, за исключением этого единичного, по-видимому, упущения. Почему? Странно, что она прежде этого не заметила, но, с другой стороны, там разница всего в паре цифр. Карточка, зарегистрированная на домашний адрес Стена в Эппельвике, а в качестве адреса для направления счетов указан адрес СЭПО. И отличаются только несколько цифр в номере счета. А также места, где снимались деньги. Никаких оплат карточкой, только четыре эпизода снятия наличных в разных банкоматах, по одному в неделю. Причем в различных местах провинции Уппланд. Ди задумалась. Уппланд – это вообще где? Немного стыдясь своей неосведомленности, она констатировала, что деньги снимали в Энчепинге, Римбу, Гимо и Эстерволе. Ди нашла в компьютере карту, обозначила точки, посмотрела на получившуюся фигуру. Задумалась. Это все, что у нее есть. В течение сентября четыре раза снималось по пять тысяч крон в разных местах Уппланда. Двадцать тысяч наличными в месяц, причем регулярность, с которой снимались деньги, заставляла предположить, что речь шла не только о сентябре, но, вероятно, и о предыдущих и последующих за ним месяцах. Она сравнила с другими чеками. Там картой пользовались более разнообразно, как обычно и делают люди: ею расплачивались в продуктовых магазинах, на заправках и в алкогольных супермаркетах. Обычные операции с банковской картой. А вот по второй карте – совсем другое дело. Ди отодвинула стул и переползла на коленях к счетам за мобильную связь. Речь шла о трех мобильных номерах, что неудивительно для человека такого калибра. Ди сравнила даты, нашла пару разговоров, совпадающих по дате со снятием денег. Обвела номера телефонов, но тут же поняла, что все это бессмысленно: человек, снимающий деньги в банкомате, совсем не обязательно должен был одновременно звонить кому-либо, скорее наоборот. Он же и так был занят. И все же есть тут какая-то связь, которую ей никак не уловить. Ди подняла глаза. Чем я занимаюсь, подумала она. Главной ее задачей, которую она сама же перед собой и поставила, было найти Сэма Бергера, который, возможно, скрывался совершенно добровольно. При этом многое указывало на то, что СЭПО защищает и укрывает его. Единственным начальником СЭПО, с которым Бергер вступал в контакт, был Август Стен, бывший шеф Молли Блум. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что Август Стен тоже исчез, – и тут непременно должна быть какая-то связь. У Стена имелась вторая кредитная карта, которой он, вероятно, пользовался сам, причем тайком, в разных местах в Уппланде. Может быть, тут замешана женщина? Тайная любовница? Или любовник? Что, если Стен, примерный семьянин из Эппельвикена, раз в неделю отправлялся на поиски эротических приключений в различные городки Уппланда – опять же, почему именно Уппланда? – снимал номер в отеле, платил наличными, чтобы не засветиться, и предавался неземному наслаждению? Тогда один из номеров точно принадлежит этой самой любовнице. И не было ли это удачным местом для того, чтобы спрятать человека? Например, Сэма Бергера? Если у Августа Стена, как выразился Юнас Андерссон, «очень свободная роль» в СЭПО, тогда дом любовницы – просто идеальное место, чтобы держать Бергера под контролем. Бермудский треугольник. Что же это такое? Бергер ведь там пропал? В уппландском бермудском треугольнике? Ди просматривала номера мобильных телефонов, один за другим. Из них пара знакомых, Роя и Кента, а еще как минимум четыре незнакомых, но регулярно повторяющихся. Ни один из них не совпадает с номерами на бумажках с напоминаниями. Возможно, именно мысль об этих чертовых номерах заставила Ди зацепиться взглядом за один конкретный разговор из длинного списка. А может быть, цифры, указывающие время. Вот он, входящий звонок на телефон Стена, в понедельник. В двенадцать тридцать четыре. Разговор продолжался три минуты, и было это пару понедельников назад, в ноябре. Август Стен не забыл. «Не забыть: пон. н. 1234». А вот что он забыл сделать, так это убрать бумажку со стеллажа в своем кабинете. А может быть, об этом надо было помнить каждый понедельник? Что, если «н» именно на это и указывает? Н – нечетные? В отличие от Ч – четные? Ди просмотрела список и действительно обнаружила закономерность. Конечно, с разных номеров, но звонили ему каждый второй понедельник, по нечетным неделям, ровно в двенадцать тридцать четыре. В глаза бросилась еще одна закономерность. Два раза подряд звонили с одного и того же номера, затем номер менялся. То есть раз в месяц новый телефон. Ди вернулась к распечатке звонков. Номер, с которого звонили в тот последний понедельник, использовался всего один раз. Вероятно, он все еще существует. Ди обвела его жирным маркером. На этом номере и надо сосредоточиться. Колени ныли. Она поднялась. Посмотрела на открытую в компьютере карту. Вдруг начала рыться в ящиках, достала несколько сложенных карт. Растирая колени, развернула одну из карт, снова опустилась на колени. Отметила крестиками четыре населенных пункта, где снимались деньги: Энчепинг, Римбу, Гимо и Эстервола. Получился как будто круг. Замкнула его, круг вдоль внешних границ Уппланда. Посередине – город. Крупный город. Посередине круга – Упсала. Ди проследила взглядом в южном направлении, к Стокгольму и дальше, к шхерам. К южному архипелагу. Вот он, Утё. На письменном столе лежала большая линейка. Ди встала, взяла ее, снова опустилась на колени – блин, пора обзавестись наколенниками – и положила линейку на карту. Провела прямую линию от Утё к центру круга, к Упсале. Никаких сомнений по поводу направления. Стороны света. Норд-норд-вест. Ди встала, выдвинула ящик стола, достала обе открытки. Перевернула ту, что была помечена четверкой. Прочла реплику Гамлета: I am but mad north-north-west. When the wind is southerly, I know a hawk from a handsaw. Как все сложно. Вдруг зазвонил мобильный телефон. В трубке – уверенный мужской голос: – Просто хотел напомнить, что у вас осталось пятнадцать минут. – Что? – не поняла Ди. – Пишите свой рассказ, – сказал оперативный начальник СЭПО. 30 Воскресенье, 6 декабря, 13:18 Солнце и правда светило вовсю. Между маленькими островками сверкало и переливалось золотом море. Освещенный пляж отливал последними бликами ушедшего лета. Запрокинув голову, Аиша Пачачи ловила солнечные лучи, с закрытыми глазами вдыхала богатый кислородом морской воздух. Бергер и Блум наблюдали, словно в прямом эфире, как ее худенькое тело вновь наполняется жизнью. А какой у нее был аппетит! Им приходилось удерживать ее, чтобы соблюсти все предписания Врача. Она выжила. Два с половиной года в неволе, и все же она жива. Выдержала весь этот ад. Аиша опустила взгляд на плюшевого медвежонка, сидящего у нее на коленях, и сказала: – Поверить не могу, что у вас в холодильнике нашелся и хумус, и все остальное. – Это все Молли, – честно ответил Бергер. – Мы по дороге заехали в ресторан, где можно заказать еду навынос. – Хотя я не уверена, что он иракский, – сказала Блум. Аиша улыбнулась, посмотрела на море.