– Какая-то дурацкая трагедия, – пробормотал Бергер. – А в конце что – Гамлет? Ди кивнула: – Слова Гамлета, когда он притворялся безумцем. Это связано с убийством его отца. Цитата привела меня сюда, это ведь норд-норд-вест от Утё. А конкретный адрес мне помог найти номер мобильного телефона. Кто-то созванивался с Августом Стеном каждый второй понедельник. Каждый месяц менял телефон, а нынешний номер поменять не успел. Мне помогли определить местоположение абонента. Вероятнее всего, этот телефон лежит сейчас в кармане у Али Пачачи. – Круто, – произнес Бергер. – Скорее всего, Карстен знал лишь примерно, где находится Али Пачачи. Лишь направление – норд-норд-вест. Но ему была необходима помощь, чтобы найти точный адрес. – И в этом ему помогли мы, – пробормотала Блум. – И плюшевый мишка Хагар. Чего я не понимаю, Дезире, так это зачем тебе понадобился Август Стен. – Как я тебе уже сказала в квартире Бергера, я искала его, Сэма. Я поняла, что СЭПО по каким-то причинам его охраняет. Единственным контактом Сэма, который я знала, был Стен. И я подозревала, что они что-то замышляют вместе. А тут выяснилось, что Август Стен тоже исчез. Но для меня в этой истории очень много непонятного. Кем, например, был Карстен? Чего он хотел? Бергер и Блум быстро переглянулись. – Сейчас нет времени это все объяснять, – сказал Бергер. – Если коротко – Карстен оказался изменником Родины, кротом в СЭПО. Он охотился за важной информацией, чтобы продать ее иностранцам. – Вот черт! – воскликнула Ди. – Значит, это был он. – Что? – не понял Бергер. – Этой ночью кто-то проник в кабинет Августа Стена. Наверное, это был Карстен. – А ты откуда это знаешь? – спросил Бергер. – Как это ни странно, мне довелось довольно плотно общаться с СЭПО в последние дни, – ответила Ди. – Ты общалась с СЭПО? – резко спросила Блум. – С кем именно? – С Юнасом Андерссоном, – ответила Ди с довольно обескураженным видом. – Оперативным начальником Полиции безопасности. – Гм, – произнесла Блум. Похоже, она не сильно удивилась. Ди долго смотрела на нее. Потом повернулась к столу и показала на открытки 1 и 3. – А это что? – спросила она. Бергер взял открытки в руки, повертел их и ответил: – Первая – это Шекспир, речь идет о контракте, который подписал Карстен и который связал его по рукам и ногам. А «like the Andalusian girls» – цитата из Джойса, явно связывающая прошлое Карстена с Молли. Третья цитата – тоже из Джойса, она привела нас в дом на острове Фьердлонг, где находилась Аиша. – А также ее медвежонок с чипом внутри, – кивнула Ди. – Который должен был привести вас сюда. Это я понимаю. Но все равно, как ни крути, пазл не складывается. – Давай об этом потом, Ди. Сейчас надо разбираться со сложившейся ситуацией. Понизив голос, Бергер продолжал: – Семья Пачачи воссоединилась, это здорово, но вопрос в том, в безопасности ли они. Мы точно знаем, что из СЭПО утекало много всякой информации, как сквозь сито, поэтому лучше Али держаться от них подальше. – Бермудский треугольник, – произнесла Ди. Бергер уставился на нее. Потом перевел взгляд на Блум, изо всех сил стараясь не проговориться. Это оказалось практически невозможно. Откуда, черт возьми, Ди может хоть что-то знать о Бермудском треугольнике, он же Триумвират? И что известно Блум? Он ей ничего не рассказывал о видеозаписях Августа Стена, поскольку по-прежнему не был уверен, что может ей полностью доверять. К счастью, Блум никак не отреагировала на «Бермудский треугольник». Впрочем, она ведь та еще актриса. Бергер решил уйти от скользкой темы, а потому спросил: – И где сейчас Август Стен? Никто не ответил. – Тогда вернемся к исходному вопросу, – предложил Бергер. – Если на СЭПО мы положиться не можем, что будем делать с семьей Пачачи? Для нас чрезвычайно важно, чтобы Али ни с кем не разговаривал, чтобы у него даже возможности такой не было. Мой ответ – ты, Ди. – Я? – Ты. Ты формально никак с ними не связана. Если мы хотим, чтобы ни одна душа не узнала о местонахождении семьи Пачачи, спрятать их должна ты, Ди. Все очень просто: ты прямо сейчас возьмешь этих троих и отвезешь их в безопасное место. Ди с изумлением смотрела на него. А Бергер продолжал: – Может, какой-нибудь дальний родственник, который не ездит на дачу в декабре? Какой-нибудь выставленный на продажу дом, который давно пустует? Причем сделать это ты должна одна, никого не подключая. – Но я… – начала было Ди. – Можешь немного подумать, – сказал Бергер. – Выведи мать и дочь в прихожую, мы тебе поможем, а нам надо побеседовать с отцом. Аиша сама поднялась на ноги и решительными шагами прошла в прихожую. Теперь было понятно, что она со всем этим справится. Бергер и Блум направились к Али Пачачи, который снова опустился в свое кресло. У Бергера завибрировал телефон. Он остановился, вынул телефон из кармана. На электронную почту пришло письмо. С вложенным файлом. А в файле – фильм. От Августа Стена. Придется подождать. Ждать, сохраняя маску. Блум вопросительно взглянула на него. Бергер покачал головой, словно пытаясь успокоить свой закипающий мозг. Он предпочел бы побеседовать с Али Пачачи с глазу на глаз, но не мог придумать разумного объяснения, которое удовлетворило бы Блум. Она непременно хотела участвовать. – Отличный выстрел, – было первым, что произнес Пачачи. Блум растерянно посмотрела на него и пробормотала: – Спасибо за комплимент. – Выстрелить так, чтобы выбить у человека из рук ружье, не поранив его при этом, – высшее мастерство. Хотя рука у меня побаливает. – Нам надо обсудить ваши перешептывания, – сказал Бергер. На самом деле, ему бы хотелось задать еще множество вопросов – о Стене, Триумвирате, Нильсе Гундерсене. Но это все подождет. Сейчас речь шла о том, что требовало срочного принятия решения. И о том, что можно не скрывать от Молли Блум. – Понимаю, – ответил Али Пачачи. – Карстен наклонился к вам, – продолжал Бергер. – Он что-то прошептал вам. А вы что-то ответили, тоже шепотом. Нам надо знать, о чем шла речь. Али Пачачи задумался. – Не знаю, насколько вы знакомы с предысторией, – произнес он. – Предысторию тоже можете рассказать, – ответил Бергер. – Не знаю… – Али Пачачи явно колебался. – Я так долго жил под угрозой. Под угрозой того, что моя дочь умрет, стоит мне рассказать хоть малую часть. – Ваша дочь сейчас с вами, – напомнил Бергер. – Вас отвезут в безопасное место, где вам ничто не будет угрожать. Пачачи кивнул. Потом сказал: – В последние годы самая могущественная в мире организация, занимающаяся незаконной торговлей оружием, некогда возглавляемая албанцем Исли Врапи, начала продавать огромные партии оружия новейшего поколения всем, кто хорошо за него заплатит, по всей Европе. Такие запасы – золотая жила, скажем, для ИГИЛ, или для любой другой террористической организации. Это оружие прекрасно подходит для совершения терактов, а также содержит прототипы новых, революционных боевых систем. Понятно, что недостатка в покупателях у них нет. – Аукционы? – спросила Блум. Бергер внимательно посмотрел на нее. Пачачи кивнул. – Два уже состоялось, один в Ирландии, другой – в Австрии. Никто ничего не заметил. Все это оружие попало на рынки в соответствующих странах, и уровень угрозы там многократно возрос. Утверждают, что третий аукцион станет крупнейшим, и состоится он в Швеции. В ближайшее время. – Что значит «в ближайшее время»? – спросила Блум. – Именно это я прошептал тому человеку. Чтобы он не убивал мою дочь. – И что вы прошептали? – Когда и где состоится аукцион. А также сообщил, кто стал представителем организации после Исли Врапи, погибшего несколько лет назад в Швеции. – Понятно, – сказала со вздохом Блум. – Теперь скажите нам. – Вы знаете Ландсорт?